поэтому, в итоге, я всегда получал то, что хотел, вел себя так как пожелаю, и не стесненный ничем (правда, я, по-возможности, соблюдал обычаи местных народов, но исключительно для того, чтобы добиваться расположения аборигенов), путешествовал по времени с удовольствием, часто с пользой и всегда с комфортом.
Образ путешественника из далеких стран, образ человека очень богатого и щедрого, наделенного значительным запасом знаний и выдающимися умениями, помогал мне знакомиться с выдающимися людьми прошедших эпох, чтобы затем, обмениваясь мыслями, учиться у мудрецов прошлого, одновременно в чем-то помогая и им самим. Уровня моего интеллекта вполне хватало для того, чтобы вести серьезные беседы с исключительно умными людьми, обогащая духовно друг друга, и именно эти беседы и были тем главным, ради чего стоило преодолевать время и пространство, — и за эту возможность я питаю глубокую признательность и испытываю очень большую благодарность своему «отцу». «Опирайся на мудрость прошедших веков и не прогадаешь!» — так говорил он мне, и теперь я вполне постигаю смысл его слов…
А все эти досадные недоразумения и прочие мелочи, подстерегающие одинокого путешественника, вроде внезапного грабежа на дороге, сквозного удара копьем в сердце или же рассекающего надвое грудь удара сабли — все это мелочи, досадные и малосущественные мелочи (для меня это — мелочи, а не для тебя, мой читатель!), так вот, у меня они уже давно не вызывают ни страха, ни интереса, и которые только лишь замедляют, причем незначительно, само мое путешествие к знаниям и умению мыслить.
Знание — сила, но умение мыслить — еще большая сила, ради которой следует легко тратить и золото, и время — оно стоит этого! — по крайней мере, я так считаю.
Я встречался со многими мыслителями прошлых веков и тысячелетий, встречался просто с умными людьми, с достойными встречи со мной служителями культа, не пренебрегая беседами с обычными путниками и прочими рядовыми жителями тех земель; я встречался с ними со всеми в разных ситуациях — и на войне, и в мире, и в горе, и в радости, и на море, и на суше… — короче говоря, везде и всюду; и я не уставал поражаться богатству жизни и духа, которое встречалось мне в самых неожиданных ситуациях, даже там, где, казалось, и ждать этого не следует.
Человек велик духом, а все остальное — пыль и тлен.
Я видел все: и жестокость, и доброту, и счастье, и горе, видел благородство и низость, видел радость творчества и еще множество проявлений человеческих чувств, — я видел все, и я видел все это не только глазами, но и, что еще более важно, своей нечеловеческой сущностью — так я познавал мир людей, одновременно познавая себя, учась тому, что называется такими простым и всеобъемлющими словом «жизнь»…
Так же как и раньше, когда я еще был человеком, мне нравилось созерцать мир, однако теперь мой внутренний взор приобрел значительную зоркость и глубину проникновения в скрытые свойства и закономерности — и от этого спокойное созерцание разворачивающихся передо мной эпох и людских судеб доставляло мне еще больше наслаждения. Правда, сейчас, мои возможности стали настолько велики и, кроме того, я так много узнал о людях и об окружающем их мире, что просто так, ради праздного интереса, перестал вмешиваться в естественное течение жизни, поэтому, со временем, наблюдение стало основным моим уделом.
Я был добр к миру не потому, что он сам был добр ко мне, а потому, я был добр по своей внутренней сути, и поэтому внешняя доброта давалась мне легко и естественно.
Я был вежлив к людям, ибо от «лишних» вежливых слов мозоли на языке не вырастут, а приобретется уважение и к самому себе, и к собеседнику; и пусть в моей власти сделать с ним все, что угодно — это не дает мне права вести себя некультурно. Красивая правильная речь обеспечивает наиболее точную передачу своих мыслей и чувств партнеру, а культурное поведение служит речи тем, чем служит рама для картины.
Когда ты спокоен — тогда ты хозяин времени, когда же ты нервничаешь или же торопишься, тогда время — твой хозяин, а ты — раб его!
Когда ты спокоен, ты можешь подождать или же подумать, а раз у тебя есть на это время, то значит, ты владеешь временем, а не оно тобой, вот почему я старался постоянно сохранять спокойствие. И еще — спокойствие позволяет принимать обдуманные взвешенные решения, а это правильно, хорошо и очень важно.
