Он поможет Кейт органично влиться в общее русло сюжета, раскрыть ее лучшие способности, не повредив фильму.
По опыту «Конца радуги» Джозеф Найт знал, что консерватизм ни к чему хорошему не приводит, в распределении ролей нужно рисковать, не упускать возможность привлекать к работе талантливых людей. Он не может себе позволить отбросить такую актрису, как Кейт Гамильтон, в угоду людям, решившим защитить Ив Синклер. Наоборот, он добьется от обеих наилучших результатов.
Когда он позвонил Кейт Гамильтон по телефону, чтобы сообщить о своем решении дать ей эту роль, ее голос показался ему абсолютно незнакомым. Но сегодня, на съемочной площадке, у него опять возникло ощущение, что он видел ее раньше. Но он никак не мог вспомнить где.
Джо быстро пошел на съемочную площадку. Сегодня утром у него было много работы. Актеры и члены съемочной группы приветствовали его, когда встречались с ним.
Но образ Кейт Гамильтон упрямо витал у него перед глазами. Было что-то тревожащее в том чувстве, которое он вызывал – странное ощущение, что он помнил ее, но не мог узнать. Он силился отыскать ее образ в памяти, но безуспешно. Это вызывало чувство тоски или, возможно, одиночества. До сих пор он ощущал ее маленькую руку в своей, такую мягкую и холодную, но излучавшую странную энергию.
Что же было такое в ней, думал он, что вывело его из равновесия? Великолепная земная фигура, красивая смуглая кожа, нежный голос? Женственное обаяние, странная глубина, бездна, которая ощущалась в ее взгляде? Или это была скорбь, которую он прочел в ее золотистых глазах, такая осязаемая, что комок подступал к горлу при одном только взгляде на нее?
Он не знал. Но он понимал, что должен снимать этот фильм. У него нет времени медлить, чтобы разбираться в своих чувствах, гадать о своей восприимчивости. Он должен сосредоточиться на работе.
С этой твердой решимостью он выбросил Кейт Гамильтон из головы.
16
Ив Синклер потеряла самообладание.
Впервые за долгие годы работы в Голливуде эмоции пробили брешь в ее железной воле.
Съемки нового фильма Джозефа Найта, условно названного «Бархатная паутина», превратились в тяжелейшее испытание.
Каждое утро Ив приезжала на съемочную площадку с красными глазами и измученным сердцем. Пока гримеры работали над ее лицом, она отчаянно боролась со своими чувствами.
Ночи напролет она проводила в своей постели, ворочаясь с боку на бок и думая о Джозефе Найте.
Что-то такое было в безличном взгляде его красивых глаз и той холодной решимости, с которой он отверг ее, что заставляло ее сходить с ума от ненависти и бессильного желания.
Каждый вечер она возвращалась домой с решимостью учить реплики, чтобы подготовиться к завтрашней съемке. Но вместо этого, вместо тех строчек, которые она должна произносить в фильме, Ив мысленно обращалась к нему с теми словами, которые хотела сказать Найту на самом деле.
Это были уничтожающие, презрительные слова. Она хотела оскорбить Джозефа Найта, его достоинство, дать ему понять в недвусмысленных выражениях, что он – мелкая сошка, лопоухий новичок в Голливуде, наглый мальчишка, попавший в мир взрослых. Он попал туда, где был сейчас лишь благодаря слепой удаче и крохам таланта. Тогда как она, Ив Синклер, была звездой, получающей то, что ей причитается – шумную известность, деньги, карьеру, всеобщую любовь, профессионализм, выжившей в самых чудовищных джунглях на земле и поднявшей свое мастерство на уровень, достигнуть которого или просто оценить он не сможет никогда.
В своих мечтах она оскорбляла Найта тысячи раз. Она стирала его в порошок. Сметала его с лица земли.
Однако конец этих фантазий, более могущественный, чем ее ненависть, жажда нанести ему оскорбление и отомстить, был всегда один – красивое лицо Джозефа Найта приближалось к ее лицу, странные карие глаза ласкали ее взглядом, теплые губы касались ее губ, когда он заключал ее в объятия.
Ив кляла свои мечты. Она была шокирована собой. Она не могла понять, почему этот мужчина, этот Джозеф Найт, имел на нее такое влияние. Она имела массу красивых влиятельных голливудских мужчин, большинство из которых заполучила без единой неудачи. Других же, слишком опасных для того, чтобы их соблазнять, она избегала инстинктивно или манипулировала ими другими хитроумными способами.
Но никогда ни один из них не проникал за прочную броню ее честолюбия в ее сердце. До недавних пор.
