Феликс познакомился с ней на улице в Гринвич-Виллидже, она была с мужчиной, который мельком глянул на него, потом еще раз, уже пристальнее, а затем заговорил с ним глубоким, низким голосом.
— Я не я, если это не Феликс Сэлинджер, предводитель разбойников, в добром здравии и прекрасном расположении духа.
— Джад, — бесцветно произнес Феликс. — Он не мог поверить в это, он никогда не встречал знакомых лиц в Нью-Йорке, всегда был уверен, что город делает всех безликими. И все же — Джад Гарднер, которого ему очень не хватало с тех пор, как он вычеркнул его из памяти. Джад стал более зрелым, хотя и не слишком изменился за эти годы. Феликс ушел бы, но, повернувшись, увидел девушку, которую Джад держал за руку. Высокая и стройная, с длинными, слегка спутанными белокурыми волосами и в просторной, ниспадающей одежде, она была настолько элегантна, так выдерживала свой собственный стиль и обладала такой посадкой головы, что даже во дворце чувствовала бы себя легко и свободно. Именно этот стиль и элегантность привлекли внимание Феликса, и тем же самым инстинктом, который помогал ему в бизнесе, он тут же почувствовал, что мужчина, которому принадлежит такая женщина, будет иметь власть и влияние, которые обеспечат ему зависть остальных. И он знал, что не уйдет. — Как поживаешь? — спросил он Джада.
— Кое-как, — ответил Джад со слабой улыбкой. — Едва существую. Но вижу, что ты вполне ничего.
— Джад, я замерзла, — произнесла девушка. Апрельский ветер был очень пронзителен, вырываясь откуда-то из-за угла ледяными порывами. Феликс заметил, что у девушки голые ноги, и вспомнил о своем подбитом мехом пальто, кожаных перчатках и кашемировом шарфе.
— Вы живете здесь неподалеку? — спросил он.
— За углом.
— Тогда пойдемте к вам.
Джад, увидев пристальный, застывший взгляд Феликса, скользнул глазами по нему, потом возвратился к Ленни, и снова посмотрел на Феликса.
— Извини, я невежлив. Ленни ван Гриз — Феликс Сэлинджер. Феликс славится тем, что всегда добивается того, что хочет, поэтому, Ленни, будь осторожна. Или, может, осторожным следует быть мне? Как ты думаешь?
— Я думаю, нам следует попрощаться и идти домой.
— Но Феликс хочет восстановить отношения, — сказал он. — Мы выпьем за старые времена. Единственно только, нам нечего выпить. По дороге мы должны куда-нибудь зайти и купить спиртное.
— Ничего нам не нужно! — запротестовала она.
— Спиртное нам нужно всегда, — сказал Джад, и Феликс понял, что Джад был в той степени опьянения; в которой алкоголики могут что-то делать, говорить и пребывать в таком состоянии довольно долго, а потом, выпив еще немного, уже переходят в состояние оцепенения.
— А заплатит Феликс.
— Джад, пошли домой, вдвоем.
— Нет, нет. Феликс к нам присоединится. Феликс — это Бахус, бог вина… Вот мы и пришли.
Магазинчик был маленький, Джада все знали. Феликс заплатил за вино, виски и содовую для Ленни, и они вместе направились к четырехэтажному кирпичному дому без лифта, на первом этаже которого была срочная химчистка и ломбард. Квартира состояла из трех комнат, которые тянулись друг за другом вдоль длинного коридора, и это очень напоминало вагон. Джад устроился в первой комнате, сев в одно из трех кресел, стоявших вокруг складного стола, на котором стояли фарфоровая посуда и пустая винная бутылка со вставленной туда свечой, и капли воска красиво застыли на поверхности стекла. В одно окно, где был когда-то кондиционер, вставлена фанера, ниже — карта Африки. И всюду — на полу, на стенах, на мебели — яркие плакаты.
— У меня есть одна идея: уехать куда-нибудь, — сказал Джад. Он наполнил два стакана виски с содовой и предложил один Феликсу, другой — Ленни. — Я хочу увезти отсюда это милое дитя. Но в случае, если мне это не удастся, мы будем любоваться экзотическими пейзажами, чтобы наполнить наши души чудесами мира, где единственное, что имеет значение — это красота.
— Замолчи, Джад, — нервно сказала Ленни. Она сидела, скрестив ноги, на подушке на полу рядом с Джадом. Верхний свет бросал тени на ее лицо, выделяя скулы и изысканные линии фигуры. Феликс стоял, пристально глядя на нее сверху вниз и сознавая, что хочет ее, и чувство это было настолько всепоглощающим, что он понимал, что сделает все, чтобы добиться ее. И это будет не в первый раз, когда он возьмет у Джада Гарднера то, что хочет.
