В этот короткий миг Цилиан остро осознал безнадежно пустой и тоскливый холод огромного пространства равнины, ощутил свое одиночество. Земля вокруг промерзла, от такой почвы отскакивает лопата, и мелкое жесткое крошево, смешанное со льдом, приходится долго выскребать – покуда не станет четким черный прямоугольник ямы.
«Эта драка исчерпала мои ресурсы. Я не боюсь, – подумал Цилиан. – Лучше умереть, пока я свободен, по крайней мере, не дам Цертусу вести меня за черту смерти долгим и болезненным путем. Не надо было обещать слишком многого. Эх, Вита!»
Он вытер влажные от холода глаза, еще раз, непонятно зачем, проверил излучатель, поднял ствол, прижал ледяной кружок дула к собственному виску и тут же придавил курок.
И мир зимы, сметенный ударом, рассыпался в прах. Но это не был ни жесткий, горячий толчок пули снайпера, ни обжигающий и сокрушающий выплеск энергии излучателя.
Голову Цилиана коротко обожгло холодной болью электрического разряда. А потом мир и в самом деле умер, исчез и не осталось больше ничего.
Торрес, офицер уголовной полиции, подошел к распростертому телу. Сначала он двигался очень и очень осторожно, потом успокоился и последний короткий отрезок пути прошагал широкими размеренными шагами.
– Хороший выстрел, сержант. Просто великолепный выстрел – вы ему влепили прямо в затылок.
Торрес присел на корточки, взял в свои ладони твердые и холодные руки Цилиана, с трудом высвободил из них излучатель.
– Смотрите-ка, он пытался застрелиться и даже успел спустить курок.
– Почему ему не разнесло голову?
– Не знаю. Это какая-то мистика – излучатель не сработал. Может быть, холод повлиял на электронику.
– Я всегда больше доверял честным пулям – лучевое оружие портит все подряд – технику, интерьеры, даже асфальт, – глубокомысленно заявил сержант.
Полицейские подобрались вплотную к неподвижному Цилиану.
– Он мертв? – спросил невесть откуда вывернувшийся журналист.
– От парализующего выстрела не умирают, – сухо отозвался Торрес. – Очнется через полчаса.
– Куда его теперь? На базу пси-жандармерии? Там его быстро разберут на запчасти.
Полицейский слегка замялся.
– В уголовное управление. Он не псионик.
– Будет скандал.
– Плевать мне на скандалы с наблюдателями. Неважно, кого прикончил этот несчастный – жандарма или не жандарма. Убийства в нашем ведении. Поехали.
Цилиан очнулся только через час – под самым потолком следственного бокса тускло светила лампочка, где-то в гулкой утробе здания дребезжали стальные двери и грохотали чужие шаги. На затылке ныла изрядная шишка.
– Цертус подлец! Придется привыкать жить заново, а у меня так болит голова.
Бывший инспектор, оставаясь в душе фанатиком системы ментального контроля, не мог похвастаться тем скепсисом и замешанным на дерзости оптимизмом, которым отличался в аналогичных обстоятельствах нынешний луддитский диктатор Стриж. Провал дела Короля, предательство Цертуса, несправедливое увольнение, мучения внутри миража, смерть Калберга и Сиры, бегство и метания по дорогам Конфедерации – все это лишь отчасти расшатало лояльность Цилиана. Настроения Тэна мигом приняли бы иное направление, убедись он в невиновности Егеря и Фантома. Оправданный и обласканный начальством, инспектор и впредь охотно служил бы Пирамиде.
Он встал и потянулся, насколько позволяли тесные стены.
– Эти жандармы – просто обыкновенное быдло! – вырвалось у наблюдателя от души.
До отставки Цилиан принадлежал к привилегированной интеллектуальной элите офицеров Департамента Обзора, теперь ничем не прикрашенный образ провинциальной пси-жандармерии вызывал у него острое отвращение. Беспомощное положение Тэна примешивало к этому отвращению страх за самого себя.
– На выход.
Он протянул запястья и позволил защелкнуть наручники. В маленьком судебном зале не было никого, кроме лысого, в поношенной мантии, председателя Трибунала и скучающего сайбер-секретаря.
– Где все остальные? – растерянно спросил бывший инспектор.
Его без церемоний втолкнули в клетку. Судья провел обеими ладонями по гладкому темени, вытащил из рукава и утвердил на макушке слегка растрепавшийся парик и ответил со стоицизмом ласкового дедушки:
– У нас, молодой человек, введена сокращенная процедура судопроизводства. А почему бы нет? За Таджо псионики, в секторе особое положение, к тому же бывают и просто совершенно очевидные дела – вот как ваше, например.
– Я немедленно требую адвоката! – отчеканил Тэн Цилиан, понятия не имея, что повторяет в точности слова Короля ивейдеров.
– Не буяньте, подсудимый.
– Но по закону мне положен адвокат.
– В зоне особого положения действует видоизмененный вариант закона.
Цилиан заставил себя замолчать, панически переживая полную беспомощность. Судья ткнул пухлым пальцем в услужливо подкативший поближе канцелярский сайбер и зачитал с экранчика невыразительным стариковским голосом:
– Тэн Цилиан, личный жетон номер 173534, пси-нормальный, тридцатилетний, ранее не замеченный в рецидивах, нигде не работающий свободный гражданин Каленусийской Конфедерации, обвиняется на основании статьи 355 (непредумышленное убийство) и статьи 71, гм… вооруженное сопротивление аресту. Мастер Цилиан, признаете вы себя виновным?
– В убийстве – не признаю, нет.
– В деле имеются свидетельские показания водителя грузовика и сержанта пси-жандармерии… Сайбер – живо текст на большой экран – да не сюда! На тот, под потолком, пусть подсудимый увидит настоящие факты…
Тэну захотелось закрыть глаза, но он вынудил себя задрать подбородок и дочитать.
– Это было?
Цилиан молча кивнул – во рту пересохло. Старый тусклый экран немного мерцал. Судья улыбнулся доброй стариковской улыбкой.
– Вы сами видите, молодой человек, что ваши насильственные художества отрицать бесполезно. Ведите себя прилично – убийство есть убийство, пусть даже совершено оно гайкой. Двое уважаемых свидетелей против упорного отрицания подсудимого – ну кто вам поверит? Сайбер, подготовьте стандартный бланк приговора, пробелы я заполню сам.
Цилиан едва не застонал от ярости.
«Сейчас благодушные провинциалы упекут меня в тюрьму лет этак на двадцать пять. Они справятся с проблемой и без помощи Цертуса».
Судья задумчиво откинулся в высоком кресле. Резная спинка черного дерева на две ладони возвышалась над его поношенным париком. Сайбер суда замешкался, по-видимому, упорядочивая стандарт формулировок.
«Еще не все потеряно, – решил про себя Тэн. – Сейчас они упекут меня – это наверняка, но можно подать кассационную жалобу. Пусть пройдет время – ерунда, я вытерплю временные неудобства. Чем больше шума вокруг этой истории, тем труднее будет Цертусу прятать концы, рано или поздно он допустит прокол, сделает свои цели явными – тогда изваяние миража рухнет и развалится на куски, делом займутся лучшие люди Пирамиды, меня выпустят и оправдают, Цертус получит свое».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144