Кажется, наш внезапный отъезд из замка никого не расстроил. Наоборот, мне показалось, что я увидела облегчение на лицах Герхарда и Анны и истинную радость на лице Джилл.
По дороге в Новый Орлеан Бо признался, что распустил всех слуг в доме Дюма.
– О нет, – сказала я, пожалев их.
– Ничего. – Он улыбнулся. – Им не очень-то было по душе обслуживать Жизель, а я дал каждому из них шестимесячное жалованье. Нам лучше начинать с новыми людьми. Тебе будет гораздо легче, – сказал он. Я вынуждена была согласиться с этим.
Для меня возвращение в дом Дюма, возможно, было самой трудной частью нашего обмана. День в Новом Орлеане выдался облачный, солнце лишь время от времени дразнило мир своими робкими лучами. Тени от тяжелых облаков делали мрачными улицы под сенью дубов с распростертыми кронами, и даже прекрасный Гарден Дистрикт с его богатыми домами и чудесными садами выглядел, на мой взгляд, печальным и подавленным.
Все окна в великолепном особняке цвета слоновой кости были темны, занавеси задернуты. Дом, который когда-то был счастливым для моего отца. Жизнь ушла из него, и все вокруг выглядело покинутым и одиноким, отчего сердце у меня в груди сжалось в комок. Когда мы подъезжали к парадной галерее, мне казалось, что в дверях появится моя мачеха Дафни и надменно спросит, что мы здесь делаем. Но никто не появился, ничто не шевельнулось, только пробегавшая мимо серая белка заинтересовалась на секунду нашим прибытием.
– Вот мы и дома, – объявил Бо. Я кивнула, глаза мои были прикованы к лестнице и парадной двери. – Расслабься, – сказал Бо, взял мою руку и тряхнул ее так, как будто хотел вытрясти все страхи из моего тела. – Все у нас будет замечательно.
Я выдавила улыбку и с надеждой посмотрела в его голубые глаза, горящие от возбуждения. Как далеко мы зашли с того дня, когда я тайком приехала из бухты и он встретил меня здесь, перед огромным домом, с разинутым от удивления ртом, полную трепета от предстоящей встречи с моим настоящим отцом. Что это было – ирония или предсказание судьбы, – когда он по ошибке принял меня за Жизель, думая, что она переоделась в бедную девушку для костюмированного бала Марди Грас.
Бо забрал наши вещи, а я взяла на руки Перл. Она глазела на все с любопытством. Я поцеловала ее в щечку.
– Это теперь станет твоим новым домом, солнышко. Надеюсь, тебе больше повезет в нем, чем мне.
– Непременно, – пообещал Бо. Он прошагал вперед нас к парадной двери и отпер ее. Быстро включил люстры, ибо из-за затянутого облаками неба огромное фойе казалось холодным и мрачным. От света заблестели мраморные полы, осветились расписные потолки, картины и огромный гобелен, изображающий великолепный французский дворец и сады. Глаза Перл расширились от изумления. Она внимательно смотрела то на одно, то на другое, крепко цепляясь за меня при этом.
– Сюда, пожалуйста, мадам, – позвал Бо. Его голос эхом отдавался в пустом особняке. Он шел перед нами и включал все светильники, попадающиеся на пути. Я быстро проследовала за ним к изящной винтовой лестнице с покрытыми мягким ковром ступенями и сияющей балюстрадой из красного дерева.
Этот великолепный особняк с плюшевой антикварной мебель, дорогими настенными украшениями, просторными комнатами никогда не был для меня родным домом. Я была посторонней из чужеземного края, когда приехала жить сюда, и сейчас я чувствовала себя еще более чужой. Тогда, впервые увидев особняк изнутри, я подумала, что он больше похож на музей, чем на дом. Теперь, когда горькие и печальные воспоминания все еще жили во мне, я знала, что потребуются огромные усилия, чтобы сделать его уютным, теплым и чувствовать себя здесь желанной и защищенной.
– Я подумал, что ты захочешь превратить свою старую комнату в детскую Перл, – предложил Бо. Он открыл дверь моей бывшей комнаты и отступил, жмурясь, как довольный кот.
– Ну что?
Я заглянула внутрь и открыла рот от изумления. Там стояла колыбелька, похожая на ту, что была у Перл в Кипарисовой роще с подходящим по цвету покрывалом, маленьким шкафчиком, столиком и стульчиком.
– Когда ты успел это сделать?
– Я вернулся в Новый Орлеан сразу после нашего разговора и заплатил торговцу мебелью двойную цену, чтобы все вовремя подготовить, – объяснил он. – Затем бросился назад на ранчо.
Пораженная, я покачала головой.
– Я хочу, чтобы все получилось, – сказал он тихо, но решительно. – Ради нас всех.
– О Бо! – На мои глаза навернулись слезы. Перл и в самом деле выглядела счастливой и горела желанием обследовать свое новое жилище.
