– Я займусь твоим домом, Харрисон. Теми комнатами, в которых возникнет необходимость. Мне хочется создать нужную атмосферу для вечеринки. Важно произвести хорошее впечатление на потенциальных спонсоров.
Харрисон взял Микаэлу за руку, его жесткие сильные пальцы переплелись с ее изящными пальчиками, он поднес их к своим губам и поцеловал.
– Я всегда могу рассчитывать на тебя, Микаэла, правда? Знаешь, ты настоящая собственница. Защищаешь свою территорию.
– Это я-то?
Его губы обожгли ее, а лицо приблизилось почти вплотную. Микаэла отступила и чуть не упала со ступеньки, но Харрисон подхватил ее. Потом осторожно разжал свои объятия, при этом нежно коснувшись большими пальцами ее груди.
Микаэла не могла дышать, словно ее пронзил электрический ток, который заставил напрячься все тело и вызвал долгие плавные толчки внизу живота.
Осознавая, что Харрисон внимательно наблюдает за ней горячим и странным взглядом, Микаэла, ощутив внезапную слабость, резко схватилась за грубые деревянные перила.
– Ты измучена, дорогая. Тебе лучше отправиться домой. Если, конечно, ты не собираешься лечь спать здесь.
Микаэла вздрогнула, понимая: что бы ни зарождалось между ними, погасить это будет нелегко.
– Приготовьтесь, – скомандовал интерн, когда Микаэла устроилась за дикторским столом рядом с Дуайтом. Программа первого дня должна была познакомить зрителей со станцией, ролики представляли штат работников студии. Скрестив руки на груди, Харрисон, одетый в серую тройку, стоял за камерой и наблюдал за съемочной площадкой.
– Ты великолепен, – сказала Микаэла Дуайту, наслаждаясь его «замороженным» видом.
– Ведьма! – тихонько рыкнул в ответ Дуайт.
– Я тоже тебя люблю, – парировала Микаэла и повернулась к камере со знаком «В эфире», приготовившись к началу программы. – Это Микаэла Лэнгтри и телестудия «Кейн». Рады приветствовать вас на нашем первом шоу. Мы будем выходить в эфир каждое утро с местными и национальными новостями. Просим вас быть терпеливыми, так как мы только начали наше вещание. Это мой соведущий Дуайт Браун. Дуайт новичок в нашем районе, он только что прибыл из Лос-Анджелеса. Как тебе жизнь в сельской местности, Дуайт?
Дуайт улыбнулся, когда на него нацелилась вторая камера.
– Спасибо, Микаэла. Мне всегда нравилась деревенская жизнь. Ты ведь местная, верно?
– От макушки до кончиков ногтей.
Напряженная улыбочка Дуайта говорила: деревенщина.
– Я с нетерпением ожидаю запланированных интервью. Первым будет встреча с Фейт Лэнгтри – создательницей местного художественного центра. Давайте отправимся в ее студию…
Когда зеленый глазок камеры погас, Микаэла вставила крошечный наушник в ухо и сказала режиссеру:
– Попытайтесь разговаривать потише. Я слышу болтовню в комнате новостных передач.
Микаэла начала просмотр ролика своего интервью с Фейт. Мать была уравновешенной и элегантной, она объясняла процесс центровки комка глины на гончарном круге.
– Да, у меня трое детей – Микаэла, Рурк и Сейбл…
Когда Фейт упомянула Сейбл, ее тон изменился, гордость сменилась тоской и улыбка стала менее уверенной. Какое-то движение за пределами площадки привлекло внимание Микаэлы. Харрисон стоял, сжав кулаки, линия рта стала более жесткой.
Когда сюжет с Фейт закончился, Харрисон повернулся и пошел со съемочной площадки, его походка выдавала напряжение. Какое бы чувство ни влекло его к Фейт, оно не изменилось; лишь на мгновение Харрисон раскрылся, выдав внутреннее напряжение, и сразу стал уязвимым. Харрисон увидел, что Микаэла наблюдала за ним со своего дикторского места, и тут же постарался отгородиться.
Она сумеет узнать, какое же чувство к ее матери скрывает друг семьи Кейн-младший.
– Итак, я должна знать, что происходит, – сказала. Микаэла час спустя, носком туфли слегка ткнув Харрисону под зад, когда тот наклонился, чтобы распаковать новые фужеры. На нем были только джинсы, и его голая спина блестела в свете кухонных ламп – от вида его обнаженного торса у Микаэлы перехватывало дыхание. Ей хотелось провести руками по его спине, ощутить силу хорошо развитых мышц.
Харрисон поднял фужер на свет, и дорогой хрусталь заиграл в свете ламп мириадами отблесков.
– Это же стоит целое состояние.
– Достань из посудомоечной машины другие. Это же ирландский хрусталь, самый лучший. Не дай Бог разобьешь.
Всегда было проще вцепиться в Харрисона, отбросив в сторону нежные чувства. Микаэла отобрала у Харрисона фужер и поставила на стойку.
– Я рассчитывала на шампанское в офисе… и несколько «ура» от босса. Все у нас прошло великолепно, а ты убежал. Терпеть не могу мужчин, которые внезапно сбегают.
Харрисон медленно выпрямился и провел рукой по голой груди, успокаивая боль, которую всегда приносила с собой Микаэла.
– Я никуда не сбегал.
Микаэла ударила его кулаком по плечу.
– «Кейн» вышла в эфир, а ты даже не сказал ни слова, никто не услышал ни одного комплимента.
Харрисон забыл, как сильно Микаэла может меняться перед камерой. Как она может заставить полюбить себя, как микрофон может улавливать это мягкое мурлыканье, эту волнующую напевность ее голоса.
Первая программа в прямом эфире ошеломила его. Микаэла скомпоновала расписание программ, заставила слаженно работать команду теленовичков из колледжа и сейчас вся была сплошные нервы, ликующая, торжествующая, в предвкушении успеха. И она готова была наброситься на Харрисона за недостаток интереса, за нарочитую холодность и равнодушие.
Щеки Микаэлы горели, глаза сверкали. Волосы рассыпались по плечам, как гладкий шелк, который хотелось смять в руке. Инстинкт подсказывал Харрисону, что нужно сделать именно это, но он сдержался. Он не станет касаться ни ее волос, ни ее губ, в которые ему так хотелось впиться. Он справится со своим желанием овладеть Микаэлой прямо здесь, на этом полу. Харрисон запланировал другую игру. Он не позволит ей уйти легко; он намеревался выждать и убедиться, что Микаэла так же страстно желает его, как и он се. Она обрела над ним власть, из-за которой рушились все его тщательно разработанные планы.
– Тебе не надоедает заставлять окружающих плясать под твою дудку?
– Ты же не пляшешь. Пусть ты не захотел показать, что доволен моей работой, тебе следовало бы поблагодарить других, кто торчал в студии день и ночь. Ты мог бы провести время с этими людьми, особенно с ребятами из колледжа. Это ведь было нелегко, понимаешь? Мы все работали сверхурочно, а некоторые из ребят так и вовсе ездили за пятьдесят миль и обратно… и, кроме того, посещали летние курсы. Ты иногда бываешь на удивление тупым и абсолютно бесчувственным.
Микаэла закинула свою большую кожаную сумку на плечо и стремительно бросилась в ванную комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82