Это поможет ей расслабиться, ведь действие шампанского уже почти закончилось. Хорошая мысль. Зубы у девушки стучали, кожа покрылась пупырышками, но не от страха перед молчаливым домом, который словно тянулся на десятки миль между ней и Питом, а от холода. Черт! Почему сегодня такой холодина? Словно январь на дворе. Ладно, сейчас она возьмет еще одну банку пива, поднимется к Питу и признается, что хочет его. Пусть он согреет ее. О да, он ее согреет как следует! Пит это умеет.
Миранда открыла дверцу, потянулась к банке и… отдернула руку. Банка была такая ледяная, что обожгла ей руку. Миранда застыла в полнейшем недоумении. Что за бред? Разве может быть банка такой холодной, даже если б она находилась в морозилке? Но в следующую секунду девушка забыла и про пиво, и про холодильник. Ее тело внезапно атаковал холод. Было такое ощущение, будто она вдруг очутилась на Северном полюсе накануне Рождества, хотя перед глазами по-прежнему была кухня родного дома. Дверца холодильника осталась открытой. Миранда в ужасе хотела закричать, но страшная ангина, которой не было еще и пять минут назад, так сдавила горло, что девушка с трудом сама расслышала свой хрип. В мозгу, охваченном паникой, осталась только одна мысль: «К Питу, к нему. Он поможет». Но ступать было очень больно. Каждый шаг обмороженных ступней отдавался в голове невыносимой болью. Не дойдя двух-трех футов до двери, Миранда упала, не удержавшись на ногах, которых уже не чувствовала. Сознание еще работало. Девушка понимала, что не сможет позвать на помощь, поэтому попыталась ползти. Но заледеневшие пальцы лишь скользили по линолеуму. Все ее существо пропитал страх. Казалось, кто-то понижает температуру по своей таинственной схеме, и спешит, спешит…
Сквозь пленку, мутную серую пленку, застлавшую глаза, Миранда видела, что кругом нет инея, вообще ничего такого, что бы указывало на резкое похолодание в кухне. Мороз сковал лишь ее тело. Это было единственное, что она понимала, страх за собственную жизнь не давал ей думать ни о чем другом. Каждая клеточка ее тела стонала от боли и всепроникающего холода. В конце концов она прекратила тщетные попытки выбраться из кухни: ей казалось, что ее пальцы просто-напросто сломаются, как сосульки. Она перестала скользить руками по полу и застыла неподвижно, свернувшись калачиком. Внезапно боль уменьшилась, превратившись из невыносимо жгучей в тупую, далекую. Постепенно и она прошла. Было уже не холодно. Наоборот — девушка почувствовала разливающееся по телу тепло. Как хорошо… а она боялась, что замерзнет. Но все позади, сейчас она согреется и пойдет к своему Питу. Все позади. Но почему она замерзала, ведь она дома? Миранда не могла этого понять. К счастью, теперь ей тепло. Нет, даже жарко! Миранде было жарко. Ей казалось, она покрывается потом. Ничего страшного — она примет душ. Только совсем немножко отдохнет — и в ванную. Пит не должен остаться хоть чем-то недоволен. Но почему так жарко? Как будто лежишь на солнцепеке. Тело словно плавится.
Миранда неожиданно увидела себя маленькой, лет пяти, не больше. На ней ярко-желтые трусики, лифчика еще нет — она слишком мала для него, так как грудь совсем не отличается от мальчишеской. Сид еще не родился, она в семье единственная. Когда ей было пять лет, родители взяли ее с собой в Атлантик-Сити. Но, как ей кажется, сейчас перед глазами все происходит не так, как было на самом деле. Или, быть может, она уже просто забыла, как они тогда отдыхали? Ведь столько лет прошло! Миранда лежит на песочке и смотрит на волны, лижущие берег, как какое-то лакомство, толк в котором никто, кроме них, не понимает. Солнце. Оно печет бледную, незагоревшую кожу. Еще минута, и пора вставать. Родители сидят на пластиковых стульчиках под большим зонтом, таким же ярко-желтым, как трусики Миранды. До зонтика футов тридцать. «Миранда, хватит на сегодня!» — доносится до девочки голос матери. «Еще чуть-чуть, ма!» — кричит Миранда. Еще немного, ведь она такая белая, прямо как покойник. Солнце обволакивает тело густым горячим саваном. Лежать жарко до невозможности, однако упрямства Миранде не занимать. Она должна быть загорелой, словно провела все лето на Багамах. Жарко, конечно, но она потерпит. Внезапно она чувствует на себе чей-то взгляд. Девочка подымает голову. На нее смотрит Сид. Ничего себе, когда это он успел появиться? Господи! Да ему никак не меньше девяти, он на четыре года старше своей сестры, которая на самом деле старше его на семь лет. Разве может такое быть? «В этом мире может быть все!» — слышит она голос родного брата, хотя его губы даже не шевелятся. «Миранда! Ты многого еще не знаешь, хотя старше меня, — говорит