С самого начала фильм был моим, и я сделаю его так, как сочту нужным, в противном случае вообще не делаю. По крайней мере, для вас.
— Тогда, разрази тебя Бог, ты не делаешь его для нас. Мне не нравится твое отношение, Поль. Беда с вами, богатыми плейбоями, вы не достаточно голодны: вы слишком мало теряете при проигрыше. Для тебя это хобби, поэтому ты думаешь, что не подчиняешься приказам. Что ж, это приказ, который тебе следует исполнить. Если ты не сделаешь этот фильм вовремя и так, как мы того хотим, мы никогда не покажем по нашей сети ни одной из твоих работ, сократим выплаты. Такой подход заставит тебя немного задуматься?
— Мне нечего думать. Я не поддамся шантажу.
— Грубое слово; не прибегай к нему, Поль. Это переговоры. Ты просто снимаешь фильм, как ты его снимал, затем добавляешь кусок про отели, Фэрчайлд и ее банду, если у нее таковая имеется, это влечет кражи…
— Нет, — с презрением сказал Поль. — Все, конец.
Он повесил трубку и сразу же поднял ее, чтобы позвонить Лоре. Но ее не было в кабинете; секретарша объяснила, что она на совещании и не вернется в этот день на работу.
— Передайте, что звонил Поль Дженсен, — сказал он. — Скажите ей, что я вылетаю домой.
В тот самый момент, когда Поль повесил трубку, Клэй остановился около газетного киоска в центре Мехико и купил номер «Нью-Йорк дейли ньюс», чтобы узнать, как дела дома. Он сидел в кафе, заказав себе кофе и раскрыв газету. На второй странице он увидел большую фотографию Лоры. Он мгновенно прочитал статью, помещенную под ней. Лора подозревалась в воровстве. Ее отели, ее положение оказались под угрозой.
Он разглядывал статью, перечитывал ее весь день и весь вечер. Клэй не верил своим глазам. Но статья лежала перед ним: она была реальностью.
Он мучительно размышлял. Что-то еще давило его. Он был несчастен оттого, что покинул Нью-Йорк; прошло менее двух недель, но уже изнывал от скитаний; он медленно сходил с ума от мысли, что Лора не будет больше его любить, что он, возможно, больше ее не увидит. «О Господи, — подумал он, — как же им удалось сложить все воедино?» А он-то был уверен, что им не сделать этого: он никогда дважды не посещал одного и того же места; никогда не оставлял отпечатков пальцев или иных следов, дающих возможность увязать одно преступление с другим; он продавал украденное только одному брокеру, поставлявшему товар своим клиентам, брокер не знал его имени и понятия не имел об отелях «Бикон-Хилл»; он не мог выдать его. Клэй все так отлично продумал; замысел был великолепен. Как же, черт их всех подери, они вышли на отели?
А Лора? Во всем обвинили Лору. Клэй сидел в библиотеке университета Мехико, читая прошлые номера газеты «Нью-Йорк дейли ньюс». О нем едва упоминалось. Черт возьми, неужели они не считали его достаточно умным, чтобы придумать это самостоятельно? С чего они взяли, что это Лора? Никто не воздавал ему должное; в тот, самый первый раз подозрение пало на Бена, во второй — на Лору. «Черт возьми, ведь это я придумал и совершил то ограбление на Кейп-Коде; именно я похищал дорогостоящие художественные произведения на протяжении трех лет, и никто не догадывался; все шло прекрасно, пока Лора не нашла это дьявольское ожерелье, и теперь оно — Боже, оно не могло всплыть более некстати…»
«О, Клэй, ты все время думаешь только о себе, — голос Лоры настолько отчетливо звучал в голове, что он тревожно огляделся по сторонам, нет ли ее рядом. — Неужели ты не мог хоть раз подумать о других? У всех свои трудности, ты же знаешь; ты не единственный…»
Она сказала ему эти слова, когда он пожаловался ей, что приходилось делить одного секретаря с финансистом Лоры, работавшим неполный день. Клэй не хотел ничего ни с кем делить; он — вице-президент по обслуживанию и контролю над качеством и заслуживал иметь личного секретаря. «Я найму тебе секретаря, когда смогу; я стремлюсь до минимума свести штат. Уверена, ты сможешь понять меня».
«Конечно», — сказал он тогда и поцеловал ее, потому что не хотел злить. В тот вечер он принес ей цветы и бутылку вина. Они вместе приготовили ужин у нее дома, все было замечательно; тогда она еще любила его.
Но теперь Лора не будет его любить. Он впутал ее в эту историю. Она никогда не полюбит его вновь. Она считает, что он никогда ни о ком, кроме себя, не думает.
