Странное дело, но именно одиночество заставляло Лукьена сторониться всех и держаться обособленно. Ему захотелось побыть одному вне стен замка, под открытым небом. Не сказав ни слова Миникин и Гилвину, он направился к главным воротам Гримхольда. Там он обнаружил Грейгора, массивного стражника с переломанными костями, восседавшего в массивном деревянном кресле внутри железного портала. Здоровяк поднял голову и посмотрел на Лукьена, как всегда, не издав ни звука.
— Я хочу выйти, — произнес Лукьен. — Пожалуйста, открой ворота.
Стало ясно, что Грейгор привык к подобным просьбам, ибо без промедления поднялся. Не задавая вопросов, направился к воротам и громко стукнул по ним рукояткой меча. В ответ на это две группы стражников начали тянуть толстые цепи. Они выглядели близнецами и, как будто, без физических изъянов, но Лукьен уже знал, что здесь, в Гримхольде, внешность часто бывает обманчивой, и не удивился бы, распознав в них слепых и прокаженных. Когда ворота поползли вверх, Грейгор посторонился и пропустил Лукьена. Его доспехи даже не звякнули.
— И что же? Ты позволишь мне уйти прямо так?
Грейгор моргнул, но по-прежнему не издал ни звука. Он нахмурился, и Лукьен понял: гигант не в восторге от вопросов.
— Ну ладно, я уже устал разговаривать со всеми вами, — заключил Лукьен и поспешил вон из крепости — туда, где ждал его чистый, свежий горный воздух. И сразу жаркое пустынное солнце обожгло ему лицо. Рыцарь же как будто не замечал жары. Как хорошо почувствовать тепло, пусть даже и обжигающее. За его спиной начали опускаться тяжелые железные ворота, закрывая от мира таинственных Нечеловеков. Лукьен сделал несколько шагов вперед, не оглядываясь, потом остановился. Идти-то ему было некуда. Он просто хотел выйти. Он с любопытством огляделся вокруг: высокие горные пики окружали плато. Там есть много площадок, откуда можно успешно вести бой, вот только было бы кому его вести.
— Довольно, — сказал он себе. — Думать больше не о чем.
Он все дни усиленно работал головой, составляя планы, и теперь желал покоя. Поэтому он выбрал один из уступов в отдалении, решив передохнуть и расслабиться там, успокоив возбужденный ум. Идти туда придется долго, но это даже к лучшему: подальше от спертого воздуха Гримхольда. Эта мысль ускорила его шаг, но, добравшись до места, рыцарь обнаружил там человеческую фигуру. Кто-то стоял на коленях спиной к нему. Лукьен замедлил шаг. Непонятно, кто перед ним, ибо сидящего надежно скрывал черный плащ с капюшоном. Горел огонь, в костре лежала груда хвороста. Сидящий у костра человек тянул руки над пламенем, словно творя заклинания. Лукьен не хотел ему мешать, но любопытство взяло свое.
— Привет! — окликнул он.
Человек мигом вскочил на ноги, повернувшись. Его скрюченные пальцы тут же плотно запахнули капюшон, спрятав лицо. Лукьен ощутил внезапный стыд. Наверное, сидящий страдал проказой и вынужден скрываться от людей. Рыцарь поднял руку в успокаивающем жесте.
— Не стоит бояться! Я Лукьен, из замка. Вы, наверняка, слышали обо мне.
Вначале фигура не шевелилась, затем последовал кивок.
— Я вышел подышать свежим воздухом, — с улыбкой поведал Лукьен. — Наверное, и вы тоже, а? — он поглядел на пламя костра, вспомнив странный отсвет, замеченный им прежде между ладонями сидящего. — Пожалуй, для костра сейчас немного жарковато, вы не находите?
И опять ему не ответили. Человек вытянул руку над пламенем, на высоте добрых четырех футов. И огонь погас, а человек поспешил мимо Лукьена вперед, по направлению к Гримхольду. Рыцарь с минуту смотрел на кучу углей, а потом бросился догонять незнакомца.
— Постойте. Не убегайте! — воскликнул он.
Как ни странно, тот остановился и обернулся. Все еще сжимая края капюшона, незнакомец произнес — и голос оказался женским:
— Я пришла побыть в одиночестве, сэр Лукьен. Так оставьте меня, пожалуйста.
— Так вы женщина, — проговорил Лукьен. — То есть, я хотел сказать, простите меня. Я просто удивлен, — он осторожно попытался вызвать в ней доверие. — Я вовсе не хотел помешать вам. Я и сам желал побыть в одиночестве, так что могу уйти и оставить вас с вашим занятием, — и снова взгляд его упал на угли и пепел погасшего костра. — И все-таки, что вы такое делали?
Женщина не приближалась, но и не убегала.
— Миникин просила нас оказывать вам гостеприимство. Я не хочу идти против ее воли, но у меня есть свои тайны, сэр Лукьен. Была бы вам весьма признательна, если бы вы оставили меня в покое.