Я был весел; мое внешнее отношение к миру было довольно несерьезным, но внутри себя я четко отдавал себе отчет и в словах, и в поступках — глубинное понимание внутренней логики мира, а также жизни и смерти обусловливали такую крепость моей психики, что я легко смеялся над всеми этими малосущественными мелочами жизни, которые люди считают важными и которые не являются таковыми по сравнению с действительно важными событиями, например, со смертью человека. С каждым мгновением человек приближается к смерти, жизнь тратится на мелочи — и сумма этих двух положений подчеркивает тщетность усилий человека — нужно стремиться делать что-то действительно важное, чтобы потом не было больно за бесцельно прожитую жизнь; и еще — нужно радоваться жизни… нужно тихо радоваться жизни, которая уходит от тебя, и уходит безвозвратно.
Нужно веселиться, ибо может стать гораздо хуже, чем есть сейчас!
Нужно веселиться, ибо твое будущее покрыто мраком — может быть оно будет в тысячу раз хуже, чем твое настоящее, которое кажется тебе плохим.
Радуй себя сам, ибо другие не будут стараться радовать тебя.
Тот, кто смеется, духовно сильнее того, кто ходит по жизни с серьезным лицом.
Порадуйся вместе с конкурентом — и его успех станет твоим успехом, позавидуй конкуренту — и его успех станет твоей неудачей.
Конечно, можно завидовать более удачливому, чем ты, и стремиться умалить его заслуги, а то и просто подставить подножку, но помни:
«Уничтожь победителя — и его победа станет еще больше, а твое поражение все равно останется точно таким же поражением, каким и было раньше».
…А еще я понял смерть. Пока смерть подвластна тебе, ты никому не подвластен.
Так почему же ты, человек, отторгаешь смерть? Ведь все мы смертны, и я, наверное, тоже.
Живи в мире со своей смертью, человек.
Твоя смерть всегда с тобой, ибо существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет такого права, по которому мы могли бы отнять у него смерть.
Посмотри на меня — я уже дважды умирал, и после каждой своей смерти становился другим, но я — не человек, а некто больший, чем человек. Ты же — человек, поэтому когда ты умрешь, тогда ты умрешь только для окружающих, однако ты можешь остаться жить в памяти потомков. Жизнь — коротка, но слава может быть вечной, и это утверждение истинно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Образ путешественника из далеких стран, образ человека очень богатого и щедрого, наделенного значительным запасом знаний и выдающимися умениями, помогал мне знакомиться с выдающимися людьми прошедших эпох, чтобы затем, обмениваясь мыслями, учиться у мудрецов прошлого, одновременно в чем-то помогая и им самим. Уровня моего интеллекта вполне хватало для того, чтобы вести серьезные беседы с исключительно умными людьми, обогащая духовно друг друга, и именно эти беседы и были тем главным, ради чего стоило преодолевать время и пространство, — и за эту возможность я питаю глубокую признательность и испытываю очень большую благодарность своему «отцу». «Опирайся на мудрость прошедших веков и не прогадаешь!» — так говорил он мне, и теперь я вполне постигаю смысл его слов…
А все эти досадные недоразумения и прочие мелочи, подстерегающие одинокого путешественника, вроде внезапного грабежа на дороге, сквозного удара копьем в сердце или же рассекающего надвое грудь удара сабли — все это мелочи, досадные и малосущественные мелочи (для меня это — мелочи, а не для тебя, мой читатель!), так вот, у меня они уже давно не вызывают ни страха, ни интереса, и которые только лишь замедляют, причем незначительно, само мое путешествие к знаниям и умению мыслить.
Знание — сила, но умение мыслить — еще большая сила, ради которой следует легко тратить и золото, и время — оно стоит этого! — по крайней мере, я так считаю.
Я встречался со многими мыслителями прошлых веков и тысячелетий, встречался просто с умными людьми, с достойными встречи со мной служителями культа, не пренебрегая беседами с обычными путниками и прочими рядовыми жителями тех земель; я встречался с ними со всеми в разных ситуациях — и на войне, и в мире, и в горе, и в радости, и на море, и на суше… — короче говоря, везде и всюду; и я не уставал поражаться богатству жизни и духа, которое встречалось мне в самых неожиданных ситуациях, даже там, где, казалось, и ждать этого не следует.
Человек велик духом, а все остальное — пыль и тлен.
