– Ты была очень близка с отцом – актером шекспировского театра Ричардом Беннетом. Скажи, а Фредерик, герой романа, – это его прототип?
Мерф уже давно припас этот вопрос для пущего эффекта, а может, это ему посоветовал кто-либо из консультантов. Девочки и их чувства к отцам – это хорошо воздействует на домохозяек, его непременных зрительниц, тех, кто покупает книги Беннет с безрассудством, граничащим с одержимостью. Джули закусила нижнюю губу; глаза ее наполнились слезами по приказу, словно нажимая на психологический спусковой крючок, слова вызывали духов из страны ее сердца.
– Да, Фредерик – это, конечно , папочка. Я думаю, читатели определили это по боли, поняли, что она самая настоящая.
Слеза сама выползла наружу, и Мерф ощутил, как шевельнулся рейтинг, как ощутимо пополз он вверх. Слезы, обнаженные эмоции, горе на публику – для телеаудитории это было вином и хлебом. Мерф хищно взирал на Джули, а она – на него. Следует ли ему пойти дальше? Раньше он не пробовал. Но ведь избранные иногда отваживаются. Мерф подергал галстук с видом, ясно говорившим, что сейчас он совершит бросок. Джули насторожилась.
– В «Женщине-ребенке» описывается физическая близость Фредерика с дочерью, отношения, которые и предопределили его самоубийство. Как у тебя возникла эта идея?
Лицо Джули было сейчас не видно на экране, камеры сосредоточились только на ее дрожащих губах. В ее мозгу вспыхнули цифры. Только Фил продает больше книг, чем Мерф. Только Донахью и Агронски входили в большое число домов. Только «Час» и «П. М.» были популярнее. Она облизала безмолвные губы, пересохшие от свершающейся драмы.
Инцест. Сенсация. Не в этот ли миг прозвучит признание впервые на всю Америку? Телевизионщики услышат его. Сидя на толстых задницах и хлопая в ладоши, глядя, как «Эм энд Эм» обставляет «Звезду», «Экзаменатора» и «Справочник», ничего, собственно, не делая, лишь наведя камеры на доброго старину Мерфа.
– Роман «Женщина-ребенок» автобиографичен…
Мерф и Америка придвинулись ближе.
– Да и все первые главы романа в какой-то степени. И я не собираюсь отрицать, что обожала своего отца…
Мерф в безмолвной мольбе протянул руки, его лицо стало погребально-серьезным. Если Джули Беннет пошла на это, ей непременно следует вернуться сюда на следующей неделе. Для писателя – пусть это даже Джули Беннет – этот день был обретением Грааля.
– Но, разумеется, любовные сцены между отцом и дочерью рождены моим воображением. Это вымысел, если хотите. Фрейдисты называют это комплексом Электры, что соответствует мужскому эдипову комплексу.
– Это очень интересно, – солгал Мерф. Почти близко. Ну, еще попытка. – Сделаем перерыв, но потом снова вернемся, – сказал он, подперев голову рукой и повернувшись к камере, чтобы послать своим зрителям ободрительную волшебную улыбку, которая поддержала бы их во время рекламной паузы.
Когда красные огоньки в студии вспыхнули, означая перерыв, он повернулся к Джули.
– Над чем ты сейчас работаешь? Ведь это сложно – превзойти бестселлер «Грехи отцов».
Комплексы Электры и совершающие инцест отцы уже стали прошлым. Эти две звезды были подлинными профессионалами. Джули разменивалась на книги, Мерф склюнул время рекламы, и теперь было время техники заставить Америку забыть о предыдущем сюжете.
– Слушай, Мерф, книга, которую я пишу сейчас, поверь мне, будет первым гениальным произведением среди рыночной литературы. Обещаю тебе.
– Побереги это, Джули, прибереги для следующего сюжета.
– Ни в коем случае. Публике этого знать пока не надо, но я не возражаю, чтобы ты был в курсе.
– Ну-ну.
Джули на долю секунды продлила паузу.
– Продолжение «Унесенных ветром».
Он казался по-настоящему удивленным.
– Но как ты можешь? А права Маргарет Митчелл?
– Я связалась с ними через Макмиллана. Купила права на продолжение сюжета и использование тех же персонажей. Я собираюсь назвать это «Завтра будет новый день», Скарлетт возвращает Ретта. Что ты об этом думаешь?
– Думаю, что тебе следует рассказать мне об этом в следующем интервью.
– Не могу, Мерф. Контракты и все такое. Адвокаты говорят, что пока мне все следует держать в тайне. Только представь, что начнется, если за это уцепятся студии. Они разорвут оригинал в клочья.
– Ну, все же это прекрасная затея, Джули. Они с тебя что-нибудь содрали?
– Три с половиной процента.
– Ух ты! С одной книги ты не расплатишься, Джули.
– Доходы от издания в твердой обложке должны все окупить с лихвой. По крайней мере, так сказал Морт.
– Морт знает. – Суперагент Морт Дженклоу (Даниэла Стил, Юдит Кранц, Барбара Тэйлор Брэдфорд) в самом деле знал .
– Ты уже начала писать?
– Давно. Ты включишь меня в турне?
– Нет ничего невозможного. Поговори с правлением, скажи им, что я сказал «да». Ну ладно, за работу.
После того как Джули наполнила мир «Грехами отцов», тем самым продав еще сотню тысяч экземпляров, с темой Джеймса Бонда на экране возник Роджер Мур, выглядящий уместно взволнованным, традиционно суровым и совершенно лишенным вычурности. Он говорил о Бонде, и о Тимоти Далтоне, и о разочарованных Бондах, о том, был или не был он Бондом, что он думает о Бонде, и о том, как ощущаешь себя в амплуа Бонда. Обнаружилось, что быть Бондом весьма приятно, потому что это значило быть несметно богатым и делать все то, что ему так нравилось делать, то есть выращивать на собственных виноградниках виноград, попивать восхитительный кальвадос и проводить много-много времени с горячо любимой семьей.
Потом, удобно устроившись на полумесяце софы, к нему присоединился Майк Кейн, увлекательно толковавший о разнице между англичанами и американцами, о том, как ему никогда не удавалось сколотить столько денег, чтобы не испытывать временных финансовых затруднений, и о том, как славный парнишка-кокни достиг тех жизненных высот, на которых его привыкли наблюдать.
Мерф спросил, не хотел бы Майк стать Бондом, и вокруг этого возникло маленькое затруднение. Потом Майк упомянул, что вот у Джули отец был замечательным актером, но это было еще тогда, когда дела не приняли такой скверный оборот.
– Разумеется, папа был настоящим актером.
Зрители захотели прояснить этот крик души, потому что терпеть не могли путаницы.
Роджер Мур стойко выдержал критику.
– Да, это точно.
Но Майк Кейн, претендовавший, в отличие от своего друга, на лавры артиста, не смог устоять.
– Ты так говоришь, Джули, словно не знаешь, как ограничен мир шекспировского театра и как стараются играющие Шекспира актеры хоть немного расширить свои творческие горизонты. Они едут сюда, живут страдая, но снимаются хотя бы в нескольких кинолентах. – Это прозвучало красноречиво, но не милосердно.
– И посмотри, что с ними происходит, – вспылила Джули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118