Барс так барс.
Эрл в душе не одобрял моей затеи, считая ее рискованной и легкомыс-
ленной, но подчинился, чтобы доставить мне удовольствие.
Он не понимал, почему меня тянуло в толпу. Я сама себя не понимала.
Но когда мы проскользнули через заднюю калитку на улицу и горластый
пестрый поток, представляющий флору и фауну планеты, подхватил нас и по-
нес, когда мы будто растворились в нем, тоже пели, приплясывали, выкри-
кивали гортанное "ай-я-яй!", мы почувствовали, что нам обоим этого не
хватало.
Общества? Но бетяне - всего лишь стадо разумных животных, Что же их
заставляет держаться вместе? Привычка, расчет, инстинкт?
А мы с Эрлом? Что у нас с ними общего? Сифоны с шампанским гуляют по
рукам. Пожилая дама, сделав несколько глотков, сунула сифон Эрлу и хрип-
ло рассмеялась. По ее прыгающему подбородку, по шее стекали липкие кап-
ли. Эрл хлебнул, смотрит на меня вопросительно. Я забираю у него сифон,
пью. Мне весело, Вокруг что-то трещит, свистит, хлопает. Разноцветный
серпантин, конфетти, шарики, ракеты. Над головой проносятся аэрокары.
Пустеет Столица, закрыты оффисы, магазины, рестораны. В зонах отдыха
уже накрыты столы, белеют бочки с пивом. Будто в калейдоскопе, меняется
реклама аттракционов, ждут гостей уютные дома свиданий.
"Зеленый лес", "Красный закат", "Синее море". Молодежь на лужайке
отплясывает "чангу". Мы присоединяемся. С упоением дергаемся вместе со
всеми в бешеном ритме, пока не падаем в изнеможении на ковер под прох-
ладный поток воздушного душа. Эрл обнимает меня, круглые птичьи глаза
весело косят из-под маски. Мы целуемся. Очень долго, будто забыв о толпе
и вместе с тем чувствуя ее присутствие.
Откуда это желание - чтобы другие увидели нас вместе? Смотрите, знай-
те - нам хорошо только вдвоем. Не все ли равно, знают они или нет! Стад-
ность?
Эрл явно целовал меня для публики - смотрите, знайте! - Глаза его
блестели.
- Ты молодчина! - шепнул он, имея в виду нашу вылазку. На реке была
сооружена временная плотина, на дне котлована оборудована площадка для
выступлений, вокруг амфитеатром - зрительные ряды. Все места были заня-
ты, мы с Эрлом с трудом протиснулись к барьеру у края котлована. Здесь
происходили спортивные соревнования - бокс и борьба, гимнастика и акро-
батика, фехтование и высшая школа верховой езды. Культ красоты и здо-
ровья. Безупречно сложенные бронзовые тела, чуть прикрытые яркими воз-
душными тканями, отточенные грациозные движения, гармония и пластика те-
ла, доведенная до совершенства, - это было очень красиво, и голубое небо
- действительно голубое, и безмятежно улыбающиеся лица вокруг - все на-
водило на мысль о золотом веке человечества.
Стройные, длинноногие девушки плавно двигались под музыку, свежий ве-
сенний ветерок обвевал разгоряченные шампанским щеки, рядом был Эрл Сто-
ун, - я чувствовала тепло его руки, как всегда, неловко лежащей на моем
плече, и пребывала в блаженном состоянии, которое они тоже называли
"счастьем", но не слишком эмоциональной его разновидностью, не тем, что
я про себя называла "не может быть", а чем-то спокойным, удовлетворен-
ным. Равновесие тела и духа. Не слишком хорошо, а просто хорошо.
Вдруг пальцы Эрла больно впились мне в плечо. - Вода!.. Там... Да
нет, тыне туда... О боже! Дальнейшее напоминало дурной сон, где самые
невероятные события происходят в каком-то нереально-замедленном ритме.
Гигантская плотина расползалась, будто намокшая бумага, из щелей сочи-
лась вода, образовывая сотни водопадов, которые устремились вниз, дро-
бясь и сверкая в солнечных лучах. Какое-то мгновение зрелище выглядело
даже красиво - разноцветные грациозные фигурки, застывшие внизу, мозаика
зрительных рядов - все в туманном радужном ореоле водяной пыли. Потом
вопль одновременно из тысячи ртов: - А-а-а-а!..
Человеческая мозаика внизу ожила, задвигалась, будто в калейдоскопе,
и ринулась вверх, к проходам. Давка, столы, визг. Те, кому удавалось пе-
ребраться за спасительный барьер, с любопытством толкались в проходе,
образуя еще большую пробку. А внизу вода, казалось, кипела, заливая кот-
лован, в бурлящей белой пене один за другим исчезали зрительные ряды,
шум воды заглушал крики тонущих, ржанье обезумевших лошадей.
