Менестрель сказал:
— Мой друг в камере внизу мог бы сделать это лучше.
«Не с его руками», — подумал Маррон, и уже открыл рот, чтобы сказать это, но задохнулся — на этот раз не от боли и даже не от страха, а от удивления и тепла, истекавшего из пальцев Раделя и ласкавшего его плоть, словно вода. Боль совсем исчезла.
Маррон закрыл глаза, чтобы сдержать слёзы, и отвернулся. Потом, проклиная себя за трусость, повернулся обратно и посмотрел на руку. Она на глазах приобретала нормальный цвет, превращаясь из багровой в розовую.
— Мессир, что вы… — Нет, это было слишком глупо, но он всё же спросил: — Мессир, как вы это делаете?
— У нас есть кое-какие навыки работы с живой плотью, — сказал Радель. — Я не могу стянуть края раны — здесь нужно время и силы твоего собственного тела. Но я могу выгнать оттуда яд и на время унять боль.
— Это магия?
— Да, наверное. Или знание; впрочем, это одно и то же. Понимание того, что лежит под внешней оболочкой мира. Я вижу яснее и глубже тебя; меня не обманывает внешний вид, когда я хочу заглянуть вглубь. А с тем, что я вижу, я могу работать.
Пока он говорил, его пальцы бегали по руке Маррона, касались её, постукивали то там, то тут. Рука юноши была охвачена теплом, исходившим от пальцев менестреля, а все тело пульсировало в такт его касаниям.
— Что ж, это всё, что я могу сделать. — Радель вспотел и даже, кажется, дрожал. Отпустив руку Маррона, он сделал шаг назад и провёл большими руками по взмокшей шевелюре.
— Спасибо вам, мессир. — Маррон потрогал руку, удивляясь отсутствию боли. Рана оставалась на месте, подобно тёмной дыре, раззявившей красную по краям пасть; однако гной исчез, превратившись в бесцветную корку, а багровая опухоль, говорившая об опасности, уменьшилась до небольшого красного пятнышка.
— Другие могли бы сделать больше. Впрочем, если ты будешь осторожен, рука заживёт. Давай-ка завяжем обратно бинт. Свежий воздух, конечно, принёс бы больше пользы, но тогда твой господин начнёт задавать лишние вопросы.
— Хорошо, мессир, — с готовностью согласился Маррон. — Но что мне сказать сьеру Антону? Он ведь послал меня в лазарет…
— Солги ему, Маррон. Уж извини, но тебе придётся солгать.
Маррон грустно кивнул. На груз тайны, водружённый на него Раделем, лёг ещё один камушек — а груз все ещё пригибал его к земле, отравляя всякую радость.
Видимо, почувствовав это, Радель сказал:
— Маррон, я хочу рассказать тебе о Сурайоне.
— Мессир, я не хочу…
— Если ты хочешь помочь мне — нет, я поторопился, я не стану просить тебя сейчас, но если мне вдруг понадобится помощь, я хочу, чтобы ты знал хотя бы кое-что важное. Хоть немного правды. О нас ходят лживые слухи — такие, которые оправдывают палачей, мучающих моего друга, оправдывают множество других, ещё худших вещей. — Радель сел прямо на пол и жестом предложил Маррону последовать его примеру. Юноша осторожно присел у противоположной стены, придерживая больную руку, хотя боль так и не вернулась.
— Когда было завоёвано Чужеземье, — медленно начал Радель, — когда экхедов прогнали с юга, а шарайцев оттеснили обратно в пустыню, по приказу короля — тогда он ещё не был коронован и звался герцогом де Шареллем, — так вот, по его приказу страна была разбита на части. Он даже воспротивился мнению церкви. Он сам вёл армию, точнее, все отдельные армии; он был верховным владыкой и поставил перед своими командующими великую цель — Аскариэль. Без этой цели армия распалась бы гораздо раньше, началась бы грызня, рыцари захватывали бы себе земли и скорее всего потеряли бы их через год-другой, когда шарайцы по одному выгнали бы их обратно. Сам знаешь, по прутику веник сломать легко. Но де Шарелль с помощью своего друга, герцога д'Албери, удержал армию.
Потом он захватил Аскариэль, и отцы церкви, едва услышав об этом, объявили город своей собственностью. Получив Святой Город, они стали бы хозяевами всего Чужеземья.
— Разве это плохо, мессир? — Маррону всегда казалось, что именно церковь правила всем старым Королевством, несмотря на то что там были и короли, и дворы. Пышность — дворянам, власть — церкви. Так оно всё и было, и даже господин его дяди, барон Сивере обращался к церкви, когда его вассалы и крестьяне просили о правосудии. Никто не протестовал против этого, если не считать привычного кратковременного ворчания проигравшей стороны. Церковь правила на благо народа; так что тут волноваться?
— А ты представь себе, что ваш прецептор и подобные ему правят всей Святой Землёй так, как правят Орденом. Это была бы катастрофа.
