Почему тогда ты ничего не сказал? А позднее, почему ты не сказал о нем на суде? В сущности, почему ты вообще обратился в суд? Ты знал, это видно из текста письма, что Оуэн полностью отдавал отчет своим действиям, когда изменил завещание, но ты ничего не сказал при чтении завещания, и именно ты затеял дело по лишению Лоры наследства, когда узнал, что Оуэн хотел, чтобы она его получила. Думаю, что нам необходимы объяснения; тогда ты вовлек нас в неприятное судебное разбирательство, сопровождавшееся громкой оглаской, заставил поверить, будто нас обманула та, которую мы любили. Мы поддались твоему воздействию, Феликс, и теперь нам необходимо объяснение.
— Отец? — спросила Эллисон. Ее глаза блестели от слез. — Ты скрыл это письмо? Ты лгал нам?
— Дерьмо, — выругался один из кузенов, а другой сказал:
— Никогда бы в это не поверил, неужели?
Третий выкрикнул:
— Черт возьми, Феликс, ради чего?! Она же не все забирала у тебя.
— Отец, — повторила срывающимся голосом Эллисон, — ты украл! Ты обвинил Лору в воровстве, но на самом деле ты украл ее наследство! И ты разрушил все, что у нас было. Мы были так счастливы! Зачем ты сделал это?
Феликс посмотрел на собравшихся.
— Я не намерен ничего объяснять. Этот документ подброшен в мой сейф незаконно. Она его подбросила! — прорычал он, указывая на Лору. — Она пробралась сюда, она всегда была воровкой, пробралась и все спланировала, а теперь сидит здесь, посмеивается, пытается выставить меня на посмешище. Не могу поверить, что вы всерьез воспринимаете ее!
— Я совершенно уверен, что Лора не делала ничего подобного, — сказал Томас. — Но факт налицо, и совершенно неважно, как письмо попало в сейф. Оно даже могло прилететь в твой сейф само по себе, меня это не волнует. В действительности значение имеет то, что ты признал, что видел это письмо, и скрыл, что знал о его существовании. По меньшей мере, это сокрытие доказательства. В худшем случае — мошенничество. Лора имеет полное право и все основания подать на тебя в суд, а мы все выступим как свидетели. Это причинит вред отелям и поэтому нанесет вред всем нам. Ты будешь подавать на него в суд, Лора?
Она неуверенно покачала головой.
— Не знаю. Могу ли я? Через столько лет?
— Да. На совершенно законном основании. В случае мошенничества нет ограничений по сроку давности.
Лицо Феликса исказилось.
— Не будет никакого судебного разбирательства. У компании полно проблем и без… — он судорожно глотнул воздух. — Никто ни на кого не подаст в суд. Мы все… можем… работать вместе, — он с трудом выдавливал из себя слова.
— Лора? — спросил Хэттон.
— Не знаю, пока не знаю. Мне нужно обдумать. — Так вот что знал Клэй. Это его шутка над Феликсом. Может быть, поэтому он вернулся ко мне сказать, что знал, что письмо в сейфе.
— Но даже если Лора ничего не предпримет, — колеблясь, произнесла Кэрол, глядя на Асу, находившегося подле нее, а затем на Томаса, — то происшедшее здесь свидетельствует, что дела идут далеко не лучшим образом, не так ли? Не следует ли в этом случае принять меры?
— Ты хочешь сказать, что кто-то должен понести наказание? — спросил Томас. Медленно, стараясь понять, она кивнула.
— Не нам наказывать Феликса, — сказал он, — но весь ход событий со всей определенностью заставляет меня задать вопрос: хочу ли я, чтобы он продолжал руководить компанией?
— Согласен, — сказал Хэттон, — его поведение не укладывается в понятие разумного руководства. А именно об этом мы высказывали беспокойство на протяжении длительного времени, даже до того, как всплыло это дело с сокрытием вещественного доказательства.
— Вот поэтому и было собрано сегодняшнее заседание, — продолжил Томас. — Феликс, некоторое время назад был достигнут консенсус, что ты должен сложить с себя полномочия председателя правления компании…
— Я не сложу, — мгновенно отреагировал Феликс, — вы использовали незаконные маневры, это…
— Возможно, я недостаточно ясно выразился. Уже некоторое время, как достигнуто единогласное решение, что ты должен оставить пост. В компании возник ряд существенных проблем, ты сам только что признал это, и мы считаем, что ты не сможешь решить их.