Клэй покинул библиотеку и направился в бар на Мадейра-стрит. На улицах народу было даже больше, чем в Нью-Йорке, однако от этого он не чувствовал себя как дома; кругом говорили по-испански и здесь он был посторонним. Он сидел в баре, задумавшись над порцией виски, размышляя о себе. Если сам не подумаешь, то кто? Никто не заботился о нем.
Лора заботилась о нем в течение долгого времени. Теперь больше не будет.
Он никогда не сможет возвратиться домой. Там для него больше не было места; ни работы, ни сестры, никого, кто бы заботился о нем.
Да, черт возьми, если он не может вернуться, почему бы не сообщить им, что это он провернул все эти дела, и тогда они не станут обвинять Лору? Здесь он в безопасности; никто не знал, где он скрывается; он может позвонить и обо всем рассказать, на этом дело закончится. Такой поступок не означает отказа от новых дел, когда ему потребуются деньги или вновь захочется испытать возбуждение
Клэй допил виски. Все дело в том, что для подтверждения слов нужно представить доказательства, иначе могут заявить, что он лжет, выгораживая сестру. Что ж, у него были доказательства; он может отослать их. Он позвонит, нет, напишет этому Сэму Колби и поведает всю историю, приложив один из тех плотных коричневых конвертов, которые он прихватил с собой из секретера, покидая свою квартиру. В них лежали две гравюры Дюрера, которые он забрал из дома Лейгтонов, потому что они понравились ему, а не потому, что брокер хотел кому-то их предложить. Кроме того, шесть ключей, вернее, копии, изготовленные с восковых отпечатков, которые он снял в номерах гостей отелей «Бикон-Хилл», пока те где-то приятно проводили вечер. Каждый ключ имел ярлычок: Гварнери, Лейгтон, Фарлей, Серрано… Как, годилось для доказательства? Отлично, лучше не придумаешь. Он отправит ключи Колби. Он может это сделать.
Он пойдет на это ради Лоры. Тогда она не сможет сказать, что он думает только о себе.
— Повторите, — сказал он бармену, и через минуту еще одна порция виски стояла перед ним на стойке. «А если этого мало? Что, если все эти поганые доказательства не вернут клиентов Лоры в отели? Или потребуется несколько месяцев, возможно, даже год, чтобы все стало на свои места? У нее не будет доходов». Тогда его признание не принесет ей никакой пользы. Ей нужны деньги, чтобы платить проценты по закладным, содержать персонал, оплачивать расходы на содержание отеля и тому подобное. Тысячи долларов каждый месяц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
— Тогда, разрази тебя Бог, ты не делаешь его для нас. Мне не нравится твое отношение, Поль. Беда с вами, богатыми плейбоями, вы не достаточно голодны: вы слишком мало теряете при проигрыше. Для тебя это хобби, поэтому ты думаешь, что не подчиняешься приказам. Что ж, это приказ, который тебе следует исполнить. Если ты не сделаешь этот фильм вовремя и так, как мы того хотим, мы никогда не покажем по нашей сети ни одной из твоих работ, сократим выплаты. Такой подход заставит тебя немного задуматься?
— Мне нечего думать. Я не поддамся шантажу.
— Грубое слово; не прибегай к нему, Поль. Это переговоры. Ты просто снимаешь фильм, как ты его снимал, затем добавляешь кусок про отели, Фэрчайлд и ее банду, если у нее таковая имеется, это влечет кражи…
— Нет, — с презрением сказал Поль. — Все, конец.
Он повесил трубку и сразу же поднял ее, чтобы позвонить Лоре. Но ее не было в кабинете; секретарша объяснила, что она на совещании и не вернется в этот день на работу.
— Передайте, что звонил Поль Дженсен, — сказал он. — Скажите ей, что я вылетаю домой.
В тот самый момент, когда Поль повесил трубку, Клэй остановился около газетного киоска в центре Мехико и купил номер «Нью-Йорк дейли ньюс», чтобы узнать, как дела дома. Он сидел в кафе, заказав себе кофе и раскрыв газету. На второй странице он увидел большую фотографию Лоры. Он мгновенно прочитал статью, помещенную под ней. Лора подозревалась в воровстве. Ее отели, ее положение оказались под угрозой.
Он разглядывал статью, перечитывал ее весь день и весь вечер. Клэй не верил своим глазам. Но статья лежала перед ним: она была реальностью.
Он мучительно размышлял. Что-то еще давило его. Он был несчастен оттого, что покинул Нью-Йорк; прошло менее двух недель, но уже изнывал от скитаний; он медленно сходил с ума от мысли, что Лора не будет больше его любить, что он, возможно, больше ее не увидит. «О Господи, — подумал он, — как же им удалось сложить все воедино?» А он-то был уверен, что им не сделать этого: он никогда дважды не посещал одного и того же места; никогда не оставлял отпечатков пальцев или иных следов, дающих возможность увязать одно преступление с другим; он продавал украденное только одному брокеру, поставлявшему товар своим клиентам, брокер не знал его имени и понятия не имел об отелях «Бикон-Хилл»; он не мог выдать его. Клэй все так отлично продумал; замысел был великолепен. Как же, черт их всех подери, они вышли на отели?
