Я активировал усилительную систему, и хотя знал, что это не так, мне всё же почудилось, что её жужжание стало слышно вне моего тела. Потом я прижал крюк кочерги к полу, наступил на него левой ногой и согнул кочергу одним-единственным мягким движением в косой овал, после чего её уже никак нельзя было использовать по назначению.
– У вас даже дыхание не участилось, – заметила Бриджит, когда я положил изувеченную железяку на стол. – В отличие от меня.
– Дыхание тут никак не задействовано, – сказал я, сел и мельком глянул на свою правую ладонь. Она немного покраснела, но повреждений на ней не было.
Финиан взял бывшую кочергу и попытался что-нибудь изменить в её новой форме. Разумеется, без всякого успеха.
– Значит, это вы учинили все разрушения в комнате мистера Ицуми, – догадался он.
– Да. Когда гнался за убийцей. – Я расстегнул правый рукав рубашки и задрал его, насколько можно было. Потом положил руку на стол таким образом, что в свете свечей был виден тонкий шрам, который тянулся слегка расплывшейся белой полоской вдоль всей внутренней стороны руки, разветвляясь у запястья на пять более тонких линий, каждая из которых доходила до кончика пальца. Это были неправдоподобно тонкие шрамы, если подумать, что происходило через них в моём теле. – Важнейшие мускулы моей правой руки были дополнены так называемыми усилителями, чем-то вроде компактных гидравлических прессов, как у экскаватора, только меньше и более быстродействующих. Поскольку кости не смогли бы выдержать таких сил, их заменили на имплантаты из титановой стали, роль которых, кстати, сильно преувеличена: если бы всё упиралось только в них, то я мог бы одной рукой удержать реактивный истребитель на взлёте. Но всё зависит не только от них.
– О боже мой, – еле слышно выдохнула Бриджит. Она разглядывала швы так, будто ими на моей руке было начертано зловещее прорицание.
Мне с болезненной отчётливостью стало ясно, что я, как бы ни повернулось дело дальше, уже никогда больше не увижу Бриджит. Более того, мой долг даже позаботиться о том, чтобы мне больше никогда её не видеть. Я обязан был со всей силой убеждения, какой располагал, дать ей понять, какую опасность для неё представляет знание о киборг-солдатах, и что лишь уход в подполье, почти равносильный исчезновению с этой планеты, может её спасти. Спасти обоих. Ибо и Финиан знал слишком много, чтобы иметь возможность и дальше вести свою прежнюю жизнь. И его это затронет ещё более жестоко. Это стало мне ясно, когда я увидел, как он раскрывается в своей музыке.
– Я думаю, – сказал я наконец, – будет лучше, если я просто расскажу вам всю историю, с самого начала.
Потом убрал руку со стола, застегнул рубашку и рассказал им всё с самого начала.
Правда, мне самому трудно определить, где и когда всё началось, что было первым звеном в цепи решений, приведших к событиям, и событий, приведших к решениям. Я думаю, что не сильно ошибусь, вернувшись к ноябрю 1979 года, когда было совершено нападение на посольство Соединённых Штатов в Тегеране и взяты в заложники около сотни американцев. Спустя месяцев пять после этого – заложники всё ещё оставались во власти иранцев, – 25 апреля 1980 года, потерпела крах попытка освободить их при помощи воздушного десанта, крах уже во время подлёта к цели, причем погибли восемь солдат, и США опозорились перед всем миром.
Это имело различные последствия. Во-первых, этот позор привёл к тому, что республиканскому сопернику действующего президента Картера, Рональду Рейгану, в предстоящих выборах доставалась лёгкая победа. Он победил с большим преимуществом, и в качестве подарка от аятоллы заложники вернулись в США через день после вступления нового президента в должность.
Другим, куда менее известным последствием было то, что наши военные начали процесс переосмысления. Проводилась та мысль, что дело не в том, чтобы вести большие и опустошительные войны и грозить атомным оружием, а в том, чтобы вести вооружённые действия против террористов всех мастей, ибо и такие рейды, как тот, что потерпел неудачу в иранской пустыне, станут скорее правилом, чем исключением. И для этого в будущем понадобятся специальные подразделения. Особые солдаты. Выдающиеся единоборцы.
Или нечто ещё большее.