– Я сделаю несколько телефонных звонков и запущу шар, чтобы набрать новую прислугу. Агентство пришлет кандидатов на место дворецкого, горничной и поварихи.
– Что подумают люди, когда узнают, что все слуги ушли? – спросила я.
– Ничего. Здесь ничего неожиданного не будет. Уверен, они все жалуются на Жизель. После смерти Дафни и отъезда Брюса из дома она стала такой жестокой и требовательной, что мне их было жаль. Я только и делал, что упрашивал их не уходить. – Он помолчал. – Мы с Жизель занимали спальню Пьера и Дафни, – сказал он. – Можешь чувствовать себя как дома.
Я опять взяла Перл на руки и последовала за ним через зал. В спальне мало что изменилось. Там все еще стояла огромная кровать под балдахином, а на окнах висели изысканные бархатные портьеры. Однако на туалетном столике царил страшный беспорядок, а на канапе валялась одежда.
– Жизель не отличалась аккуратностью. Она не дорожила своими вещами, потому что меняла их слишком часто. Мы все время ссорились из-за этого, – сказал Бо. Дверь шкафа была открыта, и я увидела огромное количество платьев, юбок, блузок, часть из них валялась на полу шкафа.
– Жизель предстоит пережить замечательные изменения в характере.
Бо засмеялся.
– Однако не слишком скоро, – предупредил он. Зазвонил телефон, и мы оба взглянули на него.
– Нам необязательно подходить, – сказал он.
– Может, это Поль. Все равно мне когда-то надо начинать; можно прямо сейчас, Бо. Если я не потяну, то уж лучше нам узнать об этом сразу.
Он кивнул и тревожно смотрел, как я направляюсь к телефону.
– Подожди, – сказал он. – Это кто-нибудь из ее друзей. Я узнаю кто. – Он взял трубку. – Алло. – Он послушал. – Да, она прямо здесь. Это – Полин, – шепнул он мне и задержал трубку. – Она умеет быть очень стервозной, – предупредил он.
Я кивнула и взяла трубку дрожащими пальцами.
– Алло.
– Жизель? Я звонила на ранчо, и там сказали, что ты уехала в Новый Орлеан. Думала, вы пробудете еще неделю. Я уговорила Питера поехать, и надеялась, мы устроим праздник, – пеняла мне она. – Просто повезло, что я решила сначала позвонить. Я могла бы попусту проделать весь путь туда. Что случилось? Почему ты мне не позвонила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
По дороге в Новый Орлеан Бо признался, что распустил всех слуг в доме Дюма.
– О нет, – сказала я, пожалев их.
– Ничего. – Он улыбнулся. – Им не очень-то было по душе обслуживать Жизель, а я дал каждому из них шестимесячное жалованье. Нам лучше начинать с новыми людьми. Тебе будет гораздо легче, – сказал он. Я вынуждена была согласиться с этим.
Для меня возвращение в дом Дюма, возможно, было самой трудной частью нашего обмана. День в Новом Орлеане выдался облачный, солнце лишь время от времени дразнило мир своими робкими лучами. Тени от тяжелых облаков делали мрачными улицы под сенью дубов с распростертыми кронами, и даже прекрасный Гарден Дистрикт с его богатыми домами и чудесными садами выглядел, на мой взгляд, печальным и подавленным.
Все окна в великолепном особняке цвета слоновой кости были темны, занавеси задернуты. Дом, который когда-то был счастливым для моего отца. Жизнь ушла из него, и все вокруг выглядело покинутым и одиноким, отчего сердце у меня в груди сжалось в комок. Когда мы подъезжали к парадной галерее, мне казалось, что в дверях появится моя мачеха Дафни и надменно спросит, что мы здесь делаем. Но никто не появился, ничто не шевельнулось, только пробегавшая мимо серая белка заинтересовалась на секунду нашим прибытием.
– Вот мы и дома, – объявил Бо. Я кивнула, глаза мои были прикованы к лестнице и парадной двери. – Расслабься, – сказал Бо, взял мою руку и тряхнул ее так, как будто хотел вытрясти все страхи из моего тела. – Все у нас будет замечательно.
Я выдавила улыбку и с надеждой посмотрела в его голубые глаза, горящие от возбуждения. Как далеко мы зашли с того дня, когда я тайком приехала из бухты и он встретил меня здесь, перед огромным домом, с разинутым от удивления ртом, полную трепета от предстоящей встречи с моим настоящим отцом. Что это было – ирония или предсказание судьбы, – когда он по ошибке принял меня за Жизель, думая, что она переоделась в бедную девушку для костюмированного бала Марди Грас.
Бо забрал наши вещи, а я взяла на руки Перл. Она глазела на все с любопытством. Я поцеловала ее в щечку.