Голос у нее оказался чудесный — чистый и юный.
— Горный склон достаточно велик, — заметил Лукьен. — Мы легко сможем разделить его. Но мне кажется, что компания друг друга нам не помешает.
— Я думала, вы хотели побыть в одиночестве, — возразила женщина.
Лукьен пожал плечами.
— Сердце переменчиво, — он протянул к ней руку. — Вернись, пожалуйста. Клянусь, я не стану осуждать тебя, если ты этого боишься. Я многое повидал в жизни — и гораздо хуже того, что ты прячешь под капюшоном.
— Напористый вы человек, — проговорила женщина. Лукьен не мог разобрать, обиделась она или нет. — Ну что ж, может быть, и мне не помешает компания, — вздохнула она. Она опустила руки, и края капюшона разошлись. Лукьен заставил себя не пялить глаза.
— Ну вот. А теперь, может, сядешь и покажешь, что ты делала с костром? Как тебе удалось погасить его?
— Секретное слово, сэр Лукьен. Все Нечеловеки обладают такими словами. Вы не заметили этого?
— Да вы совсем дитя, миледи, — сказал Лукьен. Он уселся, скрестив ноги и приглашая ее последовать своему примеру: — Как ваше имя?
И снова женщина замешкалась, но потом решилась и заняла место напротив Лукьена, к его вящему удовольствию. Рыцарь старался не поднимать глаз, дабы не смущать ее, и незнакомка тут же заметила эти усилия.
— Я не хочу, чтобы меня избегали, сэр, — мягко произнесла она. — Именно поэтому я попала в Гримхольд. Если желаете разговаривать со мной — не отводите взгляд.
— Простите, — Лукьен поднял глаза. — Не хотелось бы причинять вам дискомфорт.
— Я привыкла к дискомфорту. Он сопровождает меня большую часть жизни.
— Отчего? — задал вопрос Лукьен. Из-под капюшона едва виднелись ее зеленые глаза, остальное лицо было скрыто. Но руки… Их покрывали чудовищные шрамы. — У вас проказа, миледи?
— Если бы это было так, вас бы это напугало?
Лукьен покачал головой.
— Нет. Смерть не пугает меня.
Женщина, казалось, была заинтригована, взгляд зеленых глаз смягчился. Она медленно кивнула:
— Понимаю, как это может быть. Я не прокаженная, сэр Лукьен. У меня ожоги. Лицо, руки… Все тело, на самом деле. Из-за них я выгляжу как прокаженная.
Сам не зная, почему, Лукьен попросил:
— Покажите.
Удивительное дело, но она подчинилась. Искалеченные пальцы потянулись к капюшону, медленно откидывая его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
— Я хочу выйти, — произнес Лукьен. — Пожалуйста, открой ворота.
Стало ясно, что Грейгор привык к подобным просьбам, ибо без промедления поднялся. Не задавая вопросов, направился к воротам и громко стукнул по ним рукояткой меча. В ответ на это две группы стражников начали тянуть толстые цепи. Они выглядели близнецами и, как будто, без физических изъянов, но Лукьен уже знал, что здесь, в Гримхольде, внешность часто бывает обманчивой, и не удивился бы, распознав в них слепых и прокаженных. Когда ворота поползли вверх, Грейгор посторонился и пропустил Лукьена. Его доспехи даже не звякнули.
— И что же? Ты позволишь мне уйти прямо так?
Грейгор моргнул, но по-прежнему не издал ни звука. Он нахмурился, и Лукьен понял: гигант не в восторге от вопросов.
— Ну ладно, я уже устал разговаривать со всеми вами, — заключил Лукьен и поспешил вон из крепости — туда, где ждал его чистый, свежий горный воздух. И сразу жаркое пустынное солнце обожгло ему лицо. Рыцарь же как будто не замечал жары. Как хорошо почувствовать тепло, пусть даже и обжигающее. За его спиной начали опускаться тяжелые железные ворота, закрывая от мира таинственных Нечеловеков. Лукьен сделал несколько шагов вперед, не оглядываясь, потом остановился. Идти-то ему было некуда. Он просто хотел выйти. Он с любопытством огляделся вокруг: высокие горные пики окружали плато. Там есть много площадок, откуда можно успешно вести бой, вот только было бы кому его вести.
— Довольно, — сказал он себе. — Думать больше не о чем.
Он все дни усиленно работал головой, составляя планы, и теперь желал покоя. Поэтому он выбрал один из уступов в отдалении, решив передохнуть и расслабиться там, успокоив возбужденный ум. Идти туда придется долго, но это даже к лучшему: подальше от спертого воздуха Гримхольда. Эта мысль ускорила его шаг, но, добравшись до места, рыцарь обнаружил там человеческую фигуру. Кто-то стоял на коленях спиной к нему. Лукьен замедлил шаг. Непонятно, кто перед ним, ибо сидящего надежно скрывал черный плащ с капюшоном. Горел огонь, в костре лежала груда хвороста. Сидящий у костра человек тянул руки над пламенем, словно творя заклинания. Лукьен не хотел ему мешать, но любопытство взяло свое.
