Так?
- Я этого не скрываю.
- Но тогда получается, что я все-таки не буду хозяином этого Джокера...
- Отчего же? Я просто объяснил вам, что Джокер - опаснейшая из всех вещей, что попадали в руки людей. И будет только лишь вполне естественно, если вы решите эту злокозненную штуку уничтожить. Ну а уж то, что вы сделаете это моими руками... это сущая мелочь, поверьте.
- Значит, я буду ответствен за уничтожение предмета Магии?
Мальчишка снова насмешливо покачал головой.
- Те, кто нашел Джокера, ошиблись. Это вовсе не предмет Магии.
Енот снова оцепенел.
- Но тогда обмен будет ненастоящий... У сэра Стрита не будет права обладать «Книгой»...
- Она вернется к вам. Вас это огорчает?
- Нет. Но у сэра могут возникнуть неприятности... Проблемы...
- Его проблемы. Не твои, - коротко бросил тот, кто сидел напротив.
Мальчишка поболтал ногами, закинув одну на другую, отставил початое мороженое в сторону, соскользнул со стула и исчез за дверью. Енот осторожно поднялся с места и подошел к широкому окну, открывавшему вид на кемпинг. Ему хотелось проследить, куда подастся его «опекун».
Мальчишки нигде не было. Автоматическая газонокосилка обрабатывала лужайку, и за нею присматривал расположившийся в шезлонге черный как смоль выходец из Африки, наряженный в комбинезон с эмблемой кемпинга. Пожилая миссис, одетая по-дорожному, прогуливала маленького песика. Двое пожилых горцев на скамейке для отдыха сражались в шахматы. Немного подальше играли в теннис двое парней студенческого возраста. Поодаль ждала своей партии с победителем скучающая девица с ракеткой... Палач мог воплотиться в любого из этих статистов. Даже, наверное, в забавного песика.
Енот отошел к своему столику и в два глотка допил выдающую себя за кофе бурду.
* * *
Не в привычках Микаэллы Кортни было надираться с горя в стельку. Само горе заменяло ей алкоголь, кружило ей голову и лишало сил. Она вошла в свою мастерскую в состоянии такой же прострации, в какой в свою квартирку возвратился этой ночью Гринни. Только тратиться на выпивку девушке не пришлось.
Больше всего ей хотелось ткнуться носом в подушку и разреветься, словно маленькая девочка. И хорошо бы на край кровати, немного погодя, присела мама. Выслушала бы рассказ о бедах своей дочурки и объяснила ей, что все это пустяки, в жизни бывает еще не такое... и что она уже большая девочка и не должна плакать и расстраиваться по таким пустякам. Но мамы давно не было.
И Микаэлла сама вспомнила, что она «уже большая девочка и не должна плакать и расстраиваться по таким пустякам». Она грохнулась в продавленное кресло, закинула ноги на свой стол-верстак и мрачно уставилась перед собой.
«Хватит терзать себя, Мика! - прикрикнула она на себя. - Надо мыслить конструктивно. Кон-струк-тив-но, Мика...»
Но слово «конструктивно» как было, так и оставалось для нее совершенно пустым звуком. Ничего не шло на ум. Даже то, с чего же, собственно, надо начинать мыслить. Ясно, что те лихорадочные глупости, что наболтали вчера Тимми и Сян, конструктивными мыслями никак не назовешь. Не было ничего конструктивного и в той отрешенной прострации, в которой пребывал Гринни. Но что тогда надо называть конструктивным? Тут ее мысль становилась в тупик.
Из тупика девушку вывел сигнал мобильника, брошенного ею на стол. Снова звонил Шишел и деликатно осведомлялся, как там у нее дела. Явно с видами на то, чтобы получить от Мики какую-то консультацию. Микаэлле, разумеется, было не до консультаций, но... Но надо было выходить из одурелого отчаяния, сковавшего ее. Вид человеческого лица, тем более лица хорошо знакомого и слегка бестолкового, был бы хорошим средством от тотальной меланхолии.
У Шишела проблемы? Что ж. Нет ничего лучше, для того чтобы забыть о своих проблемах, как заняться проблемами кого-нибудь другого. Чужие проблемы очень успокаивают! Это, как любил говорить сам Шиш ел, «медицинский факт».
- Ты бы заходил, Дмитрий, - ничуть не сфальшивив, устало произнесла она. - Век не виделись...
Шишел, которому обычно вечно некогда было заскочить на огонек, на этот раз откликнулся с энтузиазмом.
- Знаешь, - добавил он, уже собираясь заканчивать разговор, - у меня тут маленькая проблема... Похоже, что по твоей части... Если у тебя будет пара лишних минут...
Микаэлла заверила его, что именно пара минут у нее найдется. И отправилась на кухню - заваривать чай. Поразительно, что человек, низвергнутый в пучину отчаяния и вконец истерзавший себя угрызениями совести, может найти успокоение в споласкивании заварного чайника кипятком и приготовлении смеси из чайного листа, хотя и дрянного (плохо рос чайный куст на Заразе), но зато аж трех сортов. Пока Мика занимала себя этим успокоительным делом, из мастерской снова послышался сигнал вызова.
