Она поспешно встала, завернулась в плащ – невольным, обороняющимся жестом – и подошла к запертой двери. Но не открыла ее.
– Кто там? – крикнула она. Она слышала, что голос ее дрожит.
– А! Мне говорили, что он привез с собой шлюху. – Отрывистый, восточный голос, угрюмый голос образованного человека. – Я хочу видеть приезжего с запада, Мартиниана. Открой дверь.
Тогда Касия напомнила себе, что она – «эримицу». Она умная. Она свободная гражданка, имеет права перед лицом закона, хозяин гостиницы и его люди находятся внизу. Сейчас белый день. Может быть, Мартиниану нужно, чтобы она сейчас сохранила способность соображать. Она достаточно часто слышала, как Моракс разговаривает с купцами и патрициями. Она сумеет это сделать.
Она набрала в грудь воздуха.
– Кто его ищет, позволь спросить?
В ответ раздался короткий сухой смех.
– Я не разговариваю с проститутками через запертую дверь.
Гнев пришел ей на помощь.
– А я не открываю двери дурно воспитанным незнакомцам. Кажется, у нас проблема.
Тишина. Она слышала, как скрипнула половица в коридоре. Тот человек кашлянул.
– Самонадеянная сучка. Я – Сирос. Придворный мозаичник императора. Открой дверь.
Она открыла дверь. Возможно, это было ошибкой, но Марти… Криспина вызвали сюда, чтобы выполнять мозаичные работы для императора, и этот человек…
Этот человек оказался низеньким, пухлым и лысоватым. Он был одет в богатую, темно-синюю полотняную тунику до щиколоток, расшитую дорогой золотой нитью, поверх которой набросил красный плащ со сложным узором на поперечной полосе, также вышитой золотом. У него было круглое самодовольное лицо, темные глаза и длинные пальцы, не вязавшиеся с общим впечатлением округлой мягкости. На его руках она заметила такую же сеть порезов и шрамов, как и на руках Криспина. Он был один, если не считать слуги, стоящего в нескольких шагах за его спиной в пустом коридоре.
– А! – сказал человек по имени Сирос. – Он любит тощих женщин. Мне они не нравятся. Сколько ты берешь за свидание днем?
Важно сохранять спокойствие. Она свободная гражданка.
– Ты оскорбляешь всех женщин, которых встречаешь? Или я тебя чем-то обидела? Мне говорили, что Императорский квартал славится учтивым обхождением. По-видимому, меня неверно информировали. Мне позвать хозяина гостиницы, чтобы вас вышвырнули вон, или просто закричать?
Незнакомец снова заколебался, и на этот раз Касии показалось, что она кое-что заметила, присмотревшись к нему. Это было неожиданно, но она была почти уверена.
– Вышвырнули вон? – он хрипло рассмеялся. – Ты не самонадеянна, ты невежественна. Где Мартиниан?
«Осторожно», – сказала она себе. Этот человек имеет вес, и возможно, Криспин от него зависит, он будет работать вместе с ним, для него. Она не должна поддаваться ни панике, ни гневу, ни одному из этих чувств.
Она овладела своим голосом, опустила глаза вниз, вспомнила Моракса, лебезящего перед каким-нибудь купцом-толстосумом.
– Прости меня, господин мой. Возможно, я из варваров и не привыкла к Городу, но я не чья-то шлюха. Мартиниан Варенский находится на ипподроме вместе с трибуном Четвертого саврадийского легиона.
Сирос тихо выругался. Она снова уловила это, намек на нечто неожиданное.
«Он боится», – подумала она.
– Когда он вернется?
– Мой господин, я думаю, когда закончатся соревнования. – Они слышали рев, доносящийся через узкие улицы и широкое пространство форума перед ипподромом. Кто-то выиграл забег, кто-то его проиграл. – Ты его подождешь? Или передать ему что-нибудь от тебя?
– Ждать? Вряд ли. Забавно, должен заметить, что родианин считает, будто у него есть время ходить на игры после того, как он так долго добирался сюда.
– Несомненно, это не проступок во время Дайкании, господин? Император и канцлер, оба должны быть на ипподроме, как нам сказали. Никаких представлений ко двору не запланировано.
– А! И кто же вас так подробно информирует?
– Трибун Четвертого саврадийского знает очень много, мой господин.
– Ха! Саврадийцы? Солдат из деревни.
– Да, господин. Конечно, он офицер, и у него назначена встреча с верховным стратигом. Полагаю, ему необходимо знать о том, что происходит в Императорском квартале. Насколько возможно. Конечно, как ты говоришь, он не может знать много.
Касия подняла глаза как раз вовремя и перехватила неуверенный взгляд мозаичника. Она быстро снова опустила глаза. Она сумела это сделать. Все же сумела.
