Прямо на Темрая, который по какой-то непонятной причине застыл как вкопанный…
Кто-то прыгнул на вождя и сбил его с ног как раз в тот момент, когда более тяжелый конец врезался в землю примерно в том самом месте, где только что стоял Темрай. Он попытался поднять голову, но чья-то рука ткнула его лицом в грязь, и в это время бревно упало во всю длину, зацепив основание крана.
– Ты в порядке? – Голос был знакомый и звучал обеспокоенно. – Темрай? Тебя не задело?
– М-м. – Он подтянул руки к груди, уперся и тяжело приподнялся. В рот набилась грязь. Он сплюнул. – Спасибо. – Лицо человека, спасшего его от смерти, появилось откуда-то сбоку. – Дассаскай? Это ты?
– Да, я, – ответил Дассаскай. – Похоже, у меня выбито плечо. Досадно, у меня еще куча дел, надо ощипать пару гусей.
Темрай медленно встал на ноги. Отовсюду бежали люди, кто-то кричал.
– Все в порядке, – громко, чтобы все слышали, крикнул он. – Я не пострадал. Никто не пострадал.
– Говори за себя, – проворчал Дассаскай. Темрай протянул руку и помог ему подняться.
– Уже во второй раз. У тебя, похоже, есть особенный дар, ты появляешься тогда, когда мне грозит смерть.
– Неужели? – Дассаскай повел плечом и вскрикнул от боли. – Ну, если так, то можешь выразить свою благодарность не только словами. Пошли кого-нибудь убить двух-трех гусей. Да и моим плечом было бы неплохо кому-то заняться. А что, я сказал что-то смешное? Темрай покачал головой:
– Ты ведь долго прожил в Ап-Эскатое, не правда ли?
– Верно, – ответил Дассаскай. – Если уж на то пошло, почти всю свою взрослую жизнь.
– Я так и думал. Полагаю, ты и мы по-разному представляем себе того, кто мог бы заняться твоим плечом. Я лишь предупреждаю тебя на всякий случай.
Дассаскай хмыкнул и улыбнулся:
– Даже твои лекари, при всем их невежестве, должны знать, как вправляется вывихнутое плечо. Если они при этом зарежут парочку гусей, я возражать не буду.
– Вот и хорошо. Я лишь хотел, чтобы ты знал, что тебя ждет, а дальше смотри сам.
В итоге все оказалось не так уж и страшно: резкий поворот, заставивший Дассаская завопить от боли, и все.
– Жить будешь, – заверил пострадавшего костоправ и, повернувшись к Темраю, добавил: – Ему надо немного отдохнуть, хотя бы день-два. Чем он занимается?
– Гусями, – ответил вождь. Костоправ кивнул:
– Ясно, постоянно повторяющиеся движения руки и плеча. Хорошего мало. Пусть кто-нибудь поработает вместо него, это можно устроить?
– Конечно, – ответил Темрай. – Если бы все было так же легко…
Найти добровольца, однако, оказалось делом совсем не простым: никто не хотел убивать гусей и щипать перо, и в конце концов вождю пришлось применить власть и назначить нескольких человек, чтобы они посменно исполняли обязанности Дассаская, но и это не остановило поток жалоб. Устав их выслушивать, вождь вернулся в палатку, где обнаружил своего спасителя, лежавшего на его кровати – Тилден как раз ушла, чтобы проверить работу войлочников.
– Ну как? Не болит?
– Болит, – с усмешкой ответил Дассаскай. – Или ты думал, что я скажу «нет, нет, все отлично» и упущу, может быть, единственную возможность выманить милость у главы государства.
Темрай улыбнулся.
– Чувствуй себя как дома, – предложил он. – Как я уже сказал, ты спас меня сегодня во второй раз. Я твой должник. Ты у меня вроде как ангел-хранитель.
– У меня своя корысть. Признаться, чертовы гуси изрядно мне надоели, а другого способа отдохнуть от них на ум не пришло.
В палатке было прохладно и уютно, не то что на улице, и вождь вспомнил, что не отдыхал уже по меньшей мере тридцать шесть часов.
– Не выпьешь со мной? Я хочу кое о чем тебя спросить.
– О чем же?
Темрай открыл кувшин и подошел к кровати.
– О блинах, оладьях. Ты случайно не унаследовал от дяди его рецепт?
Дассаскай рассмеялся:
– Рецепт? Он довольно-таки прост – яйца, мука, вода и немного гусиного жира, чтобы смазать сковородку, дядя сам много раз рассказывал мне о своих рецептах. Правда, редко им следовал.
– Вот как?
Да, такой уж он был человек. – Дассаскай взял предложенную вождем чашку. – Хотел делать все сам, не терпел конкуренции. Если бы кто-то другой пек блины лучше, он перестал бы ими заниматься. Впрочем, я его не виню, если у тебя что-то получается лучше, чем у других, то с какой стати обучать кого-то премудростям ремесла? За свое место надо держаться.