– Это теперь станет твоим новым домом, солнышко. Надеюсь, тебе больше повезет в нем, чем мне.
– Непременно, – пообещал Бо. Он прошагал вперед нас к парадной двери и отпер ее. Быстро включил люстры, ибо из-за затянутого облаками неба огромное фойе казалось холодным и мрачным. От света заблестели мраморные полы, осветились расписные потолки, картины и огромный гобелен, изображающий великолепный французский дворец и сады. Глаза Перл расширились от изумления. Она внимательно смотрела то на одно, то на другое, крепко цепляясь за меня при этом.
– Сюда, пожалуйста, мадам, – позвал Бо. Его голос эхом отдавался в пустом особняке. Он шел перед нами и включал все светильники, попадающиеся на пути. Я быстро проследовала за ним к изящной винтовой лестнице с покрытыми мягким ковром ступенями и сияющей балюстрадой из красного дерева.
Этот великолепный особняк с плюшевой антикварной мебель, дорогими настенными украшениями, просторными комнатами никогда не был для меня родным домом. Я была посторонней из чужеземного края, когда приехала жить сюда, и сейчас я чувствовала себя еще более чужой. Тогда, впервые увидев особняк изнутри, я подумала, что он больше похож на музей, чем на дом. Теперь, когда горькие и печальные воспоминания все еще жили во мне, я знала, что потребуются огромные усилия, чтобы сделать его уютным, теплым и чувствовать себя здесь желанной и защищенной.
– Я подумал, что ты захочешь превратить свою старую комнату в детскую Перл, – предложил Бо. Он открыл дверь моей бывшей комнаты и отступил, жмурясь, как довольный кот.
– Ну что?
Я заглянула внутрь и открыла рот от изумления. Там стояла колыбелька, похожая на ту, что была у Перл в Кипарисовой роще с подходящим по цвету покрывалом, маленьким шкафчиком, столиком и стульчиком.
– Когда ты успел это сделать?
– Я вернулся в Новый Орлеан сразу после нашего разговора и заплатил торговцу мебелью двойную цену, чтобы все вовремя подготовить, – объяснил он. – Затем бросился назад на ранчо.
Пораженная, я покачала головой.
– Я хочу, чтобы все получилось, – сказал он тихо, но решительно. – Ради нас всех.
– О Бо! – На мои глаза навернулись слезы. Перл и в самом деле выглядела счастливой и горела желанием обследовать свое новое жилище.
– Я сделаю несколько телефонных звонков и запущу шар, чтобы набрать новую прислугу. Агентство пришлет кандидатов на место дворецкого, горничной и поварихи.
– Что подумают люди, когда узнают, что все слуги ушли? – спросила я.
– Ничего. Здесь ничего неожиданного не будет. Уверен, они все жалуются на Жизель. После смерти Дафни и отъезда Брюса из дома она стала такой жестокой и требовательной, что мне их было жаль. Я только и делал, что упрашивал их не уходить. – Он помолчал. – Мы с Жизель занимали спальню Пьера и Дафни, – сказал он. – Можешь чувствовать себя как дома.
Я опять взяла Перл на руки и последовала за ним через зал. В спальне мало что изменилось. Там все еще стояла огромная кровать под балдахином, а на окнах висели изысканные бархатные портьеры. Однако на туалетном столике царил страшный беспорядок, а на канапе валялась одежда.
– Жизель не отличалась аккуратностью. Она не дорожила своими вещами, потому что меняла их слишком часто. Мы все время ссорились из-за этого, – сказал Бо. Дверь шкафа была открыта, и я увидела огромное количество платьев, юбок, блузок, часть из них валялась на полу шкафа.
– Жизель предстоит пережить замечательные изменения в характере.
Бо засмеялся.
– Однако не слишком скоро, – предупредил он. Зазвонил телефон, и мы оба взглянули на него.
– Нам необязательно подходить, – сказал он.
– Может, это Поль. Все равно мне когда-то надо начинать; можно прямо сейчас, Бо. Если я не потяну, то уж лучше нам узнать об этом сразу.
Он кивнул и тревожно смотрел, как я направляюсь к телефону.
– Подожди, – сказал он. – Это кто-нибудь из ее друзей. Я узнаю кто. – Он взял трубку. – Алло. – Он послушал. – Да, она прямо здесь. Это – Полин, – шепнул он мне и задержал трубку. – Она умеет быть очень стервозной, – предупредил он.
Я кивнула и взяла трубку дрожащими пальцами.
– Алло.
– Жизель? Я звонила на ранчо, и там сказали, что ты уехала в Новый Орлеан. Думала, вы пробудете еще неделю. Я уговорила Питера поехать, и надеялась, мы устроим праздник, – пеняла мне она. – Просто повезло, что я решила сначала позвонить. Я могла бы попусту проделать весь путь туда. Что случилось? Почему ты мне не позвонила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86