Он был не только в числе первооткрывателей Заразы, но и в числе тех, кто возглавлял и организовывал чуть ли не по всем Тридцати Трем Мирам Федерации движение за эмиграцию в Закрытый Мир.
Дело то было нелегкое.
С Харура, например, народ стремился вырваться любой ценой куда угодно. Хоть к черту в глотку, но только не оставаться под властью Кривого Императора. Но вот Император тот и его силовые структуры придерживались на этот счет прямо противоположного мнения. Попытка покинуть не то что планету, но даже просто предписанные пределы проживания каралась смертью. Впрочем, Шишел не мог припомнить такого проступка, который на Харуре карался как-нибудь иначе.
А вот власти Террановы, наборот, готовы были даже приплатить за каждого, кого агенты Закрытого Мира безвозвратно заберут в свои надзвездные края. Тем самым они рассчитывали избавиться от все более досаждавших и здешнему государству, и его гражданам «антиобщественных элементов». Только эти самые «элементы» вовсе не спешили переселяться с комфортабельной «курортной» планеты в суровый мир первопроходцев, переселенцев и беженцев.
Но в целом клиентов у эмиграционной службы хватало. Ведь, в конце концов, в жилах обитателей тридцати двух из Тридцати Трех Миров Федерации текла беспокойная кровь их предков - всех как один Переселенцев и Первопроходцев. И когда какой-нибудь оркестрик выдавал напоследок марш Переселенцев «Под чужие небеса», слушатели неизменно вставали и у половины из них слезы наворачивались на глаза.
Слава богу, пропускная способность канала эмиграции была не мала и не велика. А именно - «в самый раз». Всего десяток кораблей удалось переоборудовать организаторам кампании по заселению Закрытого Мира (по идее - нового и прекрасного). Теперь, в отличие от любых космических посудин, они могли повторить сделанное впервые кораблем Предтеч с Квесты. Они могли совершить прыжок через Горловину к Заразе. И вместимость каждого из них не превышала тысячи голов переселенцев. За первые десять с небольшим лет эмиграции каждый из кораблей, дослужив до полного износа, сделал примерно по сотне таких скачков. Не всякая кампания по заселению новых Миров могла похвастаться такими результатами.
То, какими методами было достигнуто финансовое обеспечение этой кампании, это... Это «отдельная поэма в десяти песнях», как любил выражаться в таких случаях Шишел. Лично свой вклад в добычу необходимых средств - в качестве специалиста в области экзотической - оценивал как «скромный, но заметный». Конечно, при таком раскладе ему не приходилось светиться даже перед своими попутчиками. Единственное отступление от правил конспирации он допустил напоследок, когда «челночные» рейсы уже исчерпали свои возможности. Шишел «распропагандировал» и захватил на Заразу - в последних двух рейсах - немногим больше дюжины своих друзей из разных Миров. Он знал, что ему будет одиноко по ту сторону Горловины.
Подвиги Шишела вроде оценили по достоинству. Он был возведен при Дворе принцессы в ранг министра Двора по особым поручениям. Кроме того, удостоился почетного титула Друга Ее Высочества. Таких «друзей» при дворе было всего четверо: трое участников первого перелета и Лоуренс Арнольд, физик, разгадавший устройство корабля Предтеч, позволяющее теперь уже обычным «транспортникам» проходить через Горловину.
Шишел старался как мог. Но уже через год (и за два года до событий, о которых мы ведем речь) он попросил Фесту позволить ему удалиться от Престола. Крутые придворные горки укатали непривычного к атмосфере постоянных интриг Сивку. Позволение было дано не без некоторой обиды. Однако на прощание Дмитрию было пожаловано дворянство, имение, достоинство рыцаря одного из Доблестных Орденов и право быть принятым Престолом без доклада.
Имение оказалось довольно скромным особняком с садиком, но Шишелу понравилось. У него с детства не было своего дома. Такого, в который можно возвратиться из странствий.
Должно быть, мысль о собственной постоянной бездомности больно кольнула Шишела, потому что, дойдя до этого места в своих воспоминаниях, он смолк и грустно уставился на пейзаж за окном. А пейзаж этот был представлен сейчас мерно скользившими куда-то вдаль волнами Долгой реки и палубными надстройками парома, который неспешно переправлял «Субару-Каприз» и ее пассажиров к Речному острову.
