Ты снова будешь сильной, молодой и вечно прекрасной.
И снова она потянулась к амулету.
— Пожалуйста…
— Да. Хорошо. Я дам его тебе. Но сначала…
Он задул свечу. В комнате стало темно, он больше не мог ее видеть. Кассандра подскочила.
— Зачем ты сделал это? Я ничего не вижу.
— Я тоже, любовь моя. А теперь — тише.
— Но свет…
— Шшш…
Акила расстегнул цепочку, чтобы она прошла через голову Кассандры. Почувствовав под рукой ее мягкие волосы, он закрыл глаза и надел амулет ей на шею. Потом быстро отвернулся к двери. Кассандра ничего не сказала. Акила дрожал от возбуждения.
— Ну? Что ты чувствуешь?
Наступила тишина, прерываемая хриплым дыханием. Акила не решался обернуться.
— Кассандра, ты в порядке?
— Я… Я чувствую жар, — прошептала она.
— Что происходит?
Кассандра вскрикнула, но то был крик радости.
— Он действует! Я чувствую это, Акила!
Акила хотел посмотреть на нее, раздвинуть шторы и впустить в комнату лунный свет, но не осмеливался из-за проклятья. Он действует!
— Что еще? — требовал он. — Расскажи мне, пожалуйста.
— Акила, я свободна, — голос Кассандры лился, словно волшебный ручеек. — Я ничего не чувствую. Боли нет.
— Боли нет, — вздохнул Акила. Он едва верил тому, что слышал. — Это чудо…
Кассандра рассмеялась.
— Посмотри на меня, Акила!
— Чудо, — пробормотал Акила. Он не оборачивался.
— Акила, зажги свет. Посмотри на меня!
— Нет. Оставайся в постели, Кассандра. Не двигайся.
— Что? Почему?
— Просто не двигайся, — велел Акила. — Я должен сказать тебе кое-что.
Его захлестнуло жуткое чувство одиночества. Но Кассандра теперь была полностью его. Это смягчало боль. Он смотрел на стену, заставляя себя не оборачиваться.
— Амулет спас твою жизнь, Кассандра, но теперь нужно заплатить цену, которую ты еще не знаешь.
— Скажи мне, — потребовала Кассандра.
— Существует проклятье. Я не знаю, как оно действует — и почему. Но, если на тебя посмотрит человек, то чары, хранящие твою жизнь, исчезнут. — Акила безрадостно вздохнул. — Никто больше не должен видеть тебя. Даже я.
— Что? Значит, я теперь пленница?
— Пока я не найду второй амулет, я не смогу смотреть на тебя. Никто не сможет.
Кассандра подскочила в постели.
— Нет! — закричала она. — Быть этого не может!
— Не волнуйся, любовь моя. Я уже подумал об этом. Мы заложим окна в этом крыле замка кирпичами. И я ослеплю слуг, так что ты не будешь одинока…
— Ты что, с ума сошел?!! — завопила Кассандра. — Я не смогу так жить!
— Зато ты здорова, и я больше не рискую потерять тебя.
— Нет! Так жить я не стану! Если иначе нельзя, я не буду носить этот проклятый амулет!
Акила едва мог удержаться и не вернуться.
— Ты не осмелишься снять его! Не осмелишься!
— Да ты сумасшедший, — сказала Кассандра. — Акила, пожалуйста, послушай меня…
— Нет, Кассандра. Я не стану слушать. Я все решил. — Акила закрыл глаза и повернулся к кровати. — Ты будешь носить амулет и ждать, пока я найду его двойника. Тогда мы навсегда будем вместе.
— Я вовсе не хочу быть с тобой навсегда, — возразила Кассандра. — Ты злодей, я не люблю тебя.
— Да, — прошипел Акила. — Я знаю. Ты любишь Лукьена. Но у тебя в запасе целая вечность, чтобы забыть его, Кассандра.
Кассандра молчала, не реагируя на обвинения.
