В результате на первом обеде, где мы собрались как семья, мы с Жизель были одеты в юбки и блузки одного фасона. Жизель посчитала, что было бы занимательно нам обеим уложить волосы во французский пучок. Мы одевались в моей комнате и сидели за моим туалетным столиком.
– Вот, – сказала она, снимая кольцо со своего мизинца и протягивая его мне. – Надень его на сегодняшний вечер. Я не буду надевать никаких драгоценностей – ведь у тебя ничего нет.
– Почему не будешь надевать? – спросила я и увидела озорной блеск в ее глазах.
– Папа хочет, чтобы ты сидела у него слева, а я, как обычно, справа.
– И что?
– Я сяду слева, а ты – справа. Давай посмотрим, узнает ли он подмену.
– О, он узнает. Он понял, что я – это не ты, как только увидел меня, – возразила я.
Жизель не знала, как к этому отнестись – хорошо это или плохо. Я увидела замешательство на ее лице, но вскоре оно сменилось решимостью.
– Увидим, – заявила она. – Я сказала Бо, что между нами есть различия, различия, которые, возможно, могу заметить только я. И я знаю, что именно нас различает, – заявила она, подпрыгивая на стуле. – Сегодня вечером мы разыграем Бо. Ты притворишься, что ты – это я, а я – это ты.
– О, я не смогу этого сделать, – возразила я, мое сердце трепетало от мысли, что я буду девушкой Бо хотя бы на несколько минут.
– Конечно, сможешь. Он же принял тебя за меня, когда увидел впервые, ведь так?
– Это другое дело. Он не знал о моем существовании.
– Я подробно расскажу тебе, как вести себя и что говорить, – продолжала Жизель, не обращая внимания на мое замечание. – О, это будет так забавно, как никогда. Я хочу сказать, по-настоящему забавно. Начнем прямо с обеда, – решила она.
Однако, как я и предсказывала, отец немедленно понял, что мы заняли не свои места за обеденным столом. Дафна, которая подняла брови, как только увидела нас обеих в новой одежде, уселась на свое место. Вначале она не поняла, в чем дело. Но отец запрокинул голову и разразился громким смехом.
– Что тебя так рассмешило, Пьер? – спросила Дафна мужа. Она вышла к обеду одетая в вечернее платье черного цвета с нашитыми в виде слезинок бриллиантами, такими же серьгами в ушах, ожерельем и браслетами. На платье был V-образный вырез, который был достаточно глубоким и открывал начало груди. Я подумала, что дама очень красива и элегантна.
– Твои дочери вступили в заговор, чтобы испытать меня на первом общем обеде, – объяснил Пьер. – Вот это Руби, у нее кольцо с мизинца Жизель, а это – Жизель, она сидит на месте Руби.
Дафна посмотрела на меня, потом на Жизель, потом снова на меня.
– Действительно смешно, – проговорила она. – Неужели вы думали, что мы не заметим разницы? Займите свои места, пожалуйста, – приказала она.
Жизель рассмеялась и встала. Глаза отца поблескивали от удовольствия, но затем выражение его лица изменилось, стало посерьезнее, когда он взглянул через стол на Дафну и понял, что ее это не развеселило.
– Надеюсь, что на этом подобные трюки и закончатся, – заявила Дафна. Она обращалась к Жизель: – Я пытаюсь научить твою сестру надлежащим правилам поведения за столом и в компании с другими людьми. Это и так будет нелегко. И не хватает, чтобы еще и ты подавала плохой пример, Жизель.
– Прошу прощения, – проговорила моя сестра и на минуту опустила глаза. Затем она резко вскинула голову. – Как это ты купила ей такие короткие юбки? Ведь сама же протестовала, когда я хотела такие же в прошлом месяце.
– Это то, что понравилось Руби, – ответила Дафна. Я резко повернула голову. Что мне понравилось?
Мне вообще не было предоставлено возможности высказать свое мнение. Почему она так сказала?
– Хорошо. Я тоже хочу что-нибудь новенькое, – простонала Жизель.
– Можешь, конечно, купить себе несколько новых вещей, но нет оснований выбрасывать весь твой гардероб.
Жизель откинулась на спинку стула и взглянула на меня с довольной улыбкой.
Начали подавать на стол. Мы ели с фарфорового сервиза с цветочным рисунком, этот сервиз, подчеркнула Дафна, был изготовлен в девятнадцатом веке. Она дала понять, что все, вплоть до колец для салфеток, было безумно дорогим, и у меня дрожали пальцы, когда я решилась взять вилку. Я увидела, что вилок было две. Дафна объяснила, как надо пользоваться столовыми приборами и даже как я должна сидеть и держать их.
Я не знала, был ли обед приготовлен специально по случаю нашей встречи, но он показался мне потрясающим.
Мы начали с закуски – крабы под соусом равигот, поданные в половинке раковины морского гребешка. Затем последовали жаренные на решетке корнуольские куропатки с жареным луком-шалотт, коричневым чесночным соусом и креольскими зелеными бобами. На десерт нам подали ванильное мороженое, политое горячим сиропом с виски бурбон.
Я видела, как Эдгар после очередной подачи блюд становился позади Дафны, ожидая, пока она не снимет первую пробу и не одобрит блюдо. Я не могла вообразить, чтобы кто-нибудь был недоволен хоть чем-то с этого стола. Отец просил меня рассказать, чем обычно мы питались на протоке. Я рассказала о гамбо, джамбалайе, домашних тортах и печенье.
– Не чувствуется, чтобы тебя морили голодом, – отметила Жизель. Я просто не могла равнодушно говорить о том, что мы готовили с бабушкой Катрин.
– Гамбо – это не что иное, как тушеное мясо, – заявила Дафна. – Это обычная и простая пища. Она не требует воображения. Ты ведь и сама это понимаешь, не так ли, Руби? – твердо спросила она. Я взглянула на отца, который ожидал моего ответа.
– Нина Джексон замечательный повар. Я никогда не ела ничего подобного, – призналась я. Это понравилось Дафне. Казалось, нам удалось избежать еще одной острой ситуации. Как трудно было мне привыкнуть принижать и критиковать нашу с бабушкой жизнь, но я поняла, что это та валюта, которую мне придется платить за мое настоящее.
Разговор за столом перешел от описания пищи на протоке к Марди-Гра и балу, относительно которого у Дафны были к Жизель вопросы. Жизель описала костюмы и музыку, упомянула об известных Дафне людях. Похоже, они с Дафной сходились во мнениях относительно некоторых семей, их сыновей и дочерей. Устав слушать сплетни, отец начал говорить со мной о моих художественных занятиях.
– Я уже разузнал по поводу учителя. Мадам Анри из Галлиер-Хаус порекомендовала одного преподавателя из Тулана, который дает частные уроки. Я переговорил с ним, и он согласился познакомиться с Руби и посмотреть ее работы.
– А почему же мне не наняли учителя пения? – заныла Жизель.
– Да ты никогда не проявляла особого интереса к пению, Жизель. Каждый раз, когда я просил тебя пойти к учителю, у тебя находился предлог, чтобы этого не делать, – объяснил отец.
– Да, но преподавателя можно было пригласить и сюда, – упорствовала Жизель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123