Птица улетела, унося с собой свой голод, а я пошел искать себе место позащищеннее. Волосок, на котором висит моя жизнь, не оборвался, — он оказался достаточно крепок.
Однажды мы втроем охотились на животных, похожих на газелей или антилоп, и в тот день я впервые прочувствовал на себе мощь ударов Халы. Те двое, что были со мной — «отец» и его знакомый — положили на землю лиану; я погнал на них стадо, они резко подняли лиану и этим сбили с ног нескольких животных. Я подбежал к ближайшему из них — мне нужно было сразу же пускать в ход ударные бугры, но я промедлил — упавшее животное действовало с изумительной быстротой. Зверь извернулся — я не успевал. Он успел вскочить, лягнул меня копытами в пах, а затем, крутанувшись головой, пробил мне насквозь живот своими полуметровыми, красиво изогнутыми рогами. Я упал, у меня была только одна мысль: «Вот она, смерть». Но страх мой оказался напрасным — я выздоровел, причем уже через два дня у меня на животе не было никаких следов, даже шрамов в последствии не осталось. Это Хала, а не Земля!
Вскоре Хала вновь показала свой неукротимый нрав: как-то раз меня хотели съесть два хищника. Они были похожи на хищных динозавров, ходили на задних лапах и хвосте, а ростом животные были немного выше меня. В тот момент я был один, вот почему звери и решились атаковать меня.
Итак, была схватка, и в ней я отстоял свою жизнь. Я старался действовать спокойно и продуманно, держа агрессоров на расстоянии, не давая им возможности окружить меня и выискивая возможность для решительного удара в голову ударными буграми. Раз за разом мои кулаки вылетали навстречу оскаленным пастям, и раз за разом, не достигнув цели, возвращались обратно. Я очень напряженно думал на протяжении всей этой схватки — хищники хитрили, делая обманные движения и маскируя направление истинной атаки; они вертелись вокруг меня, стараясь прыгнуть на меня сзади, поэтому мне приходилось постоянно обдумывать свои действия хотя бы на несколько шагов вперед — это напоминало мне шахматы, только гораздо более рискованные, напряженные и в режиме острого недостатка времени. Бой был затяжным и упорным — они нанесли мне несколько глубоких, до кости, ран на руках, а одному из них я разорвал щеку своим кулаком, но самое интересное заключалось не в этом: уже на следующий день на мне нигде не было даже следа от вчерашнего; раны, даже глубокие и рваные, зажили без шрамов. Те двое моих спутников шутили надо мной, говоря, что голова за ночь не отрастет и нужно быть осторожнее.
Береги себя сам — твоя жизнь находится именно в твоих руках; и даже если в жизни это не совсем так (в мире есть место случайности), то, все равно, следует надеяться только на себя самого — и так будет правильно!
Несмотря на то, что я ни разу за все время схватки не нанес удара в кость — это не моя вина, а результат ловкости моих противников, которые, уходя от моих кулаков, сами стремились поймать мои руки на отходе и откусить их, — и вот тут-то я, в свою очередь, спасал их и, как следствие, себя самого. В целом после боя у меня остался очень неприятный осадок: только после того, как хищники оставили меня в покое, пришел страх и полное понимание того, чего я смог избежать.
В тот день я впервые прочувствовал, каково это быть объектом нападения, каково быть не разумным существом, а всего лишь желанным обедом для пары каких-то не особо привлекательных зверюг. В дальнейшем я многократно участвовал в такого рода схватках и как хищник, и как жертва, но первая, такая по-настоящему серьезная, типично халанская схватка, запомнилась мне надолго. Хала требует не только силы и быстроты, но и умения правильно применять их: умения думать, умения постоянно менять свой стиль ведения боя, приспосабливаясь к непрерывно подстраивающемуся под твои приемы противнику, умения разнообразно защищаться и не менее разнообразно нападать, никогда не терять головы, быть всегда спокойным и собранным — это Хала, и цена всему этому умению — жизнь как продолжение существования в бесконечно прекрасном мире этой планеты. В последующем, уже в мире Земли, мне очень пригодился этот опыт бесчисленных поединков и схваток под пока еще чужим для меня солнцем Халы: я успешно применял его и во время войны, и во время своей спортивной карьеры, но об этом чуть позже, а пока…
А пока мы все гуляли по планете, гуляли по лесам, степям, пустыням и горам. В горах, куда мы забрались, был снег, но мне, к моему удивлению, было совсем не холодно. «Отец» объяснил мне, что теплокровные халанские организмы, такие как мы, могут жить при температуре градусов в 150, а выдержать на короткое время температуру внешней среды градусов до 100 по абсолютной шкале. Это было поразительно, но, тем не менее, так оно и было, а ведь на Земле обычные температуры в естественной природе находятся в районе 300 градусов, а минимально возможные температуры в естественной природе находятся где-то на уровне 200 градусов, и там мало кто живет в такой мороз! Все дело в очень быстром обмене веществ на Хале по сравнению с Землей, который позволяет выдерживать как жуткий холод, так и испепеляющий зной в 400 и даже 500 градусов по абсолютной шкале (но на короткое время!).
