— Вперед! — ревел он, подгоняя солдат. Лишь горстка услышала его приказ и присоединилась Они были уже в нескольких ярдах от Акилы. Даралор видел удивленное выражение на лице короля. Наконец-то забрезжил свет надежды! Даралор как безумный рвался вперед, в сопровождении всего четверых своих людей. Генерал Трагер заметил его приближение и стал пробиваться к нему навстречу. Кровь и мелькание мечей ослепили Даралора. Юный рыцарь, стоявший возле Акилы, прыгнул вперед. Принц издал дикий крик. Они бились прямо под носом у Акилы. Даралор внезапно понял, что все его люди пали, сраженные мечами лиирийцев. Юный соперник был свеж и полон сил, и Даралору было нелегко отражать его удары. Акила же просто сидел на лошади; он даже не взял в руки меч. За ним стояла целая стена воинов, ожидающих приказа. Его уверенность разъярила Даралора.
— Я убью тебя! — взревел он.
Секунду спустя он пробил защиту рыцаря и пронзил его сердце. Тот упал, и прямо за ним открылось сердитое лицо Акилы. Наконец-то король обнажил меч. Он огляделся вокруг, ища гвардейцев, чтобы повести их вперед. Трагер издал жуткий вопль, и его люди отрезали Даралора от короля безжалостными ударами мечей.
— Нет! — заорал Акила. — Не убивайте его!
Трагер усилил атаку, нанося слабеющему принцу удар за ударом. Остальные окружили его, не позволяя уйти. Для Даралора не осталось возможности спастись. Генерал же развлекался.
— Черт побери! — прорычал принц, истекая потом и кровью.
— Сдавайся! — вопил Трагер. Его лицо покраснело от натуги. Лучники натянули тетивы. Но не стреляли, ожидая приказа короля. Даралор отчаянно уворачивался от ударов Трагера. Вот он ослабел, пропустил удар и позволил генералу достать его рукавицу. Жуткая боль обожгла руку: Даралор с ужасом наблюдал, как два пальца отлетели в сторону, вслед за упавшим мечом. Трагер плашмя ударил его в грудь, так что принц растянулся на земле и сильно ударился головой. Сумев, наконец, поднять голову, он увидел, что его конь ускакал, а Трагер склонился над ним. Всадники генерала образовали петлю вокруг него.
— А теперь — сдаешься? — спросил Трагер, держа меч у горла Даралора.
Измученный, истекающий кровью, страдающий от боли, Даралор едва мог говорить.
— Имел я вас… — прохрипел он.
Трагер аж затрясся от гнева. Даралор определенно должен умереть. Но он не успел сделать движение мечом. За его спиной раздался голос Акилы:
— Оставь его.
Рыцари расступились, пропуская короля. Акила смотрел на Даралора, качая головой. В глазах его была только печаль.
— Вы глупец, принц Даралор.
Даралор тяжело поднялся на ноги; лицо Акилы расплывалось у него перед глазами.
— Убей меня, мясник, — проговорил он. — Позволь мне, по крайней мере, умереть с честью.
— Я не желаю убивать тебя, Даралор. И никогда не хотел убивать ни тебя, ни твоих людей. Но ты не оставил мне шансов. Неужели ты не понимаешь? Разве я не говорил тебе, как важна наша миссия?
— Безумие, — прошептал Даралор. — Это же просто безумие.
Акила вновь покачал головой и слез с коня. Он оглядел поле битвы и, увидев своего поверженного защитника, глубоко вздохнул.
— Такой прекрасный человек, — тихо произнес он. Потом нагнулся к ногам Даралора, куда уже натекла лужа крови. Там, в грязи, лежали отрубленные пальцы принца, заключенные в металл латной рукавицы. Акила поднял их и, к ужасу Даралора, вытащил пальцы. Первый палец король отбросил без всякого интереса. Но при виде другого улыбнулся, сняв с него алмазный перстень. Сердце Даралора заныло от боли.
— И все это ради алмаза? — спросил он. — Великое Небо, неужели оно того стоило?
Акила, казалось, был уязвлен вопросом.
— Алмаз твой, Даралор, — сказал он. — Как и Нит.
Он держал в руке кольцо. Даралор следил за ним глазами, потрясенный. Прижав к себе раненую руку, принц сделал шаг вперед, и Акила уронил драгоценность в левую руку противника.
— Мне не нужны твои бриллианты, Даралор, и не нужна твоя страна, — бросил Акила. — Все, чего я хочу — это найти убийцу своей жены. — Он повернулся к Трагеру. — Возьмите его, генерал, но не причиняйте ему вреда.
Даралор ушам своим не верил:
— Нет! Убейте меня, вы, ублюдок! Я требую!
— Даралор, посмотри на поле! — произнес Акила.
Тот посмотрел. Среди густой массы лошадей и лиирийских воинов он видел жалкие остатки своих рыцарей, покидающих поле боя. Тела лежали повсеместно. Жаркая кровь заливала землю.
— Разве тебе недостаточно смертей? — спросил король. — И потом, добрый человек не будет требовать для себя такой легкой смерти!
Эти слова потрясли Даралора.
— Как вы можете так поступать? — воскликнул он. — Как вы можете оставить меня в живых после всего, что случилось?
— Я делаю то, что делаю, и ничего больше. Ты пытался остановить меня, я сделал свой ход. Теперь все кончено.
— И что? Что вы со мной сделаете?
Акила забрался на коня.
— Когда позаботимся о раненых и погибших, поедем на Ганджор. И ты тоже с нами. Когда достигнем границы, мы освободим тебя, — и снова повернулся к Трагеру. — Позаботьтесь о его руке. И пусть с ним ничего не случится.
Генерал Трагер кивнул. Потом он и его люди спешились и начали грязную работу: отделение раненых от мертвых. Даралор молчал, не в силах вымолвить ни слова. Он позволил лиирийцу забрать кинжал, висевший на поясе. Старый капитан осмотрел его руку. Трагер поехал вдоль поля, призывая людей прекратить побоище.
И все это время Акила восседал на коне, нисколько не пострадавший в битве, молчаливый и торжественный.
45
Через два дня после прибытия в Джадор Гилвин и его товарищи все еще ожидали решения Кадара. После первой встречи с каганом им выделили комнату во дворце, на первом этаже — удобную, чистую и без охраны. Но самого Кадара нигде не было видно. Он просто объявил гостям, что позовет их, когда будет готов. А пока — пусть отдыхают и ждут его решения. Лиирийцев снабдили чистым бельем, приносили одежду и наливали воду, настоянную на розовых лепестках, в бассейн посреди покоев. Погода за окном их комнаты никогда не менялась: небо постоянно радовало синевой, а жара была невыносимой. Гилвин провел первый день в помещении вместе со старшими товарищами, уверенный, что каган вот-вот позовет их. Но Кадар не появился. День уже сменился ночью, и Лукьен недоумевал: что заставило хозяина дворца задержаться.
— Он все поймет, когда увидит армию Акилы, — горько проронил он. Барон Гласс только кивнул со вздохом. Из них двоих старый барон проявлял больше терпения, но Гилвин догадывался, сколько беспокойства он прячет внутри. С того дня, как они покинули Норвор, барон никогда не упоминал о своих проблемах с Джазаной Карр. Но Гилвин мог поклясться: Гласс переживает о своей семье в Коте — семье, которую не видел много лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205