Сид, девятилетний Сид пятилетней Миранде. — Встань, иначе обгоришь!» Девочка начинает злиться. Мало того, что родился раньше времени, так еще вздумал командовать. «Подымайся, Миранда, а то будет поздно!» О Господи, как надоел ей этот тупоголовый братец. Какого черта он мешает загорать? Она сама знает, когда ей укрыться под зонтиком. Внезапно Миранда замечает, что ярко-желтый зонт исчез вместе с родителями. Вдруг куда-то подевались все пляжники. Теперь она загорает одна. «Вот видишь, Миранда, — продолжает Сид. — Одна ты такая глупая, что паришься на таком солнцепеке!» — «Заткнись», — хочет сказать она брату, но у нее ничего не получается. Конечно же, как она могла забыть? Ведь у нее ангина, и говорить она не может. Тем более ей нужно прогреть свои косточки. «Вставай, Миранда!» Как же надоел этот Сидди! Но неожиданно она понимает, что это совсем не голос брата. Неужели это Пит? С трудом она поднимает голову, тяжелая лень не дает ей двинуться. Хочется лежать без движения, лежать, лежать… Точно — это Пит Андерсон. Собственной персоной. Но откуда он ее знает? Ведь ей всего пять лет, и они еще не познакомились. Да и ему должно быть не больше семи, но она видит перед собой симпатичного парня, да и оттопырившиеся плавки говорят о том, что он не ребенок. Как он прекрасен! Девочка удивлена его появлением, но, с другой стороны, какое это имеет значение? И все-таки приятно, что он знает ее так давно. «Миранда, вставай! Ты же замерзнешь насмерть!» — В голосе Пита слышится неподдельная тревога. Он что — шутит? Как она может замерзнуть на обжигающем песке под палящим солнцем Атлантик-Сити? «Ты умрешь, Миранда! Вставай немедленно!» Вот уж не ожидала такого упрямства от Пита. Мало того, что родители требуют, чтобы она перестала загорать, и Сидди-тупоголовый, так еще и Пит туда же. Миранда хочет, чтобы ее оставили в покое. Она лучше знает, когда укрыться от солнца. Ей необходимо загореть. К тому же приятно лежать вот так, не двигаясь.
«Миранда, вставай! Хочешь, займемся любовью? Только подымайся, пожалуйста. Тебе нужно встать, иначе умрешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
Миранда открыла дверцу, потянулась к банке и… отдернула руку. Банка была такая ледяная, что обожгла ей руку. Миранда застыла в полнейшем недоумении. Что за бред? Разве может быть банка такой холодной, даже если б она находилась в морозилке? Но в следующую секунду девушка забыла и про пиво, и про холодильник. Ее тело внезапно атаковал холод. Было такое ощущение, будто она вдруг очутилась на Северном полюсе накануне Рождества, хотя перед глазами по-прежнему была кухня родного дома. Дверца холодильника осталась открытой. Миранда в ужасе хотела закричать, но страшная ангина, которой не было еще и пять минут назад, так сдавила горло, что девушка с трудом сама расслышала свой хрип. В мозгу, охваченном паникой, осталась только одна мысль: «К Питу, к нему. Он поможет». Но ступать было очень больно. Каждый шаг обмороженных ступней отдавался в голове невыносимой болью. Не дойдя двух-трех футов до двери, Миранда упала, не удержавшись на ногах, которых уже не чувствовала. Сознание еще работало. Девушка понимала, что не сможет позвать на помощь, поэтому попыталась ползти. Но заледеневшие пальцы лишь скользили по линолеуму. Все ее существо пропитал страх. Казалось, кто-то понижает температуру по своей таинственной схеме, и спешит, спешит…
Сквозь пленку, мутную серую пленку, застлавшую глаза, Миранда видела, что кругом нет инея, вообще ничего такого, что бы указывало на резкое похолодание в кухне. Мороз сковал лишь ее тело. Это было единственное, что она понимала, страх за собственную жизнь не давал ей думать ни о чем другом. Каждая клеточка ее тела стонала от боли и всепроникающего холода. В конце концов она прекратила тщетные попытки выбраться из кухни: ей казалось, что ее пальцы просто-напросто сломаются, как сосульки. Она перестала скользить руками по полу и застыла неподвижно, свернувшись калачиком. Внезапно боль уменьшилась, превратившись из невыносимо жгучей в тупую, далекую. Постепенно и она прошла. Было уже не холодно. Наоборот — девушка почувствовала разливающееся по телу тепло. Как хорошо… а она боялась, что замерзнет. Но все позади, сейчас она согреется и пойдет к своему Питу. Все позади. Но почему она замерзала, ведь она дома? Миранда не могла этого понять. К счастью, теперь ей тепло. Нет, даже жарко! Миранде было жарко. Ей казалось, она покрывается потом. Ничего страшного — она примет душ. Только совсем немножко отдохнет — и в ванную. Пит не должен остаться хоть чем-то недоволен. Но почему так жарко? Как будто лежишь на солнцепеке. Тело словно плавится.
