Аппетит у него внезапно пропал.
— О, как она ошибается, Лукьен. Я просто трус, оставивший правителя в такой момент! — культя на месте руки начала дергаться, как всегда в минуты волнений. — Я просто полумужчина, вот что я такое. И даже на четверть не солдат.
— Торин, не надо, — Лукьен потянулся через стол и налил еще эля в кружку товарища. — Просто отдохни. Не стоит думать обо всем этом.
— Тебя там не было, Лукьен. И ты не видел, — Гласс взял кружку, но не стал пить. Вместо этого уставился на свое отражение, и это причинило ему боль. — Он был великолепен, настоящий вождь. Его людям было чем гордиться. А я бросил его на смерть, — он перевел взгляд на Лукьена. — Как он умер? Девушка рассказала вам?
Лукьен пожал плечами.
— Полагаю, погиб в бою.
— Понятно, но кто его убил? Трагер?
— Не знаю. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что эта подлая змея самолично явилась с условиями перед началом битвы, — бросил Гласс. — Он бросил Кадару вызов. Я просто уверен, что именно он убил Кадара. Уверен, и все тут.
— Кадар к этому и стремился, — мягко проговорил Лукьен. — Он выполнил свой долг.
— Я должен был остаться там и сражаться вместе с остальными, — внезапная ярость забурлила в крови барона. — Будь оно все проклято, посмотри на меня! Я не лучше тех уродцев, которых мы защищаем! — ему неудержимо захотелось швырнуть кружку о стену. — Если бы я мог догнать Трагера…
— Он бы убил тебя, — сказал Лукьен.
Торин сердито поднял глаза. Лукьен ухмылялся. Выражение лица товарища мгновенно отрезвило Гласса.
— Действительно, — рассмеялся он. — И все-таки это была бы лучшая смерть, чем оставаться здесь, пока он не истребит нас.
— Ему нас не истребить, Торин. Мы победим.
— Ты так уверен? Что, эти люди настолько исключительны?
— Они жаждут сражаться, Торин, и умрут, если будет нужно.
— Ну что же, прекрасно, что они хотят умереть, потому что Акила еще больше хочет убить их.
Лукьен выпрямился.
— Здесь их дом, — строго сказал он. — И они хотят защищать его.
— Я восхищен, правда. Но умрут многие, Лукьен, и ты это знаешь.
Лукьен кивнул и продолжил:
— Знаю. Но мы можем выиграть. Разве это не стоит потерь?
— Любая жизнь имеет значение. Когда-то давно я учил тебя, что одержать победу — невеликая честь. Но даже если мы победим, сколько людей погибнет? — Торин представил себе ужасную картину. — Акила больше не добрый человек. В нем не осталось ни капли порядочности. И он не остановится, пока не получит тебя, Лукьен. Я надеюсь, что эти люди готовы к подобному исходу.
Бронзовый Рыцарь не отвечал. Он застыл с кувшином эля в руках.
— Лукьен? Ты слушаешь меня?
— Угу.
Торин наклонился вперед.
— И о чем ты думаешь?
Губы Лукьена изогнулись, как будто он спорил с невидимым собеседником.
— Торин, внизу, в подвале множество старого оружия, которое Акари изготовили много лет назад. И там я встретил кое-что, до сих пор не идущее у меня из головы.
— Что же это?
— Доспехи, — ответил Лукьен. — Но не простые. Они волшебные, подобно амулетам. Они принадлежали одному из духов Акари, человеку, который был в прежние времена медиумом.
— Медиумом? — слово смутило Торина. — Что это означает?
— Я точно не уверен, — признался Лукьен. — Это кто-то вроде Миникин. Тот, кто может призывать духов на помощь. Как бы то ни было, доспехи совершенно замечательные. Ничего подобного я в своей жизни не видел. Они черные и блестят, как живые. И выглядят новехонькими, словно их ни разу не коснулся клинок. Непонятно даже, в каком месте на них опускался молот при ковке; там нет ни единой отметины!
— Интересно. Но я все еще не возьму в толк, куда ты клонишь.
Лукьен бросил взгляд через плечо и зашептал:
— Их называют Доспехами Дьявола, Торин. Минкин утверждает, что Акари дали им такое имя, потому что ими владел дух зла. Но послушай — она утверждает, что всякий, кто наденет эти доспехи, становится непобедимым.
— Непобедимым? Да быть такого не может!
— Не знаю, не знаю. Разве возможно то, что делают здесь Нечеловеки? Главное, сама Миникин полностью уверена в этом, и у меня нет повода сомневаться. А если бы ты увидел доспехи, ты бы понял, о чем я толкую.
Торин немедленно предложил:
— Если все это правда, значит, в доспехах наше спасение.
— Вот и я о том же, — кисло процедил Лукьен. — Но Миникин не разрешила мне даже прикоснуться к ним. Говорит, в них слишком большое зло, и его невозможно контролировать. Якобы любой, кто попытается, попадет под заклятье духа-хозяина доспехов, или что-то вроде этого, — он вздохнул, покачал головой. — Если бы мне удалось надеть доспехи. Тогда бы перевес был на нашей стороне.