Вода прибывала. Добравшиеся до верхнего ряда, не в силах выбраться
через проход, пытались дотянуться до барьера - всего три метра отвесной
стены. Если стать друг Другу на плечи... Но это никому не приходило в
голову, равно как и у стоящих по ту сторону барьера - намерения помочь.
Каждый спасал себя, каждый, оказавшись в безопасности, превращался в лю-
бопытствующего зрителя.
Два-три раза в жизни мне приходилось наблюдать подобные сцены, когда
невозмутимость зрителей и моя собственная невозмутимость представлялась
вполне естественной. Спасать - обязанность спасательных служб, они несут
за это ответственность и наказываются за человеческие жертвы,
Но сейчас... Эти искаженные ужасом, запрокинутые ко мне лица, почти
все в масках, - будто сцены из какой-то жуткой оперетты! Бетяне страдаю-
щие, бетяне, не похожие на бетян! Желание броситься туда, к ним, навс-
тречу умоляющим лицам и протянутым ко мне рукам. Я не задумывалась, чем
конкретно могу им помочь, но я рванулась из рук Эрла. Я кричала, била
кулаками в чьи-то спины. На какое-то мгновение мне удалось овладеть вни-
манием толпы. Однако происходящее внизу представляло для них несравненно
больший интерес, чем истерика какой-то особы. Не помню, как я очутилась
в объятиях Эрла, меня трясло, будто от холода, а он твердил:
- Прекрати! Они же не люди. Слышишь, Николь, они не люди. Не люди!
Плотина рухнула, и река с победным ревом устремилась в отвоеванный
котлован. Прибыли аэрокары спасательной службы, из них посыпались в воду
водолазы. Толпа расходилась. У барьера, кроме нас, осталась лишь группа
детей, обступивших инженераспасателя.
- Шеф, вытащите мисс Берту. Мы из двести пятого интерната, это наша
воспитательница. Блондинка, в красном платье. Вытащите, шеф...
Нет, я не одинока в своей реакции, кому-то тоже не по себе. Дети. Им
хочется, чтобы ее спасли. Мне даже показалось, что я ее помню - светло-
волосую девушку в красном платье, помню ее запрокинутое ко мне лицо,
сползшую на затылок форменную шапочку интерната номер 205.
Я прижалась к толстой стриженой девчонке, похожей на маленькую Инг-
рид, гладила ее теплый колючий затылок.
- Вытащите ее. Она должна показать нам дрессированных сломов. У нее
билеты. Наши билеты...
- Я позвоню, вас пустят так, - сказал спасатель, - двести пятый?
- А га.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Эрл в душе не одобрял моей затеи, считая ее рискованной и легкомыс-
ленной, но подчинился, чтобы доставить мне удовольствие.
Он не понимал, почему меня тянуло в толпу. Я сама себя не понимала.
Но когда мы проскользнули через заднюю калитку на улицу и горластый
пестрый поток, представляющий флору и фауну планеты, подхватил нас и по-
нес, когда мы будто растворились в нем, тоже пели, приплясывали, выкри-
кивали гортанное "ай-я-яй!", мы почувствовали, что нам обоим этого не
хватало.
Общества? Но бетяне - всего лишь стадо разумных животных, Что же их
заставляет держаться вместе? Привычка, расчет, инстинкт?
А мы с Эрлом? Что у нас с ними общего? Сифоны с шампанским гуляют по
рукам. Пожилая дама, сделав несколько глотков, сунула сифон Эрлу и хрип-
ло рассмеялась. По ее прыгающему подбородку, по шее стекали липкие кап-
ли. Эрл хлебнул, смотрит на меня вопросительно. Я забираю у него сифон,
пью. Мне весело, Вокруг что-то трещит, свистит, хлопает. Разноцветный
серпантин, конфетти, шарики, ракеты. Над головой проносятся аэрокары.
Пустеет Столица, закрыты оффисы, магазины, рестораны. В зонах отдыха
уже накрыты столы, белеют бочки с пивом. Будто в калейдоскопе, меняется
реклама аттракционов, ждут гостей уютные дома свиданий.
"Зеленый лес", "Красный закат", "Синее море". Молодежь на лужайке
отплясывает "чангу". Мы присоединяемся. С упоением дергаемся вместе со
всеми в бешеном ритме, пока не падаем в изнеможении на ковер под прох-
ладный поток воздушного душа. Эрл обнимает меня, круглые птичьи глаза
весело косят из-под маски. Мы целуемся. Очень долго, будто забыв о толпе
и вместе с тем чувствуя ее присутствие.
Откуда это желание - чтобы другие увидели нас вместе? Смотрите, знай-
те - нам хорошо только вдвоем. Не все ли равно, знают они или нет! Стад-
ность?
Эрл явно целовал меня для публики - смотрите, знайте! - Глаза его
блестели.
