Одновременно другой служащий,
подвел его к креслу. Гарри сел, и на голову ему надели устройство в виде
алюминиевого шлема. Юноша уставился в темноту, пока перед ним не
взорвались беззвучно две крошечные голубые звездочки. Шлем приподнялся.
Гарри даже не почувствовал легкого укола в подушечку большого пальца,
откуда взяли капельку крови для анализа генетической карты.
Полминуты спустя первый таможенник вернул его удостоверение.
- Один вопрос, - сказал офицер, глядя Гарри в лицо. - Там указано,
что у вас зеленые глаза.
Юноша улыбнулся, поднял руку и коснулся лица.
- О, прошу прощения. - Он выставил палец, на котором блеснула
пластиковая линза. - Контакты.
- Порядок. Зеленые. - Таможенник улыбнулся в ответ и пропустил его
вперед.
После короткого прыжка на шаттле и похожего контроля на орбитальной
посадочной станции, пришвартованной к "Звезде Ориона", Фрего и Гарри
распаковывали свой багаж в маленькой каюте космолайнера.
- Терпеть не могу все эти меры безопасности, - сказал Фрего. - Как
трудно жить честному шпиону в наш век.
Гарри вытащил свою любимую шелковую рубашку, которая меняла свой цвет
при колебаниях температуры и влажности и бережно повесил ее на плечики.
- Мы живем в безумное время, - он поддержал разговор. - Ящеры -
параноики по природе. Структура их мозга требует этого. А остальные... Они
стали шизофрениками из-за ящеров. Все мы зависим от них.
- Ты кое-чему научился, - заметил Фрего. - Это хорошо. Не забывай
того, что ты уже знаешь, но никогда не упускай возможности узнать что-то
новое.
Гарри пожал плечами.
- Но это же очевидно, если начать рассматривать детали. Единственный
способ общения между мирами - посредством кораблей. Несмотря на обходные
пути - через "норы", назад по времени, вперед по времени - корабли
прибывают к месту назначения, в сущности, в реальном времени. Таким
образом, тот, кто контролирует доступ на корабли, тот и управляет мирами.
Впервые за долгое время границы стали что-то значить. Если вы
контролируете посадку на корабль и высадку с него, вы тем самым способны
охранять рубежи своего государства. И вот почему такие меры безопасности.
Мышь не должна проскочить.
- Но мы же проскочили, - напомнил Фрего, - да и Эрл Томас тоже.
- Ну, не знаю, - пожал плечами Гарри. - Что-то здесь не так.
Послушай, ведь ты - надеюсь, что и я - представитель Земли и Конфедерации.
А чей представитель Эрл Томас? Потенциальных Миров? Но тогда почему он
один? Может, вся наша подготовка была совершенно напрасной, и те охранники
у ворот прекрасно знали, кто мы такие. Что, если они нас пропустили с
ведома тех, о ком мы не имеем ни малейшего представления - кто они, какие
у них планы, цели? И мы можем оказаться всего лишь марионетками в их
руках?
- У марионеток нет крови, парень. Не забывай об этом.
Гарри улыбнулся.
- Я странный ребенок, правда?
- Да уж, - ответил Фрего.
Оба расхохотались.
Прыжок к Петербургу занимал около трех недель корабельного времени.
Когда улеглась послестартовая суета и "Орион" лег на курс к черной дыре -
входу в "нору", Гарри стал понемногу привыкать к бортовому распорядку. Он
почувствовал какую-то психологическую разрядку, словно, покинув физические
границы Хогота, ему удалось возвести мысленный барьер между прошлым и
настоящим, между собой и ужасной кончиной отца. Но теперь, впервые в
жизни, его начали преследовать другие вопросы, на которые он хотел бы
получить ответ.
- Фрего, - спросил он однажды вечером, когда они уютно расположились
в креслах кают-компании корабля с огромными бокалами земного пива в руках,
- ты знал мою мать?
В рассеянном, псевдовечернем свете физиономия Фрего напоминала лицо
медного сатира - красноватое и добродушно-веселое; рубцы смягчались
окружающими тенями. Вокруг колыхался, как электрический прибой,
приглушенный рокот разговоров на нескольких языках. Ящеры издавали трели и
квакали, люди ворчали и каркали, а снизу доносился непрерывный колокольный
звон - работал привод. Ароматы корабля сконцентрировались здесь, несмотря
на усилия системы кондиционирования - пот, парфюмерия, запах корицы и
ящеров. Гарри почти клевал носом - выпитое пиво давало о себе знать, - но
отметил затянувшуюся паузу между его вопросом и ответом Фрего. Последний
отхлебнул пивка, поставил бокал и задумчиво посмотрел на пену. Наконец
кивнул.
