Так-так, что-то становится слишком горячо… Уж не хочет ли он таким способом проверить меня как потенциального пользователя “регра”?
А может быть, это проверка с целью выяснения истинного интеллекта простого парня Алекса Винтерова?
- Слушай, Надька, кончай эту бодягу, а? - говорю я, наваливаясь грудью на столик. - Все равно я ни черта не пойму, что ты несешь… Давай лучше сменим пластинку?
Но Молнин завелся всерьез.
- Не-ет, так просто ты от меня не уйдешь! - грозит он мне пальцем. - Я вижу, ты пока еще не врубаешься в суть моей теории… А ведь кризис проявляется еще и в том, что нас долго приучали ходить вместе со всеми и не оглядываться по сторонам!.. Да, ходить проторенными дорожками действительно удобно. Есть определенный смысл в том, что каждый получает опыт и переживания других в готовом виде. Но!.. - Молнин воздевает в воздух указательный палец, как священник во время проповеди, и мне так и чудится, что он вот-вот обратится ко мне: “сын мой”. - Но теперь необходимо воспитывать в людях способность ходить по новым дорожкам. Ведь только так каждый из нас обретет способность выявить все новые и новые грани бытия и максимально реализовать свои способности…
- Например? - вопросительно поднимаю брови я.
- Например, возьми меня… Да, я известен как автор перформансов. - (Звучит, на мой взгляд, не очень скромно, но моему собеседнику сейчас не до скромности). - Но если бы пятнадцать, двадцать лет назад у меня по-иному сложились обстоятельства, то, возможно, сегодня я был бы врачом, художником или вашим коллегой по эмбриостроению… Что привело меня в мое нынешнее состояние таким, каким я есть? Стечение случайностей, не правда ли? Нагромождение множества условий типа “если бы” да “кабы”… И кто знает, может быть, осознание своего несостоявшегося, несбывшегося “я” и оказывает подспудное влияние на сознание человека, заставляя его мучиться и страдать от необратимости своего бытия. А теперь представь, что у меня была бы возможность управлять течением своей жизни, менять свой жизненный выбор и свои поступки. Разве тогда я не мог бы лучше реализовать свое “я”? И разве я, зная причины своего несостоявшегося счастья или состоявшегося несчастья, не смог бы достичь подлинного успеха? И разве сообщество таких, как я, не смогло бы тогда изменить само устройство мира?
- Ну не знаю, - осторожно произношу я. - Возможно, по большому счету ты и прав, но ведь это всё пустые слова, не так ли? Ты же так и не стал ни врачом, ни эмбриостроителем, а штампуешь пачками свои перформансы и ни о чем другом не мечтаешь!..
- А откуда тебе известно, что я не пробовал ничего другого? - хитро прищуривается Молнин. - Что, если моя нынешняя ипостась была обретена мной после многих творческих исканий?
- Да ну тебя к черту, Надька! - машу решительно я рукой. - Давай лучше выпьем за тебя! Такого, какой ты есть…
И поднимаю стакан с псевдоконьяком.
Мы пьем, но Молнин упрямо возвращается к теме нашего разговора.
- А теперь возьмем тебя, Алекс, - говорит он уже начавшим заплетаться языком.
- Только не за одно место, - шутливо ответствую я в духе простых парней-строителей, но перформансер лишь отмахивается от шутки, как от назойливой мухи.
- Возьмем то несчастье, которое постигло тебя и… твоих близких, пусть им земля будет пухом… Разве ты отказался бы от возможности вернуться в то время, когда они… когда вы все были живы-здоровы, чтобы не допустить того, что потом произошло? Ну скажи: отказался бы?..
Навалившись грудью на столик, он изучает мою физиономию с преувеличенным старанием, но я вижу, что он явно изображает из себя пьяного, а на самом деле, возможно, даже трезвее меня.
- Ну конечно, нет! - восклицаю я, для пущей наглядности вдарив кулаком по столику. - Черт возьми, что за дурацкие вопросы ты мне сегодня задаешь, Надий?.. Можно подумать, что ты - это сам господь бог во плоти и в действительности можешь оживить моих мальчиков и Ларису!..
В глазах моего собеседника что-то мигает, и он медленно говорит:
- К сожалению, нет, не могу… Но где гарантия, что когда-нибудь человечество не получит эту возможность? Представь, если кто-нибудь изобретет этакий “скульптор судьбы”, с помощью которого каждому можно будет изваять из своей жизни нечто достойное!..
- Вот тогда и поговорим на эту тему! - с некоторой долей мстительности за то, что меня водят вокруг да около, говорю я. - Советую тебе создать на эту тему очередной гениальный опус в жанре фантастики, а пока лучше расскажи, чем ты удобряешь свои хризантемы?..
