И лошади, и люди уже готовы были тронутся в путь. Моргауза взглянула на холм, на котором должен был стоять Камелот; но холм, поросший зеленой травой, совершенно ничем не отличался от своих соседей.
Путники медленно ехали по раскисшей дороге; в грязи виднелось множество следов, но все они были оставлены их собственным отрядом. На лугу паслось стадо овец, но, когда люди Моргейны подъехали к стаду, чтоб поговорить с пастухом, тот спрятался в какую-то нору под каменной стеной, и его так и не удалось оттуда выманить.
— Это и есть хваленый Артуров мир? — не удержалась Моргауза.
— Боюсь, моя леди, — почтительно произнес Кормак, — тут замешано какое-то волшебство. Не знаю, где мы очутились, но только не в Камелоте.
— Ну а что это тогда, если не Камелот? — спросила Моргауза, но Кормак лишь пробормотал:
— И вправду — что?
Моргауза вновь взглянула вперед. Одна из ее служанок принялась испуганно всхлипывать. На миг королеве почудился голос Вивианы; Моргауза и прежде слышала то, о чем сейчас говорила Вивиана, но никогда особо в это не верила — что, дескать, Авалон ушел в туманы, и если человек, не знающий дороги, попытается добраться туда — будь то даже друид или жрица, — он попадет лишь к монахам, на остров Гластонбери…
Да, они могли вернуться по собственным следам на римскую дорогу… но Моргаузу постепенно заполнял нарастающий страх. А вдруг они обнаружат, что римская дорога тоже исчезла, и Лотиан исчез, и она осталась одна во всем мире, не считая этой горстки людей? Содрогнувшись, Моргауза вспомнила отрывок из Писания — она как-то услышала это от домашнего священника Гвенвифар во время проповеди. Он говорил о конце света… «Сказываю вам: две женщины будут молоть вместе: одна возьмется, а другая вставится…» Неужто конец мира настал, и Камелот вместе со всеми прочими был взят в христианское царствие небесное, и лишь немногие потерянные странники, вроде ее самой, были оставлены блуждать по лику опустевшей земли?
Но как бы там ни было, не могли же они просто стоять и таращиться на пустую дорогу!
— Возвращаемся по нашим следам на римскую дорогу, — приказала Моргауза, а про себя подумала: «Если она еще на месте, и если вообще хоть что-нибудь сохранилось». Королева взглянула на туман, поднимающий над болотами, словно волшебный дым, и ей почудилось, будто весь мир опустел. И даже встающее солнце показалось ей каким-то незнакомым. Но Моргауза никогда не страдала излишне живым воображением. Вот и сейчас она сказала себе, что нечего торчать здесь посреди этого потустороннего безмолвия — надо двигаться и попытаться выбраться отсюда. Камелот — реальная крепость в реальном мире, он не может исчезнуть бесследно.
«А ведь если бы я добилась своего, если бы наш с Лотом заговор против Артура завершился успешно, быть может, вся эта страна и вправду была бы именно такой — безлюдной, безмолвной и исполненной страха…»
Почему здесь так тихо? Казалось, что во всем мире не осталось ни единого звука, кроме стука копыт, да и тот походил на шум камней, падающих в воду: приглушенное бульканье — и вновь тишина. Отряд уже почти добрался до римской дороги — или до места, где должна была находиться римская дорога, — когда до них донесся цокот копыт по мощеной дороге; со стороны Гластонбери медленно, неспешно ехал какой-то всадник. Сквозь туман виднелся его смутный силуэт; всадник вел в поводу тяжело груженную вьючную лошадь. Мгновение спустя кто-то из слуг Моргаузы воскликнул:
— Да ведь это сэр Ланселет Озерный! Доброе вам утро, сэр! Да пребудет с вами Господь!
— Кто это тут?
И действительно, это был голос Ланселета — Моргауза сразу его узнала. А когда Ланселет подъехал поближе, от стука копыт его лошади — такого привычного, почти домашнего — в окружающем мире словно бы что-то высвободилось. Откуда-то из-за завесы тумана послышались и другие звуки: где-то лаяли собаки, целая стая собак — наверное, проголодались за ночь и теперь грызлись из-за завтрака. И этот обыденный звук разрушил потустороннюю тишину.
— Здесь королева Лотиана! — отозвался Кормак, и Ланселет, подъехав, остановил коня перед Моргаузой.
— Вот уж никак не ожидал встретить тебя здесь, тетя. А нет ли с тобой моих кузенов — Гавейна или, может, Гарета?
— Нет, — ответила Моргауза. — Здесь только я, и я направляюсь в Камелот.
«Если только он и вправду продолжает существовать!» — раздраженно подумала она.