Рональд Рейган вступил в должность в январе 1981 года и был на удивление открыт для военных предложений самого фантастического толка. Наряду с приобретшей широкую известность СОИ – Стратегической оборонной инициативой, которая нападающие ядерные ракеты обстреливает из лазерных пушек, курсирующих по космическим орбитам, обезвреживая их, – он благословил в высшей степени секретный, в отличие от СОИ, проект, который получил кодовое название Железный Человек и имел целью создание суперсолдат, вооружённых биотехнически. Солдат с атомным приводом и суперсилой. Солдат, которые могут без разбега перепрыгивать стены десятиметровой высоты. Солдат, которые видят в темноте и в тумане, дышат под водой и могут швырнуть ручную гранату на расстояние в пять миль. Солдат, грубо говоря, от одного появления которых на горизонте террористы, захватчики заложников и партизаны сразу наделают в штаны.
Меня и моих товарищей, другими словами.
– Но ведь это, наверное, были очень сложные операции – ввести в ваше тело все эти приборы, – сказала Бриджит в ужасе. – Настоящая перестройка.
– Так и было, – признался я. – Множество операционных техник было разработано специально для проекта Железный Человек. Например, хирургия микровторжений или компьютерная томография. Да и то они старались по возможности уменьшить количество и масштаб необходимых операций.
Вид у Финиана был крайне скептический.
– Не хочу вас обижать, но знаете, что мне всё это напоминает? Телевизионный сериал, из которого я видел всего несколько серий…
– «Человек ценой в шесть миллионов долларов», – кивнул я. – Да, я знаю.
– Может быть. По крайней мере, если я ничего не путаю, у главного героя были ноги с усилителями, искусственная правая рука со сверхсилой и искусственный глаз. Прямо как у вас, так?
– Почти. У Стива Остина – так звали в фильме главного героя, – искусственным был левый глаз, а у меня правый.
– Да что вы говорите. Только не рассказывайте мне, что всё это случайные совпадения.
Стоит ли сознаться ему, что меня это тоже слегка пугало? Когда мне было семь или восемь лет, этот телевизионный сериал был моим любимым, а его герой – моим идолом. А потом я стал его образом и подобием. Если эта взаимосвязь внушает не оторопь, то что ещё?
– С одной стороны, это случайность, – предпринял я слабую попытку оставаться в области рациональных объяснений. – Если бы проект не прекратился, я был бы прооперирован и на левую руку, не говоря уже о некоторых других имплантатах, которые так и не дождались своей очереди на вживление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– У вас даже дыхание не участилось, – заметила Бриджит, когда я положил изувеченную железяку на стол. – В отличие от меня.
– Дыхание тут никак не задействовано, – сказал я, сел и мельком глянул на свою правую ладонь. Она немного покраснела, но повреждений на ней не было.
Финиан взял бывшую кочергу и попытался что-нибудь изменить в её новой форме. Разумеется, без всякого успеха.
– Значит, это вы учинили все разрушения в комнате мистера Ицуми, – догадался он.
– Да. Когда гнался за убийцей. – Я расстегнул правый рукав рубашки и задрал его, насколько можно было. Потом положил руку на стол таким образом, что в свете свечей был виден тонкий шрам, который тянулся слегка расплывшейся белой полоской вдоль всей внутренней стороны руки, разветвляясь у запястья на пять более тонких линий, каждая из которых доходила до кончика пальца. Это были неправдоподобно тонкие шрамы, если подумать, что происходило через них в моём теле. – Важнейшие мускулы моей правой руки были дополнены так называемыми усилителями, чем-то вроде компактных гидравлических прессов, как у экскаватора, только меньше и более быстродействующих. Поскольку кости не смогли бы выдержать таких сил, их заменили на имплантаты из титановой стали, роль которых, кстати, сильно преувеличена: если бы всё упиралось только в них, то я мог бы одной рукой удержать реактивный истребитель на взлёте. Но всё зависит не только от них.
– О боже мой, – еле слышно выдохнула Бриджит. Она разглядывала швы так, будто ими на моей руке было начертано зловещее прорицание.
Мне с болезненной отчётливостью стало ясно, что я, как бы ни повернулось дело дальше, уже никогда больше не увижу Бриджит. Более того, мой долг даже позаботиться о том, чтобы мне больше никогда её не видеть. Я обязан был со всей силой убеждения, какой располагал, дать ей понять, какую опасность для неё представляет знание о киборг-солдатах, и что лишь уход в подполье, почти равносильный исчезновению с этой планеты, может её спасти. Спасти обоих. Ибо и Финиан знал слишком много, чтобы иметь возможность и дальше вести свою прежнюю жизнь. И его это затронет ещё более жестоко. Это стало мне ясно, когда я увидел, как он раскрывается в своей музыке.
