Насаженная, как на кол, она оказалась в воздухе, вдвинутой в пространство. Вздох вырвался у нее из груди, и с губ сорвался стон, когда восхитительный прибор раздвигал и вращался в области таза. Ее руки скользили по разгоряченному вспотевшему телу, грозя ослабить свою хватку, но он подхватил ее: сильные руки обхватили ее за талию и заперли в замок, из которого не хотелось вырваться. С восхищением, застыв между молотом и наковальней, Джейн подняла ноги и обхватила его, чтобы упереться и усилить встречное движение.
Она парила, задыхалась, ощущая напрягшиеся мышцы, удерживавшие ее, преодолевшие гравитацию, поднимавшие ее вверх.
Сердце пело от радости. Джейн старалась отдалить оргазм. Ей хотелось продолжать и продолжать эту битву. Но его глаза были союзниками ощущений, рождавшихся в ее теле.
«Все хорошо, – говорили его глаза. – Давай, начинай, и я присоединюсь к тебе. Вместе с тобой. Всегда вместе, куда бы ты ни повела».
– О-ох.
В ее голосе звучало предупреждение, извинение, просьба.
– Да, – прошептал он.
– Н-е-е-ет.
На лице проступила беспомощная покорность жажде неизбежного.
Стрела угодила в середину мишени. Волны потрясения медленно распространились концентрическими кругами, словно горячий камень угодил в середину кипящего пруда. Они нарастали по мере движения, затрагивая и лаская каждый миллиметр ее тела требовательной лаской. Когда поток живительной силы заструился из него в ее недра, ноги ее напряглись, она прочно обхватила его, руки глубоко погрузились в мокрые на затылке волосы. Она могла ощущать эту волшебную капитуляцию, когда, не в состоянии больше контролировать себя, он излил в нее свою энергию, и мысль об этом пробудила в памяти вкус его семени, и, как по мановению волшебной палочки, зазвучала музыка сотрясающего нервы оргазма. Находясь на волне экстаза, она позвала его, не заботясь о том, кто кто-то может услышать: стонущее отчаяние ее крика насмехалось над блаженством, породившим его.
Он застыл от напряжения, когда оргазм потряс его, колени подогнулись. Джейн ощутила, как он закрутился под ней, стараясь удержать ее тело. Медленно, плавно он опускался вниз до тех пор, пока ягодицы Джейн не опустились поверх него. Глубоко внутри ее он излил последние свои остатки, голова его склонилась на ее блестевшую от влаги грудь, а легкие судорожно хватали воздух посреди сияющего, дурманящего запаха пота, исходившего от ее грудей. Она мягко держала его в своих объятиях. Этого белокурого незнакомца, имени которого она даже не знала, но любовь которого была горяча и грела ее изнутри.
Вздох, вырвавшийся из груди Джейн, свидетельствовал о наступившем в ее сердце облегчении. Совершенно непонятным образом это сумасшедшее занятие придало ей сил для предстоящих дел. Теперь наконец она вновь ощущала себя полноценной женщиной, и, хотя у нее могут забрать мишуру и блеск ее славы, никто не коснется ее тела, которое будет любить весь мир, или ее сознания, которое будет всегда уважать себя самое.
22
Джейн вошла в атмосферу всеобщей истерики, царившей в офисе Пита Ривкина, с высокомерием Жанны д'Арк, идущей на костер. Внутри бушевало дикое чувство анархической свободы, и сумасшедшая, яростная смелость струилась по венам. Измятое трико, испорченное буйным совокуплением с человеком без имени, было символом откровенного неповиновения. Тело взмокло от пота, перемазано следами страсти, внутри бурлило сладострастие, теперь наконец она знала, как относиться ко всему и ко всем. Мир мог идти ко всем чертям. Джейн Каммин, загнанная в угол и припертая к стене, собиралась показать свои когти.
Секретарша, лицо которой вспыхнуло, как только Джейн вошла в приемную, вскочила с места.
– О Боже мой, мисс Каммин. Слава Богу, вы появились. Мистер Ривкин пытался найти вас. Он ужасно расстроен.
Вопрос, обвинение, оттенок угрозы – все соединилось в последнем предложении.
Все утро прилизанные офисы компании «Ривкин интерпрайз» трясло от нервного напряжения. Все пришли к заключению, что причиной кутерьмы послужил большой конверт, доставленный специальным курьером, адресованный местному богу, с надписью, исполненной красной анилиновой краской: «Только для ваших глаз». Пит Ривкин, по словам его уродливой и болтливой секретарши, подчинился инструкции и открыл конверт, запершись в своем кабинете. С этого момента все вокруг залихорадило.