— Да, — согласился Торин. В его мозгу засверкали новые возможности. Такое оружие может снова сделать его полноценным. — Так ты сказал, Миникин запретила тебе надевать доспехи?
Лукьен кивнул.
— Как ни печально, но да.
— Только тебе?
— Я знаю, о чем ты думаешь, Торин. Забудь. Миникин никому не позволит взять доспехи — ни нам, ни Нечеловекам. Она сказала, единственная причина, почему они еще здесь — то, что она не знает, как их уничтожить. Представляешь? Доспехи, которые нельзя уничтожить!
Торин еще как представлял. Культя задергалась с новой силой.
— Вероятно, мне удастся убедить Миникин, — пробормотал он. — Если она увидит, что другой надежды нет…
— Не поможет, — сказал Лукьен. — Я уже пробовал этот прием. Бесполезная трата времени, — к удивлению Торина, он поднялся из-за стола.
— Куда ты идешь? — спросил барон.
— Подумать, — ответил его товарищ и бесшумно вышел из комнаты.
В ту ночь Лукьен не спал. Он не пошел в комнату, которую делил с Гилвином, не желая видеться с парнем, и барона Гласса он тоже не повидал. Как и Миникин, и всех остальных. Вместо этого он долгие часы бродил по землям Гримхольда, один со своими думами, размышляя о сумятице своей жизни. Он поднялся в обсерваторию, которую показала ему Миникин, и стал рассматривать селение вдали. Оно показалось надежным, красивым, отличным укрытием для Нечеловеков и их отпрысков. Здесь, под звездами, он принял решение.
Лукьен быстро все организовал.
Он немедленно отправился на конюшню, где содержались лошади, дровасы и крил Изумруд. Миникин показала ему стойла на четвертый день пребывания в Гримхольде, когда рассказала всю правду о крепости. Конюшни, как и сама крепость, была вырублена в скале, но вход был направлен в сторону селения, чтобы ее не было видно издалека. Лошадей там было немного: большинство содержалось в селении. И следил за ними единственный работник — горбун с жутким имечком Монстр. Лукьен был шокирован, когда Миникин назвала ему имя, но она тут же мягко напомнила ему, что основная задача Гримхольда — научить калек не стыдиться своих увечий. И, разумеется, Монстр ничем не напоминал свое имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
— О, как она ошибается, Лукьен. Я просто трус, оставивший правителя в такой момент! — культя на месте руки начала дергаться, как всегда в минуты волнений. — Я просто полумужчина, вот что я такое. И даже на четверть не солдат.
— Торин, не надо, — Лукьен потянулся через стол и налил еще эля в кружку товарища. — Просто отдохни. Не стоит думать обо всем этом.
— Тебя там не было, Лукьен. И ты не видел, — Гласс взял кружку, но не стал пить. Вместо этого уставился на свое отражение, и это причинило ему боль. — Он был великолепен, настоящий вождь. Его людям было чем гордиться. А я бросил его на смерть, — он перевел взгляд на Лукьена. — Как он умер? Девушка рассказала вам?
Лукьен пожал плечами.
— Полагаю, погиб в бою.
— Понятно, но кто его убил? Трагер?
— Не знаю. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что эта подлая змея самолично явилась с условиями перед началом битвы, — бросил Гласс. — Он бросил Кадару вызов. Я просто уверен, что именно он убил Кадара. Уверен, и все тут.
— Кадар к этому и стремился, — мягко проговорил Лукьен. — Он выполнил свой долг.
— Я должен был остаться там и сражаться вместе с остальными, — внезапная ярость забурлила в крови барона. — Будь оно все проклято, посмотри на меня! Я не лучше тех уродцев, которых мы защищаем! — ему неудержимо захотелось швырнуть кружку о стену. — Если бы я мог догнать Трагера…
— Он бы убил тебя, — сказал Лукьен.
Торин сердито поднял глаза. Лукьен ухмылялся. Выражение лица товарища мгновенно отрезвило Гласса.
— Действительно, — рассмеялся он. — И все-таки это была бы лучшая смерть, чем оставаться здесь, пока он не истребит нас.
— Ему нас не истребить, Торин. Мы победим.
— Ты так уверен? Что, эти люди настолько исключительны?
— Они жаждут сражаться, Торин, и умрут, если будет нужно.
— Ну что же, прекрасно, что они хотят умереть, потому что Акила еще больше хочет убить их.
Лукьен выпрямился.
— Здесь их дом, — строго сказал он. — И они хотят защищать его.
— Я восхищен, правда. Но умрут многие, Лукьен, и ты это знаешь.
Лукьен кивнул и продолжил:
— Знаю. Но мы можем выиграть. Разве это не стоит потерь?