Ив боролась с тем, что происходило внутри ее со всем ожесточением сильного характера. Она решила, что это будет лучшая роль в ее жизни, – просто чтобы показать Найту, на что она способна. Она вытянет весь фильм на себе – как многие ленты до него. Она добудет Найту «Оскара» своими усилиями. Она швырнет ему награду в лицо и отвернется от него навсегда.
Но произошло иначе.
«Бархатная паутина» был фильм, который в первые недели съемок преследовали неудачи – из-за Ив.
На съемочной площадке Ив была взрывчатой и нервной. Она ссорилась со всеми. Она жаловалась, что ее неправильно освещали. Она глумилась над гримерами и костюмерами, говоря, что в основных сценах выглядит однообразно и не элегантно. Она упрекала актеров, включая смущенного Сэмуэля Рейнза, будто они плохо произносят свои реплики, не понимают своих собственных ролей или крадут идеи у нее.
Она критиковала сценарий. Она ругала реплики, которые ей нужно было играть, называя их слабыми, нединамичными, психологически фальшивыми. Время от времени она внезапно останавливалась посреди съемки – грех, непростительный для профессионала, – и со вздохом провозглашала, что не может читать эти нелепые строчки, что их нужно переписать.
Окружающие Ив люди нервно отводили глаза. Они знали, что сценарий написал Джозеф Найт. Критикуя сценарий, она наносила Найту самый подлый удар, так как это была его кинопьеса и весь фильм был всецело его замыслом.
Суть всех обвинений, которые Ив швыряла в лицо членам съемочной группы, сводилась к тому, что, по ее мнению, «Бархатная паутина» делалась дилетантами, новичками, которые не обладали достаточным опытом, чтобы понять все тонкости кинопроизводства. Тогда как она, Ив, будучи искушенным профессионалом, демонстрировала великолепное мастерство на фоне общей беспомощности фильма.
Конечно, никто не разделял подобную точку зрения и не поддерживал Ив в ее нападках. Но это не мешало ей выражать недовольство всеми возможными способами, со все возрастающей резкостью.
К концу второй недели съемок Ив стала совершенно невыносима. Она оскорбляла абсолютно всех, кто был занят в производстве фильма, и провалила, по крайней мере, сотню дублей. Актеры и съемочная группа были подавлены. Многие из них работали с Ив раньше и знали, что она всегда была корректна, никогда не создавала проблем, неизменно вежлива и вела себя как настоящий профессионал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
По опыту «Конца радуги» Джозеф Найт знал, что консерватизм ни к чему хорошему не приводит, в распределении ролей нужно рисковать, не упускать возможность привлекать к работе талантливых людей. Он не может себе позволить отбросить такую актрису, как Кейт Гамильтон, в угоду людям, решившим защитить Ив Синклер. Наоборот, он добьется от обеих наилучших результатов.
Когда он позвонил Кейт Гамильтон по телефону, чтобы сообщить о своем решении дать ей эту роль, ее голос показался ему абсолютно незнакомым. Но сегодня, на съемочной площадке, у него опять возникло ощущение, что он видел ее раньше. Но он никак не мог вспомнить где.
Джо быстро пошел на съемочную площадку. Сегодня утром у него было много работы. Актеры и члены съемочной группы приветствовали его, когда встречались с ним.
Но образ Кейт Гамильтон упрямо витал у него перед глазами. Было что-то тревожащее в том чувстве, которое он вызывал – странное ощущение, что он помнил ее, но не мог узнать. Он силился отыскать ее образ в памяти, но безуспешно. Это вызывало чувство тоски или, возможно, одиночества. До сих пор он ощущал ее маленькую руку в своей, такую мягкую и холодную, но излучавшую странную энергию.
Что же было такое в ней, думал он, что вывело его из равновесия? Великолепная земная фигура, красивая смуглая кожа, нежный голос? Женственное обаяние, странная глубина, бездна, которая ощущалась в ее взгляде? Или это была скорбь, которую он прочел в ее золотистых глазах, такая осязаемая, что комок подступал к горлу при одном только взгляде на нее?
Он не знал. Но он понимал, что должен снимать этот фильм. У него нет времени медлить, чтобы разбираться в своих чувствах, гадать о своей восприимчивости. Он должен сосредоточиться на работе.
С этой твердой решимостью он выбросил Кейт Гамильтон из головы.
16
Ив Синклер потеряла самообладание.
Впервые за долгие годы работы в Голливуде эмоции пробили брешь в ее железной воле.
Съемки нового фильма Джозефа Найта, условно названного «Бархатная паутина», превратились в тяжелейшее испытание.
Каждое утро Ив приезжала на съемочную площадку с красными глазами и измученным сердцем. Пока гримеры работали над ее лицом, она отчаянно боролась со своими чувствами.