Я видел все: и жестокость, и доброту, и счастье, и горе, видел благородство и низость, видел радость творчества и еще множество проявлений человеческих чувств, — я видел все, и я видел все это не только глазами, но и, что еще более важно, своей нечеловеческой сущностью — так я познавал мир людей, одновременно познавая себя, учась тому, что называется такими простым и всеобъемлющими словом «жизнь»…
Так же как и раньше, когда я еще был человеком, мне нравилось созерцать мир, однако теперь мой внутренний взор приобрел значительную зоркость и глубину проникновения в скрытые свойства и закономерности — и от этого спокойное созерцание разворачивающихся передо мной эпох и людских судеб доставляло мне еще больше наслаждения. Правда, сейчас, мои возможности стали настолько велики и, кроме того, я так много узнал о людях и об окружающем их мире, что просто так, ради праздного интереса, перестал вмешиваться в естественное течение жизни, поэтому, со временем, наблюдение стало основным моим уделом.
Я был добр к миру не потому, что он сам был добр ко мне, а потому, я был добр по своей внутренней сути, и поэтому внешняя доброта давалась мне легко и естественно.
Я был вежлив к людям, ибо от «лишних» вежливых слов мозоли на языке не вырастут, а приобретется уважение и к самому себе, и к собеседнику; и пусть в моей власти сделать с ним все, что угодно — это не дает мне права вести себя некультурно. Красивая правильная речь обеспечивает наиболее точную передачу своих мыслей и чувств партнеру, а культурное поведение служит речи тем, чем служит рама для картины.
Когда ты спокоен — тогда ты хозяин времени, когда же ты нервничаешь или же торопишься, тогда время — твой хозяин, а ты — раб его!
Когда ты спокоен, ты можешь подождать или же подумать, а раз у тебя есть на это время, то значит, ты владеешь временем, а не оно тобой, вот почему я старался постоянно сохранять спокойствие. И еще — спокойствие позволяет принимать обдуманные взвешенные решения, а это правильно, хорошо и очень важно.
Я был весел; мое внешнее отношение к миру было довольно несерьезным, но внутри себя я четко отдавал себе отчет и в словах, и в поступках — глубинное понимание внутренней логики мира, а также жизни и смерти обусловливали такую крепость моей психики, что я легко смеялся над всеми этими малосущественными мелочами жизни, которые люди считают важными и которые не являются таковыми по сравнению с действительно важными событиями, например, со смертью человека. С каждым мгновением человек приближается к смерти, жизнь тратится на мелочи — и сумма этих двух положений подчеркивает тщетность усилий человека — нужно стремиться делать что-то действительно важное, чтобы потом не было больно за бесцельно прожитую жизнь; и еще — нужно радоваться жизни… нужно тихо радоваться жизни, которая уходит от тебя, и уходит безвозвратно.
Нужно веселиться, ибо может стать гораздо хуже, чем есть сейчас!
Нужно веселиться, ибо твое будущее покрыто мраком — может быть оно будет в тысячу раз хуже, чем твое настоящее, которое кажется тебе плохим.
Радуй себя сам, ибо другие не будут стараться радовать тебя.
Тот, кто смеется, духовно сильнее того, кто ходит по жизни с серьезным лицом.
Порадуйся вместе с конкурентом — и его успех станет твоим успехом, позавидуй конкуренту — и его успех станет твоей неудачей.
Конечно, можно завидовать более удачливому, чем ты, и стремиться умалить его заслуги, а то и просто подставить подножку, но помни:
«Уничтожь победителя — и его победа станет еще больше, а твое поражение все равно останется точно таким же поражением, каким и было раньше».
…А еще я понял смерть. Пока смерть подвластна тебе, ты никому не подвластен.
Так почему же ты, человек, отторгаешь смерть? Ведь все мы смертны, и я, наверное, тоже.
Живи в мире со своей смертью, человек.
Твоя смерть всегда с тобой, ибо существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет такого права, по которому мы могли бы отнять у него смерть.
Посмотри на меня — я уже дважды умирал, и после каждой своей смерти становился другим, но я — не человек, а некто больший, чем человек. Ты же — человек, поэтому когда ты умрешь, тогда ты умрешь только для окружающих, однако ты можешь остаться жить в памяти потомков. Жизнь — коротка, но слава может быть вечной, и это утверждение истинно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165