— Нас здесь немало, Гилвин — заметила Миникин. — Гримхольду приходится служить убежищем для многих и многих.
Телохранители-джадори не стали спешиваться и держались на почтительном расстоянии. Лукьен озадаченно посмотрел на них.
— Дальше они не пойдут, — пояснила Миникин. — Они проведут здесь ночь и на рассвете вернутся в Джадор.
— Почему? Они что, боятся? — спросил Лукьен.
— Гримхольд — заповедное место. Джадори помнят о живущих здесь духах и о том, как с ними поступил их народ. — Маленькая женщина подошла к Гилвину и взяла его за руку. — Здесь теперь твой дом, Гилвин. Останешься здесь столько, сколько пожелаешь. Тут для тебя всегда найдется место.
— Как в библиотеке, — печально произнес Гилвин, и, Лукьен готов был дать голову на отсечение, парень вспомнил Фиггиса. — Не знаю, что и сказать. Это все так неожиданно, так ошеломляюще.
— Гримхольд всегда оказывает подобный эффект на людей, — сказала Миникин. — Не волнуйся, ты привыкнешь.
— Кто это такой? — Лукьен указал на одинокого стража.
— Это Грейгор. Страж ворот.
— Большой. Совсем как Трог.
— Почти такой же, но не совсем, — Миникин хитро прищурилась, взглянув на телохранителя. — Пошли, Трог. Мы уже на месте.
— А как же Изумруд? — спросил Гилвин. — Можно ли мне взять его с собой?
— Пока нет. Мы приготовим для него место. — Миникин повернулась к людям-джадори и произнесла несколько слов. Те закивали. — В эту ночь они присмотрят за крилом. А утром мы найдем для него место в Гримхольде.
— Какое место? — спросил Лукьен. Он изучал крепость. — У вас что, есть здесь конюшни?
— Вы так и сыплете вопросами, сэр Лукьен. Но ответы уже не за горами. Пойдемте…
Миникин в сопровождении Трога двинулась к воротам. Лукьен взглянул на Гилвина. Парень заметно приободрился. Они шли вслед за маленькой дамой, пока не очутились у гигантских ворот. Сквозь толстые железные прутья виднелись горящие факелы. Внутри двигались слабо различимые фигуры. После яркого солнца, от которого зрение почти покинуло его, Лукьену было трудно разглядеть, что же там, за воротами. Единственное, что он отчетливо видел — яркое пламя, как будто удерживаемое чьей-то рукой. Лишь только они приблизились, человек по имени Грейгор опустил свой устрашающий меч и отвесил им изящный поклон, причем, выглядел он при этом абсолютно невесомым. На нем были усеянные шипами черные доспехи и шлем, закрывающий лицо. Черная грива волос спадала на спину. Его беззвучное приветствие озадачило Лукьена.
— Поднимайся, Грейгор, — скомандовала Миникин. Страж ворот повиновался, не сводя глаз с госпожи. Миникин улыбнулась ему. — Вид у тебя самый гостеприимный, дружище. Поднимай ворота и труби в рог.
Грейгор исполнил повеление, повернувшись к воротам и отодвигая прутья решетки мечом. Раздались звуки цепей, затем оглушительный скрежет поднимаемых ворот. Внутри крепости пронзительно зазвучал рог. Лукьен отступил назад, наблюдая за тем, как медленно ползет вверх огромный портал. Миникин стояла неподвижно. Грейгор отступил в сторону, позволяя им пройти — такой же хладнокровный, как и его повелительница.
— Этот страж — почему он не разговаривает? — шепотом спросил Лукьен.
— Он выбрал молчание, — просто ответила Миникин.
— Как это? — не понял рыцарь.
— Грейгор родом из Ганджора, Лукьен, — объяснила Миникин. — Все ганджисы — люди пустыни — очень молчаливы. Перед тем, как попасть сюда, он охранял гарем ганджийского принца. — Она понизила голос, и теперь, если Грейгор и слышал ее, то не подавал виду. — Грейгор полюбил одну женщину в гареме. Когда это обнаружилось, его изгнали. Правда, перед этим переломали ему все кости. В руках, ногах — даже пальцы.
Лукьен изумленно разглядывал великана.
— Все кости? Не могу поверить! Он же двигается лучше, чем кто бы то ни было.
— Акари, Лукьен. Я говорила вам — они помогают нам преодолевать наши несовершенства. Подобно тому, как они поддерживали жизнь Кассандры, так и у Грейгора они скрепляют кости. Именно Акари наделили его грацией, которая так поразила ваше воображение. Вы не встречали столь искусного воина, как Грейгор, Лукьен. И это, разумеется, тоже дар Акари. Сейчас он молчалив, как ветер, и проворен, как кобра.
— И что же, он никогда не разговаривает?
— Грейгор занят здесь делом и никогда не подает голос, если только ничто не вынуждает его. — Миникин вдруг опечалилась. — Вероятно, он боится слишком понравиться нам.
Но вот ворота достигли верхней точки. Адский скрежет прекратился, но здесь их ждали другие звуки: гул многочисленных голосов и шарканье ног. Лукьен пытался всматриваться в сумерки Гримхольда. При свете факела то и дело показывались различные фигуры. И вновь сверкнуло пламя, как будто лежащее на чьей-то открытой ладони, едва освещающее хмурое лицо владельца ладони. Гримхольд, казалось, тянулся далеко-далеко вперед, уходя в самое сердце гор. Лукьеном овладел непонятный страх, когда он понял, что впереди виднеются внимательные глаза многих, столпившихся вокруг, людей.
— О Небо, — прошептал он, — кто они?
— Все они мои дети, — гордо произнесла Миникин. — Мои Нечеловеки.
Ступив на почву Гримхольда, его хозяйка поманила за собой Лукьена и Гилвина. Рыцарь положил руку на плечо юноши, и они двинулись вперед. После слепящего солнечного света пустыни здесь царил полумрак, сквозь который постепенно проступали черты замка. Открывающийся, подобно книге, огромнейший замок с балконами и лесенками появлялся из мрака, и своды его поддерживали многочисленные деревянные балки. Все вокруг освещалось оранжевым пламенем факелов, укрепленных на стенах. Не было ни окон, откуда мог падать солнечный свет, ни статуй, ни зелени, ни гобеленов. Стены Гримхольда отличались гладкостью и отсутствием архитектурных украшений.
Но самыми поразительными оказались люди, стоящие вокруг; некоторые же из них смотрели вниз с высоких балконов. Все они являли собой полнейшее многообразие встречающихся в природе человеческих типов. Были здесь и малютки, такие, как Миникин, и жуткие великаны — вроде Трога. Были альбиносы с молочно-белой кожей и карлики с головами, намного превышающими размер тела. Ребятишки с искалеченными ногами, как у Гилвина, вовсю улыбались гостям, как будто распознав, что среди них есть подобный им. Даже однорукие, как барон Гласс, стояли в толпе: кто-то потерял руку на войне, кто-то, напротив, родился с увечьем. И среди них находился некто в монашеском плаще с капюшоном, на чьей ладони танцевал огонек пламени. Лицо существа скрывал толстый слой ткани. Лукьен предположил, что это прокаженный. От столь разнообразного общества у него даже голова закружилась. Пусть странные и непохожие друг на друга, все же эти люди ничем не напоминали чудовищ, о которых упоминали тексты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205