- Да, я знал ее.
- Какая она была?
Снова странная пауза, необычность которой один Гарри, наверное, и мог
ощутить. Он всегда замечал больше других, и частенько то, что ему казалось
предельно ясным, для остальных выглядело необъяснимым. Теперь эта его
проницательность, усиленная недавними событиями, обострилась необычайно. В
паузах Фрего таился скрытый смысл. Мать умерла вскоре после его рождения -
так сказал ему Гарт. Отец всегда неохотно говорил об этом, а Гарри никогда
не допытывался. Даже будучи ребенком он ощущал этот барьер душевной боли,
окружавший память отца о матери. Барьер не только боли, но и еще чего-то,
связанного, вероятно, с ним самим. И вот теперь он это понял окончательно.
- Твоя мать была замечательная женщина. Красивая, нет, - прекрасная,
и умная. Умная, как ты. Она понимала жизнь... - Его взгляд подернулся
дымкой воспоминаний, и до юноши вдруг дошло, что Фрего, должно быть, любил
его мать. Сам Гарри ее, конечно, не помнил, и на мгновенье отчаянно
позавидовал Фрего.
Насколько ему было известно, родных у него больше не было. Он остался
совсем один. Но что-то внутри него подсказывало, что где-то существовали
те, кто мог понять его, любить, быть ему одновременно большим и меньшим,
чем семья. Когда закончится весь этот кошмар - когда Эрл Томас превратится
в кровавый прах, а куб, чем бы он ни был, будет благополучно доставлен на
Землю - тогда, решил Гарри, он отправится на поиски. Может, это было его
предназначение - найти существ, которых он ощущал внутри себя, которые
были его истинной семьей...
- Гарри? Ты где-то далеко?
- А? Ой, прости. Задумался.
- М-м-м... Я тоже. Твоя мать, Гарри... Она очень любила тебя. Помню,
когда ты родился...
Так я все же человек, подумал Гарри про себя. На какое-то мгновение я
засомневался. Но все равно, что-то здесь не так.
- Она была так счастлива, - продолжал Фрего. - Гарт как-то сказал
мне, что они боялись, что не смогут иметь детей. Какая-то несовместимость,
что ли... Так вот, когда ты появился... Ну, это было все, на что они
надеялись.
- Говоришь так, будто это не было запланировано, - ухмыльнулся Гарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
подвел его к креслу. Гарри сел, и на голову ему надели устройство в виде
алюминиевого шлема. Юноша уставился в темноту, пока перед ним не
взорвались беззвучно две крошечные голубые звездочки. Шлем приподнялся.
Гарри даже не почувствовал легкого укола в подушечку большого пальца,
откуда взяли капельку крови для анализа генетической карты.
Полминуты спустя первый таможенник вернул его удостоверение.
- Один вопрос, - сказал офицер, глядя Гарри в лицо. - Там указано,
что у вас зеленые глаза.
Юноша улыбнулся, поднял руку и коснулся лица.
- О, прошу прощения. - Он выставил палец, на котором блеснула
пластиковая линза. - Контакты.
- Порядок. Зеленые. - Таможенник улыбнулся в ответ и пропустил его
вперед.
После короткого прыжка на шаттле и похожего контроля на орбитальной
посадочной станции, пришвартованной к "Звезде Ориона", Фрего и Гарри
распаковывали свой багаж в маленькой каюте космолайнера.
- Терпеть не могу все эти меры безопасности, - сказал Фрего. - Как
трудно жить честному шпиону в наш век.
Гарри вытащил свою любимую шелковую рубашку, которая меняла свой цвет
при колебаниях температуры и влажности и бережно повесил ее на плечики.
- Мы живем в безумное время, - он поддержал разговор. - Ящеры -
параноики по природе. Структура их мозга требует этого. А остальные... Они
стали шизофрениками из-за ящеров. Все мы зависим от них.
- Ты кое-чему научился, - заметил Фрего. - Это хорошо. Не забывай
того, что ты уже знаешь, но никогда не упускай возможности узнать что-то
новое.
Гарри пожал плечами.
- Но это же очевидно, если начать рассматривать детали. Единственный
способ общения между мирами - посредством кораблей. Несмотря на обходные
пути - через "норы", назад по времени, вперед по времени - корабли
прибывают к месту назначения, в сущности, в реальном времени. Таким
образом, тот, кто контролирует доступ на корабли, тот и управляет мирами.
Впервые за долгое время границы стали что-то значить. Если вы
контролируете посадку на корабль и высадку с него, вы тем самым способны
охранять рубежи своего государства. И вот почему такие меры безопасности.
Мышь не должна проскочить.