А Лора? Во всем обвинили Лору. Клэй сидел в библиотеке университета Мехико, читая прошлые номера газеты «Нью-Йорк дейли ньюс». О нем едва упоминалось. Черт возьми, неужели они не считали его достаточно умным, чтобы придумать это самостоятельно? С чего они взяли, что это Лора? Никто не воздавал ему должное; в тот, самый первый раз подозрение пало на Бена, во второй — на Лору. «Черт возьми, ведь это я придумал и совершил то ограбление на Кейп-Коде; именно я похищал дорогостоящие художественные произведения на протяжении трех лет, и никто не догадывался; все шло прекрасно, пока Лора не нашла это дьявольское ожерелье, и теперь оно — Боже, оно не могло всплыть более некстати…»
«О, Клэй, ты все время думаешь только о себе, — голос Лоры настолько отчетливо звучал в голове, что он тревожно огляделся по сторонам, нет ли ее рядом. — Неужели ты не мог хоть раз подумать о других? У всех свои трудности, ты же знаешь; ты не единственный…»
Она сказала ему эти слова, когда он пожаловался ей, что приходилось делить одного секретаря с финансистом Лоры, работавшим неполный день. Клэй не хотел ничего ни с кем делить; он — вице-президент по обслуживанию и контролю над качеством и заслуживал иметь личного секретаря. «Я найму тебе секретаря, когда смогу; я стремлюсь до минимума свести штат. Уверена, ты сможешь понять меня».
«Конечно», — сказал он тогда и поцеловал ее, потому что не хотел злить. В тот вечер он принес ей цветы и бутылку вина. Они вместе приготовили ужин у нее дома, все было замечательно; тогда она еще любила его.
Но теперь Лора не будет его любить. Он впутал ее в эту историю. Она никогда не полюбит его вновь. Она считает, что он никогда ни о ком, кроме себя, не думает.
Клэй покинул библиотеку и направился в бар на Мадейра-стрит. На улицах народу было даже больше, чем в Нью-Йорке, однако от этого он не чувствовал себя как дома; кругом говорили по-испански и здесь он был посторонним. Он сидел в баре, задумавшись над порцией виски, размышляя о себе. Если сам не подумаешь, то кто? Никто не заботился о нем.
Лора заботилась о нем в течение долгого времени. Теперь больше не будет.
Он никогда не сможет возвратиться домой. Там для него больше не было места; ни работы, ни сестры, никого, кто бы заботился о нем.
Да, черт возьми, если он не может вернуться, почему бы не сообщить им, что это он провернул все эти дела, и тогда они не станут обвинять Лору? Здесь он в безопасности; никто не знал, где он скрывается; он может позвонить и обо всем рассказать, на этом дело закончится. Такой поступок не означает отказа от новых дел, когда ему потребуются деньги или вновь захочется испытать возбуждение
Клэй допил виски. Все дело в том, что для подтверждения слов нужно представить доказательства, иначе могут заявить, что он лжет, выгораживая сестру. Что ж, у него были доказательства; он может отослать их. Он позвонит, нет, напишет этому Сэму Колби и поведает всю историю, приложив один из тех плотных коричневых конвертов, которые он прихватил с собой из секретера, покидая свою квартиру. В них лежали две гравюры Дюрера, которые он забрал из дома Лейгтонов, потому что они понравились ему, а не потому, что брокер хотел кому-то их предложить. Кроме того, шесть ключей, вернее, копии, изготовленные с восковых отпечатков, которые он снял в номерах гостей отелей «Бикон-Хилл», пока те где-то приятно проводили вечер. Каждый ключ имел ярлычок: Гварнери, Лейгтон, Фарлей, Серрано… Как, годилось для доказательства? Отлично, лучше не придумаешь. Он отправит ключи Колби. Он может это сделать.
Он пойдет на это ради Лоры. Тогда она не сможет сказать, что он думает только о себе.
— Повторите, — сказал он бармену, и через минуту еще одна порция виски стояла перед ним на стойке. «А если этого мало? Что, если все эти поганые доказательства не вернут клиентов Лоры в отели? Или потребуется несколько месяцев, возможно, даже год, чтобы все стало на свои места? У нее не будет доходов». Тогда его признание не принесет ей никакой пользы. Ей нужны деньги, чтобы платить проценты по закладным, содержать персонал, оплачивать расходы на содержание отеля и тому подобное. Тысячи долларов каждый месяц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220