— Я их знаю, — сказал он наудачу. — Не так ли? Это люди, которых я знаю, и ты полагаешь, что мне будет неприятно слышать об этом.
Колби залпом осушил свою порцию. Что за удовольствие говорить с умным человеком! Вероятно, он может все рассказать Полю; умный парень поймет, какой сложной может оказаться жизнь.
— Довольно близко.
— Так какого же черта! Сэм, если они невиновны — нет проблем — подождем, пока ты разыщешь виновных — но, если они действительно причастны к этим кражам, мне хотелось бы знать об этом. Всегда полезно знать, кто из твоих знакомых занимается воровством при лунном свете.
— Ты прав, но все несколько сложнее. В жизни всегда так, не правда ли? Теперь ты с ними не близок — и я сомневаюсь, интересуют ли они тебя вообще, просто один из них… но ее, я полагаю, ты больше не увидишь…
Колби остановился, раздумывая, следовало ли заводить эти разговоры.
Но было уже поздно.
— О Боже! — проговорил Поль. Он стал ужасно бледным. — Ты имеешь в виду Лору Фэрчайлд.
— И ее брата, — добавил Колби. Хмель наполовину вылетел у него из головы.
— Ты с ума сошел! Она не станет, Боже мой! Да ты понимаешь, что говоришь? Она одна из наиболее уважаемых деловых женщин в Америке, она владеет группой престижных отелей…
Он остановился.
— Все они останавливались в отелях «Бикон-Хилл», так? Это твоя версия? Во имя Христа, Сэм, те люди останавливались в каждом проклятом отеле, разбросанном по всему свету; они проводят в отелях больше времени, чем у себя дома; тут нет никакой связи!
Колби размышлял, затем он сел и посмотрел на Поля:
— Единственное обстоятельство, общее для всех шестерых, это то, что все они останавливались в отелях «Бикон-Хилл» примерно за шесть месяцев до того, как были обворованы. Все шесть останавливались во множестве других отелей, но не в тех же самых. Кто бы ни был тот, кто обворовал их, у него были ключи и код, отключающий охранную сигнализацию. Как он добывал их? Он проникал в номер в отеле, снимал слепок с ключа, находил коды и шифры от сейфов в записных книжках или в других невообразимых местах, где их записывали владельцы. Вот и все, что нужно было сделать; ничего не пропадало; ни у кого не возникало ни малейших подозрений. А несколько недель или месяцев спустя за многие сотни миль совершалась кража. Полагаешь, что это настолько глупая версия?
Поль молчал.
— Отличная версия, — сказал он наконец, — но она не указывает на Лору. Она не воровка. Но даже если бы она и была воровкой, она не стала бы обворовывать собственных гостей; она не пожертвовала бы всем, что у нее есть — ради чего? Ради нескольких долларов?
— Ради сотен тысяч, и тебе это известно. Ты же знаешь, что было похищено. А она со своими отелями в долгах по самые уши. Ее брат любит азартные игры, играет по-крупному и не в такие, где ставки по центу, и тратит он такие суммы, словно все время выигрывает. Кроме того он контролирует качество обслуживания клиентов, а эго означает, что он инспектирует все отели. Послушай, — он колебался. — Ты только что заявил, что она не воровка. Откуда ты знаешь? Ведь однажды она была ею. Было время, когда ты не был уверен в ней, верно? Я хочу спросить, почему так уверен в ней сейчас?.. Поль вскочил со стула:
— Ты говорил с Феликсом!
— Конечно. Какого черта, Поль, я знал, что так произойдет; тебе не нравятся доказательства, поэтому ты обвиняешь меня. Я только лишь выполняю свою работу!
В комнате, где говорили на пониженных тонах, некоторые из присутствующих повернули головы в сторону Колби. Почувствовав неловкость, он понизил голос:
— Можем мы посидеть спокойно и поговорить как друзья?
Когда Поль вновь сел на свое место, он продолжил:
— Она жила у них в доме, работала на них, почему мне не следовало говорить с Феликсом?
— Потому что он ни черта не знает Лору. Почему ты не спросил меня? Я знаю ее лучше, чем он.
— Тогда почему ты на ней не женился? Поль замолчал.
— Потому что думал, что она воровка, верно? Что окрутила Оуэна Сэлинджера ради его денег и охотилась за твоими. Тогда почему ты кидаешься на меня, если у меня в голове зародились аналогичные мысли?
— Потому что я был неправ.
Впервые в жизни Поль произнес эти слова, и как только он их произнес, ему показалось, что в них заключена правда. Словно раскрылось окно, впустив струю свежего воздуха: его наполнило ощущение свободы, с плеч свалился тяжелый груз. Что бы Лора ни говорила в тот день и по какой бы там ни было причине, она не была воровкой или охотницей за деньгами. Она любила Оуэна, и он любил ее, и хотя он был больным человеком, он совершенно четко отдавал себе отчет в том, что делает, когда добавлял тот пункт к своему завещанию.
«И она любила меня», — подумал Поль.
— Я был неправ, — повторил он снова. — Все мы были неправы. И точно так же ты, черт все подери. Ты тоже напрасно теряешь время.
Колби покачал головой:
— Не знаю. Я не могу отказываться от версии лишь потому, что так говоришь ты. Если бы мог, я бы отказался, клянусь перед Господом. Мне нравится работать с тобой, беседовать с тобой, и у нас получится потрясающий фильм — ведь у нас будет фильм, не так ли?
До Поля наконец дошло. Он совершенно забыл про фильм.
— Не знаю. Мне нужно подумать над этим. Но он уже знал ответ.
— Что бы мы ни сделали, мы не воспользуемся этим расследованием до тех пор, пока ты не найдешь другого решения.
— У меня нет другого решения! Ты что, не понимаешь? Все указывает на нее, или на ее брата, или на них двоих, работающих парой. И я не могу вытянуть ничего другого из своей головы! Черт подери, знал, что так и будет! Знал ведь, знал. Ты не откажешься от фильма; мы уже затратили на него многие месяцы. А телевидение! Телекомпания! Они ждут этого фильма, верно? Они уже частично его оплатили! Ты обязан его снять! Ты не можешь бросить его и все провалить!
— Не учи меня, что я могу, что нет, Сэм. — В голосе Поля звучала сталь. Колби никогда не слышал, чтобы он говорил с кем-либо подобным тоном.
— У тебя нет доказательств, ты сам сказал, что это всего лишь гипотеза, и я не буду снимать тебя, пока ты выслеживаешь Лору или увязываешь случайные свидетельства, чтобы устроить ей ловушку. Если ты найдешь другое решение, звони. Если есть другое дело, над которым можно поработать, звони, но я не буду снимать этого, во всяком случае, пока оно развивается таким образом.
— Телевидение… — нерешительно проговорил Колби.
— Это мои трудности, не твои. Он взглянул на часы:
— Жена уже ждет меня.
Он повернулся и вышел из комнаты.
Колби чувствовал себя неловко, словно выставленным напоказ, он вел себя грубо. Да, он поступил неправильно; забыл, что должен выполнять свою работу. Поль прав: он должен был побеседовать с ним относительно Лоры; почему он не сделал этого? Ему была необходима вся информация, которую только можно было получить;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220