Доктор Рафаэль Фландерс устроился на острове неплохо. Речной был почти идеальным местом уединения и отдыха. На довольно большой, заросшей вековым лесом площади острова располагалось не больше десятка поместий. Сначала здесь мало кто селился, потому что далековато это было и непрестижно. А потом - потому что стало близко, престижно и очень дорого. Док умудрился проскользнуть в зазор между этими двумя эпохами и теперь пожинал вполне достойные плоды своей удачи.
Единственным недостатком Речного была популяция комаров, каким-то дурацким чудом завезенных сюда из Старых Миров. Все ультразвуковые пугала, электрические ловушки и сверхмощные репелленты были этим микровампирам практически безразличны. Помогали от них только старые верные полимерные сетки - сита, просеивающие теплый вечерний воздух.
Впрочем, до вечера было еще далеко, и комариная рать пока не тронулась в свой очередной разбойный рейд. Так что окна и двери в коттедже доктора Фландерса были открыты настежь, а сам док в ожидании гостя сидел на вынесенном на веранду стуле и почитывал какие-то распечатки, горою сложенные сбоку на дощатом полу. Это был сухопарый, уже порядком седой и высушенный чужим солнцем мужчина. Коротко стриженный и одетый в джинсы и поношенный вельветовый пиджак с кожаными заплатами на локтях.
Узрев затормозивший у небольшой калитки, ведущей в его владения, кар, док отложил распечатки в сторону, поднялся на ноги и двинулся навстречу гостям. Гости и хозяин остановились у калитки.
Шишела ему представлять было не надо. Они пару раз виделись в придворных покоях. Но в те времена были, в общем-то, безразличны друг другу. А вот Кая пришлось представлять по всей форме.
- Господин аббат... - представил его Шишел. - Э-э... Филипп Шануа. Участвует в расследовании убийства Коннетабля Стрита. Он мой старый знакомый. Вы можете вполне положиться на него.
Лицо дока словно подернулось туманом.
- Я не рассчитывал на участие в нашей беседе третьих лиц... Я думал, что это условие вам ясно без слов...
- Если вы настаиваете, - сухо произнес «аббат», - я могу подождать в машине, пока вы будете беседовать тет-а-тет... Или, если вам будет угодно, вообще могу удалиться. Однако мне кажется, - что это не пойдет на пользу делу.
Целую минуту док Фландерс напряженно размышлял, пожевывая свои тонкие сухие губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Дело то было нелегкое.
С Харура, например, народ стремился вырваться любой ценой куда угодно. Хоть к черту в глотку, но только не оставаться под властью Кривого Императора. Но вот Император тот и его силовые структуры придерживались на этот счет прямо противоположного мнения. Попытка покинуть не то что планету, но даже просто предписанные пределы проживания каралась смертью. Впрочем, Шишел не мог припомнить такого проступка, который на Харуре карался как-нибудь иначе.
А вот власти Террановы, наборот, готовы были даже приплатить за каждого, кого агенты Закрытого Мира безвозвратно заберут в свои надзвездные края. Тем самым они рассчитывали избавиться от все более досаждавших и здешнему государству, и его гражданам «антиобщественных элементов». Только эти самые «элементы» вовсе не спешили переселяться с комфортабельной «курортной» планеты в суровый мир первопроходцев, переселенцев и беженцев.
Но в целом клиентов у эмиграционной службы хватало. Ведь, в конце концов, в жилах обитателей тридцати двух из Тридцати Трех Миров Федерации текла беспокойная кровь их предков - всех как один Переселенцев и Первопроходцев. И когда какой-нибудь оркестрик выдавал напоследок марш Переселенцев «Под чужие небеса», слушатели неизменно вставали и у половины из них слезы наворачивались на глаза.
Слава богу, пропускная способность канала эмиграции была не мала и не велика. А именно - «в самый раз». Всего десяток кораблей удалось переоборудовать организаторам кампании по заселению Закрытого Мира (по идее - нового и прекрасного). Теперь, в отличие от любых космических посудин, они могли повторить сделанное впервые кораблем Предтеч с Квесты. Они могли совершить прыжок через Горловину к Заразе. И вместимость каждого из них не превышала тысячи голов переселенцев. За первые десять с небольшим лет эмиграции каждый из кораблей, дослужив до полного износа, сделал примерно по сотне таких скачков. Не всякая кампания по заселению новых Миров могла похвастаться такими результатами.