Сирос снова выругался.
– Я не могу ждать невежественного приезжего с запада. После гонок сегодня вечером должно состояться пиршество у императора. У меня там почетное ложе. – Он сделал паузу. – Скажи ему об этом. Скажи ему… что я приходил как коллега, чтобы поприветствовать его прежде, чем он столкнется с… трудностями во время представления ко двору.
Она не поднимала глаз.
– Он будет польщен, я знаю. Мой господин, он будет в отчаянии от того, что ты его не застал.
Мозаичник забросил полу плаща на одно плечо, поправил золотую брошь, которая его скрепляла.
– Не пытайся изображать хорошие манеры или речь. Это не пристало костлявой шлюхе. У меня еще хватит времени, чтобы тебя трахнуть. Полсолида поможет тебе раздеться?
Касия удержалась от колкого ответа. Она уже не боялась, к своему изумлению. Боялся он. Она посмотрела ему в глаза.
– Нет, – ответила она. – Не поможет. Но я расскажу Мартиниану Варенскому, что ты был здесь и предлагал его.
И она начала закрывать дверь.
– Погоди! – Его глаза блеснули. – Шутка. Я пошутил. Деревенские никогда не понимают придворных шуток. Ты… ты случайно не знакома с работами Мартиниана или… э… с его взглядами на… скажем, метод переноса при укладывании смальты?
Этот человек в ужасе. Иногда такие бывают опасными.
– Я не его шлюха, и не его подмастерье, мой господин. Когда он вернется, я скажу ему, что ты приходил, чтобы это узнать.
– Нет! То есть… не беспокойся. Я сам поговорю с ним об этом, естественно. Мне придется, э, удостовериться в его мастерстве. Разумеется.
– Разумеется, – ответила Касия и захлопнула дверь перед придворным мозаичником императора.
Она заперла замок и прислонилась спиной к дереву, а потом, не в силах сдержаться, сначала беззвучно расхохоталась, а потом одновременно расплакалась.
* * *
Если бы он вернулся обратно в гостиницу, как собирался, поговорил с Касией и узнал о ее встрече с посетителем – подробности которой сказали бы ему больше, чем ей, – Криспин почти наверняка повел бы себя иначе в некоторых ситуациях в дальнейшем. Это могло фактически изменить его жизнь, жизни многих других людей и, предположительно, течение событий в Империи.
Это случается чаще, чем думают. Влюбленные впервые встречаются на обеде, который один из них едва не пропустил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
– Кто там? – крикнула она. Она слышала, что голос ее дрожит.
– А! Мне говорили, что он привез с собой шлюху. – Отрывистый, восточный голос, угрюмый голос образованного человека. – Я хочу видеть приезжего с запада, Мартиниана. Открой дверь.
Тогда Касия напомнила себе, что она – «эримицу». Она умная. Она свободная гражданка, имеет права перед лицом закона, хозяин гостиницы и его люди находятся внизу. Сейчас белый день. Может быть, Мартиниану нужно, чтобы она сейчас сохранила способность соображать. Она достаточно часто слышала, как Моракс разговаривает с купцами и патрициями. Она сумеет это сделать.
Она набрала в грудь воздуха.
– Кто его ищет, позволь спросить?
В ответ раздался короткий сухой смех.
– Я не разговариваю с проститутками через запертую дверь.
Гнев пришел ей на помощь.
– А я не открываю двери дурно воспитанным незнакомцам. Кажется, у нас проблема.
Тишина. Она слышала, как скрипнула половица в коридоре. Тот человек кашлянул.
– Самонадеянная сучка. Я – Сирос. Придворный мозаичник императора. Открой дверь.
Она открыла дверь. Возможно, это было ошибкой, но Марти… Криспина вызвали сюда, чтобы выполнять мозаичные работы для императора, и этот человек…
Этот человек оказался низеньким, пухлым и лысоватым. Он был одет в богатую, темно-синюю полотняную тунику до щиколоток, расшитую дорогой золотой нитью, поверх которой набросил красный плащ со сложным узором на поперечной полосе, также вышитой золотом. У него было круглое самодовольное лицо, темные глаза и длинные пальцы, не вязавшиеся с общим впечатлением округлой мягкости. На его руках она заметила такую же сеть порезов и шрамов, как и на руках Криспина. Он был один, если не считать слуги, стоящего в нескольких шагах за его спиной в пустом коридоре.
– А! – сказал человек по имени Сирос. – Он любит тощих женщин. Мне они не нравятся. Сколько ты берешь за свидание днем?
Важно сохранять спокойствие. Она свободная гражданка.
– Ты оскорбляешь всех женщин, которых встречаешь? Или я тебя чем-то обидела? Мне говорили, что Императорский квартал славится учтивым обхождением. По-видимому, меня неверно информировали. Мне позвать хозяина гостиницы, чтобы вас вышвырнули вон, или просто закричать?