Когда он через несколько секунд вышел из кабинета, то вид его был настолько странным, что мнения о состоянии его здоровья у видевших его в тот момент сильно отличались. По одной версии, явно лишенной воображения, он увидел призрака. Специалист по переделке сценариев выразился куда удачнее:
– Он выглядел так, словно сдал слишком много крови.
В том, что последовала за этим, мнения совпадали.
– Позвоните Джейн Каммин. Прямо сейчас. Разыщите ее, где бы она ни находилась. О'кей? Понятно?
Затем он отменил жизненно необходимое производственное совещание и аналогичную по значимости встречу по утверждению сценария. В довершение всего перенес беседу с Диггером Мердоком, отказался отвечать на телефонные звонки Свифти Лазар, Слая Сталлоне и Фрэнка Старка. Что бы там ни произошло, событие было явно неординарным. В этом ни у кого не было сомнений.
В кабинете Пит Ривкин боролся с одолевавшими его демонами. С фотографий на мягкой кожаной обивке стола на него взирали мечтательное, заспанное, млеющее и другие лица Джейн – звезды его самого выдающегося сериала. От этих порнографических снимков стыла кровь.
Записка носила деловой характер. Джули Беннет собиралась направить фотографии всем лицам, занимавшим видное положение в Америке. Она уведомляла: ей хотелось, чтобы он первым увидел их в силу своей «заинтересованности» в «порнокоролеве».
Последствия были бы катастрофическими. Если Беннет выполнит задуманное, «Ночи в Беверли-Хиллз» могут и не выжить. С Джейн будет покончено наверняка. Он уронил голову на руки, пытаясь понять ужас предстоящего. Такое не укладывалось в голове. Джейн – лесбиянка, может быть, даже проститутка? Он никогда не поверил бы этому, если бы лежавшее на столе свидетельство не глядело ему в лицо.
Джейн пронеслась мимо раскрасневшейся секретарши и устремилась к двери в кабинет Пита Ривкина. Она понятия не имела, что скажет ему, у нее не было никаких мыслей, но парень привел в порядок ее чувства, и этого было больше чем достаточно.
Задумчивое лицо Пита взметнулось вверх, чтобы увидеть ее, когда она распахнула дверь кабинета. Сложные чувства отражались на лице Пита, которого она полюбила и уважала: облегчение оттого, что он наконец-то видел ее; обвинение; гнев; разочарование; неверие и всепоглощающая печаль. Она ни секунды не сомневалась, что фотографии уже у него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Она парила, задыхалась, ощущая напрягшиеся мышцы, удерживавшие ее, преодолевшие гравитацию, поднимавшие ее вверх.
Сердце пело от радости. Джейн старалась отдалить оргазм. Ей хотелось продолжать и продолжать эту битву. Но его глаза были союзниками ощущений, рождавшихся в ее теле.
«Все хорошо, – говорили его глаза. – Давай, начинай, и я присоединюсь к тебе. Вместе с тобой. Всегда вместе, куда бы ты ни повела».
– О-ох.
В ее голосе звучало предупреждение, извинение, просьба.
– Да, – прошептал он.
– Н-е-е-ет.
На лице проступила беспомощная покорность жажде неизбежного.
Стрела угодила в середину мишени. Волны потрясения медленно распространились концентрическими кругами, словно горячий камень угодил в середину кипящего пруда. Они нарастали по мере движения, затрагивая и лаская каждый миллиметр ее тела требовательной лаской. Когда поток живительной силы заструился из него в ее недра, ноги ее напряглись, она прочно обхватила его, руки глубоко погрузились в мокрые на затылке волосы. Она могла ощущать эту волшебную капитуляцию, когда, не в состоянии больше контролировать себя, он излил в нее свою энергию, и мысль об этом пробудила в памяти вкус его семени, и, как по мановению волшебной палочки, зазвучала музыка сотрясающего нервы оргазма. Находясь на волне экстаза, она позвала его, не заботясь о том, кто кто-то может услышать: стонущее отчаяние ее крика насмехалось над блаженством, породившим его.
Он застыл от напряжения, когда оргазм потряс его, колени подогнулись. Джейн ощутила, как он закрутился под ней, стараясь удержать ее тело. Медленно, плавно он опускался вниз до тех пор, пока ягодицы Джейн не опустились поверх него. Глубоко внутри ее он излил последние свои остатки, голова его склонилась на ее блестевшую от влаги грудь, а легкие судорожно хватали воздух посреди сияющего, дурманящего запаха пота, исходившего от ее грудей. Она мягко держала его в своих объятиях. Этого белокурого незнакомца, имени которого она даже не знала, но любовь которого была горяча и грела ее изнутри.
