— по-военному отрапортовала старший матрос. — Грог и солонина, сэр!.. Шоколадное молоко и сэндвичи с курятиной... — шепотом уточнила она капитану.
— Ну вот! — услышал и надулся Нил-Нил. Нил передал штурвал старшему матросу и, поощрительно похлопав Нил-Нила по спине, сказал:
— Молодцом, хороший яхтсмен из тебя получится, но теперь дуй вниз, надо набираться сил...
— Но здесь так красиво...
— На судне положено слушать шкипера, а иначе мешок на голову, ядро к ногам и за борт, — ответил Нил-большой и шлепнул помощника ниже спины.
Капитан вновь принял штурвал и отправил старшего матроса вслед за помощником. Вскоре снизу донеслась громкая музыка, и тут же из люка показалась вихрастая голова Нил-Нила.
— Иди, тебя Тата зовет, она классные сэндвичи приготовила! — крикнул он.
Нил поставил судно на авторулевой, еще раз окинул взглядом паруса и спустился вслед за сыном...
Нил-младший, наевшись и надышавшись морским воздухом, крепко спал за перегородкой, Нил-старший пил кофе, а Таня сидела напротив, подперев лицо руками, и молча смотрела на дорогое лицо.
— «Ты крутила мной, как хотела, но хотел ли я...» — ламбада, которая уже пелась на русском, тихо стучалась в стены яхтенного салона.
Нил поднял глаза и опять внутренне вздрогнул. «Какое-то наваждение. Почему я вижу в этой женщине Аню? Эта девчонка так и не выходит из головы. Определенно есть мистическое сходство. Или мне просто так хочется подсознательно. Все-таки правильно получилось. У нее быстро заживет девичья влюбленность, а мне урок на всю жизнь. Все равно ничего бы хорошего из этого не получилось. А Татьяна... это уже мой причал».
Нил встал и обнял Таню.
— Ты так громко думал сейчас. Наверное, обо мне. Давай, расскажи, что ты думал. Мне все интересно. И вообще, когда я рядом, я хочу, чтобы ты думал... Догадайся, о чем?
— Уже догадался.
Нил, как пушинку, поднял ее и перенес на диван.
— Как мы будем жить, я просто не представляю, тебе стоит только коснуться меня, и воля моя выключается. Я не могу ни говорить, ни спорить с тобой. Ты просто одурманиваешь меня.
— Ты хочешь признаться, что мне удается делать из тебя дурочку? Да, это дорогого стоит, кажется, за свою прошлую жизнь ты сама в этом деле уже дослужилась до черного пояса. А вообще-то я не из тех мужчин, которые выбирают себе в жены девочек с минусовым Ай-Кью.
Таня целовала Нила и как будто не слышала, что он ей говорит.
— Ты что, не поняла, о чем я тебе сказал?
— Поняла, — прошептала Таня, — я это давно поняла, так что ты меня нисколько не удивил.
— Вот только подарок по такому случаю я не приготовил... Хотя погоди. Закрой глаза и повернись спиной. — Нил снял с себя цепочку с золотым замочком и надел на шею Тане. — Вот, я тебя посадил на цепь, так что убежать не получится...
И снова горячие, пахнущие морем губы не дали Нилу договорить слова, когда-то сказанные ему Анютой Черновой...
Дождь начал мелко и противно накрапывать, и небо не предвещало спокойного возвращения на остров. Нилу пришлось потрудиться не на шутку, да и Тане досталось, как настоящему матросу. Но даже крепкие русские, давно не слышанные ругательства необыкновенно радовали и смешили ее.
Когда на берегу уже можно было разглядеть пуговицы на куртке Тома, маячившего у пристани, вся команда расслабилась. Путешествие близилось к концу.
«Желтая субмарина» из семнадцатилетия Нила и Тани гимном причаливала яхту.
— Мне Битлы тоже нравятся. И Макс их любил. А вы, я смотрю, совсем отъехали!!! — Поднявшийся на палубу Нил-Нил хитро посмотрел на Нила с Таней, которых закружила на палубе песня юности.
Нил и Таня промокли насквозь. Мальчика удержать в салоне было невозможно, и Нил дал команду приступить к своим обязанностям. Нил-Нил бросился ретиво выполнять команды капитана. Том на берегу приветливо махал рукой, приветствуя экипаж.
— Накинь капюшон! Ветер и дождь, слышишь? — крикнула Таня, но мальчик даже не подумал услышать.
Какое там! Он же настоящий помощник капитана, и матрос ему не указ! Вот капитан другое дело! Нил-Нил старался изо всех сил помогать отцу.
К пирсу подходили на дизеле...
— Благодарю команду за службу, — сказал Нил, на британский манер прикладывая вывернутую ладонь к козырьку фуражки.
До пирса оставалось несколько метров, и Том уже принял конец. И вдруг Нил-Нил разбежался и прыгнул с яхты на берег, но не допрыгнул, нога его коснулась берега и соскользнула. Мальчик, вскинув руки, упал в холодную воду, в полете ударился головой о саму яхту, которую ветер и шторм неожиданно и стремительно подвинул к берету, и скрылся мгновенно под водой.