Мы спустились с заоблачных высот и пошли дымящейся горе. Это был действующий вулкан — он был расположен гораздо ниже своих давно потухших собратьев — меньше, чем в километре над уровнем моря. Кратер вулкана представлял собой километровую воронку, залитую озером кипящей лавы; в центре этого огненного озера непрерывно плескался фонтан расплавленной магмы — он непрерывно выбрасывал наружу многие тонны жидкости, клубы газов и пепла. Мы стояли на вершине кругового гребня, а под ногами у нас плескалось море огня. Воздух был насыщен пылью, едкими газами, свистом, шипеньем и бульканьем; воздух был очень горяч — его температура была порядка 600-700 градусов по абсолютной шкале — мы обливались потом и старались не разговаривать, дыша исключительно носом, а не ртом.
Вулкан жил, он постоянно пополнял озеро остывающей лавы новыми, свежими и горячими порциями подземных масс; они расходились широкими кругами от центра озера, сначала огненно-желто-красного цвета вблизи центра извержения, а уже потом, остывая, покрывались черным панцирем застывающего камня, плавающего на еще горячей магме. Это было исключительно красивое зрелище: круговые волны лавы одна за другой зарождались у фонтана извергающегося вулкана, неторопливо проходили по озеру, волнуя его поверхность, и накатывались на наш гребень, — и самое красивое в этой картине было то, как волновались уже остывшие и почерневшие плиты камня и как неугасимым огнем светились из-под них прожилки огненно-красной магмы.
Тот горячий гребень, на котором мы стояли, был образован именно этой застывшей магмой во время прошлого извержения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Однажды мы втроем охотились на животных, похожих на газелей или антилоп, и в тот день я впервые прочувствовал на себе мощь ударов Халы. Те двое, что были со мной — «отец» и его знакомый — положили на землю лиану; я погнал на них стадо, они резко подняли лиану и этим сбили с ног нескольких животных. Я подбежал к ближайшему из них — мне нужно было сразу же пускать в ход ударные бугры, но я промедлил — упавшее животное действовало с изумительной быстротой. Зверь извернулся — я не успевал. Он успел вскочить, лягнул меня копытами в пах, а затем, крутанувшись головой, пробил мне насквозь живот своими полуметровыми, красиво изогнутыми рогами. Я упал, у меня была только одна мысль: «Вот она, смерть». Но страх мой оказался напрасным — я выздоровел, причем уже через два дня у меня на животе не было никаких следов, даже шрамов в последствии не осталось. Это Хала, а не Земля!
Вскоре Хала вновь показала свой неукротимый нрав: как-то раз меня хотели съесть два хищника. Они были похожи на хищных динозавров, ходили на задних лапах и хвосте, а ростом животные были немного выше меня. В тот момент я был один, вот почему звери и решились атаковать меня.
Итак, была схватка, и в ней я отстоял свою жизнь. Я старался действовать спокойно и продуманно, держа агрессоров на расстоянии, не давая им возможности окружить меня и выискивая возможность для решительного удара в голову ударными буграми. Раз за разом мои кулаки вылетали навстречу оскаленным пастям, и раз за разом, не достигнув цели, возвращались обратно. Я очень напряженно думал на протяжении всей этой схватки — хищники хитрили, делая обманные движения и маскируя направление истинной атаки; они вертелись вокруг меня, стараясь прыгнуть на меня сзади, поэтому мне приходилось постоянно обдумывать свои действия хотя бы на несколько шагов вперед — это напоминало мне шахматы, только гораздо более рискованные, напряженные и в режиме острого недостатка времени. Бой был затяжным и упорным — они нанесли мне несколько глубоких, до кости, ран на руках, а одному из них я разорвал щеку своим кулаком, но самое интересное заключалось не в этом: уже на следующий день на мне нигде не было даже следа от вчерашнего; раны, даже глубокие и рваные, зажили без шрамов. Те двое моих спутников шутили надо мной, говоря, что голова за ночь не отрастет и нужно быть осторожнее.