Ночи напролет она проводила в своей постели, ворочаясь с боку на бок и думая о Джозефе Найте.
Что-то такое было в безличном взгляде его красивых глаз и той холодной решимости, с которой он отверг ее, что заставляло ее сходить с ума от ненависти и бессильного желания.
Каждый вечер она возвращалась домой с решимостью учить реплики, чтобы подготовиться к завтрашней съемке. Но вместо этого, вместо тех строчек, которые она должна произносить в фильме, Ив мысленно обращалась к нему с теми словами, которые хотела сказать Найту на самом деле.
Это были уничтожающие, презрительные слова. Она хотела оскорбить Джозефа Найта, его достоинство, дать ему понять в недвусмысленных выражениях, что он – мелкая сошка, лопоухий новичок в Голливуде, наглый мальчишка, попавший в мир взрослых. Он попал туда, где был сейчас лишь благодаря слепой удаче и крохам таланта. Тогда как она, Ив Синклер, была звездой, получающей то, что ей причитается – шумную известность, деньги, карьеру, всеобщую любовь, профессионализм, выжившей в самых чудовищных джунглях на земле и поднявшей свое мастерство на уровень, достигнуть которого или просто оценить он не сможет никогда.
В своих мечтах она оскорбляла Найта тысячи раз. Она стирала его в порошок. Сметала его с лица земли.
Однако конец этих фантазий, более могущественный, чем ее ненависть, жажда нанести ему оскорбление и отомстить, был всегда один – красивое лицо Джозефа Найта приближалось к ее лицу, странные карие глаза ласкали ее взглядом, теплые губы касались ее губ, когда он заключал ее в объятия.
Ив кляла свои мечты. Она была шокирована собой. Она не могла понять, почему этот мужчина, этот Джозеф Найт, имел на нее такое влияние. Она имела массу красивых влиятельных голливудских мужчин, большинство из которых заполучила без единой неудачи. Других же, слишком опасных для того, чтобы их соблазнять, она избегала инстинктивно или манипулировала ими другими хитроумными способами.
Но никогда ни один из них не проникал за прочную броню ее честолюбия в ее сердце. До недавних пор.
Ив боролась с тем, что происходило внутри ее со всем ожесточением сильного характера. Она решила, что это будет лучшая роль в ее жизни, – просто чтобы показать Найту, на что она способна. Она вытянет весь фильм на себе – как многие ленты до него. Она добудет Найту «Оскара» своими усилиями. Она швырнет ему награду в лицо и отвернется от него навсегда.
Но произошло иначе.
«Бархатная паутина» был фильм, который в первые недели съемок преследовали неудачи – из-за Ив.
На съемочной площадке Ив была взрывчатой и нервной. Она ссорилась со всеми. Она жаловалась, что ее неправильно освещали. Она глумилась над гримерами и костюмерами, говоря, что в основных сценах выглядит однообразно и не элегантно. Она упрекала актеров, включая смущенного Сэмуэля Рейнза, будто они плохо произносят свои реплики, не понимают своих собственных ролей или крадут идеи у нее.
Она критиковала сценарий. Она ругала реплики, которые ей нужно было играть, называя их слабыми, нединамичными, психологически фальшивыми. Время от времени она внезапно останавливалась посреди съемки – грех, непростительный для профессионала, – и со вздохом провозглашала, что не может читать эти нелепые строчки, что их нужно переписать.
Окружающие Ив люди нервно отводили глаза. Они знали, что сценарий написал Джозеф Найт. Критикуя сценарий, она наносила Найту самый подлый удар, так как это была его кинопьеса и весь фильм был всецело его замыслом.
Суть всех обвинений, которые Ив швыряла в лицо членам съемочной группы, сводилась к тому, что, по ее мнению, «Бархатная паутина» делалась дилетантами, новичками, которые не обладали достаточным опытом, чтобы понять все тонкости кинопроизводства. Тогда как она, Ив, будучи искушенным профессионалом, демонстрировала великолепное мастерство на фоне общей беспомощности фильма.
Конечно, никто не разделял подобную точку зрения и не поддерживал Ив в ее нападках. Но это не мешало ей выражать недовольство всеми возможными способами, со все возрастающей резкостью.
К концу второй недели съемок Ив стала совершенно невыносима. Она оскорбляла абсолютно всех, кто был занят в производстве фильма, и провалила, по крайней мере, сотню дублей. Актеры и съемочная группа были подавлены. Многие из них работали с Ив раньше и знали, что она всегда была корректна, никогда не создавала проблем, неизменно вежлива и вела себя как настоящий профессионал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156