— Я не буду ставить этот вопрос сегодня на обсуждение. Он не включен в повестку дня — у нас вообще нет повестки дня. Вы не предупредили меня…
— Феликс, ты неправ. Когда я звонил насчет заседания, то сказал, что мы собираемся обсудить вопрос о твоем положении в компании.
— Не помню. В любом случае неправомерно. Вам не протолкнуть это решение, у вас не хватит голосов.
— Я мог бы внести предложение, — сказал Хэттон. — Но сначала, полагаю, следует выяснить мнение акционеров. Нам всем известно о проблемах, возникших в компании; мы обсуждали их в течение нескольких последних недель — фактически месяцев — и теперь, когда найдено письмо Оуэна, мы получили дополнительную информацию. Поэтому мне хочется услышать мнение каждого по поводу предложения, которое я намерен внести: избрать Томаса Дженсена председателем правления, а Бена Гарднера президентом…
— Ах ты сукин сын! Ты не сможешь! Ты и твоя банда в меньшинстве, разрази вас Бог! Вы не наберете нужного количества голосов!
— О да, они у них есть, — сказал Аса очень отчетливо, и впервые за долгое время, насколько помнили члены семьи, он не заикался.
В комнате повисла мертвая тишина. Краска спала с лица Феликса.
— Прежде чем мы выясним мнение каждого по этому вопросу, — сказал Хэттон, — я хочу сказать, что мы также обсуждаем объединение двух комплексов отелей. Если — и только если — Бен будет избран президентом, а Томас председателем правления, Лора согласна обсудить условия объединения отелей «Сэлинджер» с отелями «Бикон-Хилл».
В разных углах комнаты возник шум, посыпалась масса вопросов и комментариев, но Хэттон продолжал дальше, невзирая на шум:
— Каждый комплекс сохранит свою индивидуальность, название «Бикон-Хилл» сохраняется, но они будут составлять единую компанию.
— Сын Джада и дочь Оуэна, — прошептала Ленни, — получают обратно то, что у них было украдено.
Феликс услышал ее слова. Медленно он повернулся в сторону Бена. Их глаза встретились. Они долго смотрели друг на друга. Феликс не выдержал первым. Взор его прошел поверх двадцати собравшихся в комнате мужчин и женщин, которые были ему совершенно чужими. Все они против него. Против него был и его отец. А он так верил после смерти Оуэна, что наконец-то освободился от его длинной тени. Однако дух Оуэна продолжал царить в этот день.
И то же самое Джад, невольно подумал Феликс. Спустя все эти годы, все было так, словно Джад вернулся, чтобы затмить Феликса Сэлинджера.
Хэттон продолжал выяснять мнения собравшихся относительно кандидатур Томаса Дженсена или Бена Гарднера на высшие посты в компании, но Феликс не обращал на это никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
— Отец? — спросила Эллисон. Ее глаза блестели от слез. — Ты скрыл это письмо? Ты лгал нам?
— Дерьмо, — выругался один из кузенов, а другой сказал:
— Никогда бы в это не поверил, неужели?
Третий выкрикнул:
— Черт возьми, Феликс, ради чего?! Она же не все забирала у тебя.
— Отец, — повторила срывающимся голосом Эллисон, — ты украл! Ты обвинил Лору в воровстве, но на самом деле ты украл ее наследство! И ты разрушил все, что у нас было. Мы были так счастливы! Зачем ты сделал это?
Феликс посмотрел на собравшихся.
— Я не намерен ничего объяснять. Этот документ подброшен в мой сейф незаконно. Она его подбросила! — прорычал он, указывая на Лору. — Она пробралась сюда, она всегда была воровкой, пробралась и все спланировала, а теперь сидит здесь, посмеивается, пытается выставить меня на посмешище. Не могу поверить, что вы всерьез воспринимаете ее!
— Я совершенно уверен, что Лора не делала ничего подобного, — сказал Томас. — Но факт налицо, и совершенно неважно, как письмо попало в сейф. Оно даже могло прилететь в твой сейф само по себе, меня это не волнует. В действительности значение имеет то, что ты признал, что видел это письмо, и скрыл, что знал о его существовании. По меньшей мере, это сокрытие доказательства. В худшем случае — мошенничество. Лора имеет полное право и все основания подать на тебя в суд, а мы все выступим как свидетели. Это причинит вред отелям и поэтому нанесет вред всем нам. Ты будешь подавать на него в суд, Лора?
Она неуверенно покачала головой.
— Не знаю. Могу ли я? Через столько лет?
— Да. На совершенно законном основании. В случае мошенничества нет ограничений по сроку давности.
Лицо Феликса исказилось.
