– спросила я.
– На тебя наехал грузовик. Возле нашего дома. Помнишь?
– А Эми? Где она? – спросила я, боясь, что с ней что-то случилось.
– Она дома. С ней все в порядке.
– А я где?
– В больнице.
– У меня страшно болит голова, – сказала я. – Твой голос доходит до меня как сквозь вату, точно у меня уши заложены.
– У тебя действительно ватные тампоны в ушах, – объяснила мать. – У тебя был воспалительный процесс, но он уже уменьшается. Но пока что ты должна набраться терпения. Худшее уже позади.
Понадобилось еще несколько дней, чтобы головная боль стала терпимой. Половина лица у меня была парализована, и меня кормили через зонд. Глаза опухли, рот был слегка перекошен.
– Вы поправляетесь прямо на глазах, – бодро утешил меня главный врач, который лично наблюдал за моим состоянием. – Понадобится еще физиотерапия, сделаем некоторые анализы, но вы вне опасности. А через пару недель и лицо придет в норму. – У него был уверенный вид человека, который знает, что говорит.
– Спасибо, профессор, – сказала я.
– Благодарите своего ангела-хранителя. Из таких ситуаций выходят живыми лишь чудом.
Я поклялась, что займусь этим немедленно.
Недавнее прошлое было для меня белым пятном, усеянным знаками вопроса. Я только знала, что вышла из дома вместе с дочерью, и помнила, что шла покупать с ней газеты. Потом была полная пустота.
Однако физически я и в самом деле поправлялась, с каждым днем все больше делаясь похожей на человеческое существо: синяки побледнели, рот понемногу принимал свои нормальные очертания. Головная боль давала о себе знать только, при резких движениях. В один прекрасный день мне разрешили сесть и принесли тарелку супа-пюре.
– Какое сегодня число? – спросила я у матери, которая практически жила вместе со мною в больнице.
– Двадцатое июня. – Прошло три недели со дня несчастного случая.
– Если ты мне не приведешь Эми, я сойду с ума, – сказала я.
– Я поговорю с врачом и приведу ее к тебе, – пообещала она. – Поверь мне, несколько дней назад дочь бы просто тебя не узнала.
Позднее мать рассказала мне, что Эми несколько дней находилась в шоке после того, как на ее глазах меня подбросило в воздух наехавшим грузовиком и, словно манекен, я с глухим ударом рухнула на асфальт. Она сообщила мне также о частых звонках адвоката Декроли, который в любой момент готов был вылететь в Милан и сделать официальным мое положение в издательстве.
Постепенно за всем этим раскрылась леденящая истина: красный грузовик, который наехал на меня, управлялся человеком, который хотел меня убить. Это был не несчастный случай, а попытка убийства накануне моего вступления в права в издательстве «Монтальдо».
Глава 4
Я выписалась из больницы прекрасным солнечным днем. Я шла под руку с матерью и жадно глядела на мир, словно видела его в первый раз. Небо было голубым и бездонным, воздух прозрачным, краски яркими и блестящими. Где-то на колокольне пробило полдень, и Протяжный звон колокола своей мелодичностью восхитил меня.
Я вернулась домой на стареньком зеленом «Мерседесе» матери и чувствовала себя королевой. Роскошные петунии пышно расцвели на нашей террасе, наполняя воздух сладким ароматом.
Федора встретила меня в дверях с распростертыми объятиями. Почти спрятавшись за ней, еще робко и недоверчиво, моя маленькая Эми рассматривала меня своими невинными глазками. Все случившееся оставило глубокий след в ее душе, и понадобилось ангельское терпение Федоры и любовная настойчивость моей матери, чтобы изгладить из памяти ребенка ту ужасную сцену. Я знала, что несколько раз Эми кричала ночью во сне, но надеялась, что со временем это пройдет.
Наша квартира казалась оранжереей. Цветы были повсюду: присланные нашими соседями по дому, коллегами по работе и даже парой прежних моих воздыхателей, которые, несмотря на холодность с моей стороны, еще не считали себя побежденными.
Я взяла за руку свою девочку и скрылась с ней в ее комнатке.
– Давай поиграем? – предложила Эми, не дав мне времени оглядеться.
Я уселась рядом с ней на ковер, доказывая этим свою готовность.
– Во что будем играть? – спросила я.
Эми запустила руку в свои густые волосы и на секунду задумалась.
– Игра, игра… Игра в продавца, – после недолгой паузы ответила она.
– А кем буду я?
– Ты покупательница. Приходишь в мой магазин, и я продаю тебе то, что нужно. Потом ты платишь, а я даю тебе сдачу.
Среди ее игрушек был миниатюрный лоток с разными товарами, который она тут же поставила на ковер.
– Добрый день, синьора, – непринужденно начала Эми. – Что желаете?
– Мне нужно килограмм помидоров, – попросила я.