Не дожидаясь приглашения, он сел на один из стульев наискосок от Джада и уставился на него долгим, пристальным взглядом. Высокий, светлый, волосы падают до плеч, он был все еще красив, хотя не так, как Феликс помнил в те дни, когда он завидовал его золотистым волосам и классическим чертам. Голос Джада был грубым, но глаза — очень нежными, а губы — мягкими.
— Куда ты хотел бы поехать? — спросил Феликс.
— В райские сады. Где я смогу собирать золотистые плоды солнца и серебряные яблоки луны и дарить их Ленни, потому что бедное дитя думает, что я романтичен оттого, что беден, а встретились мы в художественной галерее, одним дождливым вечером, и теперь она думает, что любит меня.
— Я люблю тебя, — объявила девушка, — и ты любишь меня.
— О, если бы я мог любить тебя, моя милая Ленни, если бы я мог!
— Полюбишь, — сказала она. — Я заставлю меня любить. Ты женишься на мне, перестанешь пить, и я найду способ убедить родителей помочь тебе начать свое дело, открыв компанию, и мы будем счастливы.
— У меня есть жена. Тебе это покажется интересным, Феликс. — Он аккуратно наполнил свой стакан. — У меня есть жена и сын, но она выбросила меня из дома, потому что я пью. О, и ворую тоже не забывай этого.
Знаешь, когда-то у меня была компания. Владел я ею вместе с другом, для меня достаточно было и половины, и я так гордился этим. Но для моего компаньона это было недостаточно, поэтому он украл мою половину. — Еще раз он наполнил свой стакан, на этот раз помедлил, поднял бокал и посмотрел на свет, любуясь янтарным оттенком. — Мой друг украл ее. Или, чтобы быть точным, мой враг. Он хотел ее, поэтому украл. Поэтому я тоже украл. Это произошло после того, как я обнаружил, что не могу вернуть ее законно или даже украсть обратно. Все, что я мог сделать — это воровать. Как обыкновенный грабитель, взламывая, забираясь и наспех прихватывая что-то, что мог продать или заложить, чтобы принести денег жене и сыну. Ему сейчас восемь, моему сыну. Я водил его играть в шары и на Кони-Айленд… Я уже почти не мужчина, но могу притвориться, даже если для этого мне нужно воровать. Поэтому я и делаю это.
— Джад, — Ленни положила свою руку на его руку, когда он потянулся за бутылкой. — Ты обещал мне, что прекратишь. Ты говорил, что когда закончится то, что у нас есть дома, ты бросишь. А сейчас у нас появилось все это, — она бросила взгляд на Феликса, — и ты знаешь, что я ненавижу, когда…
— Черт возьми, оставь меня в покое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
— Я не я, если это не Феликс Сэлинджер, предводитель разбойников, в добром здравии и прекрасном расположении духа.
— Джад, — бесцветно произнес Феликс. — Он не мог поверить в это, он никогда не встречал знакомых лиц в Нью-Йорке, всегда был уверен, что город делает всех безликими. И все же — Джад Гарднер, которого ему очень не хватало с тех пор, как он вычеркнул его из памяти. Джад стал более зрелым, хотя и не слишком изменился за эти годы. Феликс ушел бы, но, повернувшись, увидел девушку, которую Джад держал за руку. Высокая и стройная, с длинными, слегка спутанными белокурыми волосами и в просторной, ниспадающей одежде, она была настолько элегантна, так выдерживала свой собственный стиль и обладала такой посадкой головы, что даже во дворце чувствовала бы себя легко и свободно. Именно этот стиль и элегантность привлекли внимание Феликса, и тем же самым инстинктом, который помогал ему в бизнесе, он тут же почувствовал, что мужчина, которому принадлежит такая женщина, будет иметь власть и влияние, которые обеспечат ему зависть остальных. И он знал, что не уйдет. — Как поживаешь? — спросил он Джада.
— Кое-как, — ответил Джад со слабой улыбкой. — Едва существую. Но вижу, что ты вполне ничего.
— Джад, я замерзла, — произнесла девушка. Апрельский ветер был очень пронзителен, вырываясь откуда-то из-за угла ледяными порывами. Феликс заметил, что у девушки голые ноги, и вспомнил о своем подбитом мехом пальто, кожаных перчатках и кашемировом шарфе.
— Вы живете здесь неподалеку? — спросил он.
— За углом.
— Тогда пойдемте к вам.
Джад, увидев пристальный, застывший взгляд Феликса, скользнул глазами по нему, потом возвратился к Ленни, и снова посмотрел на Феликса.
— Извини, я невежлив. Ленни ван Гриз — Феликс Сэлинджер. Феликс славится тем, что всегда добивается того, что хочет, поэтому, Ленни, будь осторожна. Или, может, осторожным следует быть мне? Как ты думаешь?
— Я думаю, нам следует попрощаться и идти домой.
— Но Феликс хочет восстановить отношения, — сказал он. — Мы выпьем за старые времена. Единственно только, нам нечего выпить. По дороге мы должны куда-нибудь зайти и купить спиртное.
