А ответные удары черных только узаконили бы эти заявления. Волнения и бунты станут разрастаться, полиция будет вынуждена вести себя до какой-то степени сдержанно, и в глазах белого населения неонацисты превратятся в карающих ангелов. Не говоря уже о возможных победителях на следующих выборах...
Не прошло и пятидесяти пяти лет после смерти Гитлера, как чудовища вполне могут стать реальной силой в политике США, подумал Худ.
— Вместо разбитых окон нарушенные сны о гармонии, — произнес он вслух. — Это ночной кошмар.
— И тем не менее, Пол, мы пока в состоянии все это остановить, — сказал Роджерс. — Если мы предадим огласке действия Доминика, люди поймут, что ими просто манипулируют.
— Если ты мне еще подскажешь, каким способом до него добраться, — воскликнул Худ, — я был бы счастлив сделать то, что ты предлагаешь.
— Способ, возможно, есть, — сообщил ему Роджерс. — Только что я говорил с полковником Бернаром Байоном из группы быстрого реагирования французской жандармерии. Он сейчас в Тулузе и занят решением той же проблемы, что и мы, правда, по несколько отличным от наших причинам.
— И насколько же отличным? — уточнил Худ.
— Байон убежден, что Доминик руководит французской террористической группировкой под названием «Новые якобинцы». Их деятельность, направленная против иммигрантов, в точности соответствует тому, что нам известно о Доминике.
— И как полковник планирует поступить с Домиником? — спросил Худ.
Он заметил, как Хаузен при упоминании имени стал неотрывно смотреть поверх Нэнси в его сторону.
— Мы с ним этого не обсуждали, — признался Роджерс. — По моим прикидкам, официально предполагается, что он его арестует вместе со всей этой шушерой. Однако понятно, почему, учитывая деньги и влияние Доминика, Байон весьма обеспокоен, что тому удастся избежать наказания.
— Необязательно, — возразил Худ. Он поглядывал на Хаузена и думал об убийстве двух девушек. — А как насчет неофициально?
— Судя по нашему разговору, — ответил Роджерс, — Байон из того сорта людей, которые предпочли бы, чтобы Доминик «случайно» разбился о бетонный пол, свалившись в лестничный проем.
— Майк, я так понял, что ты уже придумал какой-то способ, как мы могли бы поработать вместе? — поинтересовался Худ.
— Один-единственный, — уточнил генерал. — Полковнику необходима точная информация, а спутниковая разведка добыть ее не в состоянии.
— Ни слова больше, — остановил его Худ. — Как мне связаться с полковником Байоном?
Записывая номер телефона, Худ наблюдал за Хаузеном. Он и раньше видел немца взволнованным, но сейчас на его лице читалось нечто большее. С него будто слетела двадцатилетняя маска, оставив лишь выражение неприкрытой откровенной ненависти. Худ пообещал Роджерсу, что даст ему знать о происходящем, и напомнил Маккаски, чтобы тот держал их со Столлом в курсе дел у Херберта. Затем он выключил телефон и посмотрел на Хаузена.
— Как ваши успехи? — поинтересовался Худ.
— Плохо, — признался заместитель министра. — Посол Франции «даст мне знать», можно ли будет приехать, что на дипломатическом языке означает «а не пойти ли вам к черту».
Хаузен продолжал сверлить Худа взглядом.
— Что там у вас с Домиником? — не удержавшись, спросил немец.
— Есть там один офицер из Национальной жандармерии, сейчас он в Тулузе, так вот он жаждет увидеть месье Доминика и его голову по отдельности, — объяснил Худ и посмотрел на Нэнси. — Мне очень жаль, но дело обстоит именно так.
Губы женщины грустно опустились.
— Я все понимаю, — сказала она, — но я думаю, мне лучше уйти.
Нэнси повернулась к двери, однако Худ схватил ее за руку.
— Нэнси, не надо туда возвращаться!
— Почему? — спросила она. — Думаешь, мне нужна чья-то защита, чтобы выжить в этом дерьме?
Хаузен повернулся к Столлу и Лангу и начал что-то расспрашивать о видеоиграх.
Худ отвел Нэнси в конец кабинета.
— В таком дерьме — да, — подтвердил он. — Если Байон доберется до «Демэн», каждый сотрудник попадет под следствие, и копать будут так глубоко, как это только возможно.
— Существуют ограничения по срокам давности.
— Верно, — согласился Худ. — Официальных последствий может и не быть. Но подумай о черных списках. Какая фирма согласится нанять человека, который занимался промышленным шпионажем, совершил растрату или продал конфиденциальную информацию?
— Такая же, как «Демэн» , — ответила она.
Худ встал ближе к ней. Он по-прежнему держал ее за руку, но уже не так крепко. Теперь он держал женщину за руку, а не удерживал насильно.
— Таких компаний, как «Демэн» , благодарение Богу, существует не так уж и много, — тихо заговорил Пол. — И заняты они черным делом. Что бы и как бы ни случилось, ты не должна туда возвращаться.
— В любой большой корпорации всегда найдется несколько демонов.
— Но не таких, как эти, — возразил Худ. — Если откроется именно этот «ящик Пандоры», погибнут сотни, а может, и тысячи людей. Изменится мир, и изменится не к лучшему.
Несмотря на то что взгляд Нэнси был и мрачным и непокорным, прикосновение ее руки выражало желание. Полу хотелось поцеловать ее, укрыть от невзгод, просто любить. И тогда он спросил себя: а кто я такой, чтобы еще рассуждать здесь о морали?
— Значит, ты не хочешь, чтобы я вернулась обратно, — полуутвердительно сказала она. — А еще ты хочешь, чтобы я помогла сдать Доминика в руки правосудия.
Заглянув ей в глаза и не отпуская руки, Пол тихо-тихо ответил:
— Хочу.
Ласка, с которой он это произнес, как и само выбранное им слово, казалось, сразили женщину. Нэнси сжала его руку. Он сжал ее в ответ.
— Даже если вы его схватите, к Доминику применят «правосудие для богатых», — посетовала она. — В стиле, который так любит французское правительство, потому что чиновникам это дает возможность приобретать летние виллы.
— Купить свою безнаказанность за все то, что он совершил, Доминику не позволят, — пообещал ей Худ.
— А что будет со мной? — спросила она. — Куда дудочник поведет меня?
— Когда все это кончится, я тебе помогу, — пообещал Худ. — И я позабочусь, чтобы у тебя была работа.
— Вот как здорово, ну спасибочки! — воскликнула Нэнси. — Пол, неужели ты до сих пор не понял, что это совсем не то, что мне от тебя нужно?
Повернувшись вполоборота, она опустила глаза и провела языком по верхней губе. Худ продолжал держать ее за руку. Сказать в ответ ему было нечего, ничего такого, что не дало бы ей ложной надежды.
Выждав какое-то время, Нэнси снова повернула к нему лицо.
— Конечно же, я помогу, — сказала она. — Я сделаю все, что тебе понадобится.
— Спасибо, — поблагодарил Худ.
— Не стоит благодарности. Для чего же тогда еще существуют бывшие невесты?
Худ коснулся ее щеки и отвернулся, уткнувшись в листок, на котором был записан телефон Байона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121