Пока Ланселет произносил привычно вежливые слова приветствия, Моргауза неотрывно глядела ему в лицо. Ланселет казался усталым и измученным, одежда его истрепалась и нужда-лась в стирке, а в такой плащ он раньше не нарядил бы даже своего конюха. «Ах, красавчик Ланселет — теперь уж Гвенвифар не сочтет тебя прекрасным, и даже я не раскрою тебе объятия и не позову на свое ложе!»
Но потом Ланселет улыбнулся, и Моргауза вдруг осознала, что он и вправду прекрасен, несмотря ни на что.
— В таком случае, не поехать ли нам вместе, тетя? Воистину, я еду туда с печальнейшим поручением.
— Я слыхала, будто ты отправлялся на поиски Грааля. И что же, нашел ли ты его? Или отчаялся найти и оттого и выглядишь столь унылым?
— Разве достоин я того, чтоб разыскать величайшую из тайн? Но я везу того, кто и вправду держал Грааль в руках. Я возвращаюсь в Камелот, чтоб сказать всем: поиски завершены, и Грааль навеки ушел из этого мира.
И тут Моргауза поняла, что вьючная лошадь везет на себе мертвое тело, завернутое в саван и накрытое покрывалом.
— Кто? — прошептала она.
— Галахад, — негромко отозвался Ланселет. — Грааль отыскал мой сын, и теперь нам ведомо, что смертному человеку не под силу взглянуть на него и остаться в живых. И то же самое случилось бы и со мною — когда бы не возложенная на меня обязанность отнести моему королю столь горькую весть: сообщить, что тот, кто должен был наследовать ему, покинул нас и ушел в мир иной, чтоб вечно следовать за своей мечтой…
Моргаузу пробрал озноб. «Теперь и вправду все пойдет так, словно Артура и не было никогда на этом свете; у этой страны не будет иного властителя, кроме царя небесного, и править ею будут те самые священники, что уже сейчас держат Артура в руках…» Но королева гневно отмела эти картины, возникшие в ее воображении. «Галахад мертв. Теперь Артуру не остается ничего иного, кроме как назвать своим наследником Гвидиона».
Ланселет с печалью взглянул на тело Галахада, но сказал лишь:
— Может, мы двинемся в путь? Я вообще-то не собирался останавливаться на ночь, но поднялся сильный туман, и я побоялся заблудиться. Я чуть было не подумал, что оказался на Авалоне!
— Мы не можем отыскать Камелот в тумане — он скрылся точно так же, как Авалон… — начал было Кормак, но Моргауза раздраженно оборвала его.
— Прекрати нести чушь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Путники медленно ехали по раскисшей дороге; в грязи виднелось множество следов, но все они были оставлены их собственным отрядом. На лугу паслось стадо овец, но, когда люди Моргейны подъехали к стаду, чтоб поговорить с пастухом, тот спрятался в какую-то нору под каменной стеной, и его так и не удалось оттуда выманить.
— Это и есть хваленый Артуров мир? — не удержалась Моргауза.
— Боюсь, моя леди, — почтительно произнес Кормак, — тут замешано какое-то волшебство. Не знаю, где мы очутились, но только не в Камелоте.
— Ну а что это тогда, если не Камелот? — спросила Моргауза, но Кормак лишь пробормотал:
— И вправду — что?
Моргауза вновь взглянула вперед. Одна из ее служанок принялась испуганно всхлипывать. На миг королеве почудился голос Вивианы; Моргауза и прежде слышала то, о чем сейчас говорила Вивиана, но никогда особо в это не верила — что, дескать, Авалон ушел в туманы, и если человек, не знающий дороги, попытается добраться туда — будь то даже друид или жрица, — он попадет лишь к монахам, на остров Гластонбери…
Да, они могли вернуться по собственным следам на римскую дорогу… но Моргаузу постепенно заполнял нарастающий страх. А вдруг они обнаружат, что римская дорога тоже исчезла, и Лотиан исчез, и она осталась одна во всем мире, не считая этой горстки людей? Содрогнувшись, Моргауза вспомнила отрывок из Писания — она как-то услышала это от домашнего священника Гвенвифар во время проповеди. Он говорил о конце света… «Сказываю вам: две женщины будут молоть вместе: одна возьмется, а другая вставится…» Неужто конец мира настал, и Камелот вместе со всеми прочими был взят в христианское царствие небесное, и лишь немногие потерянные странники, вроде ее самой, были оставлены блуждать по лику опустевшей земли?
Но как бы там ни было, не могли же они просто стоять и таращиться на пустую дорогу!