Вздох, вырвавшийся из груди Джейн, свидетельствовал о наступившем в ее сердце облегчении. Совершенно непонятным образом это сумасшедшее занятие придало ей сил для предстоящих дел. Теперь наконец она вновь ощущала себя полноценной женщиной, и, хотя у нее могут забрать мишуру и блеск ее славы, никто не коснется ее тела, которое будет любить весь мир, или ее сознания, которое будет всегда уважать себя самое.
22
Джейн вошла в атмосферу всеобщей истерики, царившей в офисе Пита Ривкина, с высокомерием Жанны д'Арк, идущей на костер. Внутри бушевало дикое чувство анархической свободы, и сумасшедшая, яростная смелость струилась по венам. Измятое трико, испорченное буйным совокуплением с человеком без имени, было символом откровенного неповиновения. Тело взмокло от пота, перемазано следами страсти, внутри бурлило сладострастие, теперь наконец она знала, как относиться ко всему и ко всем. Мир мог идти ко всем чертям. Джейн Каммин, загнанная в угол и припертая к стене, собиралась показать свои когти.
Секретарша, лицо которой вспыхнуло, как только Джейн вошла в приемную, вскочила с места.
– О Боже мой, мисс Каммин. Слава Богу, вы появились. Мистер Ривкин пытался найти вас. Он ужасно расстроен.
Вопрос, обвинение, оттенок угрозы – все соединилось в последнем предложении.
Все утро прилизанные офисы компании «Ривкин интерпрайз» трясло от нервного напряжения. Все пришли к заключению, что причиной кутерьмы послужил большой конверт, доставленный специальным курьером, адресованный местному богу, с надписью, исполненной красной анилиновой краской: «Только для ваших глаз». Пит Ривкин, по словам его уродливой и болтливой секретарши, подчинился инструкции и открыл конверт, запершись в своем кабинете. С этого момента все вокруг залихорадило.
Когда он через несколько секунд вышел из кабинета, то вид его был настолько странным, что мнения о состоянии его здоровья у видевших его в тот момент сильно отличались. По одной версии, явно лишенной воображения, он увидел призрака. Специалист по переделке сценариев выразился куда удачнее:
– Он выглядел так, словно сдал слишком много крови.
В том, что последовала за этим, мнения совпадали.
– Позвоните Джейн Каммин. Прямо сейчас. Разыщите ее, где бы она ни находилась. О'кей? Понятно?
Затем он отменил жизненно необходимое производственное совещание и аналогичную по значимости встречу по утверждению сценария. В довершение всего перенес беседу с Диггером Мердоком, отказался отвечать на телефонные звонки Свифти Лазар, Слая Сталлоне и Фрэнка Старка. Что бы там ни произошло, событие было явно неординарным. В этом ни у кого не было сомнений.
В кабинете Пит Ривкин боролся с одолевавшими его демонами. С фотографий на мягкой кожаной обивке стола на него взирали мечтательное, заспанное, млеющее и другие лица Джейн – звезды его самого выдающегося сериала. От этих порнографических снимков стыла кровь.
Записка носила деловой характер. Джули Беннет собиралась направить фотографии всем лицам, занимавшим видное положение в Америке. Она уведомляла: ей хотелось, чтобы он первым увидел их в силу своей «заинтересованности» в «порнокоролеве».
Последствия были бы катастрофическими. Если Беннет выполнит задуманное, «Ночи в Беверли-Хиллз» могут и не выжить. С Джейн будет покончено наверняка. Он уронил голову на руки, пытаясь понять ужас предстоящего. Такое не укладывалось в голове. Джейн – лесбиянка, может быть, даже проститутка? Он никогда не поверил бы этому, если бы лежавшее на столе свидетельство не глядело ему в лицо.
Джейн пронеслась мимо раскрасневшейся секретарши и устремилась к двери в кабинет Пита Ривкина. Она понятия не имела, что скажет ему, у нее не было никаких мыслей, но парень привел в порядок ее чувства, и этого было больше чем достаточно.
Задумчивое лицо Пита взметнулось вверх, чтобы увидеть ее, когда она распахнула дверь кабинета. Сложные чувства отражались на лице Пита, которого она полюбила и уважала: облегчение оттого, что он наконец-то видел ее; обвинение; гнев; разочарование; неверие и всепоглощающая печаль. Она ни секунды не сомневалась, что фотографии уже у него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118