Миранда неожиданно увидела себя маленькой, лет пяти, не больше. На ней ярко-желтые трусики, лифчика еще нет — она слишком мала для него, так как грудь совсем не отличается от мальчишеской. Сид еще не родился, она в семье единственная. Когда ей было пять лет, родители взяли ее с собой в Атлантик-Сити. Но, как ей кажется, сейчас перед глазами все происходит не так, как было на самом деле. Или, быть может, она уже просто забыла, как они тогда отдыхали? Ведь столько лет прошло! Миранда лежит на песочке и смотрит на волны, лижущие берег, как какое-то лакомство, толк в котором никто, кроме них, не понимает. Солнце. Оно печет бледную, незагоревшую кожу. Еще минута, и пора вставать. Родители сидят на пластиковых стульчиках под большим зонтом, таким же ярко-желтым, как трусики Миранды. До зонтика футов тридцать. «Миранда, хватит на сегодня!» — доносится до девочки голос матери. «Еще чуть-чуть, ма!» — кричит Миранда. Еще немного, ведь она такая белая, прямо как покойник. Солнце обволакивает тело густым горячим саваном. Лежать жарко до невозможности, однако упрямства Миранде не занимать. Она должна быть загорелой, словно провела все лето на Багамах. Жарко, конечно, но она потерпит. Внезапно она чувствует на себе чей-то взгляд. Девочка подымает голову. На нее смотрит Сид. Ничего себе, когда это он успел появиться? Господи! Да ему никак не меньше девяти, он на четыре года старше своей сестры, которая на самом деле старше его на семь лет. Разве может такое быть? «В этом мире может быть все!» — слышит она голос родного брата, хотя его губы даже не шевелятся. «Миранда! Ты многого еще не знаешь, хотя старше меня, — говорит Сид, девятилетний Сид пятилетней Миранде. — Встань, иначе обгоришь!» Девочка начинает злиться. Мало того, что родился раньше времени, так еще вздумал командовать. «Подымайся, Миранда, а то будет поздно!» О Господи, как надоел ей этот тупоголовый братец. Какого черта он мешает загорать? Она сама знает, когда ей укрыться под зонтиком. Внезапно Миранда замечает, что ярко-желтый зонт исчез вместе с родителями. Вдруг куда-то подевались все пляжники. Теперь она загорает одна. «Вот видишь, Миранда, — продолжает Сид. — Одна ты такая глупая, что паришься на таком солнцепеке!» — «Заткнись», — хочет сказать она брату, но у нее ничего не получается. Конечно же, как она могла забыть? Ведь у нее ангина, и говорить она не может. Тем более ей нужно прогреть свои косточки. «Вставай, Миранда!» Как же надоел этот Сидди! Но неожиданно она понимает, что это совсем не голос брата. Неужели это Пит? С трудом она поднимает голову, тяжелая лень не дает ей двинуться. Хочется лежать без движения, лежать, лежать… Точно — это Пит Андерсон. Собственной персоной. Но откуда он ее знает? Ведь ей всего пять лет, и они еще не познакомились. Да и ему должно быть не больше семи, но она видит перед собой симпатичного парня, да и оттопырившиеся плавки говорят о том, что он не ребенок. Как он прекрасен! Девочка удивлена его появлением, но, с другой стороны, какое это имеет значение? И все-таки приятно, что он знает ее так давно. «Миранда, вставай! Ты же замерзнешь насмерть!» — В голосе Пита слышится неподдельная тревога. Он что — шутит? Как она может замерзнуть на обжигающем песке под палящим солнцем Атлантик-Сити? «Ты умрешь, Миранда! Вставай немедленно!» Вот уж не ожидала такого упрямства от Пита. Мало того, что родители требуют, чтобы она перестала загорать, и Сидди-тупоголовый, так еще и Пит туда же. Миранда хочет, чтобы ее оставили в покое. Она лучше знает, когда укрыться от солнца. Ей необходимо загореть. К тому же приятно лежать вот так, не двигаясь.
«Миранда, вставай! Хочешь, займемся любовью? Только подымайся, пожалуйста. Тебе нужно встать, иначе умрешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205