Теперь он полностью сроднился со своим новым титулом и мечтал о преобразованиях. На протяжении всего похода он предавался размышлениям и мечтам, насвистывал, сидя в седле рядом с верным Бреком, а ночью, глядя на звезды, представлял лицо Кассандры. Но ни одна из звезд не могла сравниться с ней, так хороша была его нареченная. Он влюбился без памяти и знал об этом. Несмотря на предостережения Лукьена, он собирался щедро одаривать жену своей любовью.
Когда Акила достиг городских ворот Кота, его герольды выехали вперед, чтобы сообщить в замке о прибытии короля. У него был огромный штат прислуги в Лайонкипе, как и у его отца, потому что Лиирия сильно разрослась, и всегда нужны были работники, дабы соблюсти все мелочи. Акила выпрямился в седле и гордо въехал в город. За его спиной лицо Брека сияло гордостью, да и остальные смотрели с восхищением.
— Вы герой, милорд, — сказал Брек. — Вашего отца далеко не сразу назвали так, а вы заслужили это звание всего за несколько месяцев. — Кавалерист поднял лицо к солнцу, ныне почти спрятавшемуся за белоснежными зданиями Кота. — Как хорошо дома.
— Дома всегда лучше, — согласился Акила.
Кот еще не проснулся полностью. Прошел всего час с рассвета, и город едва продирал сонные глаза. Владельцы лавок начали отпирать дома, и весенний ветерок гулял по постоялым дворам и тавернам вдоль Главной улицы. Рано поднимающиеся банкиры катили в колясках от своих шикарных домов на западной стороне по направлению к югу, где находились конторы ростовщиков и кипела торговля. Именно банкиры выделили львиную долю золота для подарка королю Риика. Стремясь к открытию новых торговых рядов, они постарались отличиться щедростью. Как только Акила и его сопровождающие въехали в город, они увидели богато украшенные коляски и сидящих в них ездоков, приветственно махавших руками. Как и все в Лиирии, они слышали новости об успехе короля в Хесе и поэтому бурно выражали радость. Акила улыбался и кивал, стараясь не выглядеть по-мальчишечьи. Отец предупреждал его, что банкиры не испытывают доверия к тому, кто зря тратит их деньги.
В стороне от торговцев Главная улица казалась совершенно пустынной, так что у Акилы и его компании было достаточно места для маневров. Улица простиралась на запад, в район изобилия, и в нищенские северные районы, а еще вела к площади Канцелярии, где, в самом центре города, высилась резиденция Акилы — Лайонкип. Вокруг королевского замка, словно грифы вокруг львиного логова, сосредоточились Канцелярии. В них заседали многочисленные министры и чиновники, делая жизнь лиирийцев «проще», ставя им бесчисленные препоны. Военная Канцелярия располагалась в массивном здании из кирпича и черного металла. А Канцелярия Казны возвышалась почти до уровня самого Лайонкипа, щедро украшенная золотыми листьями и мраморными горгульями. Рядом с Казной стоял Дом Герцогов, пятиэтажная крепость из крупных булыжников — резиденция барона Торина Гласса, премьер-министра. Здесь, за столами из полированного дуба, землевладельцы Лиирии распивали дорогие вина и, между делом, принимали важные решения. Вид Дома Герцогов испортил настроение Акиле. Барон Гласс являлся главным его оппонентом. С тех пор, как Акила занял трон, он вечно сопротивлялся всем предлагаемым королем переменам.
Но сегодня наглый барон не интересовал Акилу. Он не сводил глаз с Лайонкипа. Королевская резиденция была домом для его семьи больше ста лет, ее выстроили, когда Лиирия была молодым государством, отрезанным от континента войнами и конвенциями. Кот, столица новой нации, была выстроена немного позже. Для народа Лиирии, поклонявшегося многим богам и не имевшего специальных храмов, Лайонкип был чем-то вроде собора, священным местом для поклонения. В отличие от Риика, Марна или других соседей, в Лиирии проживало весьма смешанное население. Когда нация была совсем молодой, она привлекала торговцев и пилигримов со всего континента, обещая хорошую жизнь вдали от войн, ведущихся на континенте. В мечтах основателей Лиирия фигурировала как счастливое место мира и неограниченных возможностей.
При мысли об этом настроение Акилы ухудшилось. Его предки не помогли мечтам основателей осуществиться. Короткие дни мирной передышки сменялись кровавыми войнами. Постоянные приграничные перестрелки и нарушенные договоры превратили Лиирию в подобие соседей — еще одну страну, живущую по военным законам. При этой мысли Акила заскрипел зубами.