— Привет! — окликнул он.
Человек мигом вскочил на ноги, повернувшись. Его скрюченные пальцы тут же плотно запахнули капюшон, спрятав лицо. Лукьен ощутил внезапный стыд. Наверное, сидящий страдал проказой и вынужден скрываться от людей. Рыцарь поднял руку в успокаивающем жесте.
— Не стоит бояться! Я Лукьен, из замка. Вы, наверняка, слышали обо мне.
Вначале фигура не шевелилась, затем последовал кивок.
— Я вышел подышать свежим воздухом, — с улыбкой поведал Лукьен. — Наверное, и вы тоже, а? — он поглядел на пламя костра, вспомнив странный отсвет, замеченный им прежде между ладонями сидящего. — Пожалуй, для костра сейчас немного жарковато, вы не находите?
И опять ему не ответили. Человек вытянул руку над пламенем, на высоте добрых четырех футов. И огонь погас, а человек поспешил мимо Лукьена вперед, по направлению к Гримхольду. Рыцарь с минуту смотрел на кучу углей, а потом бросился догонять незнакомца.
— Постойте. Не убегайте! — воскликнул он.
Как ни странно, тот остановился и обернулся. Все еще сжимая края капюшона, незнакомец произнес — и голос оказался женским:
— Я пришла побыть в одиночестве, сэр Лукьен. Так оставьте меня, пожалуйста.
— Так вы женщина, — проговорил Лукьен. — То есть, я хотел сказать, простите меня. Я просто удивлен, — он осторожно попытался вызвать в ней доверие. — Я вовсе не хотел помешать вам. Я и сам желал побыть в одиночестве, так что могу уйти и оставить вас с вашим занятием, — и снова взгляд его упал на угли и пепел погасшего костра. — И все-таки, что вы такое делали?
Женщина не приближалась, но и не убегала.
— Миникин просила нас оказывать вам гостеприимство. Я не хочу идти против ее воли, но у меня есть свои тайны, сэр Лукьен. Была бы вам весьма признательна, если бы вы оставили меня в покое.
Голос у нее оказался чудесный — чистый и юный.
— Горный склон достаточно велик, — заметил Лукьен. — Мы легко сможем разделить его. Но мне кажется, что компания друг друга нам не помешает.
— Я думала, вы хотели побыть в одиночестве, — возразила женщина.
Лукьен пожал плечами.
— Сердце переменчиво, — он протянул к ней руку. — Вернись, пожалуйста. Клянусь, я не стану осуждать тебя, если ты этого боишься. Я многое повидал в жизни — и гораздо хуже того, что ты прячешь под капюшоном.
— Напористый вы человек, — проговорила женщина. Лукьен не мог разобрать, обиделась она или нет. — Ну что ж, может быть, и мне не помешает компания, — вздохнула она. Она опустила руки, и края капюшона разошлись. Лукьен заставил себя не пялить глаза.
— Ну вот. А теперь, может, сядешь и покажешь, что ты делала с костром? Как тебе удалось погасить его?
— Секретное слово, сэр Лукьен. Все Нечеловеки обладают такими словами. Вы не заметили этого?
— Да вы совсем дитя, миледи, — сказал Лукьен. Он уселся, скрестив ноги и приглашая ее последовать своему примеру: — Как ваше имя?
И снова женщина замешкалась, но потом решилась и заняла место напротив Лукьена, к его вящему удовольствию. Рыцарь старался не поднимать глаз, дабы не смущать ее, и незнакомка тут же заметила эти усилия.
— Я не хочу, чтобы меня избегали, сэр, — мягко произнесла она. — Именно поэтому я попала в Гримхольд. Если желаете разговаривать со мной — не отводите взгляд.
— Простите, — Лукьен поднял глаза. — Не хотелось бы причинять вам дискомфорт.
— Я привыкла к дискомфорту. Он сопровождает меня большую часть жизни.
— Отчего? — задал вопрос Лукьен. Из-под капюшона едва виднелись ее зеленые глаза, остальное лицо было скрыто. Но руки… Их покрывали чудовищные шрамы. — У вас проказа, миледи?
— Если бы это было так, вас бы это напугало?
Лукьен покачал головой.
— Нет. Смерть не пугает меня.
Женщина, казалось, была заинтригована, взгляд зеленых глаз смягчился. Она медленно кивнула:
— Понимаю, как это может быть. Я не прокаженная, сэр Лукьен. У меня ожоги. Лицо, руки… Все тело, на самом деле. Из-за них я выгляжу как прокаженная.
Сам не зная, почему, Лукьен попросил:
— Покажите.
Удивительное дело, но она подчинилась. Искалеченные пальцы потянулись к капюшону, медленно откидывая его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205