— Все окончено, Клод. Глава закрыта.
Он больше ничего не успел добавить, потому что они уже подошли к залу ожидания, возле которого дежурил полицейский.
Фрэнк остановился. За этой дверью находились генерал Натан Паркер, Елена и Стюарт. Один был помехой Фрэнку в его настоящем. Двое других были частью его будущего. Фрэнк смотрел на дверь, словно она была прозрачной и он мог видеть, что делают люди по ту сторону. Фробен подошел к нему и положил руку на плечо.
— Нужна помощь, Фрэнк?
Фрэнк уловил в этом вопросе желание защитить. Капитан тонко чувствовал, хотя это и не вязалось с его обликом лесоруба.
— Нет, спасибо. Всю помощь, какая мне была нужна, ты уже оказал. Теперь я должен выйти из положения сам.
Фрэнк Оттобре глубоко вздохнул и открыл дверь.
Помещение было одним из тех комфортабельных «ви-ай-пи»-салонов, какие имеются в аэропортах для пассажиров, путешествующих в бизнес-классе. Кожаные кресла и диваны, пастели на стенах, ковровое покрытие на полу, торговый автомат в углу со спартанским набором продуктов, репродукции Ван Гога и Матисса рядом с рекламными проспектами аэрокомпаний в рамках из сатинированной стали. Создавалось ощущение какой-то ненадежности, несмотря на комфорт, какой-то безутешности.
Елена сидела на диване и листала журнал. Стюарт играл в карманную видеоигру. Возле них на низком деревянном столике со стеклянной столешницей стояли пластиковые стаканы и банка «фанты».
Генерал Паркер в другом конце комнаты, заложив руки за спину, рассматривал копию «Распятия» Дали, висевшую на стене.
Услышав, что дверь открылась, он обернулся. Он посмотрел на Фрэнка, как смотрят на человека, которого давно не видели и не сразу припоминают его имя.
Елена оторвала взгляд от страницы и подняла голову. Ее лицо просияло. Фрэнк, увидев ее, поблагодарил судьбу за то, что она сохранила для него этот светлый взгляд. У него не было времени в полной мере порадоваться ее улыбке. Гнев Паркера прорвался и накрыл его, словно черная туча солнце. В два шага он оказался между Фрэнком и Еленой. Ненависть пылала на его лице ярче пламени пожара.
— Мне следовало догадаться, что это ваши происки. Вы допустили последнюю ошибку. Я вам уже сказал это однажды. Вы — конченый человек. Может быть, по своей глупости думаете, будто я бросаю слова на ветер. Как только вернусь в Америку, немедленно постараюсь, чтобы от вас не осталось даже крошек, сделаю все, чтобы…
Фрэнк устремил равнодушный взгляд на пылающее лицо генерала. В душе у него бушевала буря, от которой скрипели легкие мостки причала. Тем не менее, голос, которым он прервал Паркера, прозвучал настолько спокойно, что еще больше взбесил противника.
— На вашем месте, генерал, я бы успокоился. В ваши годы, несмотря на отличное здоровье, надо быть осторожнее с сердцем. Не думаю, что вам хочется получить инфаркт и освободить меня от вашего присутствия таким приятным образом.
То, что в одно мгновение пронеслось по лицу старого солдата, походило на внезапный взмах тысяч знамен, каждым из которых двигал ветер войны. Фрэнк с удовольствием отметил, что кроме ненависти, гнева и неверия в глубине этих беспощадных голубых глаз мелькнула и тень тревоги. Наверное генерал задавался вопросом: откуда у Фрэнка силы, чтобы разговаривать с ним в таком тоне? Спустя мгновение во взгляде Паркера вновь читалось выражение презрительного всевластия, а на губах играла довольная улыбка.
— Нет, мне жаль разочаровывать вас, молодой человек. На ваше несчастье, сердце у меня крепкое, как скала. А вот ваше, похоже, сбивается с ритма. И это еще одна из ваших ошибок. Моя дочь…
Фрэнк снова прервал генерала, к чему Натан Паркер не привык.
— Что касается вашей дочери и вашего внука…
Фрэнк сделал короткую паузу перед словом «внук», понизив голос так, чтобы ребенок не слышал. Ошеломленный Стюарт следил, сидя на диване и сложив руки на коленях, за их ссорой. Электронная игра, оставленная без внимания, продолжала издавать свое отчаянное бип, бип, бип…
— Так вот, что касается вашей дочери и вашего внука — я посоветовал бы им пойти прогуляться в местный «дьюти-фри». А то, что нам необходимо сказать друг другу, пусть лучше останется между нами.
— Нам не о чем с вами разговаривать, агент Оттобре. И моя дочь, и мой внук не пойдут ни в какой распроклятый «дьюти-фри». Это вы должны открыть вон ту дверь и навсегда исчезнуть из нашей жизни, а мы садимся на самолет и отправляемся в Америку. Повторяю, что…
— Генерал, вы, кажется, так и не поняли, что когда блефуют, в итоге проигрывают. Рано или поздно объявится игрок посильнее и пожелает заглянуть в ваши карты. И победить. Вы лично меня нисколько не интересуете. Если б я увидел, что вы горите заживо, я бы не доставил себе удовольствия даже помочиться на вас. Если предпочитаете, чтобы я сказал то, что должен сказать, в их присутствии, я так и поступлю. Знайте, после такого возврата нет. Хотите рискнуть…
Голос Фрэнка звучал теперь совсем тихо, и Елена удивилась про себя, то же такого он сказал ее отцу, вынудив того согласиться. Фрэнк посмотрел на нее и слегка кивнул. Елена поднялась с дивана и взяла сына за руку.
— Пойдем, Стюарт. Пойдем погуляем. Думаю, тут вокруг много интересного.
Мальчик послушно, без всяких капризов отправился с нею. Как и его мать, он жил в доме генерала Паркера. Он не привык получать советы, только приказы. А приказы не обсуждаются.
Они подошли к двери. Ковровое покрытие заглушило их шаги. Слышно было только, как стукнула дверь. Фрэнк прошел к дивану и сел туда, где только что сидела Елена. Он ощутил тепло, оставшееся от ее тела, и оно передалось ему.
Он указал на кресло перед собой.
— Садитесь, генерал.
— Не указывайте мне, что я должен делать!
Фрэнк отметил в голосе Паркера истерическую нотку.
— Выкладывайте лучше побыстрее ваши бредни. У нас самолет через…
Генерал посмотрел на часы. Фрэнк улыбнулся про себя. Для генерала, похоже, это тоже стало сегодня привычным жестом. Фрэнк отметил, что Паркер довольно далеко отодвинул руку, чтобы рассмотреть стрелки.
—…Наш самолет вылетает менее чем через час.
Фрэнк покачал головой.
Нет, не так, мистер.
— Не хотелось бы вам перечить. Но вам следовало бы сказать не наш, а мой самолет.
Паркер посмотрел на Фрэнка так, словно не мог поверить своим ушам. На его лице возникло изумление человека, до которого не сразу дошла шутка. И вдруг Паркер расхохотался. Фрэнк с удовлетворением отметил, что смех искренний, и подумал, с каким бы удовольствием заткнул генералу рот.
— Ну, что ж, смейтесь, если нравится. Это не меняет дела. Вы улетите один, а ваша дочь и ваш внук останутся здесь. Во Франции, со мной.
Паркер покачал головой, изображая сострадание, с каким обычно выслушивают болтовню идиота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148