Голос от двери пришел ей на помощь:
– Маленькая дрянь!
Кейт увидела мать, смотрящую на нее сверху. – Мама, скажи ему, чтобы он перестал! – кричала Кейт. Рей замер. Она почувствовала, что тело его напряглось. Мать одним прыжком оказалась у кровати и мощным ударом отшвырнула его прочь.
– Отвяжись от нее, – прошипела она. – Убирайся к свиньям отсюда!
Через мгновение Рей исчез. Теперь уже мать сидела поверх Кейт, хлеща ее по лицу обеими руками.
– Маленькая чертовка! – шипела она. – Я давно уже должна была догадаться! Я должна была догадаться! Ты! Ты! Сучка такая! Хорошо, что я вернулась! Я давно подозревала что-то такое. Я знаю мужчин!..
Кейт была раздавлена. Она никак не могла понять, почему мать оскорбляет и бьет ее. Ведь в конце концов это она – жертва.
– Как долго это у вас? Как долго?! – кричала мать. – Когда вы все это обтяпали? Мой Бог, я пришибу тебя за это!! Я должна была раньше догадаться!.. Маленькая шлюха!
Она продолжала лупить дочь с какой-то уже механической озверелостью.
– Вонючая маленькая дрянь! – бесновалась она. – Я должна была знать! Боже, какой идиоткой я была!
Опять и опять пинала она дочь. Все это время Кейт не пыталась защищаться. Она только держала руки у лица и чувствовала, как на нее сыплются удары, свирепые и хаотичные– по рукам, груди, ушам… Она уже ничего не чувствовала, ни боли, ни гнева, ни обиды – только отрешенность и удушливый стыд.
Наконец мать отступила в изнеможении.
– Вон отсюда! – завопила она. – Вон из этого дома! И не дай Бог, чтобы я увидела тебя здесь утром!
Как ураган, она с грохотом вырвалась наружу, громко хлопнув дверью. Кейт осталась лежать.
В соседней спальне слышались звуки ударов – это мать лупила Рея, обзывая его последними словами. С грохотом выдвигались и задвигались ящики комода.
Затем, после недолгого молчания, послышались быстрые шаги по ступенькам, хлопнула входная дверь.
Они ушли. Кейт осталась в доме одна.
Она долго лежала на кровати. Потом встала, стянула разорванную ночную сорочку, долго принимала горячий душ, словно соскребая поцелуи Рея со своих губ и груди.
Немного придя в себя, она достала из стенного шкафа свой старенький чемодан и стала складывать вещи. Она взяла несколько платьев, просторные брюки, блузки, белье. Потом сняла со стены фотографию отца и положила заботливо на дно среди мягких вещей, где она не могла сломаться.
В шкафу Кейт наткнулась на старую папку с вырезками и журналами об Ив Синклер и улыбнулась своим детским мечтам. Сколько лет она была в мире, который принадлежал только ей. Счастливые грезы!
Несмотря на боль, в этот ужасный миг она ощутила свежее чувство свободы и облегчения. Родной дом был тюрьмой с тех самых пор, как умер ее отец. Прощание с Ирмой Гамильтон и ее жизнью случилось не сегодня. Рей стал просто последней каплей, переполнившей чашу. Дверь в будущее была открыта.
Она спустилась вниз, надела свой дождевичок и остановилась на пороге бросить последний взгляд. Много лет она фактически была бездомной. Станет ли реальный мир ее домом?
Не сказав «прощай», не оглянувшись назад, Кейт шагнула в новую жизнь.
5
Кейт медленно брела к центру города.
Она все еще была ребенком, когда ей пришлось столкнуться лицом к лицу с окружающим миром. Она не знала своего округа, не говоря уже о штате. Она совершенно не представляла, куда пойти. Было уже поздно, и темнота улиц пугала ее. Она должна была принять решение.
Кейт пошла на автобусную станцию. Она сядет на первый попавшийся автобус – и прочь из этого города, неважно куда.
Она достала свой небольшой кошелечек. В общей сложности было восемнадцать долларов. Это были рождественские подарки и деньги, заработанные, когда она нянчила соседских детей.
Первый автобус шел на Стоктон. Кейт купила билет и села в зале ожидания. Ждать ей оставалось всего пятнадцать минут.
Она почему-то совсем не боялась, что могут явиться мать и Рей и задержать ее.
Когда подали автобус, она вошла, протянула водителю билет и села у окна. Автобус был наполовину полон сонными пассажирами, равнодушно глазевшими в окна. Кейт заметила двух служащих, сидящих вместе, одинокого торговца и парочку бедняцкого вида семейств, похоже, ехавших на заработки. Вся их нехитрая собственность помещалась в небольших побитых картонных чемоданах. У детей были голодные глаза.
Автобус отъехал от станции. Скоро город остался позади. Усталыми глазами смотрела Кейт на почти ирреальный ночной пейзаж родного штата, открывавшийся перед ней. Родственники ее матери жили в Мендоте, в другой стороне от дома. Она никогда здесь прежде не бывала. Так что апельсиновые рощицы и широко расстилавшиеся поля были ей совершенно незнакомы. Она была буквально в эпицентре пустоты. Отсутствие у нее какой-либо цели делало эти земли ирреальным без плоти и сути.
В конце концов Кейт ощутила, что ее одиночество – больше того, что она в силах вынести. Она вынула из чемодана фотографию отца и стала разглядывать ее. Глаза, мягкие и мечтательные, старый костюм, пальто – сама бедность и кротость. Она всмотрелась в форму лица, подбородка, и ей впервые пришла мысль, насколько же она похожа на отца. Это ее немного утешило.
Но одновременно это же чувство наполнило ее сердце пронзительной болью. Как она одинока! Отец ушел навсегда, мать где-то осталась. Теперь она может рассчитывать только на себя. И не было дома, куда можно вернуться…
Кейт уснула.
Два часа спустя автобус прибыл в Стоктон. Она вышла, волоча за собой чемодан.
Нужно было куда-то идти. Кейт отправилась в город. Было еще темно. Станция находилась в деловой части городка, более шумной, нежели те, что она когда-либо видела. Боясь бродить по ночным улицам, девушка вернулась на станцию и села на скамейку, дожидаясь рассвета. Едва забрезжило, как Кейт уже встала, взяла чемодан и вышла наружу. Грузовики пыхтели по дороге, сновали городские автобусы и машины. Кейт охватил трепет при виде такого количества больших офисов, фабрик и пакгаузов. После небольшого городишка своего детства она не была готова увидеть город такой величины.
Но час был еще ранний, и все магазины и офисы были закрыты. Чтобы как-то убить время, Кейт одиноко брела По улицам. Она чувствовала себя очень уставшей, чемодан казался каменным, но ей не хотелось останавливаться – Кейт боялась, что если присядет, то больше не встанет никогда. Мужество покидало ее.
Воздух медленно отогревался. Будет знойный день. Резко пахнуло бензином, мусором и удушливым запахом готовящейся еды из ближайшего ресторана. Кейт тошнило от голода.
Она миновала магазин одежды, где куртку можно было купить за шесть долларов девяносто пять центов, кожаные туфли – за один доллар семьдесят пять центов, дождевики – за два доллара шестьдесят девять центов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156