При этих словах они оживились, начали переговариваться между собой. Многие всматривались в Ульфберт. Наконец один мужчина выступил вперед. Выглядел он таким же дикарем, как и прочие в их одежде из оленьих шкур и грубой шерсти, но голова у него была выбрита.
— Et cum spirito tuo.

Звали брата Дерний, и он оказал им гостеприимство, хотя жители деревни отнеслись к ним с большой опаской. Они прожили там три дня, дав отдых лошадям и себе. Котт вызвала небольшую сенсацию, когда вымылась, и мужчины увидели ее лицо по-настоящему. Она была прелестна, как прежде, но иной хрупкой прелестью тонких узоров инея. Тоненькая, как молодое деревце, с огромными глазами на исхудалом лице. Ее тело покрывали лиловато-розовые следы ушибов и ссадин, старых и еще не заживших, и по ночам Майкл с тоскливой жалостью целовал их все. Обнимая ее, он почти боялся, что она переломится под тяжестью его тела.
Деревня была последним людским селением перед началом Волчьего Края, забытым местом, через которое брат Неньян прошел двенадцать весен назад и куда редко заглядывали рыцари. Едва жители забыли свой первоначальный страх, как они дали волю жажде новостей и любопытству. Особенно их интересовал тот факт, что эти двое приехали с юга, из жутких глубин Волчьего Края. Но Майклу и Котт было нечего им сказать.
На третью ночь, лежа обнявшись в отведенной им хижине, они вдруг услышали стук копыт в лесу — еле слышный, далекий. И вой волков. Они поняли, что их по-прежнему преследуют, и на четвертое утро отправились дальше, увозя благословение священника.

Бесконечные дни, нескончаемый путь. Они останавливались на некоторое время, а потом ехали дальше, когда звери приближались. Деревни встречались все чаще, становились все больше. В лесу им попадались другие дороги, за деревьями они видели шпили церквей и встречали отряды рыцарей, патрулировавших лесные тропы. Продвигались они медленно, неизменно на север, иногда замечая в лесу признаки присутствия племен: мелькающие за деревьями фигуры, такие же осторожные, как лесные животные. Трижды они натыкались на останки людей, сожженных на костре, а один раз оказались посреди опустошенной стоянки, где стоял смрад от непогребенных трупов, с которыми расправлялись вороны и лисицы. Рыцари мстили за нападение лисьих людей. Годы и годы тому назад — во всяком случае так казалось.
— Куда мы едем? — как-то спросила Котт, и он ответил:
— Искать людей Рингбона.
Но это была лишь часть правды.
Когда весна сменилась летом, и они сбросили тяжелые меха, он наконец сказал ей, что хочет вернуться домой. Хочет вернуться в то утро, в которое ушел, и вновь стать мальчиком. Они направлялись к пещере, через которую попали сюда — к единственной неизменной двери, через которую он из-под моста попадет в свой мир. И он попросил ее уйти с ним.
На миг ему показалось, что она набросится на него с кулаками. Ее глаза засверкали. Но это просто отразили солнце слезы, наполнившие их. Она ничего не сказала, и следующие два дня прошли в напряженном молчании, и он не мог добиться от нее никакого ответа. Эта тема стала нелепо, мучительно запретной.
Вновь они заметили, что за ними наблюдают. Но теперь это был не лес. В деревьях раздавался гулкий смех, переходивший в рычание, и, казалось им, они видели лица среди ветвей, наблюдающие за ними. Начались всякие мелкие неприятности. Вдруг прохудился самый большой бурдюк. Лошади то и дело начинали хромать. Подпруга Майкла лопнула, и он обнаружил, что она была наполовину перегрызена. Котт громко звала Меркади в уверенности, что все это — проделки вирим, но никто не откликался.
— Они от меня отказались, — шептала она. — Я больше не своя для них, — и никакие убеждения Майкла на нее не действовали. Ощущение вины… словно холодный нож пронзал его внутренности. Он погубил ту жизнь, какую она вела здесь до его появления, а теперь он намеревался покинуть ее. Нет, она должна пойти с ним. Должна! Тут ей нечего делать.
Наступил и миновал день солнцеворота. Волосы Майкла совсем побелели, хотя борода оставалась пегой, точно у старого морского волка. Котт казалась его дочерью… нет, внучкой. Они ехали на север — пара изгнанников в поисках покоя, и все это время погоня следовала за ними. Отдаленный шум в ночи, резкий звериный запах в темный час перед зарей. Хотя они оправились от перенесенного в Волчьем Краю, постоянная настороженность измучила их, держала в состоянии вечного раздражения. И в тот день, когда они случайно наткнулись на лисьего человека, охотившегося в одиночестве, Майкл слепо наехал на него и чуть не убил, подчиняясь бездумному рефлексу. И только когда сбитый с ног бедняга закричал в отчаянии «Утвичтан!», кровавая пелена спала с его глаз, и Майкл опустил меч. И услышал собственный хриплый смех, полный облегчения и радостного узнавания.
Ликование. Пиршество. Счастливый день, как будто ничем не омраченный. Рингбон встретил их широкой улыбкой, забыв обычную сдержанность, и они с Майклом обнялись, как братья. Котт и Майкла приветствовали точно героев, и Майкл почувствовал, что, по-своему, это было возвращение домой к чему-то родному и привычному.
Племя лисьих людей пополнилось. Они приняли к себе медвежьих людей, чью стоянку разорили рыцари, и теперь их было почти восемьдесят — солидное число, и они совсем не походили на тех испуганных отчаявшихся людей, которых он в последний раз видел у границы Волчьего Края. Они пробились на север, теряя соплеменников по двое, по трое, но теперь они вновь обосновались на своих исконных охотничьих угодьях, и ни звери, ни рыцари с железными мечами уже не изгонят их отсюда.
Про битву в деревне сложили песню, племенное сказание, и Майкл осознал, что для этих людей они с Котт превратились в легенду. Новые члены племени смотрели на них с почтительным страхом. Утвичтан, человек, сражавший рыцарей огнем и громом, не побоявшийся проникнуть в Волчий Край! Теовинн, древесная дева, знающая лес лучше любого охотника. Им предстояло превратиться в миф.
Но они должны были ехать дальше. Волки приближались, а Майкл не хотел, чтобы из-за него этим людям пришлось столкнуться с Всадником.
Рингбон и несколько его людей отправились проводить их через лес — туземный почетный эскорт, — и, когда лето перешло в осень, они были уже далеко на севере, и снова наступила холодная погода, а ночи удлинились. И тут погоня нагнала их, Рингбон и его товарищи отстали, а волки напали на Котт с Майклом и загрызли серого мерина, на котором Котт проделала такой путь. В конце концов люди Рингбона отыскали их, когда Майкл лежал в бреду, вновь раненый.
И произошло еще что-то. Мало-помалу лесной язык, сам угнездившийся в голове Майкла, начал исчезать. Сначала слова, потом строение предложений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83