— Нечего сказать, жена моя? Ты, должно быть, держала меня за идиота. Но я знаю, что случилось между тобой и им. И я об этом позаботился. Лукьен ушел. Тебе никогда не увидеть его снова.
— Ты убил его? — выдохнула Кассандра.
— Нет, но убью, если понадобится. Если ты снимешь этот амулет или позволишь увидеть себя, или что-нибудь случится, и чары, охраняющие тебя, исчезнут, я поймаю Лукьена и убью его.
— Нет…
— А если он вернется за тобой в Лиирию, его казнят.
Кассандра начала всхлипывать.
— Акила, пожалуйста… послушай, что ты говоришь!
Акила слушал, и ему все нравилось. Теперь он стал могущественным, как никогда прежде. Люди боялись его. Такие, как барон Гласс. Такие, как Лукьен. С закрытыми глазами он коснулся щеки Кассандры. Почувствовал на ней слезы, и это ему тоже понравилось.
— Я же сказал, что никогда не позволю тебе уйти, Кассандра.
Потом повернулся и подошел к двери. Отпер ее ключом, затем вышел и захлопнул за собой. Он с трудом нашел в темноте замочную скважину, но все-таки сумел сделать это. Повернул ключ в замке и удалился, сопровождаемый душераздирающими криками жены.
Часть 2
УЧЕНИК БИБЛИОТЕКАРЯ
24
Гилвин Томз сидел в кресле, вытянув ноги и разглядывая замысловатый механизм в руках Фиггиса. Строго говоря, это был башмак, но через каблук протянулись пружины, а к верху — привязаны ремешки. И очертания он имел самые невероятные. С точки зрения Гилвина, башмак представлял собой, скорее, устройство для пыток, чем обувь, но, учитывая, что это подарок ко дню рождения, юноша смог выдавить из себя слабую улыбку. Сегодня ему шестнадцать, и если бы мать была жива, она поцеловала бы его. Но мать умерла два года назад, так что поцелуя ему не видать. Вручая подарок, Фиггис просиял; его слезящиеся глаза сверкали. Над этой вещицей он долго и тяжело трудился, потому и гордился ею. Изуродованная нога паренька была вытянута, и он почти не шевелил сросшимися пальцами. Конечность выглядела так с самого рождения, и ее вид нимало его не беспокоил, равно как и вид почти бесполезной руки. Он откинулся назад, когда Фиггис прилаживал башмак к ноге. Боли он не чувствовал, только странную неловкость. Теку, обезьянка Гилвина, в возбуждении стала раскачиваться на шесте; ее золотистый хвост извивался, как змея.
— Расслабься, — велел Фиггис. Одной рукой он держал лодыжку Гилвина, другой — двигал башмак вперед и назад. — Знаю, он выглядит странным, но, если все будет в порядке, ты еще не раз поблагодаришь меня.
Гилвин никогда не забывал о благодарности. Долгие годы Фиггис был ему словно отец. Или, скорее, как дедушка. А сейчас он обещал парню, что тот сможет ходить без костыля…
— Если он будет действовать, смогу ли я бегать? — спросил Гилвин.
— Давай сначала научимся ходить, а?
Теку восхищенно заверещала. Она обернула хвост вокруг жерди и съехала вниз, чтобы разглядеть новую вещь получше.
— Если все будет хорошо, тебе уже не понадобится помощь твоей маленькой подружки, — заявил Фиггис. — Ты и сам сможешь доставать свитки, которые высоко хранятся.
Гилвин улыбнулся.
— Слышишь, Теку? Ты вскоре можешь лишиться работы.
— Нет, нет, — запротестовал Фиггис. — Ей всегда найдется, чем заняться, как и всем нам.
Он мягко продвинул ногу Гилвина дальше в башмак. Парень почувствовал, как скрюченные пальцы достигли края кожаной подошвы, и заметил, что очертания башмака как раз соответствуют деформации стопы. В отличие от плоских подошв другой обуви, эта имела закругление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
И снова она потянулась к амулету.