— Возвращаемся по нашим следам на римскую дорогу, — приказала Моргауза, а про себя подумала: «Если она еще на месте, и если вообще хоть что-нибудь сохранилось». Королева взглянула на туман, поднимающий над болотами, словно волшебный дым, и ей почудилось, будто весь мир опустел. И даже встающее солнце показалось ей каким-то незнакомым. Но Моргауза никогда не страдала излишне живым воображением. Вот и сейчас она сказала себе, что нечего торчать здесь посреди этого потустороннего безмолвия — надо двигаться и попытаться выбраться отсюда. Камелот — реальная крепость в реальном мире, он не может исчезнуть бесследно.
«А ведь если бы я добилась своего, если бы наш с Лотом заговор против Артура завершился успешно, быть может, вся эта страна и вправду была бы именно такой — безлюдной, безмолвной и исполненной страха…»
Почему здесь так тихо? Казалось, что во всем мире не осталось ни единого звука, кроме стука копыт, да и тот походил на шум камней, падающих в воду: приглушенное бульканье — и вновь тишина. Отряд уже почти добрался до римской дороги — или до места, где должна была находиться римская дорога, — когда до них донесся цокот копыт по мощеной дороге; со стороны Гластонбери медленно, неспешно ехал какой-то всадник. Сквозь туман виднелся его смутный силуэт; всадник вел в поводу тяжело груженную вьючную лошадь. Мгновение спустя кто-то из слуг Моргаузы воскликнул:
— Да ведь это сэр Ланселет Озерный! Доброе вам утро, сэр! Да пребудет с вами Господь!
— Кто это тут?
И действительно, это был голос Ланселета — Моргауза сразу его узнала. А когда Ланселет подъехал поближе, от стука копыт его лошади — такого привычного, почти домашнего — в окружающем мире словно бы что-то высвободилось. Откуда-то из-за завесы тумана послышались и другие звуки: где-то лаяли собаки, целая стая собак — наверное, проголодались за ночь и теперь грызлись из-за завтрака. И этот обыденный звук разрушил потустороннюю тишину.
— Здесь королева Лотиана! — отозвался Кормак, и Ланселет, подъехав, остановил коня перед Моргаузой.
— Вот уж никак не ожидал встретить тебя здесь, тетя. А нет ли с тобой моих кузенов — Гавейна или, может, Гарета?
— Нет, — ответила Моргауза. — Здесь только я, и я направляюсь в Камелот.
«Если только он и вправду продолжает существовать!» — раздраженно подумала она.
Пока Ланселет произносил привычно вежливые слова приветствия, Моргауза неотрывно глядела ему в лицо. Ланселет казался усталым и измученным, одежда его истрепалась и нужда-лась в стирке, а в такой плащ он раньше не нарядил бы даже своего конюха. «Ах, красавчик Ланселет — теперь уж Гвенвифар не сочтет тебя прекрасным, и даже я не раскрою тебе объятия и не позову на свое ложе!»
Но потом Ланселет улыбнулся, и Моргауза вдруг осознала, что он и вправду прекрасен, несмотря ни на что.
— В таком случае, не поехать ли нам вместе, тетя? Воистину, я еду туда с печальнейшим поручением.
— Я слыхала, будто ты отправлялся на поиски Грааля. И что же, нашел ли ты его? Или отчаялся найти и оттого и выглядишь столь унылым?
— Разве достоин я того, чтоб разыскать величайшую из тайн? Но я везу того, кто и вправду держал Грааль в руках. Я возвращаюсь в Камелот, чтоб сказать всем: поиски завершены, и Грааль навеки ушел из этого мира.
И тут Моргауза поняла, что вьючная лошадь везет на себе мертвое тело, завернутое в саван и накрытое покрывалом.
— Кто? — прошептала она.
— Галахад, — негромко отозвался Ланселет. — Грааль отыскал мой сын, и теперь нам ведомо, что смертному человеку не под силу взглянуть на него и остаться в живых. И то же самое случилось бы и со мною — когда бы не возложенная на меня обязанность отнести моему королю столь горькую весть: сообщить, что тот, кто должен был наследовать ему, покинул нас и ушел в мир иной, чтоб вечно следовать за своей мечтой…
Моргаузу пробрал озноб. «Теперь и вправду все пойдет так, словно Артура и не было никогда на этом свете; у этой страны не будет иного властителя, кроме царя небесного, и править ею будут те самые священники, что уже сейчас держат Артура в руках…» Но королева гневно отмела эти картины, возникшие в ее воображении. «Галахад мертв. Теперь Артуру не остается ничего иного, кроме как назвать своим наследником Гвидиона».
Ланселет с печалью взглянул на тело Галахада, но сказал лишь:
— Может, мы двинемся в путь? Я вообще-то не собирался останавливаться на ночь, но поднялся сильный туман, и я побоялся заблудиться. Я чуть было не подумал, что оказался на Авалоне!
— Мы не можем отыскать Камелот в тумане — он скрылся точно так же, как Авалон… — начал было Кормак, но Моргауза раздраженно оборвала его.
— Прекрати нести чушь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95