Нил молнией бросился в воду, туда же через секунду устремился Том...
* * *
Мальчик открыл глаза. Над ним склонился Нил, который приводил его в чувство вот уже больше получаса. Глубина у берега была большая, и Нил-Нил успел-таки нахлебаться соленой ноябрьской воды. А шишка на голове выросла прямо на глазах.
— Ну, что? В огне не горим и в воде не тонем? — улыбаясь, спросил Нил, но оптимистичный тон вопроса не скрыл тревоги, которая была в глазах.
Нил-Нил виновато посмотрел на него, на Тата, прикрывшую лицо ладонями. Он напрягся, чтобы сказать им, что он не специально, что ему жаль, что он опять заставил их, таких любимых, волноваться, но прошептал только:
— Папа, я...
— Все нормально, помощник, приказ молчать и отдыхать. Огонь и вода считаются зачетом. За ужином будет разбор полетов, а пока — пока!
По знаку Нила Том поднял мальчика и направился к дому. Сильный Том почти бежал, и со стороны казалось, что ноша на его руках совсем невесома.
— Господи! Ну, когда же кончатся мои искупления! Я же все решила, я вся твоя. Зачем ты испытываешь не на мне? Пусть все теперь достанется только мне, но не им. Господи! Спаси и сохрани моих любимых! Я сильная, я должна, я все выдержу... — Таня молилась, глядя вслед удалявшемуся Тому с мальчиком на руках.
— Успокойся, все обошлось. Пошли. Холодина страшная! Пора согреться, я не готов играть Маресьева в документальном кино.
Нил обнял Таню, и они вместе побрели к дому. Няня Агаша, накинув на своего ангела плед, поспешила за Томом наверх, крикнув Спиросу что-то про водку, которую надо было срочно поднести в спальню к мальчику. Уже от лифта, заметив приближающегося Нила, она вдруг что-то вспомнила, как-то странно сказала, что в кабинете телеграммы и что есть срочные.
Нил, секунду подумав, все же свернул в сторону кабинета. Таня, минуя лифт, побежала наверх растирать и разогревать мальчишку.
Правда, для начала Нил прошел к бару и налил изрядную порцию виски. Чудо-вода мгновенно согрела все внутри. Нил снял мокрую куртку и, упав в кресло, положил перед собой пачку телеграмм.
Все без исключения были телеграммы-соболезнования, кроме одной.
«С прискорбием сообщаем, что его светлость лорд Морвен погиб в авиакатастрофе 13 ноября 1995 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Ну вот! — услышал и надулся Нил-Нил. Нил передал штурвал старшему матросу и, поощрительно похлопав Нил-Нила по спине, сказал:
— Молодцом, хороший яхтсмен из тебя получится, но теперь дуй вниз, надо набираться сил...
— Но здесь так красиво...
— На судне положено слушать шкипера, а иначе мешок на голову, ядро к ногам и за борт, — ответил Нил-большой и шлепнул помощника ниже спины.
Капитан вновь принял штурвал и отправил старшего матроса вслед за помощником. Вскоре снизу донеслась громкая музыка, и тут же из люка показалась вихрастая голова Нил-Нила.
— Иди, тебя Тата зовет, она классные сэндвичи приготовила! — крикнул он.
Нил поставил судно на авторулевой, еще раз окинул взглядом паруса и спустился вслед за сыном...
Нил-младший, наевшись и надышавшись морским воздухом, крепко спал за перегородкой, Нил-старший пил кофе, а Таня сидела напротив, подперев лицо руками, и молча смотрела на дорогое лицо.
— «Ты крутила мной, как хотела, но хотел ли я...» — ламбада, которая уже пелась на русском, тихо стучалась в стены яхтенного салона.
Нил поднял глаза и опять внутренне вздрогнул. «Какое-то наваждение. Почему я вижу в этой женщине Аню? Эта девчонка так и не выходит из головы. Определенно есть мистическое сходство. Или мне просто так хочется подсознательно. Все-таки правильно получилось. У нее быстро заживет девичья влюбленность, а мне урок на всю жизнь. Все равно ничего бы хорошего из этого не получилось. А Татьяна... это уже мой причал».
Нил встал и обнял Таню.
— Ты так громко думал сейчас. Наверное, обо мне. Давай, расскажи, что ты думал. Мне все интересно. И вообще, когда я рядом, я хочу, чтобы ты думал... Догадайся, о чем?
— Уже догадался.
Нил, как пушинку, поднял ее и перенес на диван.
— Как мы будем жить, я просто не представляю, тебе стоит только коснуться меня, и воля моя выключается. Я не могу ни говорить, ни спорить с тобой. Ты просто одурманиваешь меня.
— Ты хочешь признаться, что мне удается делать из тебя дурочку? Да, это дорогого стоит, кажется, за свою прошлую жизнь ты сама в этом деле уже дослужилась до черного пояса. А вообще-то я не из тех мужчин, которые выбирают себе в жены девочек с минусовым Ай-Кью.