«То ли Дмитрий о чем-то позабыл, - подумала она, пожимая плечами, - то ли у кого-то из ребят родился очередной план. Скорее всего, бредовый».
Вздохнув, с заварным чайником в руках, она направилась обратно в мастерскую. Подхватив трубку со стола, она прижала ее к уху, придерживая аппаратик плечом. Но трубка глухо молчала. Сигнал вызова раздался тем временем снова.
Только тут Микаэлла сообразила, что звук издает не мобильник, а дурацкий дешифратор, которым она пообещала Тимми заняться. Когда-то тысячи две лет назад. Когда на них всех еще не обрушилась - по ее же собственной вине - лавина тяжкого несчастья.
Дешифратор как ни в чем не бывало валялся себе на одной из многочисленных полок, располагавшихся позади ее стола. Она как раз огибала это препятствие, чтобы как-то заставить заткнуться дурацкую пищалку, когда адресат, которому кто-то дозванивался, снял-таки трубку. Из динамика раздались раздраженные голоса. Мика не удержалась и поднесла аппаратик к уху. В трубке прозвучало:
- Вы, ребята, даете!
Это, без сомнения, был противный козлетон Чувырлы.
- Так хорошо дрыхнете, что удачу проспите... Наши зоологи сейчас при деньгах. Притом - не малых.
- А ты, Макс, часом, сейчас не под «грезничком»? - остановил скороговорку прохиндея резкий и неприязненный басок. - Впрочем, я вот Биллу передаю трубку. С ним и разбирайся.
- Да?.. - спросил откуда-то издалека явно начальственного тембра голос. - Какого рожна ты тревожишь народ звонками? Я же сто раз говорил: только не через эфир. Все важные дела - только лично и за закрытыми дверями!
- Ну, Билли, ты и формалист! - пожурил собеседника Чувырла. - Я же через кодированный канал... Штука архинадежная, дорогой товарищ! Архинадежная!
- Кончай паясничать! Говори по делу! - прикрикнул на него невидимый Билли. - И коротко. Кодированный канал, не кодированный, а нечего лишнее трепать...
- Так вот я и спрашиваю: вся моя работа что? Коту под хвост? Я надыбал исключительный момент! Когда все три фигни сошлись:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
- Я этого не скрываю.
- Но тогда получается, что я все-таки не буду хозяином этого Джокера...
- Отчего же? Я просто объяснил вам, что Джокер - опаснейшая из всех вещей, что попадали в руки людей. И будет только лишь вполне естественно, если вы решите эту злокозненную штуку уничтожить. Ну а уж то, что вы сделаете это моими руками... это сущая мелочь, поверьте.
- Значит, я буду ответствен за уничтожение предмета Магии?
Мальчишка снова насмешливо покачал головой.
- Те, кто нашел Джокера, ошиблись. Это вовсе не предмет Магии.
Енот снова оцепенел.
- Но тогда обмен будет ненастоящий... У сэра Стрита не будет права обладать «Книгой»...
- Она вернется к вам. Вас это огорчает?
- Нет. Но у сэра могут возникнуть неприятности... Проблемы...
- Его проблемы. Не твои, - коротко бросил тот, кто сидел напротив.
Мальчишка поболтал ногами, закинув одну на другую, отставил початое мороженое в сторону, соскользнул со стула и исчез за дверью. Енот осторожно поднялся с места и подошел к широкому окну, открывавшему вид на кемпинг. Ему хотелось проследить, куда подастся его «опекун».
Мальчишки нигде не было. Автоматическая газонокосилка обрабатывала лужайку, и за нею присматривал расположившийся в шезлонге черный как смоль выходец из Африки, наряженный в комбинезон с эмблемой кемпинга. Пожилая миссис, одетая по-дорожному, прогуливала маленького песика. Двое пожилых горцев на скамейке для отдыха сражались в шахматы. Немного подальше играли в теннис двое парней студенческого возраста. Поодаль ждала своей партии с победителем скучающая девица с ракеткой... Палач мог воплотиться в любого из этих статистов. Даже, наверное, в забавного песика.
Енот отошел к своему столику и в два глотка допил выдающую себя за кофе бурду.
* * *
Не в привычках Микаэллы Кортни было надираться с горя в стельку. Само горе заменяло ей алкоголь, кружило ей голову и лишало сил. Она вошла в свою мастерскую в состоянии такой же прострации, в какой в свою квартирку возвратился этой ночью Гринни. Только тратиться на выпивку девушке не пришлось.
Больше всего ей хотелось ткнуться носом в подушку и разреветься, словно маленькая девочка. И хорошо бы на край кровати, немного погодя, присела мама. Выслушала бы рассказ о бедах своей дочурки и объяснила ей, что все это пустяки, в жизни бывает еще не такое... и что она уже большая девочка и не должна плакать и расстраиваться по таким пустякам. Но мамы давно не было.