– Я думаю, – сказал я наконец, – будет лучше, если я просто расскажу вам всю историю, с самого начала.
Потом убрал руку со стола, застегнул рубашку и рассказал им всё с самого начала.
Правда, мне самому трудно определить, где и когда всё началось, что было первым звеном в цепи решений, приведших к событиям, и событий, приведших к решениям. Я думаю, что не сильно ошибусь, вернувшись к ноябрю 1979 года, когда было совершено нападение на посольство Соединённых Штатов в Тегеране и взяты в заложники около сотни американцев. Спустя месяцев пять после этого – заложники всё ещё оставались во власти иранцев, – 25 апреля 1980 года, потерпела крах попытка освободить их при помощи воздушного десанта, крах уже во время подлёта к цели, причем погибли восемь солдат, и США опозорились перед всем миром.
Это имело различные последствия. Во-первых, этот позор привёл к тому, что республиканскому сопернику действующего президента Картера, Рональду Рейгану, в предстоящих выборах доставалась лёгкая победа. Он победил с большим преимуществом, и в качестве подарка от аятоллы заложники вернулись в США через день после вступления нового президента в должность.
Другим, куда менее известным последствием было то, что наши военные начали процесс переосмысления. Проводилась та мысль, что дело не в том, чтобы вести большие и опустошительные войны и грозить атомным оружием, а в том, чтобы вести вооружённые действия против террористов всех мастей, ибо и такие рейды, как тот, что потерпел неудачу в иранской пустыне, станут скорее правилом, чем исключением. И для этого в будущем понадобятся специальные подразделения. Особые солдаты. Выдающиеся единоборцы.
Или нечто ещё большее.
Рональд Рейган вступил в должность в январе 1981 года и был на удивление открыт для военных предложений самого фантастического толка. Наряду с приобретшей широкую известность СОИ – Стратегической оборонной инициативой, которая нападающие ядерные ракеты обстреливает из лазерных пушек, курсирующих по космическим орбитам, обезвреживая их, – он благословил в высшей степени секретный, в отличие от СОИ, проект, который получил кодовое название Железный Человек и имел целью создание суперсолдат, вооружённых биотехнически. Солдат с атомным приводом и суперсилой. Солдат, которые могут без разбега перепрыгивать стены десятиметровой высоты. Солдат, которые видят в темноте и в тумане, дышат под водой и могут швырнуть ручную гранату на расстояние в пять миль. Солдат, грубо говоря, от одного появления которых на горизонте террористы, захватчики заложников и партизаны сразу наделают в штаны.
Меня и моих товарищей, другими словами.
– Но ведь это, наверное, были очень сложные операции – ввести в ваше тело все эти приборы, – сказала Бриджит в ужасе. – Настоящая перестройка.
– Так и было, – признался я. – Множество операционных техник было разработано специально для проекта Железный Человек. Например, хирургия микровторжений или компьютерная томография. Да и то они старались по возможности уменьшить количество и масштаб необходимых операций.
Вид у Финиана был крайне скептический.
– Не хочу вас обижать, но знаете, что мне всё это напоминает? Телевизионный сериал, из которого я видел всего несколько серий…
– «Человек ценой в шесть миллионов долларов», – кивнул я. – Да, я знаю.
– Может быть. По крайней мере, если я ничего не путаю, у главного героя были ноги с усилителями, искусственная правая рука со сверхсилой и искусственный глаз. Прямо как у вас, так?
– Почти. У Стива Остина – так звали в фильме главного героя, – искусственным был левый глаз, а у меня правый.
– Да что вы говорите. Только не рассказывайте мне, что всё это случайные совпадения.
Стоит ли сознаться ему, что меня это тоже слегка пугало? Когда мне было семь или восемь лет, этот телевизионный сериал был моим любимым, а его герой – моим идолом. А потом я стал его образом и подобием. Если эта взаимосвязь внушает не оторопь, то что ещё?
– С одной стороны, это случайность, – предпринял я слабую попытку оставаться в области рациональных объяснений. – Если бы проект не прекратился, я был бы прооперирован и на левую руку, не говоря уже о некоторых других имплантатах, которые так и не дождались своей очереди на вживление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78