— Пожалуйста…
— Да. Хорошо. Я дам его тебе. Но сначала…
Он задул свечу. В комнате стало темно, он больше не мог ее видеть. Кассандра подскочила.
— Зачем ты сделал это? Я ничего не вижу.
— Я тоже, любовь моя. А теперь — тише.
— Но свет…
— Шшш…
Акила расстегнул цепочку, чтобы она прошла через голову Кассандры. Почувствовав под рукой ее мягкие волосы, он закрыл глаза и надел амулет ей на шею. Потом быстро отвернулся к двери. Кассандра ничего не сказала. Акила дрожал от возбуждения.
— Ну? Что ты чувствуешь?
Наступила тишина, прерываемая хриплым дыханием. Акила не решался обернуться.
— Кассандра, ты в порядке?
— Я… Я чувствую жар, — прошептала она.
— Что происходит?
Кассандра вскрикнула, но то был крик радости.
— Он действует! Я чувствую это, Акила!
Акила хотел посмотреть на нее, раздвинуть шторы и впустить в комнату лунный свет, но не осмеливался из-за проклятья. Он действует!
— Что еще? — требовал он. — Расскажи мне, пожалуйста.
— Акила, я свободна, — голос Кассандры лился, словно волшебный ручеек. — Я ничего не чувствую. Боли нет.
— Боли нет, — вздохнул Акила. Он едва верил тому, что слышал. — Это чудо…
Кассандра рассмеялась.
— Посмотри на меня, Акила!
— Чудо, — пробормотал Акила. Он не оборачивался.
— Акила, зажги свет. Посмотри на меня!
— Нет. Оставайся в постели, Кассандра. Не двигайся.
— Что? Почему?
— Просто не двигайся, — велел Акила. — Я должен сказать тебе кое-что.
Его захлестнуло жуткое чувство одиночества. Но Кассандра теперь была полностью его. Это смягчало боль. Он смотрел на стену, заставляя себя не оборачиваться.
— Амулет спас твою жизнь, Кассандра, но теперь нужно заплатить цену, которую ты еще не знаешь.
— Скажи мне, — потребовала Кассандра.
— Существует проклятье. Я не знаю, как оно действует — и почему. Но, если на тебя посмотрит человек, то чары, хранящие твою жизнь, исчезнут. — Акила безрадостно вздохнул. — Никто больше не должен видеть тебя. Даже я.
— Что? Значит, я теперь пленница?
— Пока я не найду второй амулет, я не смогу смотреть на тебя. Никто не сможет.
Кассандра подскочила в постели.
— Нет! — закричала она. — Быть этого не может!
— Не волнуйся, любовь моя. Я уже подумал об этом. Мы заложим окна в этом крыле замка кирпичами. И я ослеплю слуг, так что ты не будешь одинока…
— Ты что, с ума сошел?!! — завопила Кассандра. — Я не смогу так жить!
— Зато ты здорова, и я больше не рискую потерять тебя.
— Нет! Так жить я не стану! Если иначе нельзя, я не буду носить этот проклятый амулет!
Акила едва мог удержаться и не вернуться.
— Ты не осмелишься снять его! Не осмелишься!
— Да ты сумасшедший, — сказала Кассандра. — Акила, пожалуйста, послушай меня…
— Нет, Кассандра. Я не стану слушать. Я все решил. — Акила закрыл глаза и повернулся к кровати. — Ты будешь носить амулет и ждать, пока я найду его двойника. Тогда мы навсегда будем вместе.
— Я вовсе не хочу быть с тобой навсегда, — возразила Кассандра. — Ты злодей, я не люблю тебя.
— Да, — прошипел Акила. — Я знаю. Ты любишь Лукьена. Но у тебя в запасе целая вечность, чтобы забыть его, Кассандра.
Кассандра молчала, не реагируя на обвинения.
