Пускай свои корни глубоко, дитя. Пускай свои корни глубоко».
К счастью или к несчастью, но мои корни были теперь пущены в саду семьи Дюма, и я прошла путь от робкой, наивной кайенской девчонки, дрожавшей на пороге семейного дома, до девушки, которая открыла для себя и в себе очень многое.
В последующие дни Жизель неожиданно стала как-то слабее и больше нуждалась в моем обществе. Я часто заставала ее плачущей и утешала. Вначале она не хотела и слышать о нашем кайенском происхождении, но потом постепенно стала задавать вопросы то об одном, то о другом, и я описывала местность и людей. Конечно, ей было неуютно от правды, и она заставляла меня тысячу раз клясться, что я ни за что не расскажу ее никому, пока она не будет готова сама раскрыть истину. Я клялась.
А однажды после полудня, когда я сидела в комнате Жизель и что-то рассказывала ей о последних экзаменах в школе, появился Эдгар.
– Простите, мадемуазель Руби, – сказал он после того, как постучал о косяк двери, чтобы привлечь наше внимание, – но кое-кто пришел навестить вас. Молодой человек.
– Молодой человек? – съязвила Жизель, прежде чем я успела поинтересоваться сама. – Как его зовут, Эдгар?
– Он говорит, его имя Поль. Поль Тейт. Кровь сначала отлила от моего лица на мгновение, а затем прихлынула так быстро, что я почувствовала тошноту.
– Поль?
– Кто такой Поль? – настойчиво допытывалась Жизель.
– Наш сводный брат, – ответила я. Ее глаза широко раскрылись.
– Приведите его сюда, – приказала она.
Я поспешила вниз и обнаружила его стоящим в холле. Он выглядел значительно старше и на добрых шесть дюймов выше. И намного красивее, чем тот Поль, которого я помнила.
– Привет, Руби, – приветствовал он, весь светясь широкой счастливой улыбкой.
– Как ты меня нашел? – задохнулась я. Я не писала обратного адреса на письме, не хотела, чтобы он отыскал меня.
– Это не было так уж трудно. Из твоего письма я узнал, по крайней мере, что ты в Новом Орлеане. И в один из вечеров отправился к дедушке Джеку с бутылкой бурбона…
– Ах ты гадкий мальчишка, – сделала я ему выговор, – так воспользоваться слабостью человека!
– Я бы выпил и с самим дьяволом, если бы это помогло мне найти тебя, Руби.
Мы смотрели друг на друга, и на мгновение наши взгляды слились.
– Я могу тебя поцеловать?
– Да, конечно.
Поль поцеловал меня в щеку и отступил, чтобы оглядеться вокруг.
– Ты не преувеличивала, когда писала, что богата. Ну а как твои дела, они пошли на лад с тех пор, как ты отправила письмо?
– Да, – ответила я. Парень был разочарован.
– Я надеялся, что ты скажешь нет, и думал, уговорю тебя вернуться на протоку. Но я понимаю, что нелегко оставить все это.
– Здесь моя семья, Поль.
– Правильно. Что ж… Где твоя сестра-близнец? – спросил он. Я быстро рассказала ему об автомобильной аварии.
– О-о, – вздохнул он. – Мне очень жаль. Она все еще в больнице?
– Нет. Она наверху. Умирает от желания познакомиться с тобой. Я ей рассказала о тебе.
– Рассказала?
– Пошли. Она, наверное, разносит на куски комнату, потому что я задержалась так долго.
Я провела Поля наверх. По пути он сказал мне, что дедушка Джек все такой же.
– Конечно, ты не узнала бы дом. Он превратил его в такой же свинарник, как и хижину на болоте. И участок весь перерыт. Он все еще ищет зарытые деньги.
Некоторое время после того, как ты уехала, власти думали, что он что-то сделал с тобой. Это было довольно скандальное происшествие, но, когда не было найдено никаких доказательств, полиция перестала изводить старика. Конечно, некоторые все еще верят в его виновность.
– О, это ужасно. Мне нужно написать друзьям бабушки и сообщить им, где я и что все хорошо.
Поль кивнул, и я провела его в комнату Жизель. Ничто не возвращало румянец на щеки моей сестры и блеск в ее глаза так быстро, как красивый молодой человек. Мы не просидели и не проговорили и пяти минут, а она уже начала флиртовать, хлопать ресницами, покачивать плечами и улыбаться ему. Поль был изумлен, просто потрясен подобным женским вниманием. К концу визита Жизель удивила меня своим предложением как-нибудь вскоре поехать навестить Поля на протоке.
– Правда приедете? – засиял парень. – Я покажу вам все вокруг, покажу такие вещи, что вы ахнете. У меня есть собственная лодка, и теперь даже лошади, и…
– Не знаю, смогу ли я сидеть на лошади… – простонала Жизель.
– Конечно, сможете, – подхватил Поль. – А если нет, то сядете вместе со мной.
Эта идея ей понравилась.