Таня целовала Нила и как будто не слышала, что он ей говорит.
— Ты что, не поняла, о чем я тебе сказал?
— Поняла, — прошептала Таня, — я это давно поняла, так что ты меня нисколько не удивил.
— Вот только подарок по такому случаю я не приготовил... Хотя погоди. Закрой глаза и повернись спиной. — Нил снял с себя цепочку с золотым замочком и надел на шею Тане. — Вот, я тебя посадил на цепь, так что убежать не получится...
И снова горячие, пахнущие морем губы не дали Нилу договорить слова, когда-то сказанные ему Анютой Черновой...
Дождь начал мелко и противно накрапывать, и небо не предвещало спокойного возвращения на остров. Нилу пришлось потрудиться не на шутку, да и Тане досталось, как настоящему матросу. Но даже крепкие русские, давно не слышанные ругательства необыкновенно радовали и смешили ее.
Когда на берегу уже можно было разглядеть пуговицы на куртке Тома, маячившего у пристани, вся команда расслабилась. Путешествие близилось к концу.
«Желтая субмарина» из семнадцатилетия Нила и Тани гимном причаливала яхту.
— Мне Битлы тоже нравятся. И Макс их любил. А вы, я смотрю, совсем отъехали!!! — Поднявшийся на палубу Нил-Нил хитро посмотрел на Нила с Таней, которых закружила на палубе песня юности.
Нил и Таня промокли насквозь. Мальчика удержать в салоне было невозможно, и Нил дал команду приступить к своим обязанностям. Нил-Нил бросился ретиво выполнять команды капитана. Том на берегу приветливо махал рукой, приветствуя экипаж.
— Накинь капюшон! Ветер и дождь, слышишь? — крикнула Таня, но мальчик даже не подумал услышать.
Какое там! Он же настоящий помощник капитана, и матрос ему не указ! Вот капитан другое дело! Нил-Нил старался изо всех сил помогать отцу.
К пирсу подходили на дизеле...
— Благодарю команду за службу, — сказал Нил, на британский манер прикладывая вывернутую ладонь к козырьку фуражки.
До пирса оставалось несколько метров, и Том уже принял конец. И вдруг Нил-Нил разбежался и прыгнул с яхты на берег, но не допрыгнул, нога его коснулась берега и соскользнула. Мальчик, вскинув руки, упал в холодную воду, в полете ударился головой о саму яхту, которую ветер и шторм неожиданно и стремительно подвинул к берету, и скрылся мгновенно под водой.
Нил молнией бросился в воду, туда же через секунду устремился Том...
* * *
Мальчик открыл глаза. Над ним склонился Нил, который приводил его в чувство вот уже больше получаса. Глубина у берега была большая, и Нил-Нил успел-таки нахлебаться соленой ноябрьской воды. А шишка на голове выросла прямо на глазах.
— Ну, что? В огне не горим и в воде не тонем? — улыбаясь, спросил Нил, но оптимистичный тон вопроса не скрыл тревоги, которая была в глазах.
Нил-Нил виновато посмотрел на него, на Тата, прикрывшую лицо ладонями. Он напрягся, чтобы сказать им, что он не специально, что ему жаль, что он опять заставил их, таких любимых, волноваться, но прошептал только:
— Папа, я...
— Все нормально, помощник, приказ молчать и отдыхать. Огонь и вода считаются зачетом. За ужином будет разбор полетов, а пока — пока!
По знаку Нила Том поднял мальчика и направился к дому. Сильный Том почти бежал, и со стороны казалось, что ноша на его руках совсем невесома.
— Господи! Ну, когда же кончатся мои искупления! Я же все решила, я вся твоя. Зачем ты испытываешь не на мне? Пусть все теперь достанется только мне, но не им. Господи! Спаси и сохрани моих любимых! Я сильная, я должна, я все выдержу... — Таня молилась, глядя вслед удалявшемуся Тому с мальчиком на руках.
— Успокойся, все обошлось. Пошли. Холодина страшная! Пора согреться, я не готов играть Маресьева в документальном кино.
Нил обнял Таню, и они вместе побрели к дому. Няня Агаша, накинув на своего ангела плед, поспешила за Томом наверх, крикнув Спиросу что-то про водку, которую надо было срочно поднести в спальню к мальчику. Уже от лифта, заметив приближающегося Нила, она вдруг что-то вспомнила, как-то странно сказала, что в кабинете телеграммы и что есть срочные.
Нил, секунду подумав, все же свернул в сторону кабинета. Таня, минуя лифт, побежала наверх растирать и разогревать мальчишку.
Правда, для начала Нил прошел к бару и налил изрядную порцию виски. Чудо-вода мгновенно согрела все внутри. Нил снял мокрую куртку и, упав в кресло, положил перед собой пачку телеграмм.
Все без исключения были телеграммы-соболезнования, кроме одной.
«С прискорбием сообщаем, что его светлость лорд Морвен погиб в авиакатастрофе 13 ноября 1995 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92