Незнакомец снова заколебался, и на этот раз Касии показалось, что она кое-что заметила, присмотревшись к нему. Это было неожиданно, но она была почти уверена.
– Вышвырнули вон? – он хрипло рассмеялся. – Ты не самонадеянна, ты невежественна. Где Мартиниан?
«Осторожно», – сказала она себе. Этот человек имеет вес, и возможно, Криспин от него зависит, он будет работать вместе с ним, для него. Она не должна поддаваться ни панике, ни гневу, ни одному из этих чувств.
Она овладела своим голосом, опустила глаза вниз, вспомнила Моракса, лебезящего перед каким-нибудь купцом-толстосумом.
– Прости меня, господин мой. Возможно, я из варваров и не привыкла к Городу, но я не чья-то шлюха. Мартиниан Варенский находится на ипподроме вместе с трибуном Четвертого саврадийского легиона.
Сирос тихо выругался. Она снова уловила это, намек на нечто неожиданное.
«Он боится», – подумала она.
– Когда он вернется?
– Мой господин, я думаю, когда закончатся соревнования. – Они слышали рев, доносящийся через узкие улицы и широкое пространство форума перед ипподромом. Кто-то выиграл забег, кто-то его проиграл. – Ты его подождешь? Или передать ему что-нибудь от тебя?
– Ждать? Вряд ли. Забавно, должен заметить, что родианин считает, будто у него есть время ходить на игры после того, как он так долго добирался сюда.
– Несомненно, это не проступок во время Дайкании, господин? Император и канцлер, оба должны быть на ипподроме, как нам сказали. Никаких представлений ко двору не запланировано.
– А! И кто же вас так подробно информирует?
– Трибун Четвертого саврадийского знает очень много, мой господин.
– Ха! Саврадийцы? Солдат из деревни.
– Да, господин. Конечно, он офицер, и у него назначена встреча с верховным стратигом. Полагаю, ему необходимо знать о том, что происходит в Императорском квартале. Насколько возможно. Конечно, как ты говоришь, он не может знать много.
Касия подняла глаза как раз вовремя и перехватила неуверенный взгляд мозаичника. Она быстро снова опустила глаза. Она сумела это сделать. Все же сумела.
Сирос снова выругался.
– Я не могу ждать невежественного приезжего с запада. После гонок сегодня вечером должно состояться пиршество у императора. У меня там почетное ложе. – Он сделал паузу. – Скажи ему об этом. Скажи ему… что я приходил как коллега, чтобы поприветствовать его прежде, чем он столкнется с… трудностями во время представления ко двору.
Она не поднимала глаз.
– Он будет польщен, я знаю. Мой господин, он будет в отчаянии от того, что ты его не застал.
Мозаичник забросил полу плаща на одно плечо, поправил золотую брошь, которая его скрепляла.
– Не пытайся изображать хорошие манеры или речь. Это не пристало костлявой шлюхе. У меня еще хватит времени, чтобы тебя трахнуть. Полсолида поможет тебе раздеться?
Касия удержалась от колкого ответа. Она уже не боялась, к своему изумлению. Боялся он. Она посмотрела ему в глаза.
– Нет, – ответила она. – Не поможет. Но я расскажу Мартиниану Варенскому, что ты был здесь и предлагал его.
И она начала закрывать дверь.
– Погоди! – Его глаза блеснули. – Шутка. Я пошутил. Деревенские никогда не понимают придворных шуток. Ты… ты случайно не знакома с работами Мартиниана или… э… с его взглядами на… скажем, метод переноса при укладывании смальты?
Этот человек в ужасе. Иногда такие бывают опасными.
– Я не его шлюха, и не его подмастерье, мой господин. Когда он вернется, я скажу ему, что ты приходил, чтобы это узнать.
– Нет! То есть… не беспокойся. Я сам поговорю с ним об этом, естественно. Мне придется, э, удостовериться в его мастерстве. Разумеется.
– Разумеется, – ответила Касия и захлопнула дверь перед придворным мозаичником императора.
Она заперла замок и прислонилась спиной к дереву, а потом, не в силах сдержаться, сначала беззвучно расхохоталась, а потом одновременно расплакалась.
* * *
Если бы он вернулся обратно в гостиницу, как собирался, поговорил с Касией и узнал о ее встрече с посетителем – подробности которой сказали бы ему больше, чем ей, – Криспин почти наверняка повел бы себя иначе в некоторых ситуациях в дальнейшем. Это могло фактически изменить его жизнь, жизни многих других людей и, предположительно, течение событий в Империи.
Это случается чаще, чем думают. Влюбленные впервые встречаются на обеде, который один из них едва не пропустил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137