Эми посмотрела на меня и, не обращая внимания на мой заказ, спросила с озабоченным лицом:
– Как вы себя чувствуете, синьора? Давно уже я вас не видела. Вы были нездоровы?
Она подражала взрослым, которые тысячу раз обсуждали при ней эти темы, но в то же время она бросала мне наживку и хотела, чтобы я ее заглотнула.
– Я попала в тяжелую аварию, – откровенно ответила я.
– Ой, бедняжка! – пожалела меня Эми.
– Я вышла на прогулку с моей девочкой, когда один лихач сбил меня, а сам уехал, – объяснила я.
Эми сочувственно приложила ручки к щекам и закрыла голубые глаза.
– Бедняжка, – сказала она. – Наверное, это было ужасно.
– К счастью, я ничего не помню об этом миге, – продолжала я.
– Вы могли умереть, – уточнила Эми.
– Но мой ангел-хранитель меня спас, – возразила я.
– Какое счастье, что в этот момент он оберегал вас, – заметила она. – А ваша дочь? – добавила Эми. – Она, должно быть, очень страдала, ваша девочка.
Вот что ее мучило. У нее изменилось выражение лица, и я поняла, что вот-вот она заплачет.
– Моя дочь, к счастью, храбрая девочка, – сказала я, чтобы подбодрить ее.
– Но теперь вы чувствуете себя хорошо, правда? – с глубоким участием поинтересовалась Эми. – Теперь ты чувствуешь себя хорошо? – воскликнула она, выходя из игры и возвращаясь в действительность.
– Хорошо, любовь моя, – успокоила я, погладив ее по щеке.
– Когда я пришла навестить тебя в больнице с бабушкой, – призналась она, – ты была вся избитая. Глаза вздуты, нос картошкой, рот кривой. Я боялась, что ты навсегда такой останешься.
Две слезинки блеснули в ее глазах, и тугой узел сжал мне горло.
– Ах, мамочка, я все равно любила бы тебя, – призналась она среди рыданий.
Мы плакали вместе, обнявшись. Это был целительный плач, который принес облегчение нам обеим.
Адвокат Овидий Декроли пришел к нам домой через несколько дней после моей выписки. Он запомнился мне сухим и не очень-то привлекательным. А оказался довольно красивым мужчиной. Просто я никогда не смотрела на него прежде с этой точки зрения.
Я приняла его вместе с матерью в ее кабинете, просто обставленной, но уютной комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– На тебя наехал грузовик. Возле нашего дома. Помнишь?
– А Эми? Где она? – спросила я, боясь, что с ней что-то случилось.
– Она дома. С ней все в порядке.
– А я где?
– В больнице.
– У меня страшно болит голова, – сказала я. – Твой голос доходит до меня как сквозь вату, точно у меня уши заложены.
– У тебя действительно ватные тампоны в ушах, – объяснила мать. – У тебя был воспалительный процесс, но он уже уменьшается. Но пока что ты должна набраться терпения. Худшее уже позади.
Понадобилось еще несколько дней, чтобы головная боль стала терпимой. Половина лица у меня была парализована, и меня кормили через зонд. Глаза опухли, рот был слегка перекошен.
– Вы поправляетесь прямо на глазах, – бодро утешил меня главный врач, который лично наблюдал за моим состоянием. – Понадобится еще физиотерапия, сделаем некоторые анализы, но вы вне опасности. А через пару недель и лицо придет в норму. – У него был уверенный вид человека, который знает, что говорит.
– Спасибо, профессор, – сказала я.
– Благодарите своего ангела-хранителя. Из таких ситуаций выходят живыми лишь чудом.
Я поклялась, что займусь этим немедленно.
Недавнее прошлое было для меня белым пятном, усеянным знаками вопроса. Я только знала, что вышла из дома вместе с дочерью, и помнила, что шла покупать с ней газеты. Потом была полная пустота.
Однако физически я и в самом деле поправлялась, с каждым днем все больше делаясь похожей на человеческое существо: синяки побледнели, рот понемногу принимал свои нормальные очертания. Головная боль давала о себе знать только, при резких движениях. В один прекрасный день мне разрешили сесть и принесли тарелку супа-пюре.
– Какое сегодня число? – спросила я у матери, которая практически жила вместе со мною в больнице.
– Двадцатое июня. – Прошло три недели со дня несчастного случая.
– Если ты мне не приведешь Эми, я сойду с ума, – сказала я.
– Я поговорю с врачом и приведу ее к тебе, – пообещала она. – Поверь мне, несколько дней назад дочь бы просто тебя не узнала.
Позднее мать рассказала мне, что Эми несколько дней находилась в шоке после того, как на ее глазах меня подбросило в воздух наехавшим грузовиком и, словно манекен, я с глухим ударом рухнула на асфальт. Она сообщила мне также о частых звонках адвоката Декроли, который в любой момент готов был вылететь в Милан и сделать официальным мое положение в издательстве.