— Брек, я собираюсь изменить эту страну, — заявил он.
Брек улыбнулся.
— Да, милорд, вы говорили мне об этом.
— Как минимум, десяток раз, — согласился Акила. — Но я действительно намерен добиться этого. Все меняется.
— Так обычно и бывает, — спокойно проговорил Брек. Он вообще был слишком спокойным и мягким для офицера. И всегда мог поддержать любого, кто в этом нуждался. — Вы заключили мир с Рииком, милорд. Я скажу, что это хорошее начало, разве не так?
— Хорошее начало. Но этого недостаточно.
Брек посмотрел вперед, на скопление правительственных зданий.
— Это будет непросто, — вздохнул он. — Даже ваш отец имел кучу неприятностей с этими канцеляриями, и они не давали ему жить спокойно.
— И мне не дают, — отозвался Акила. — Я это знаю. Но я не хочу править с помощью страха, Брек. Я хочу, чтобы министры охотно поддерживали меня, чтобы верили в мои предложения. — Он пустил коня вскачь. — Вперед. Мне не терпится попасть домой.
Улицы наполнялись стуком копыт. Открывались окна, и люди Лиирии выглядывали из домов, радуясь приезду короля. Какая-то женщина послала Акиле воздушный поцелуй, заставив того покраснеть. Наконец, они проехали открытый рынок и очутились на площади Канцелярии. Улицы были узкими, заполненными служащими, спешащими на работу. В дверях канцелярии Казны двое министров в длиннополых одеждах оборвали разговор на полуслове, заметив приближение короля. Они кланялись с подобострастными улыбками. Акила вежливо кивнул. Серая стена крепости встала перед ним, успокаивая. Он услышал знакомые звуки жизни в замке. Главные ворота уже были открыты к его приезду, решетка поднята, словно челюсти гигантской акулы. Фонари освещали дорогу, и их оранжевый свет смешивался с лучами утреннего солнца.
Акила заглянул через ворота во двор. Он был почти пуст, исключая нескольких юных пажей, чистящих лошадей. Голуби, повсеместно живущие в Лайонкипе, где с ними обращались как с королевскими птицами, разгуливали по двору в поисках пищи. На вершине холма замер по стойке «смирно» взвод стражников Лайонкипа в алой с золотом униформе. В отличие от королевской гвардии, которой командовал Лукьен, стражники были автономным подразделением Военной канцелярии. Их единственной обязанностью являлась защита замка и его обитателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
Когда Акила достиг городских ворот Кота, его герольды выехали вперед, чтобы сообщить в замке о прибытии короля. У него был огромный штат прислуги в Лайонкипе, как и у его отца, потому что Лиирия сильно разрослась, и всегда нужны были работники, дабы соблюсти все мелочи. Акила выпрямился в седле и гордо въехал в город. За его спиной лицо Брека сияло гордостью, да и остальные смотрели с восхищением.
— Вы герой, милорд, — сказал Брек. — Вашего отца далеко не сразу назвали так, а вы заслужили это звание всего за несколько месяцев. — Кавалерист поднял лицо к солнцу, ныне почти спрятавшемуся за белоснежными зданиями Кота. — Как хорошо дома.
— Дома всегда лучше, — согласился Акила.
Кот еще не проснулся полностью. Прошел всего час с рассвета, и город едва продирал сонные глаза. Владельцы лавок начали отпирать дома, и весенний ветерок гулял по постоялым дворам и тавернам вдоль Главной улицы. Рано поднимающиеся банкиры катили в колясках от своих шикарных домов на западной стороне по направлению к югу, где находились конторы ростовщиков и кипела торговля. Именно банкиры выделили львиную долю золота для подарка королю Риика. Стремясь к открытию новых торговых рядов, они постарались отличиться щедростью. Как только Акила и его сопровождающие въехали в город, они увидели богато украшенные коляски и сидящих в них ездоков, приветственно махавших руками. Как и все в Лиирии, они слышали новости об успехе короля в Хесе и поэтому бурно выражали радость. Акила улыбался и кивал, стараясь не выглядеть по-мальчишечьи. Отец предупреждал его, что банкиры не испытывают доверия к тому, кто зря тратит их деньги.