— Не будет никакого судебного разбирательства. У компании полно проблем и без… — он судорожно глотнул воздух. — Никто ни на кого не подаст в суд. Мы все… можем… работать вместе, — он с трудом выдавливал из себя слова.
— Лора? — спросил Хэттон.
— Не знаю, пока не знаю. Мне нужно обдумать. — Так вот что знал Клэй. Это его шутка над Феликсом. Может быть, поэтому он вернулся ко мне сказать, что знал, что письмо в сейфе.
— Но даже если Лора ничего не предпримет, — колеблясь, произнесла Кэрол, глядя на Асу, находившегося подле нее, а затем на Томаса, — то происшедшее здесь свидетельствует, что дела идут далеко не лучшим образом, не так ли? Не следует ли в этом случае принять меры?
— Ты хочешь сказать, что кто-то должен понести наказание? — спросил Томас. Медленно, стараясь понять, она кивнула.
— Не нам наказывать Феликса, — сказал он, — но весь ход событий со всей определенностью заставляет меня задать вопрос: хочу ли я, чтобы он продолжал руководить компанией?
— Согласен, — сказал Хэттон, — его поведение не укладывается в понятие разумного руководства. А именно об этом мы высказывали беспокойство на протяжении длительного времени, даже до того, как всплыло это дело с сокрытием вещественного доказательства.
— Вот поэтому и было собрано сегодняшнее заседание, — продолжил Томас. — Феликс, некоторое время назад был достигнут консенсус, что ты должен сложить с себя полномочия председателя правления компании…
— Я не сложу, — мгновенно отреагировал Феликс, — вы использовали незаконные маневры, это…
— Возможно, я недостаточно ясно выразился. Уже некоторое время, как достигнуто единогласное решение, что ты должен оставить пост. В компании возник ряд существенных проблем, ты сам только что признал это, и мы считаем, что ты не сможешь решить их.
— Я не буду ставить этот вопрос сегодня на обсуждение. Он не включен в повестку дня — у нас вообще нет повестки дня. Вы не предупредили меня…
— Феликс, ты неправ. Когда я звонил насчет заседания, то сказал, что мы собираемся обсудить вопрос о твоем положении в компании.
— Не помню. В любом случае неправомерно. Вам не протолкнуть это решение, у вас не хватит голосов.
— Я мог бы внести предложение, — сказал Хэттон. — Но сначала, полагаю, следует выяснить мнение акционеров. Нам всем известно о проблемах, возникших в компании; мы обсуждали их в течение нескольких последних недель — фактически месяцев — и теперь, когда найдено письмо Оуэна, мы получили дополнительную информацию. Поэтому мне хочется услышать мнение каждого по поводу предложения, которое я намерен внести: избрать Томаса Дженсена председателем правления, а Бена Гарднера президентом…
— Ах ты сукин сын! Ты не сможешь! Ты и твоя банда в меньшинстве, разрази вас Бог! Вы не наберете нужного количества голосов!
— О да, они у них есть, — сказал Аса очень отчетливо, и впервые за долгое время, насколько помнили члены семьи, он не заикался.
В комнате повисла мертвая тишина. Краска спала с лица Феликса.
— Прежде чем мы выясним мнение каждого по этому вопросу, — сказал Хэттон, — я хочу сказать, что мы также обсуждаем объединение двух комплексов отелей. Если — и только если — Бен будет избран президентом, а Томас председателем правления, Лора согласна обсудить условия объединения отелей «Сэлинджер» с отелями «Бикон-Хилл».
В разных углах комнаты возник шум, посыпалась масса вопросов и комментариев, но Хэттон продолжал дальше, невзирая на шум:
— Каждый комплекс сохранит свою индивидуальность, название «Бикон-Хилл» сохраняется, но они будут составлять единую компанию.
— Сын Джада и дочь Оуэна, — прошептала Ленни, — получают обратно то, что у них было украдено.
Феликс услышал ее слова. Медленно он повернулся в сторону Бена. Их глаза встретились. Они долго смотрели друг на друга. Феликс не выдержал первым. Взор его прошел поверх двадцати собравшихся в комнате мужчин и женщин, которые были ему совершенно чужими. Все они против него. Против него был и его отец. А он так верил после смерти Оуэна, что наконец-то освободился от его длинной тени. Однако дух Оуэна продолжал царить в этот день.
И то же самое Джад, невольно подумал Феликс. Спустя все эти годы, все было так, словно Джад вернулся, чтобы затмить Феликса Сэлинджера.
Хэттон продолжал выяснять мнения собравшихся относительно кандидатур Томаса Дженсена или Бена Гарднера на высшие посты в компании, но Феликс не обращал на это никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220