Постепенно за всем этим раскрылась леденящая истина: красный грузовик, который наехал на меня, управлялся человеком, который хотел меня убить. Это был не несчастный случай, а попытка убийства накануне моего вступления в права в издательстве «Монтальдо».
Глава 4
Я выписалась из больницы прекрасным солнечным днем. Я шла под руку с матерью и жадно глядела на мир, словно видела его в первый раз. Небо было голубым и бездонным, воздух прозрачным, краски яркими и блестящими. Где-то на колокольне пробило полдень, и Протяжный звон колокола своей мелодичностью восхитил меня.
Я вернулась домой на стареньком зеленом «Мерседесе» матери и чувствовала себя королевой. Роскошные петунии пышно расцвели на нашей террасе, наполняя воздух сладким ароматом.
Федора встретила меня в дверях с распростертыми объятиями. Почти спрятавшись за ней, еще робко и недоверчиво, моя маленькая Эми рассматривала меня своими невинными глазками. Все случившееся оставило глубокий след в ее душе, и понадобилось ангельское терпение Федоры и любовная настойчивость моей матери, чтобы изгладить из памяти ребенка ту ужасную сцену. Я знала, что несколько раз Эми кричала ночью во сне, но надеялась, что со временем это пройдет.
Наша квартира казалась оранжереей. Цветы были повсюду: присланные нашими соседями по дому, коллегами по работе и даже парой прежних моих воздыхателей, которые, несмотря на холодность с моей стороны, еще не считали себя побежденными.
Я взяла за руку свою девочку и скрылась с ней в ее комнатке.
– Давай поиграем? – предложила Эми, не дав мне времени оглядеться.
Я уселась рядом с ней на ковер, доказывая этим свою готовность.
– Во что будем играть? – спросила я.
Эми запустила руку в свои густые волосы и на секунду задумалась.
– Игра, игра… Игра в продавца, – после недолгой паузы ответила она.
– А кем буду я?
– Ты покупательница. Приходишь в мой магазин, и я продаю тебе то, что нужно. Потом ты платишь, а я даю тебе сдачу.
Среди ее игрушек был миниатюрный лоток с разными товарами, который она тут же поставила на ковер.
– Добрый день, синьора, – непринужденно начала Эми. – Что желаете?
– Мне нужно килограмм помидоров, – попросила я.
Эми посмотрела на меня и, не обращая внимания на мой заказ, спросила с озабоченным лицом:
– Как вы себя чувствуете, синьора? Давно уже я вас не видела. Вы были нездоровы?
Она подражала взрослым, которые тысячу раз обсуждали при ней эти темы, но в то же время она бросала мне наживку и хотела, чтобы я ее заглотнула.
– Я попала в тяжелую аварию, – откровенно ответила я.
– Ой, бедняжка! – пожалела меня Эми.
– Я вышла на прогулку с моей девочкой, когда один лихач сбил меня, а сам уехал, – объяснила я.
Эми сочувственно приложила ручки к щекам и закрыла голубые глаза.
– Бедняжка, – сказала она. – Наверное, это было ужасно.
– К счастью, я ничего не помню об этом миге, – продолжала я.
– Вы могли умереть, – уточнила Эми.
– Но мой ангел-хранитель меня спас, – возразила я.
– Какое счастье, что в этот момент он оберегал вас, – заметила она. – А ваша дочь? – добавила Эми. – Она, должно быть, очень страдала, ваша девочка.
Вот что ее мучило. У нее изменилось выражение лица, и я поняла, что вот-вот она заплачет.
– Моя дочь, к счастью, храбрая девочка, – сказала я, чтобы подбодрить ее.
– Но теперь вы чувствуете себя хорошо, правда? – с глубоким участием поинтересовалась Эми. – Теперь ты чувствуешь себя хорошо? – воскликнула она, выходя из игры и возвращаясь в действительность.
– Хорошо, любовь моя, – успокоила я, погладив ее по щеке.
– Когда я пришла навестить тебя в больнице с бабушкой, – призналась она, – ты была вся избитая. Глаза вздуты, нос картошкой, рот кривой. Я боялась, что ты навсегда такой останешься.
Две слезинки блеснули в ее глазах, и тугой узел сжал мне горло.
– Ах, мамочка, я все равно любила бы тебя, – призналась она среди рыданий.
Мы плакали вместе, обнявшись. Это был целительный плач, который принес облегчение нам обеим.
Адвокат Овидий Декроли пришел к нам домой через несколько дней после моей выписки. Он запомнился мне сухим и не очень-то привлекательным. А оказался довольно красивым мужчиной. Просто я никогда не смотрела на него прежде с этой точки зрения.
Я приняла его вместе с матерью в ее кабинете, просто обставленной, но уютной комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95