— Ничего нам не нужно! — запротестовала она.
— Спиртное нам нужно всегда, — сказал Джад, и Феликс понял, что Джад был в той степени опьянения; в которой алкоголики могут что-то делать, говорить и пребывать в таком состоянии довольно долго, а потом, выпив еще немного, уже переходят в состояние оцепенения.
— А заплатит Феликс.
— Джад, пошли домой, вдвоем.
— Нет, нет. Феликс к нам присоединится. Феликс — это Бахус, бог вина… Вот мы и пришли.
Магазинчик был маленький, Джада все знали. Феликс заплатил за вино, виски и содовую для Ленни, и они вместе направились к четырехэтажному кирпичному дому без лифта, на первом этаже которого была срочная химчистка и ломбард. Квартира состояла из трех комнат, которые тянулись друг за другом вдоль длинного коридора, и это очень напоминало вагон. Джад устроился в первой комнате, сев в одно из трех кресел, стоявших вокруг складного стола, на котором стояли фарфоровая посуда и пустая винная бутылка со вставленной туда свечой, и капли воска красиво застыли на поверхности стекла. В одно окно, где был когда-то кондиционер, вставлена фанера, ниже — карта Африки. И всюду — на полу, на стенах, на мебели — яркие плакаты.
— У меня есть одна идея: уехать куда-нибудь, — сказал Джад. Он наполнил два стакана виски с содовой и предложил один Феликсу, другой — Ленни. — Я хочу увезти отсюда это милое дитя. Но в случае, если мне это не удастся, мы будем любоваться экзотическими пейзажами, чтобы наполнить наши души чудесами мира, где единственное, что имеет значение — это красота.
— Замолчи, Джад, — нервно сказала Ленни. Она сидела, скрестив ноги, на подушке на полу рядом с Джадом. Верхний свет бросал тени на ее лицо, выделяя скулы и изысканные линии фигуры. Феликс стоял, пристально глядя на нее сверху вниз и сознавая, что хочет ее, и чувство это было настолько всепоглощающим, что он понимал, что сделает все, чтобы добиться ее. И это будет не в первый раз, когда он возьмет у Джада Гарднера то, что хочет.
Не дожидаясь приглашения, он сел на один из стульев наискосок от Джада и уставился на него долгим, пристальным взглядом. Высокий, светлый, волосы падают до плеч, он был все еще красив, хотя не так, как Феликс помнил в те дни, когда он завидовал его золотистым волосам и классическим чертам. Голос Джада был грубым, но глаза — очень нежными, а губы — мягкими.
— Куда ты хотел бы поехать? — спросил Феликс.
— В райские сады. Где я смогу собирать золотистые плоды солнца и серебряные яблоки луны и дарить их Ленни, потому что бедное дитя думает, что я романтичен оттого, что беден, а встретились мы в художественной галерее, одним дождливым вечером, и теперь она думает, что любит меня.
— Я люблю тебя, — объявила девушка, — и ты любишь меня.
— О, если бы я мог любить тебя, моя милая Ленни, если бы я мог!
— Полюбишь, — сказала она. — Я заставлю меня любить. Ты женишься на мне, перестанешь пить, и я найду способ убедить родителей помочь тебе начать свое дело, открыв компанию, и мы будем счастливы.
— У меня есть жена. Тебе это покажется интересным, Феликс. — Он аккуратно наполнил свой стакан. — У меня есть жена и сын, но она выбросила меня из дома, потому что я пью. О, и ворую тоже не забывай этого.
Знаешь, когда-то у меня была компания. Владел я ею вместе с другом, для меня достаточно было и половины, и я так гордился этим. Но для моего компаньона это было недостаточно, поэтому он украл мою половину. — Еще раз он наполнил свой стакан, на этот раз помедлил, поднял бокал и посмотрел на свет, любуясь янтарным оттенком. — Мой друг украл ее. Или, чтобы быть точным, мой враг. Он хотел ее, поэтому украл. Поэтому я тоже украл. Это произошло после того, как я обнаружил, что не могу вернуть ее законно или даже украсть обратно. Все, что я мог сделать — это воровать. Как обыкновенный грабитель, взламывая, забираясь и наспех прихватывая что-то, что мог продать или заложить, чтобы принести денег жене и сыну. Ему сейчас восемь, моему сыну. Я водил его играть в шары и на Кони-Айленд… Я уже почти не мужчина, но могу притвориться, даже если для этого мне нужно воровать. Поэтому я и делаю это.
— Джад, — Ленни положила свою руку на его руку, когда он потянулся за бутылкой. — Ты обещал мне, что прекратишь. Ты говорил, что когда закончится то, что у нас есть дома, ты бросишь. А сейчас у нас появилось все это, — она бросила взгляд на Феликса, — и ты знаешь, что я ненавижу, когда…
— Черт возьми, оставь меня в покое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220