- Но мы же проскочили, - напомнил Фрего, - да и Эрл Томас тоже.
- Ну, не знаю, - пожал плечами Гарри. - Что-то здесь не так.
Послушай, ведь ты - надеюсь, что и я - представитель Земли и Конфедерации.
А чей представитель Эрл Томас? Потенциальных Миров? Но тогда почему он
один? Может, вся наша подготовка была совершенно напрасной, и те охранники
у ворот прекрасно знали, кто мы такие. Что, если они нас пропустили с
ведома тех, о ком мы не имеем ни малейшего представления - кто они, какие
у них планы, цели? И мы можем оказаться всего лишь марионетками в их
руках?
- У марионеток нет крови, парень. Не забывай об этом.
Гарри улыбнулся.
- Я странный ребенок, правда?
- Да уж, - ответил Фрего.
Оба расхохотались.
Прыжок к Петербургу занимал около трех недель корабельного времени.
Когда улеглась послестартовая суета и "Орион" лег на курс к черной дыре -
входу в "нору", Гарри стал понемногу привыкать к бортовому распорядку. Он
почувствовал какую-то психологическую разрядку, словно, покинув физические
границы Хогота, ему удалось возвести мысленный барьер между прошлым и
настоящим, между собой и ужасной кончиной отца. Но теперь, впервые в
жизни, его начали преследовать другие вопросы, на которые он хотел бы
получить ответ.
- Фрего, - спросил он однажды вечером, когда они уютно расположились
в креслах кают-компании корабля с огромными бокалами земного пива в руках,
- ты знал мою мать?
В рассеянном, псевдовечернем свете физиономия Фрего напоминала лицо
медного сатира - красноватое и добродушно-веселое; рубцы смягчались
окружающими тенями. Вокруг колыхался, как электрический прибой,
приглушенный рокот разговоров на нескольких языках. Ящеры издавали трели и
квакали, люди ворчали и каркали, а снизу доносился непрерывный колокольный
звон - работал привод. Ароматы корабля сконцентрировались здесь, несмотря
на усилия системы кондиционирования - пот, парфюмерия, запах корицы и
ящеров. Гарри почти клевал носом - выпитое пиво давало о себе знать, - но
отметил затянувшуюся паузу между его вопросом и ответом Фрего. Последний
отхлебнул пивка, поставил бокал и задумчиво посмотрел на пену. Наконец
кивнул.
- Да, я знал ее.
- Какая она была?
Снова странная пауза, необычность которой один Гарри, наверное, и мог
ощутить. Он всегда замечал больше других, и частенько то, что ему казалось
предельно ясным, для остальных выглядело необъяснимым. Теперь эта его
проницательность, усиленная недавними событиями, обострилась необычайно. В
паузах Фрего таился скрытый смысл. Мать умерла вскоре после его рождения -
так сказал ему Гарт. Отец всегда неохотно говорил об этом, а Гарри никогда
не допытывался. Даже будучи ребенком он ощущал этот барьер душевной боли,
окружавший память отца о матери. Барьер не только боли, но и еще чего-то,
связанного, вероятно, с ним самим. И вот теперь он это понял окончательно.
- Твоя мать была замечательная женщина. Красивая, нет, - прекрасная,
и умная. Умная, как ты. Она понимала жизнь... - Его взгляд подернулся
дымкой воспоминаний, и до юноши вдруг дошло, что Фрего, должно быть, любил
его мать. Сам Гарри ее, конечно, не помнил, и на мгновенье отчаянно
позавидовал Фрего.
Насколько ему было известно, родных у него больше не было. Он остался
совсем один. Но что-то внутри него подсказывало, что где-то существовали
те, кто мог понять его, любить, быть ему одновременно большим и меньшим,
чем семья. Когда закончится весь этот кошмар - когда Эрл Томас превратится
в кровавый прах, а куб, чем бы он ни был, будет благополучно доставлен на
Землю - тогда, решил Гарри, он отправится на поиски. Может, это было его
предназначение - найти существ, которых он ощущал внутри себя, которые
были его истинной семьей...
- Гарри? Ты где-то далеко?
- А? Ой, прости. Задумался.
- М-м-м... Я тоже. Твоя мать, Гарри... Она очень любила тебя. Помню,
когда ты родился...
Так я все же человек, подумал Гарри про себя. На какое-то мгновение я
засомневался. Но все равно, что-то здесь не так.
- Она была так счастлива, - продолжал Фрего. - Гарт как-то сказал
мне, что они боялись, что не смогут иметь детей. Какая-то несовместимость,
что ли... Так вот, когда ты появился... Ну, это было все, на что они
надеялись.
- Говоришь так, будто это не было запланировано, - ухмыльнулся Гарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67