В стороне от торговцев Главная улица казалась совершенно пустынной, так что у Акилы и его компании было достаточно места для маневров. Улица простиралась на запад, в район изобилия, и в нищенские северные районы, а еще вела к площади Канцелярии, где, в самом центре города, высилась резиденция Акилы — Лайонкип. Вокруг королевского замка, словно грифы вокруг львиного логова, сосредоточились Канцелярии. В них заседали многочисленные министры и чиновники, делая жизнь лиирийцев «проще», ставя им бесчисленные препоны. Военная Канцелярия располагалась в массивном здании из кирпича и черного металла. А Канцелярия Казны возвышалась почти до уровня самого Лайонкипа, щедро украшенная золотыми листьями и мраморными горгульями. Рядом с Казной стоял Дом Герцогов, пятиэтажная крепость из крупных булыжников — резиденция барона Торина Гласса, премьер-министра. Здесь, за столами из полированного дуба, землевладельцы Лиирии распивали дорогие вина и, между делом, принимали важные решения. Вид Дома Герцогов испортил настроение Акиле. Барон Гласс являлся главным его оппонентом. С тех пор, как Акила занял трон, он вечно сопротивлялся всем предлагаемым королем переменам.
Но сегодня наглый барон не интересовал Акилу. Он не сводил глаз с Лайонкипа. Королевская резиденция была домом для его семьи больше ста лет, ее выстроили, когда Лиирия была молодым государством, отрезанным от континента войнами и конвенциями. Кот, столица новой нации, была выстроена немного позже. Для народа Лиирии, поклонявшегося многим богам и не имевшего специальных храмов, Лайонкип был чем-то вроде собора, священным местом для поклонения. В отличие от Риика, Марна или других соседей, в Лиирии проживало весьма смешанное население. Когда нация была совсем молодой, она привлекала торговцев и пилигримов со всего континента, обещая хорошую жизнь вдали от войн, ведущихся на континенте. В мечтах основателей Лиирия фигурировала как счастливое место мира и неограниченных возможностей.
При мысли об этом настроение Акилы ухудшилось. Его предки не помогли мечтам основателей осуществиться. Короткие дни мирной передышки сменялись кровавыми войнами. Постоянные приграничные перестрелки и нарушенные договоры превратили Лиирию в подобие соседей — еще одну страну, живущую по военным законам. При этой мысли Акила заскрипел зубами.
— Брек, я собираюсь изменить эту страну, — заявил он.
Брек улыбнулся.
— Да, милорд, вы говорили мне об этом.
— Как минимум, десяток раз, — согласился Акила. — Но я действительно намерен добиться этого. Все меняется.
— Так обычно и бывает, — спокойно проговорил Брек. Он вообще был слишком спокойным и мягким для офицера. И всегда мог поддержать любого, кто в этом нуждался. — Вы заключили мир с Рииком, милорд. Я скажу, что это хорошее начало, разве не так?
— Хорошее начало. Но этого недостаточно.
Брек посмотрел вперед, на скопление правительственных зданий.
— Это будет непросто, — вздохнул он. — Даже ваш отец имел кучу неприятностей с этими канцеляриями, и они не давали ему жить спокойно.
— И мне не дают, — отозвался Акила. — Я это знаю. Но я не хочу править с помощью страха, Брек. Я хочу, чтобы министры охотно поддерживали меня, чтобы верили в мои предложения. — Он пустил коня вскачь. — Вперед. Мне не терпится попасть домой.
Улицы наполнялись стуком копыт. Открывались окна, и люди Лиирии выглядывали из домов, радуясь приезду короля. Какая-то женщина послала Акиле воздушный поцелуй, заставив того покраснеть. Наконец, они проехали открытый рынок и очутились на площади Канцелярии. Улицы были узкими, заполненными служащими, спешащими на работу. В дверях канцелярии Казны двое министров в длиннополых одеждах оборвали разговор на полуслове, заметив приближение короля. Они кланялись с подобострастными улыбками. Акила вежливо кивнул. Серая стена крепости встала перед ним, успокаивая. Он услышал знакомые звуки жизни в замке. Главные ворота уже были открыты к его приезду, решетка поднята, словно челюсти гигантской акулы. Фонари освещали дорогу, и их оранжевый свет смешивался с лучами утреннего солнца.
Акила заглянул через ворота во двор. Он был почти пуст, исключая нескольких юных пажей, чистящих лошадей. Голуби, повсеместно живущие в Лайонкипе, где с ними обращались как с королевскими птицами, разгуливали по двору в поисках пищи. На вершине холма замер по стойке «смирно» взвод стражников Лайонкипа в алой с золотом униформе. В отличие от королевской гвардии, которой командовал Лукьен, стражники были автономным подразделением Военной канцелярии. Их единственной обязанностью являлась защита замка и его обитателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205