И мы углубляемся в проблемы цветоводства.
Через полтора стакана изрядно захмелевший - теперь уже, кажется, на самом деле - служитель муз покидает столик, а бывший эмбриостроитель, оказавшийся более стойким к скверному алкоголю, задерживается в баре, чтобы осмыслить надвигающийся на нашу цивилизацию кризис.
Действительно, подумать мне есть о чем. Например, чем могут быть вызваны откровения перформансера Молнина - искренним стремлением помочь своему ближнему или же провокацией, розыгрышем с целью проверки?
Однако, вместо этого я почему-то вспоминаю один из опусов своего нового приятеля. Что бы там он ни твердил про свои прочие ипостаси, но надо признать честно: один перформанс у него - действительно выдающийся!
… По пустынной пересеченной равнине, испещренной кочками, ямами и булыжниками, движется в непогоду странная пара путников. Правда, идти может лишь один из них - но он безнадежно слеп. Поэтому, изо всех сил пытаясь преодолеть порывы ветра и струи дождя, бьющие навстречу, он то и дело падает, разбивая себе в кровь лицо и покрываясь синяками. Его спутник обладает зрением - но у него нет ног, и слепец катит его на примитивной коляске перед собой. Безногий пытается предупреждать своего товарища о неровностях пути, чтобы предотвратить его падения, но тот не всегда прислушивается к его советам… Так они идут день за днем, два никому не нужных, кроме своего спутника, существа. Каждый из них нуждается в помощи своего друга, и, возможно, именно это сплачивает их… Но однажды они приходят в город, где слепец покупает специальные сенс-очки и вновь обретает зрение. Однако, безногий, улучив момент, разбивает очки своего приятеля - он боится, что прозревший слепой бросит его…
Когда я в очередной раз - ради маскировки, а не из-за врожденной склонности к алкоголизму - подношу к своим губам стакан с остатками того яда, что в нем содержится, то кольцо на моем левом безымянном пальце, которое я ношу на правах вдовца, внезапно начинает ощутимо нагреваться. Никакой мистики в этом нет и быть не может. Просто, отправляясь в городок, я позволил себе вмонтировать в колечко простейший термоиндикатор, реагирующий на лучи интроскопов.
Значит, сейчас меня “просвечивают” скрытым интроскопом, и шрам, скрытый под моими волосами на черепе после удаления искейпа, начинает ныть сам собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
А может быть, это проверка с целью выяснения истинного интеллекта простого парня Алекса Винтерова?
- Слушай, Надька, кончай эту бодягу, а? - говорю я, наваливаясь грудью на столик. - Все равно я ни черта не пойму, что ты несешь… Давай лучше сменим пластинку?
Но Молнин завелся всерьез.
- Не-ет, так просто ты от меня не уйдешь! - грозит он мне пальцем. - Я вижу, ты пока еще не врубаешься в суть моей теории… А ведь кризис проявляется еще и в том, что нас долго приучали ходить вместе со всеми и не оглядываться по сторонам!.. Да, ходить проторенными дорожками действительно удобно. Есть определенный смысл в том, что каждый получает опыт и переживания других в готовом виде. Но!.. - Молнин воздевает в воздух указательный палец, как священник во время проповеди, и мне так и чудится, что он вот-вот обратится ко мне: “сын мой”. - Но теперь необходимо воспитывать в людях способность ходить по новым дорожкам. Ведь только так каждый из нас обретет способность выявить все новые и новые грани бытия и максимально реализовать свои способности…
- Например? - вопросительно поднимаю брови я.
- Например, возьми меня… Да, я известен как автор перформансов. - (Звучит, на мой взгляд, не очень скромно, но моему собеседнику сейчас не до скромности). - Но если бы пятнадцать, двадцать лет назад у меня по-иному сложились обстоятельства, то, возможно, сегодня я был бы врачом, художником или вашим коллегой по эмбриостроению… Что привело меня в мое нынешнее состояние таким, каким я есть? Стечение случайностей, не правда ли? Нагромождение множества условий типа “если бы” да “кабы”… И кто знает, может быть, осознание своего несостоявшегося, несбывшегося “я” и оказывает подспудное влияние на сознание человека, заставляя его мучиться и страдать от необратимости своего бытия. А теперь представь, что у меня была бы возможность управлять течением своей жизни, менять свой жизненный выбор и свои поступки. Разве тогда я не мог бы лучше реализовать свое “я”? И разве я, зная причины своего несостоявшегося счастья или состоявшегося несчастья, не смог бы достичь подлинного успеха? И разве сообщество таких, как я, не смогло бы тогда изменить само устройство мира?