То, какими методами было достигнуто финансовое обеспечение этой кампании, это... Это «отдельная поэма в десяти песнях», как любил выражаться в таких случаях Шишел. Лично свой вклад в добычу необходимых средств - в качестве специалиста в области экзотической - оценивал как «скромный, но заметный». Конечно, при таком раскладе ему не приходилось светиться даже перед своими попутчиками. Единственное отступление от правил конспирации он допустил напоследок, когда «челночные» рейсы уже исчерпали свои возможности. Шишел «распропагандировал» и захватил на Заразу - в последних двух рейсах - немногим больше дюжины своих друзей из разных Миров. Он знал, что ему будет одиноко по ту сторону Горловины.
Подвиги Шишела вроде оценили по достоинству. Он был возведен при Дворе принцессы в ранг министра Двора по особым поручениям. Кроме того, удостоился почетного титула Друга Ее Высочества. Таких «друзей» при дворе было всего четверо: трое участников первого перелета и Лоуренс Арнольд, физик, разгадавший устройство корабля Предтеч, позволяющее теперь уже обычным «транспортникам» проходить через Горловину.
Шишел старался как мог. Но уже через год (и за два года до событий, о которых мы ведем речь) он попросил Фесту позволить ему удалиться от Престола. Крутые придворные горки укатали непривычного к атмосфере постоянных интриг Сивку. Позволение было дано не без некоторой обиды. Однако на прощание Дмитрию было пожаловано дворянство, имение, достоинство рыцаря одного из Доблестных Орденов и право быть принятым Престолом без доклада.
Имение оказалось довольно скромным особняком с садиком, но Шишелу понравилось. У него с детства не было своего дома. Такого, в который можно возвратиться из странствий.
Должно быть, мысль о собственной постоянной бездомности больно кольнула Шишела, потому что, дойдя до этого места в своих воспоминаниях, он смолк и грустно уставился на пейзаж за окном. А пейзаж этот был представлен сейчас мерно скользившими куда-то вдаль волнами Долгой реки и палубными надстройками парома, который неспешно переправлял «Субару-Каприз» и ее пассажиров к Речному острову.
Доктор Рафаэль Фландерс устроился на острове неплохо. Речной был почти идеальным местом уединения и отдыха. На довольно большой, заросшей вековым лесом площади острова располагалось не больше десятка поместий. Сначала здесь мало кто селился, потому что далековато это было и непрестижно. А потом - потому что стало близко, престижно и очень дорого. Док умудрился проскользнуть в зазор между этими двумя эпохами и теперь пожинал вполне достойные плоды своей удачи.
Единственным недостатком Речного была популяция комаров, каким-то дурацким чудом завезенных сюда из Старых Миров. Все ультразвуковые пугала, электрические ловушки и сверхмощные репелленты были этим микровампирам практически безразличны. Помогали от них только старые верные полимерные сетки - сита, просеивающие теплый вечерний воздух.
Впрочем, до вечера было еще далеко, и комариная рать пока не тронулась в свой очередной разбойный рейд. Так что окна и двери в коттедже доктора Фландерса были открыты настежь, а сам док в ожидании гостя сидел на вынесенном на веранду стуле и почитывал какие-то распечатки, горою сложенные сбоку на дощатом полу. Это был сухопарый, уже порядком седой и высушенный чужим солнцем мужчина. Коротко стриженный и одетый в джинсы и поношенный вельветовый пиджак с кожаными заплатами на локтях.
Узрев затормозивший у небольшой калитки, ведущей в его владения, кар, док отложил распечатки в сторону, поднялся на ноги и двинулся навстречу гостям. Гости и хозяин остановились у калитки.
Шишела ему представлять было не надо. Они пару раз виделись в придворных покоях. Но в те времена были, в общем-то, безразличны друг другу. А вот Кая пришлось представлять по всей форме.
- Господин аббат... - представил его Шишел. - Э-э... Филипп Шануа. Участвует в расследовании убийства Коннетабля Стрита. Он мой старый знакомый. Вы можете вполне положиться на него.
Лицо дока словно подернулось туманом.
- Я не рассчитывал на участие в нашей беседе третьих лиц... Я думал, что это условие вам ясно без слов...
- Если вы настаиваете, - сухо произнес «аббат», - я могу подождать в машине, пока вы будете беседовать тет-а-тет... Или, если вам будет угодно, вообще могу удалиться. Однако мне кажется, - что это не пойдет на пользу делу.
Целую минуту док Фландерс напряженно размышлял, пожевывая свои тонкие сухие губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134