— Нечего сказать, жена моя? Ты, должно быть, держала меня за идиота. Но я знаю, что случилось между тобой и им. И я об этом позаботился. Лукьен ушел. Тебе никогда не увидеть его снова.
— Ты убил его? — выдохнула Кассандра.
— Нет, но убью, если понадобится. Если ты снимешь этот амулет или позволишь увидеть себя, или что-нибудь случится, и чары, охраняющие тебя, исчезнут, я поймаю Лукьена и убью его.
— Нет…
— А если он вернется за тобой в Лиирию, его казнят.
Кассандра начала всхлипывать.
— Акила, пожалуйста… послушай, что ты говоришь!
Акила слушал, и ему все нравилось. Теперь он стал могущественным, как никогда прежде. Люди боялись его. Такие, как барон Гласс. Такие, как Лукьен. С закрытыми глазами он коснулся щеки Кассандры. Почувствовал на ней слезы, и это ему тоже понравилось.
— Я же сказал, что никогда не позволю тебе уйти, Кассандра.
Потом повернулся и подошел к двери. Отпер ее ключом, затем вышел и захлопнул за собой. Он с трудом нашел в темноте замочную скважину, но все-таки сумел сделать это. Повернул ключ в замке и удалился, сопровождаемый душераздирающими криками жены.
Часть 2
УЧЕНИК БИБЛИОТЕКАРЯ
24
Гилвин Томз сидел в кресле, вытянув ноги и разглядывая замысловатый механизм в руках Фиггиса. Строго говоря, это был башмак, но через каблук протянулись пружины, а к верху — привязаны ремешки. И очертания он имел самые невероятные. С точки зрения Гилвина, башмак представлял собой, скорее, устройство для пыток, чем обувь, но, учитывая, что это подарок ко дню рождения, юноша смог выдавить из себя слабую улыбку. Сегодня ему шестнадцать, и если бы мать была жива, она поцеловала бы его. Но мать умерла два года назад, так что поцелуя ему не видать. Вручая подарок, Фиггис просиял; его слезящиеся глаза сверкали. Над этой вещицей он долго и тяжело трудился, потому и гордился ею. Изуродованная нога паренька была вытянута, и он почти не шевелил сросшимися пальцами. Конечность выглядела так с самого рождения, и ее вид нимало его не беспокоил, равно как и вид почти бесполезной руки. Он откинулся назад, когда Фиггис прилаживал башмак к ноге. Боли он не чувствовал, только странную неловкость. Теку, обезьянка Гилвина, в возбуждении стала раскачиваться на шесте; ее золотистый хвост извивался, как змея.
— Расслабься, — велел Фиггис. Одной рукой он держал лодыжку Гилвина, другой — двигал башмак вперед и назад. — Знаю, он выглядит странным, но, если все будет в порядке, ты еще не раз поблагодаришь меня.
Гилвин никогда не забывал о благодарности. Долгие годы Фиггис был ему словно отец. Или, скорее, как дедушка. А сейчас он обещал парню, что тот сможет ходить без костыля…
— Если он будет действовать, смогу ли я бегать? — спросил Гилвин.
— Давай сначала научимся ходить, а?
Теку восхищенно заверещала. Она обернула хвост вокруг жерди и съехала вниз, чтобы разглядеть новую вещь получше.
— Если все будет хорошо, тебе уже не понадобится помощь твоей маленькой подружки, — заявил Фиггис. — Ты и сам сможешь доставать свитки, которые высоко хранятся.
Гилвин улыбнулся.
— Слышишь, Теку? Ты вскоре можешь лишиться работы.
— Нет, нет, — запротестовал Фиггис. — Ей всегда найдется, чем заняться, как и всем нам.
Он мягко продвинул ногу Гилвина дальше в башмак. Парень почувствовал, как скрюченные пальцы достигли края кожаной подошвы, и заметил, что очертания башмака как раз соответствуют деформации стопы. В отличие от плоских подошв другой обуви, эта имела закругление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205