- Ну не знаю, - осторожно произношу я. - Возможно, по большому счету ты и прав, но ведь это всё пустые слова, не так ли? Ты же так и не стал ни врачом, ни эмбриостроителем, а штампуешь пачками свои перформансы и ни о чем другом не мечтаешь!..
- А откуда тебе известно, что я не пробовал ничего другого? - хитро прищуривается Молнин. - Что, если моя нынешняя ипостась была обретена мной после многих творческих исканий?
- Да ну тебя к черту, Надька! - машу решительно я рукой. - Давай лучше выпьем за тебя! Такого, какой ты есть…
И поднимаю стакан с псевдоконьяком.
Мы пьем, но Молнин упрямо возвращается к теме нашего разговора.
- А теперь возьмем тебя, Алекс, - говорит он уже начавшим заплетаться языком.
- Только не за одно место, - шутливо ответствую я в духе простых парней-строителей, но перформансер лишь отмахивается от шутки, как от назойливой мухи.
- Возьмем то несчастье, которое постигло тебя и… твоих близких, пусть им земля будет пухом… Разве ты отказался бы от возможности вернуться в то время, когда они… когда вы все были живы-здоровы, чтобы не допустить того, что потом произошло? Ну скажи: отказался бы?..
Навалившись грудью на столик, он изучает мою физиономию с преувеличенным старанием, но я вижу, что он явно изображает из себя пьяного, а на самом деле, возможно, даже трезвее меня.
- Ну конечно, нет! - восклицаю я, для пущей наглядности вдарив кулаком по столику. - Черт возьми, что за дурацкие вопросы ты мне сегодня задаешь, Надий?.. Можно подумать, что ты - это сам господь бог во плоти и в действительности можешь оживить моих мальчиков и Ларису!..
В глазах моего собеседника что-то мигает, и он медленно говорит:
- К сожалению, нет, не могу… Но где гарантия, что когда-нибудь человечество не получит эту возможность? Представь, если кто-нибудь изобретет этакий “скульптор судьбы”, с помощью которого каждому можно будет изваять из своей жизни нечто достойное!..
- Вот тогда и поговорим на эту тему! - с некоторой долей мстительности за то, что меня водят вокруг да около, говорю я. - Советую тебе создать на эту тему очередной гениальный опус в жанре фантастики, а пока лучше расскажи, чем ты удобряешь свои хризантемы?..
И мы углубляемся в проблемы цветоводства.
Через полтора стакана изрядно захмелевший - теперь уже, кажется, на самом деле - служитель муз покидает столик, а бывший эмбриостроитель, оказавшийся более стойким к скверному алкоголю, задерживается в баре, чтобы осмыслить надвигающийся на нашу цивилизацию кризис.
Действительно, подумать мне есть о чем. Например, чем могут быть вызваны откровения перформансера Молнина - искренним стремлением помочь своему ближнему или же провокацией, розыгрышем с целью проверки?
Однако, вместо этого я почему-то вспоминаю один из опусов своего нового приятеля. Что бы там он ни твердил про свои прочие ипостаси, но надо признать честно: один перформанс у него - действительно выдающийся!
… По пустынной пересеченной равнине, испещренной кочками, ямами и булыжниками, движется в непогоду странная пара путников. Правда, идти может лишь один из них - но он безнадежно слеп. Поэтому, изо всех сил пытаясь преодолеть порывы ветра и струи дождя, бьющие навстречу, он то и дело падает, разбивая себе в кровь лицо и покрываясь синяками. Его спутник обладает зрением - но у него нет ног, и слепец катит его на примитивной коляске перед собой. Безногий пытается предупреждать своего товарища о неровностях пути, чтобы предотвратить его падения, но тот не всегда прислушивается к его советам… Так они идут день за днем, два никому не нужных, кроме своего спутника, существа. Каждый из них нуждается в помощи своего друга, и, возможно, именно это сплачивает их… Но однажды они приходят в город, где слепец покупает специальные сенс-очки и вновь обретает зрение. Однако, безногий, улучив момент, разбивает очки своего приятеля - он боится, что прозревший слепой бросит его…
Когда я в очередной раз - ради маскировки, а не из-за врожденной склонности к алкоголизму - подношу к своим губам стакан с остатками того яда, что в нем содержится, то кольцо на моем левом безымянном пальце, которое я ношу на правах вдовца, внезапно начинает ощутимо нагреваться. Никакой мистики в этом нет и быть не может. Просто, отправляясь в городок, я позволил себе вмонтировать в колечко простейший термоиндикатор, реагирующий на лучи интроскопов.
Значит, сейчас меня “просвечивают” скрытым интроскопом, и шрам, скрытый под моими волосами на черепе после удаления искейпа, начинает ныть сам собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112