– Теперь, когда вы знаете, где мы находимся, вы не должны забывать нас, – сказала Жизель. – Нам нужно узнать друг друга получше.
– Конечно. Я хочу сказать, спасибо…
– Вы останетесь обедать?
– О нет. Я приехал с одним человеком, и мне нужно уже скоро с ним встречаться, – проговорил Поль. Я видела, что он выдумывает, но ничего не сказала.
Жизель была огорчена, но загорелась вновь, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание.
– Приезжайте поскорее опять! – воскликнула она, когда мы с Полем направились к выходу.
– Ты мог бы остаться на обед, – сказала я своему другу. – Я уверена, что папа был бы рад познакомиться с тобой. Мачеха, Дафна, весьма чванлива, но она не была бы невежливой.
– Нет. Мне на самом деле пора обратно. Никто понятия не имеет, что я поехал сюда, – признался он.
– О-о…
– Но теперь, когда я знаю, где ты, и когда познакомился с моей второй сводной сестрой, теперь я не буду редким гостем. Я имею в виду, если ты не против, конечно.
– Конечно нет. Как-нибудь привезу и Жизель на протоку.
– Это будет великолепно, – сказал Поль. Какое-то время он смотрел вниз, а потом быстро поднял глаза.
– У меня после тебя не было больше никого… – признался он.
– Это неправильно, Поль.
– Я ничего не могу с собой поделать.
– Постарайся, пожалуйста, – уговаривала я. Он кивнул. Затем быстро наклонился и поцеловал меня. Мгновение спустя, как воспоминание о прошлом, промелькнувшее в моем сознании, он исчез.
Чтобы сразу не возвращаться к Жизель, я вышла в сад. День был прекрасен – лазурное небо, как на полотне художника, в рассыпанных тут и там пятнах пухлых облаков. Я закрыла глаза и могла бы заснуть, если бы не услышала голос папы.
– Почему-то я думал, что найду тебя здесь, – сказал он. – Только посмотрел на это голубое небо и сказал себе: «Руби где-нибудь в саду, наслаждается лучами послеполуденного солнца».
– Сегодня красивый день, папа. Как он прошел у тебя?
– Хорошо, Руби.
Отец сел напротив меня, он был очень серьезен.
– Я принял решение. Я хочу, чтобы вы с Жизель со следующего года учились в частной школе. Ей нужно особое внимание и, если откровенно, ей нужна ты. Хотя она никогда не признается в этом.
– Частная школа? – Я задумалась. Ведь придется оставить новых друзей, и особенно жалко расставаться с Бо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
К счастью или к несчастью, но мои корни были теперь пущены в саду семьи Дюма, и я прошла путь от робкой, наивной кайенской девчонки, дрожавшей на пороге семейного дома, до девушки, которая открыла для себя и в себе очень многое.
В последующие дни Жизель неожиданно стала как-то слабее и больше нуждалась в моем обществе. Я часто заставала ее плачущей и утешала. Вначале она не хотела и слышать о нашем кайенском происхождении, но потом постепенно стала задавать вопросы то об одном, то о другом, и я описывала местность и людей. Конечно, ей было неуютно от правды, и она заставляла меня тысячу раз клясться, что я ни за что не расскажу ее никому, пока она не будет готова сама раскрыть истину. Я клялась.
А однажды после полудня, когда я сидела в комнате Жизель и что-то рассказывала ей о последних экзаменах в школе, появился Эдгар.
– Простите, мадемуазель Руби, – сказал он после того, как постучал о косяк двери, чтобы привлечь наше внимание, – но кое-кто пришел навестить вас. Молодой человек.
– Молодой человек? – съязвила Жизель, прежде чем я успела поинтересоваться сама. – Как его зовут, Эдгар?
– Он говорит, его имя Поль. Поль Тейт. Кровь сначала отлила от моего лица на мгновение, а затем прихлынула так быстро, что я почувствовала тошноту.
– Поль?
– Кто такой Поль? – настойчиво допытывалась Жизель.
– Наш сводный брат, – ответила я. Ее глаза широко раскрылись.
– Приведите его сюда, – приказала она.
Я поспешила вниз и обнаружила его стоящим в холле. Он выглядел значительно старше и на добрых шесть дюймов выше. И намного красивее, чем тот Поль, которого я помнила.
– Привет, Руби, – приветствовал он, весь светясь широкой счастливой улыбкой.
– Как ты меня нашел? – задохнулась я. Я не писала обратного адреса на письме, не хотела, чтобы он отыскал меня.
– Это не было так уж трудно. Из твоего письма я узнал, по крайней мере, что ты в Новом Орлеане. И в один из вечеров отправился к дедушке Джеку с бутылкой бурбона…
– Ах ты гадкий мальчишка, – сделала я ему выговор, – так воспользоваться слабостью человека!
– Я бы выпил и с самим дьяволом, если бы это помогло мне найти тебя, Руби.
Мы смотрели друг на друга, и на мгновение наши взгляды слились.
– Я могу тебя поцеловать?