Маррон на мгновение задумался и кивнул. Он видел лишь небольшой клочок Чужеземья, но помнил, как фра Пиет вёл отряд на деревню еретиков, помнил свершившееся вчера вечером правосудие прецептора. А ведь здесь всё-таки не старое Королевство. Юноша знал, что многие, даже, наверное, большая часть жителей этой страны не придерживаются истинной веры, как её называет Орден. Но сама земля священна для её жителей так же, как и для церкви, и люди отстаивают своё право молиться собственным богам так, как молились многие сотни лет. Сколько времени мог терпеть это прецептор? До падения Аскариэля по Святой Земле прошла волна убийств и резни; когда земля попала под власть Ордена, то есть церкви, убийства продолжались. Разорённые деревни, сожжённые храмы, опустошённые города…
— На протяжении всей кампании де Шарелль сражался с церковниками так же яростно, как с экхедами и шарайцами. С армией шло множество священников, которые готовы были сжечь любого неверного, попавшегося им на пути. Герцог сдерживал их до тех пор, пока не пал Аскариэль, но даже это давалось ему нелегко. А уж после он стал бы совершенно бессилен, ибо церковники получили бы огромную власть. Формально епископы были не посланниками отцов церкви, а вассалами своих сюзеренов — на время похода, конечно. Поэтому де Шарелль созвал конклав и разделил землю, не посоветовавшись с ними. К тому времени, как отцы церкви услышали об этом, менять что-либо было уже поздно. Дело было сделано; де Шарелля провозгласили королём, а Чужеземье поделили на провинции, и ни одна из провинций не принадлежала церкви.
На севере появились Таллис и Элесси — так сказать, навершие молота, — и Рок-де-Рансон, стоящий между ними на северной границе, оплот, твердыня, гвоздь, удерживающий обух.
Под Таллисом находится Лёсс-Арвон; под Аскариэлем — провинция, центром которой стал Святой Город. Да, Радель прав, владеющий Аскариэлем держит в руках Чужеземье, держит весь молот. Сейчас на рукояти молота лежит рука короля — и так оно и должно было быть.
Однако между Лёсс-Арвоном и Аскариэлем находилась горная гряда, тянувшаяся до самого побережья, а в горах затерялся Сурайон, Свёрнутая провинция — должно быть, ещё не став Свёрнутой, она уже была потайной, спрятавшейся в горных долинах, такой непохожей на прочие, маленькой, слабой, незаметной…
— Королю нужно было как-то успокоить церковников, уже начавших готовить восстание среди верующих, — а ведь именно в тот момент стране надлежало особенно тщательно следить за своими рубежами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
— Мой друг в камере внизу мог бы сделать это лучше.
«Не с его руками», — подумал Маррон, и уже открыл рот, чтобы сказать это, но задохнулся — на этот раз не от боли и даже не от страха, а от удивления и тепла, истекавшего из пальцев Раделя и ласкавшего его плоть, словно вода. Боль совсем исчезла.
Маррон закрыл глаза, чтобы сдержать слёзы, и отвернулся. Потом, проклиная себя за трусость, повернулся обратно и посмотрел на руку. Она на глазах приобретала нормальный цвет, превращаясь из багровой в розовую.
— Мессир, что вы… — Нет, это было слишком глупо, но он всё же спросил: — Мессир, как вы это делаете?
— У нас есть кое-какие навыки работы с живой плотью, — сказал Радель. — Я не могу стянуть края раны — здесь нужно время и силы твоего собственного тела. Но я могу выгнать оттуда яд и на время унять боль.
— Это магия?
— Да, наверное. Или знание; впрочем, это одно и то же. Понимание того, что лежит под внешней оболочкой мира. Я вижу яснее и глубже тебя; меня не обманывает внешний вид, когда я хочу заглянуть вглубь. А с тем, что я вижу, я могу работать.
Пока он говорил, его пальцы бегали по руке Маррона, касались её, постукивали то там, то тут. Рука юноши была охвачена теплом, исходившим от пальцев менестреля, а все тело пульсировало в такт его касаниям.
— Что ж, это всё, что я могу сделать. — Радель вспотел и даже, кажется, дрожал. Отпустив руку Маррона, он сделал шаг назад и провёл большими руками по взмокшей шевелюре.
— Спасибо вам, мессир. — Маррон потрогал руку, удивляясь отсутствию боли. Рана оставалась на месте, подобно тёмной дыре, раззявившей красную по краям пасть; однако гной исчез, превратившись в бесцветную корку, а багровая опухоль, говорившая об опасности, уменьшилась до небольшого красного пятнышка.
— Другие могли бы сделать больше. Впрочем, если ты будешь осторожен, рука заживёт. Давай-ка завяжем обратно бинт. Свежий воздух, конечно, принёс бы больше пользы, но тогда твой господин начнёт задавать лишние вопросы.
— Хорошо, мессир, — с готовностью согласился Маррон. — Но что мне сказать сьеру Антону? Он ведь послал меня в лазарет…
— Солги ему, Маррон. Уж извини, но тебе придётся солгать.
