От «плимута» его отделяло не больше двух футов, но Эдди словно забыл о грозившей старику смертельной опасности. Он пристально, не отрывая глаз, следил, как туфли при каждом шаге опускались на горячий асфальт, как будто хотел собственными глазами увидеть звук. Однако (он сам знал, что так и будет) его ждало разочарование — ничего такого, что хоть как-то объяснило бы шлепки, он не увидел. Зато кое-что понял; впрочем, Эдди понял это немного раньше, еще до этих мокрых шлепков по сухому асфальту, где не было и намека на воду (как и на ласты на ногах мистера Литтла). Просто мысли, если можно так выразиться, нужно было созреть, приобрести четкие очертания, а все происходило слишком быстро для того, чтобы внутренний голос успел вовремя крикнуть: «Ура, Эдди! Ты понял, ты ДОГАДАЛСЯ!». Как бы то ни было, но за какую-то минуту до того, как старик превратился в выжатый лимон (только соком, естественно, была кровь), Эдди понял, ПОЧЕМУ мистер Литтл нес полнейшую ахинею. На самом деле он отвечал так, как считал нужным, на замечания людей, стоявших от него в пятидесяти футах или немножко больше. Это было, конечно, смехотворное расстояние, чтобы не расслышать чьи-то слова, но (НО!) мистер Литтл слышал совсем НЕ ТО, что говорили ему Тони и Даррен! Слова каким-то образом ИСКАЖАЛИСЬ! Старик слышал отчетливые фразы, но совершенно ДРУГИЕ! Можно только догадываться, что же услышали его уши; пожалуй, его можно было бы как-то переубедить, но проблема заключалась в том, что он слышал не то, что говорилось, словно кто-то невидимый устроил между ними телемост, делая перевод по своему усмотрению. И этот «кто-то» был явно против того, чтобы Эдди (или Тони) сумел уговорить старика отказаться от своей опасной затеи. Они пытались ему что-то сказать, но это было все равно что кричать через звуконепроницаемое стекло, показывая при этом задницу и корча рожи. В тот момент, когда Литтл стоял к ним лицом, искажение играло лишь с ним одним. Теперь оно распространилось и на братьев Стронгбоу и супругов Гилинг. Все четверо слышали шлепки вместо шагов человека по асфальту. Литтл прошлепал вдоль левой стороны «плимута». Эдди чуть не поперхнулся. Он ждал, что у старика вот-вот пойдет кровь. Литтл посмотрел на них, улыбнулся и… что-то прохрюкал! В нос Эдди ударил запах свинарника. Старик снова хрюкнул. Несомненно, Литтл что-то говорил им… но до них доносилось… хрюканье свиньи. Эдди даже показалось, что старик видит совсем не то, что должно было находиться в салоне, словом, не Бена Арчера, плавающего в крови. Наверное, так оно и есть, иначе почему он так улыбается? Значит, он видит только то, что ему «кто-то» показывает? Литтл заглянул в салон, затем посмотрел на людей. Он весело повизгивал, как поросенок, выпущенный порезвиться на солнышке. Эдди вспомнил слова Литтла: «И перестаньте вы скалить зубы, как идиоты!» Но он не «скалил зубы»! И Тони тоже! Гилинги стояли чуть сзади, и он, конечно, не мог видеть их лиц, но был абсолютно уверен, что и они не улыбались. Значит, старик не только слышал совсем не то, что они ему говорили, но и выражение их лиц виделось ему иным (в этом ему кто-то или что-то помогло), чем было на самом деле. Литтл улыбался, и казалось, будь у него хвостик, он бы похлопывал им себя по бокам, как преданная собака, приветствующая своего хозяина после долгого рабочего дня. Старик взвизгнул, как свинья, увидевшая великолепную грязную лужу, и протянул руку к дверце. Эдди мысленно уже похоронил его; было только непонятно, почему он еще жив? Впрочем, ждать осталось недолго. Литтл, прежде чем открыть дверцу, бросил еще один взгляд в их сторону и что-то сказал. Конечно же до них снова донеслось хрюканье, по-деловому спокойное. «Здесь нет ничего такого, а вы раздули истерику, мистер Стронгбоу!» — послышалось в мозгу у Эдди. Было такое впечатление, что он расшифровал хрюканье мистера Литтла, и это вовсе не показалось ему смешным. «А может, в прошлой жизни ты был свиньей? А, приятель?» Внезапно хрюканье прекратилось. Литтл резко отдернул пальцы от ручки, словно она была раскалена добела. Его лицо выражало удивление, от улыбки не осталось и следа. Он схватился рукой за левую часть груди. Эдди не желал ему смерти, совсем нет, но он поймал себя на мысли, насквозь пропитанной злорадством, как полотенце — жиром у неряшливой хозяйки: «Старый болван! Ты думал, что все будет по-твоему, если ты вдруг за три секунды преодолеешь пятьдесят футов, словно шаг у тебя длиной в пятнадцать? Неужели ты этого не заметил, старый осел?» Литтл завизжал, как свинья, которой всадили в бок нож по самую рукоятку. Эдди учуял запах крови, этот запах бил в нос так сильно, что Эдди поморщился и невольно попятился. Бетани закричала. Литтл вдруг согнулся и ударился головой о дверцу, как будто его кто-то сильно толкнул в спину. Старик опустился на колени, держась руками за ушибленное место, затем снова ударился головой, затем еще. И еще. Казалось, его кто-то держит за волосы и бьет головой о бок «плимута». Внезапно это прекратилось. Литтл убрал руки от головы и посмотрел на них. Он смягчал ими удары, поэтому на лбу крови не было, лишь яркое пунцовое пятно, как будто он тер кожу чем-то жестким. Но руки… руки превратились в месиво, а… крови не было. Хотя Эдди все сильнее и отчетливее ощущал ее приторный запах, словно его посадили в непроветриваемую комнату с десятком выпотрошенных трупов. Литтл посмотрел на кашу, в которую превратились его руки, и… завопил человеческим голосом. Он уже не визжал, как свинья, которую режут; он кричал, как человек, которому невыносимо больно. Его вопли, казалось, всколыхнули неподвижный воздух. Если бы воздух был жидким, то на его спокойной глади вдруг вздыбились бы двадцатифутовые волны. Он вопил, как сумасшедший. Потом вдруг замолк. Эдди был удивлен больше не тем, что старик бился головой о «плимут», а тем, что теперь он уже не хрюкал, а испускал человеческие вопли. Перемена произошла мгновенно; так же мгновенно исчезла вонь свинарника, в который набросали расчлененных трупов. Литтл замолк с каким-то булькающим звуком, как будто желудок у него был переполнен жидкостью. Потом он повернулся и, глядя на них ничего не понимающими глазами, круглыми, как шарики пинг-понга, пробормотал:
— Почему вы… сразу… не сказали… ведь это… — Он зашелся в диком кашле, точно больной коклюшем. Над самым ухом Эдди раздался душераздирающий женский вопль. Это завизжала Бетани. И только теперь Эдди осознал, ЧТО он ВИДИТ. Литтл открыл рот в форме буквы «О», руки его упали. Глаза старика вдруг вылетели из орбит, словно их кто-то выплюнул. Два мягких желеобразных комка друг за другом шлепнулись на асфальт в пяти футах перед стариком. ШМЯК! ШМЯК! Вот тогда миссис Гилинг и исторгла из своей глотки вопль не меньшей силы, чем только что издал сам Литтл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205