— Любая жизнь имеет значение. Когда-то давно я учил тебя, что одержать победу — невеликая честь. Но даже если мы победим, сколько людей погибнет? — Торин представил себе ужасную картину. — Акила больше не добрый человек. В нем не осталось ни капли порядочности. И он не остановится, пока не получит тебя, Лукьен. Я надеюсь, что эти люди готовы к подобному исходу.
Бронзовый Рыцарь не отвечал. Он застыл с кувшином эля в руках.
— Лукьен? Ты слушаешь меня?
— Угу.
Торин наклонился вперед.
— И о чем ты думаешь?
Губы Лукьена изогнулись, как будто он спорил с невидимым собеседником.
— Торин, внизу, в подвале множество старого оружия, которое Акари изготовили много лет назад. И там я встретил кое-что, до сих пор не идущее у меня из головы.
— Что же это?
— Доспехи, — ответил Лукьен. — Но не простые. Они волшебные, подобно амулетам. Они принадлежали одному из духов Акари, человеку, который был в прежние времена медиумом.
— Медиумом? — слово смутило Торина. — Что это означает?
— Я точно не уверен, — признался Лукьен. — Это кто-то вроде Миникин. Тот, кто может призывать духов на помощь. Как бы то ни было, доспехи совершенно замечательные. Ничего подобного я в своей жизни не видел. Они черные и блестят, как живые. И выглядят новехонькими, словно их ни разу не коснулся клинок. Непонятно даже, в каком месте на них опускался молот при ковке; там нет ни единой отметины!
— Интересно. Но я все еще не возьму в толк, куда ты клонишь.
Лукьен бросил взгляд через плечо и зашептал:
— Их называют Доспехами Дьявола, Торин. Минкин утверждает, что Акари дали им такое имя, потому что ими владел дух зла. Но послушай — она утверждает, что всякий, кто наденет эти доспехи, становится непобедимым.
— Непобедимым? Да быть такого не может!
— Не знаю, не знаю. Разве возможно то, что делают здесь Нечеловеки? Главное, сама Миникин полностью уверена в этом, и у меня нет повода сомневаться. А если бы ты увидел доспехи, ты бы понял, о чем я толкую.
Торин немедленно предложил:
— Если все это правда, значит, в доспехах наше спасение.
— Вот и я о том же, — кисло процедил Лукьен. — Но Миникин не разрешила мне даже прикоснуться к ним. Говорит, в них слишком большое зло, и его невозможно контролировать. Якобы любой, кто попытается, попадет под заклятье духа-хозяина доспехов, или что-то вроде этого, — он вздохнул, покачал головой. — Если бы мне удалось надеть доспехи. Тогда бы перевес был на нашей стороне.
— Да, — согласился Торин. В его мозгу засверкали новые возможности. Такое оружие может снова сделать его полноценным. — Так ты сказал, Миникин запретила тебе надевать доспехи?
Лукьен кивнул.
— Как ни печально, но да.
— Только тебе?
— Я знаю, о чем ты думаешь, Торин. Забудь. Миникин никому не позволит взять доспехи — ни нам, ни Нечеловекам. Она сказала, единственная причина, почему они еще здесь — то, что она не знает, как их уничтожить. Представляешь? Доспехи, которые нельзя уничтожить!
Торин еще как представлял. Культя задергалась с новой силой.
— Вероятно, мне удастся убедить Миникин, — пробормотал он. — Если она увидит, что другой надежды нет…
— Не поможет, — сказал Лукьен. — Я уже пробовал этот прием. Бесполезная трата времени, — к удивлению Торина, он поднялся из-за стола.
— Куда ты идешь? — спросил барон.
— Подумать, — ответил его товарищ и бесшумно вышел из комнаты.
В ту ночь Лукьен не спал. Он не пошел в комнату, которую делил с Гилвином, не желая видеться с парнем, и барона Гласса он тоже не повидал. Как и Миникин, и всех остальных. Вместо этого он долгие часы бродил по землям Гримхольда, один со своими думами, размышляя о сумятице своей жизни. Он поднялся в обсерваторию, которую показала ему Миникин, и стал рассматривать селение вдали. Оно показалось надежным, красивым, отличным укрытием для Нечеловеков и их отпрысков. Здесь, под звездами, он принял решение.
Лукьен быстро все организовал.
Он немедленно отправился на конюшню, где содержались лошади, дровасы и крил Изумруд. Миникин показала ему стойла на четвертый день пребывания в Гримхольде, когда рассказала всю правду о крепости. Конюшни, как и сама крепость, была вырублена в скале, но вход был направлен в сторону селения, чтобы ее не было видно издалека. Лошадей там было немного: большинство содержалось в селении. И следил за ними единственный работник — горбун с жутким имечком Монстр. Лукьен был шокирован, когда Миникин назвала ему имя, но она тут же мягко напомнила ему, что основная задача Гримхольда — научить калек не стыдиться своих увечий. И, разумеется, Монстр ничем не напоминал свое имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205