Маррон грустно кивнул. На груз тайны, водружённый на него Раделем, лёг ещё один камушек — а груз все ещё пригибал его к земле, отравляя всякую радость.
Видимо, почувствовав это, Радель сказал:
— Маррон, я хочу рассказать тебе о Сурайоне.
— Мессир, я не хочу…
— Если ты хочешь помочь мне — нет, я поторопился, я не стану просить тебя сейчас, но если мне вдруг понадобится помощь, я хочу, чтобы ты знал хотя бы кое-что важное. Хоть немного правды. О нас ходят лживые слухи — такие, которые оправдывают палачей, мучающих моего друга, оправдывают множество других, ещё худших вещей. — Радель сел прямо на пол и жестом предложил Маррону последовать его примеру. Юноша осторожно присел у противоположной стены, придерживая больную руку, хотя боль так и не вернулась.
— Когда было завоёвано Чужеземье, — медленно начал Радель, — когда экхедов прогнали с юга, а шарайцев оттеснили обратно в пустыню, по приказу короля — тогда он ещё не был коронован и звался герцогом де Шареллем, — так вот, по его приказу страна была разбита на части. Он даже воспротивился мнению церкви. Он сам вёл армию, точнее, все отдельные армии; он был верховным владыкой и поставил перед своими командующими великую цель — Аскариэль. Без этой цели армия распалась бы гораздо раньше, началась бы грызня, рыцари захватывали бы себе земли и скорее всего потеряли бы их через год-другой, когда шарайцы по одному выгнали бы их обратно. Сам знаешь, по прутику веник сломать легко. Но де Шарелль с помощью своего друга, герцога д'Албери, удержал армию.
Потом он захватил Аскариэль, и отцы церкви, едва услышав об этом, объявили город своей собственностью. Получив Святой Город, они стали бы хозяевами всего Чужеземья.
— Разве это плохо, мессир? — Маррону всегда казалось, что именно церковь правила всем старым Королевством, несмотря на то что там были и короли, и дворы. Пышность — дворянам, власть — церкви. Так оно всё и было, и даже господин его дяди, барон Сивере обращался к церкви, когда его вассалы и крестьяне просили о правосудии. Никто не протестовал против этого, если не считать привычного кратковременного ворчания проигравшей стороны. Церковь правила на благо народа; так что тут волноваться?
— А ты представь себе, что ваш прецептор и подобные ему правят всей Святой Землёй так, как правят Орденом. Это была бы катастрофа.
Маррон на мгновение задумался и кивнул. Он видел лишь небольшой клочок Чужеземья, но помнил, как фра Пиет вёл отряд на деревню еретиков, помнил свершившееся вчера вечером правосудие прецептора. А ведь здесь всё-таки не старое Королевство. Юноша знал, что многие, даже, наверное, большая часть жителей этой страны не придерживаются истинной веры, как её называет Орден. Но сама земля священна для её жителей так же, как и для церкви, и люди отстаивают своё право молиться собственным богам так, как молились многие сотни лет. Сколько времени мог терпеть это прецептор? До падения Аскариэля по Святой Земле прошла волна убийств и резни; когда земля попала под власть Ордена, то есть церкви, убийства продолжались. Разорённые деревни, сожжённые храмы, опустошённые города…
— На протяжении всей кампании де Шарелль сражался с церковниками так же яростно, как с экхедами и шарайцами. С армией шло множество священников, которые готовы были сжечь любого неверного, попавшегося им на пути. Герцог сдерживал их до тех пор, пока не пал Аскариэль, но даже это давалось ему нелегко. А уж после он стал бы совершенно бессилен, ибо церковники получили бы огромную власть. Формально епископы были не посланниками отцов церкви, а вассалами своих сюзеренов — на время похода, конечно. Поэтому де Шарелль созвал конклав и разделил землю, не посоветовавшись с ними. К тому времени, как отцы церкви услышали об этом, менять что-либо было уже поздно. Дело было сделано; де Шарелля провозгласили королём, а Чужеземье поделили на провинции, и ни одна из провинций не принадлежала церкви.
На севере появились Таллис и Элесси — так сказать, навершие молота, — и Рок-де-Рансон, стоящий между ними на северной границе, оплот, твердыня, гвоздь, удерживающий обух.
Под Таллисом находится Лёсс-Арвон; под Аскариэлем — провинция, центром которой стал Святой Город. Да, Радель прав, владеющий Аскариэлем держит в руках Чужеземье, держит весь молот. Сейчас на рукояти молота лежит рука короля — и так оно и должно было быть.
Однако между Лёсс-Арвоном и Аскариэлем находилась горная гряда, тянувшаяся до самого побережья, а в горах затерялся Сурайон, Свёрнутая провинция — должно быть, ещё не став Свёрнутой, она уже была потайной, спрятавшейся в горных долинах, такой непохожей на прочие, маленькой, слабой, незаметной…
— Королю нужно было как-то успокоить церковников, уже начавших готовить восстание среди верующих, — а ведь именно в тот момент стране надлежало особенно тщательно следить за своими рубежами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137