- Ты молодчина! - шепнул он, имея в виду нашу вылазку. На реке была
сооружена временная плотина, на дне котлована оборудована площадка для
выступлений, вокруг амфитеатром - зрительные ряды. Все места были заня-
ты, мы с Эрлом с трудом протиснулись к барьеру у края котлована. Здесь
происходили спортивные соревнования - бокс и борьба, гимнастика и акро-
батика, фехтование и высшая школа верховой езды. Культ красоты и здо-
ровья. Безупречно сложенные бронзовые тела, чуть прикрытые яркими воз-
душными тканями, отточенные грациозные движения, гармония и пластика те-
ла, доведенная до совершенства, - это было очень красиво, и голубое небо
- действительно голубое, и безмятежно улыбающиеся лица вокруг - все на-
водило на мысль о золотом веке человечества.
Стройные, длинноногие девушки плавно двигались под музыку, свежий ве-
сенний ветерок обвевал разгоряченные шампанским щеки, рядом был Эрл Сто-
ун, - я чувствовала тепло его руки, как всегда, неловко лежащей на моем
плече, и пребывала в блаженном состоянии, которое они тоже называли
"счастьем", но не слишком эмоциональной его разновидностью, не тем, что
я про себя называла "не может быть", а чем-то спокойным, удовлетворен-
ным. Равновесие тела и духа. Не слишком хорошо, а просто хорошо.
Вдруг пальцы Эрла больно впились мне в плечо. - Вода!.. Там... Да
нет, тыне туда... О боже! Дальнейшее напоминало дурной сон, где самые
невероятные события происходят в каком-то нереально-замедленном ритме.
Гигантская плотина расползалась, будто намокшая бумага, из щелей сочи-
лась вода, образовывая сотни водопадов, которые устремились вниз, дро-
бясь и сверкая в солнечных лучах. Какое-то мгновение зрелище выглядело
даже красиво - разноцветные грациозные фигурки, застывшие внизу, мозаика
зрительных рядов - все в туманном радужном ореоле водяной пыли. Потом
вопль одновременно из тысячи ртов: - А-а-а-а!..
Человеческая мозаика внизу ожила, задвигалась, будто в калейдоскопе,
и ринулась вверх, к проходам. Давка, столы, визг. Те, кому удавалось пе-
ребраться за спасительный барьер, с любопытством толкались в проходе,
образуя еще большую пробку. А внизу вода, казалось, кипела, заливая кот-
лован, в бурлящей белой пене один за другим исчезали зрительные ряды,
шум воды заглушал крики тонущих, ржанье обезумевших лошадей.
Вода прибывала. Добравшиеся до верхнего ряда, не в силах выбраться
через проход, пытались дотянуться до барьера - всего три метра отвесной
стены. Если стать друг Другу на плечи... Но это никому не приходило в
голову, равно как и у стоящих по ту сторону барьера - намерения помочь.
Каждый спасал себя, каждый, оказавшись в безопасности, превращался в лю-
бопытствующего зрителя.
Два-три раза в жизни мне приходилось наблюдать подобные сцены, когда
невозмутимость зрителей и моя собственная невозмутимость представлялась
вполне естественной. Спасать - обязанность спасательных служб, они несут
за это ответственность и наказываются за человеческие жертвы,
Но сейчас... Эти искаженные ужасом, запрокинутые ко мне лица, почти
все в масках, - будто сцены из какой-то жуткой оперетты! Бетяне страдаю-
щие, бетяне, не похожие на бетян! Желание броситься туда, к ним, навс-
тречу умоляющим лицам и протянутым ко мне рукам. Я не задумывалась, чем
конкретно могу им помочь, но я рванулась из рук Эрла. Я кричала, била
кулаками в чьи-то спины. На какое-то мгновение мне удалось овладеть вни-
манием толпы. Однако происходящее внизу представляло для них несравненно
больший интерес, чем истерика какой-то особы. Не помню, как я очутилась
в объятиях Эрла, меня трясло, будто от холода, а он твердил:
- Прекрати! Они же не люди. Слышишь, Николь, они не люди. Не люди!
Плотина рухнула, и река с победным ревом устремилась в отвоеванный
котлован. Прибыли аэрокары спасательной службы, из них посыпались в воду
водолазы. Толпа расходилась. У барьера, кроме нас, осталась лишь группа
детей, обступивших инженераспасателя.
- Шеф, вытащите мисс Берту. Мы из двести пятого интерната, это наша
воспитательница. Блондинка, в красном платье. Вытащите, шеф...
Нет, я не одинока в своей реакции, кому-то тоже не по себе. Дети. Им
хочется, чтобы ее спасли. Мне даже показалось, что я ее помню - светло-
волосую девушку в красном платье, помню ее запрокинутое ко мне лицо,
сползшую на затылок форменную шапочку интерната номер 205.
Я прижалась к толстой стриженой девчонке, похожей на маленькую Инг-
рид, гладила ее теплый колючий затылок.
- Вытащите ее. Она должна показать нам дрессированных сломов. У нее
билеты. Наши билеты...
- Я позвоню, вас пустят так, - сказал спасатель, - двести пятый?
- А га.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29