– Да, конечно.
Поль поцеловал меня в щеку и отступил, чтобы оглядеться вокруг.
– Ты не преувеличивала, когда писала, что богата. Ну а как твои дела, они пошли на лад с тех пор, как ты отправила письмо?
– Да, – ответила я. Парень был разочарован.
– Я надеялся, что ты скажешь нет, и думал, уговорю тебя вернуться на протоку. Но я понимаю, что нелегко оставить все это.
– Здесь моя семья, Поль.
– Правильно. Что ж… Где твоя сестра-близнец? – спросил он. Я быстро рассказала ему об автомобильной аварии.
– О-о, – вздохнул он. – Мне очень жаль. Она все еще в больнице?
– Нет. Она наверху. Умирает от желания познакомиться с тобой. Я ей рассказала о тебе.
– Рассказала?
– Пошли. Она, наверное, разносит на куски комнату, потому что я задержалась так долго.
Я провела Поля наверх. По пути он сказал мне, что дедушка Джек все такой же.
– Конечно, ты не узнала бы дом. Он превратил его в такой же свинарник, как и хижину на болоте. И участок весь перерыт. Он все еще ищет зарытые деньги.
Некоторое время после того, как ты уехала, власти думали, что он что-то сделал с тобой. Это было довольно скандальное происшествие, но, когда не было найдено никаких доказательств, полиция перестала изводить старика. Конечно, некоторые все еще верят в его виновность.
– О, это ужасно. Мне нужно написать друзьям бабушки и сообщить им, где я и что все хорошо.
Поль кивнул, и я провела его в комнату Жизель. Ничто не возвращало румянец на щеки моей сестры и блеск в ее глаза так быстро, как красивый молодой человек. Мы не просидели и не проговорили и пяти минут, а она уже начала флиртовать, хлопать ресницами, покачивать плечами и улыбаться ему. Поль был изумлен, просто потрясен подобным женским вниманием. К концу визита Жизель удивила меня своим предложением как-нибудь вскоре поехать навестить Поля на протоке.
– Правда приедете? – засиял парень. – Я покажу вам все вокруг, покажу такие вещи, что вы ахнете. У меня есть собственная лодка, и теперь даже лошади, и…
– Не знаю, смогу ли я сидеть на лошади… – простонала Жизель.
– Конечно, сможете, – подхватил Поль. – А если нет, то сядете вместе со мной.
Эта идея ей понравилась.
– Теперь, когда вы знаете, где мы находимся, вы не должны забывать нас, – сказала Жизель. – Нам нужно узнать друг друга получше.
– Конечно. Я хочу сказать, спасибо…
– Вы останетесь обедать?
– О нет. Я приехал с одним человеком, и мне нужно уже скоро с ним встречаться, – проговорил Поль. Я видела, что он выдумывает, но ничего не сказала.
Жизель была огорчена, но загорелась вновь, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание.
– Приезжайте поскорее опять! – воскликнула она, когда мы с Полем направились к выходу.
– Ты мог бы остаться на обед, – сказала я своему другу. – Я уверена, что папа был бы рад познакомиться с тобой. Мачеха, Дафна, весьма чванлива, но она не была бы невежливой.
– Нет. Мне на самом деле пора обратно. Никто понятия не имеет, что я поехал сюда, – признался он.
– О-о…
– Но теперь, когда я знаю, где ты, и когда познакомился с моей второй сводной сестрой, теперь я не буду редким гостем. Я имею в виду, если ты не против, конечно.
– Конечно нет. Как-нибудь привезу и Жизель на протоку.
– Это будет великолепно, – сказал Поль. Какое-то время он смотрел вниз, а потом быстро поднял глаза.
– У меня после тебя не было больше никого… – признался он.
– Это неправильно, Поль.
– Я ничего не могу с собой поделать.
– Постарайся, пожалуйста, – уговаривала я. Он кивнул. Затем быстро наклонился и поцеловал меня. Мгновение спустя, как воспоминание о прошлом, промелькнувшее в моем сознании, он исчез.
Чтобы сразу не возвращаться к Жизель, я вышла в сад. День был прекрасен – лазурное небо, как на полотне художника, в рассыпанных тут и там пятнах пухлых облаков. Я закрыла глаза и могла бы заснуть, если бы не услышала голос папы.
– Почему-то я думал, что найду тебя здесь, – сказал он. – Только посмотрел на это голубое небо и сказал себе: «Руби где-нибудь в саду, наслаждается лучами послеполуденного солнца».
– Сегодня красивый день, папа. Как он прошел у тебя?
– Хорошо, Руби.
Отец сел напротив меня, он был очень серьезен.
– Я принял решение. Я хочу, чтобы вы с Жизель со следующего года учились в частной школе. Ей нужно особое внимание и, если откровенно, ей нужна ты. Хотя она никогда не признается в этом.
– Частная школа? – Я задумалась. Ведь придется оставить новых друзей, и особенно жалко расставаться с Бо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123