И Микаэлла сама вспомнила, что она «уже большая девочка и не должна плакать и расстраиваться по таким пустякам». Она грохнулась в продавленное кресло, закинула ноги на свой стол-верстак и мрачно уставилась перед собой.
«Хватит терзать себя, Мика! - прикрикнула она на себя. - Надо мыслить конструктивно. Кон-струк-тив-но, Мика...»
Но слово «конструктивно» как было, так и оставалось для нее совершенно пустым звуком. Ничего не шло на ум. Даже то, с чего же, собственно, надо начинать мыслить. Ясно, что те лихорадочные глупости, что наболтали вчера Тимми и Сян, конструктивными мыслями никак не назовешь. Не было ничего конструктивного и в той отрешенной прострации, в которой пребывал Гринни. Но что тогда надо называть конструктивным? Тут ее мысль становилась в тупик.
Из тупика девушку вывел сигнал мобильника, брошенного ею на стол. Снова звонил Шишел и деликатно осведомлялся, как там у нее дела. Явно с видами на то, чтобы получить от Мики какую-то консультацию. Микаэлле, разумеется, было не до консультаций, но... Но надо было выходить из одурелого отчаяния, сковавшего ее. Вид человеческого лица, тем более лица хорошо знакомого и слегка бестолкового, был бы хорошим средством от тотальной меланхолии.
У Шишела проблемы? Что ж. Нет ничего лучше, для того чтобы забыть о своих проблемах, как заняться проблемами кого-нибудь другого. Чужие проблемы очень успокаивают! Это, как любил говорить сам Шиш ел, «медицинский факт».
- Ты бы заходил, Дмитрий, - ничуть не сфальшивив, устало произнесла она. - Век не виделись...
Шишел, которому обычно вечно некогда было заскочить на огонек, на этот раз откликнулся с энтузиазмом.
- Знаешь, - добавил он, уже собираясь заканчивать разговор, - у меня тут маленькая проблема... Похоже, что по твоей части... Если у тебя будет пара лишних минут...
Микаэлла заверила его, что именно пара минут у нее найдется. И отправилась на кухню - заваривать чай. Поразительно, что человек, низвергнутый в пучину отчаяния и вконец истерзавший себя угрызениями совести, может найти успокоение в споласкивании заварного чайника кипятком и приготовлении смеси из чайного листа, хотя и дрянного (плохо рос чайный куст на Заразе), но зато аж трех сортов. Пока Мика занимала себя этим успокоительным делом, из мастерской снова послышался сигнал вызова.
«То ли Дмитрий о чем-то позабыл, - подумала она, пожимая плечами, - то ли у кого-то из ребят родился очередной план. Скорее всего, бредовый».
Вздохнув, с заварным чайником в руках, она направилась обратно в мастерскую. Подхватив трубку со стола, она прижала ее к уху, придерживая аппаратик плечом. Но трубка глухо молчала. Сигнал вызова раздался тем временем снова.
Только тут Микаэлла сообразила, что звук издает не мобильник, а дурацкий дешифратор, которым она пообещала Тимми заняться. Когда-то тысячи две лет назад. Когда на них всех еще не обрушилась - по ее же собственной вине - лавина тяжкого несчастья.
Дешифратор как ни в чем не бывало валялся себе на одной из многочисленных полок, располагавшихся позади ее стола. Она как раз огибала это препятствие, чтобы как-то заставить заткнуться дурацкую пищалку, когда адресат, которому кто-то дозванивался, снял-таки трубку. Из динамика раздались раздраженные голоса. Мика не удержалась и поднесла аппаратик к уху. В трубке прозвучало:
- Вы, ребята, даете!
Это, без сомнения, был противный козлетон Чувырлы.
- Так хорошо дрыхнете, что удачу проспите... Наши зоологи сейчас при деньгах. Притом - не малых.
- А ты, Макс, часом, сейчас не под «грезничком»? - остановил скороговорку прохиндея резкий и неприязненный басок. - Впрочем, я вот Биллу передаю трубку. С ним и разбирайся.
- Да?.. - спросил откуда-то издалека явно начальственного тембра голос. - Какого рожна ты тревожишь народ звонками? Я же сто раз говорил: только не через эфир. Все важные дела - только лично и за закрытыми дверями!
- Ну, Билли, ты и формалист! - пожурил собеседника Чувырла. - Я же через кодированный канал... Штука архинадежная, дорогой товарищ! Архинадежная!
- Кончай паясничать! Говори по делу! - прикрикнул на него невидимый Билли. - И коротко. Кодированный канал, не кодированный, а нечего лишнее трепать...
- Так вот я и спрашиваю: вся моя работа что? Коту под хвост? Я надыбал исключительный момент! Когда все три фигни сошлись:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134