Береги себя сам — твоя жизнь находится именно в твоих руках; и даже если в жизни это не совсем так (в мире есть место случайности), то, все равно, следует надеяться только на себя самого — и так будет правильно!
Несмотря на то, что я ни разу за все время схватки не нанес удара в кость — это не моя вина, а результат ловкости моих противников, которые, уходя от моих кулаков, сами стремились поймать мои руки на отходе и откусить их, — и вот тут-то я, в свою очередь, спасал их и, как следствие, себя самого. В целом после боя у меня остался очень неприятный осадок: только после того, как хищники оставили меня в покое, пришел страх и полное понимание того, чего я смог избежать.
В тот день я впервые прочувствовал, каково это быть объектом нападения, каково быть не разумным существом, а всего лишь желанным обедом для пары каких-то не особо привлекательных зверюг. В дальнейшем я многократно участвовал в такого рода схватках и как хищник, и как жертва, но первая, такая по-настоящему серьезная, типично халанская схватка, запомнилась мне надолго. Хала требует не только силы и быстроты, но и умения правильно применять их: умения думать, умения постоянно менять свой стиль ведения боя, приспосабливаясь к непрерывно подстраивающемуся под твои приемы противнику, умения разнообразно защищаться и не менее разнообразно нападать, никогда не терять головы, быть всегда спокойным и собранным — это Хала, и цена всему этому умению — жизнь как продолжение существования в бесконечно прекрасном мире этой планеты. В последующем, уже в мире Земли, мне очень пригодился этот опыт бесчисленных поединков и схваток под пока еще чужим для меня солнцем Халы: я успешно применял его и во время войны, и во время своей спортивной карьеры, но об этом чуть позже, а пока…
А пока мы все гуляли по планете, гуляли по лесам, степям, пустыням и горам. В горах, куда мы забрались, был снег, но мне, к моему удивлению, было совсем не холодно. «Отец» объяснил мне, что теплокровные халанские организмы, такие как мы, могут жить при температуре градусов в 150, а выдержать на короткое время температуру внешней среды градусов до 100 по абсолютной шкале. Это было поразительно, но, тем не менее, так оно и было, а ведь на Земле обычные температуры в естественной природе находятся в районе 300 градусов, а минимально возможные температуры в естественной природе находятся где-то на уровне 200 градусов, и там мало кто живет в такой мороз! Все дело в очень быстром обмене веществ на Хале по сравнению с Землей, который позволяет выдерживать как жуткий холод, так и испепеляющий зной в 400 и даже 500 градусов по абсолютной шкале (но на короткое время!).
Мы спустились с заоблачных высот и пошли дымящейся горе. Это был действующий вулкан — он был расположен гораздо ниже своих давно потухших собратьев — меньше, чем в километре над уровнем моря. Кратер вулкана представлял собой километровую воронку, залитую озером кипящей лавы; в центре этого огненного озера непрерывно плескался фонтан расплавленной магмы — он непрерывно выбрасывал наружу многие тонны жидкости, клубы газов и пепла. Мы стояли на вершине кругового гребня, а под ногами у нас плескалось море огня. Воздух был насыщен пылью, едкими газами, свистом, шипеньем и бульканьем; воздух был очень горяч — его температура была порядка 600-700 градусов по абсолютной шкале — мы обливались потом и старались не разговаривать, дыша исключительно носом, а не ртом.
Вулкан жил, он постоянно пополнял озеро остывающей лавы новыми, свежими и горячими порциями подземных масс; они расходились широкими кругами от центра озера, сначала огненно-желто-красного цвета вблизи центра извержения, а уже потом, остывая, покрывались черным панцирем застывающего камня, плавающего на еще горячей магме. Это было исключительно красивое зрелище: круговые волны лавы одна за другой зарождались у фонтана извергающегося вулкана, неторопливо проходили по озеру, волнуя его поверхность, и накатывались на наш гребень, — и самое красивое в этой картине было то, как волновались уже остывшие и почерневшие плиты камня и как неугасимым огнем светились из-под них прожилки огненно-красной магмы.
Тот горячий гребень, на котором мы стояли, был образован именно этой застывшей магмой во время прошлого извержения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165