– Наверное, ты прав, – сказал вождь. – И все же на его месте я бы не умер, не передав кому-то секрет профессии.
– Но ты же не на его месте, – ответил Дассаскай. – Дядя был совсем другой человек. Уверен, он хотел, чтобы люди и через много лет покачивали головами и говорили: «Да, никто не делает таких оладий, как старина Дондай-гусятник». Люди запоминают такие вещи, а для дяди важно было шагнуть в бессмертие, оставить по себе память, как о каком-нибудь великом поэте. Хотя поэт – это совсем другое. В конце концов, мало кому есть дело до поэзии. Но очень многие любят вкусно поесть. Согласен?
– Понимаю, – совершенно серьезно сказал Темрай. – Знаешь, если следовать твоей логике, вместо того чтобы завоевывать Перимадею, мне бы следовало овладеть искусством кулинара? Тогда, по-твоему, обо мне бы помнили?
Дассаскай зевнул.
– Вполне возможно. Прежде всего, это дело куда более надежное. Не обижайся. Но ведь может так случиться, что тебя запомнят лишь потому, что ты был убит Бардасом Лорданом и Империей. Тоже бессмертие, только не очень приятное. Зато если тебя будут вспоминать за блинчики, то лишь потому, что ни у кого больше таких вкусных не было. – Он вздохнул. – Ты же ведь этого хочешь, правда? Получить бессмертие?
– Не совсем, – ответил Темрай. – Нет, я не скажу, что мне и в голову не приходила такая мысль, конечно, я об этом думал и, кстати, совсем недавно, когда наблюдал за тем, как поднимают бревна. Если бы лет через сто обо мне вспоминали как о человеке, который повернул наш народ к другой жизни, при которой появились наши собственные мастера, инженеры, мне было бы приятно. Но если даже такое и случится, если меня помянут через сто лет добрым словом, я-то ведь этого не услышу. Я буду мертв, а мертвым на все наплевать.
Дассаскай снова зевнул и заморгал.
– Очень здравое отношение к жизни в данных обстоятельствах. Хотелось бы мне знать, думает ли об этом Бардас Лордан. Сейчас он воспринимается людьми как человек, потерявший Перимадею. Думаешь, его это тревожит? Думаешь, он попытается изменить мнение о себе? Или ему все равно?
– Ты уже дважды упомянул о нем, – спокойно заметил Темрай. – Почему?
– Не знаю. – Дассаскай пожал плечами. – Никакой особой причины нет.
Темрай почесал затылок.
– А ты не пытаешься меня подстрекать, а? Или проверить?
– Зачем мне это?
– Трудно сказать. Может быть, тебя интересует, есть ли у меня слабые места, может, ты хочешь узнать, побледнею я или задрожу, когда услышу его имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Кто-то прыгнул на вождя и сбил его с ног как раз в тот момент, когда более тяжелый конец врезался в землю примерно в том самом месте, где только что стоял Темрай. Он попытался поднять голову, но чья-то рука ткнула его лицом в грязь, и в это время бревно упало во всю длину, зацепив основание крана.
– Ты в порядке? – Голос был знакомый и звучал обеспокоенно. – Темрай? Тебя не задело?
– М-м. – Он подтянул руки к груди, уперся и тяжело приподнялся. В рот набилась грязь. Он сплюнул. – Спасибо. – Лицо человека, спасшего его от смерти, появилось откуда-то сбоку. – Дассаскай? Это ты?
– Да, я, – ответил Дассаскай. – Похоже, у меня выбито плечо. Досадно, у меня еще куча дел, надо ощипать пару гусей.
Темрай медленно встал на ноги. Отовсюду бежали люди, кто-то кричал.
– Все в порядке, – громко, чтобы все слышали, крикнул он. – Я не пострадал. Никто не пострадал.
– Говори за себя, – проворчал Дассаскай. Темрай протянул руку и помог ему подняться.
– Уже во второй раз. У тебя, похоже, есть особенный дар, ты появляешься тогда, когда мне грозит смерть.
– Неужели? – Дассаскай повел плечом и вскрикнул от боли. – Ну, если так, то можешь выразить свою благодарность не только словами. Пошли кого-нибудь убить двух-трех гусей. Да и моим плечом было бы неплохо кому-то заняться. А что, я сказал что-то смешное? Темрай покачал головой:
– Ты ведь долго прожил в Ап-Эскатое, не правда ли?
– Верно, – ответил Дассаскай. – Если уж на то пошло, почти всю свою взрослую жизнь.
– Я так и думал. Полагаю, ты и мы по-разному представляем себе того, кто мог бы заняться твоим плечом. Я лишь предупреждаю тебя на всякий случай.
Дассаскай хмыкнул и улыбнулся:
– Даже твои лекари, при всем их невежестве, должны знать, как вправляется вывихнутое плечо. Если они при этом зарежут парочку гусей, я возражать не буду.
– Вот и хорошо. Я лишь хотел, чтобы ты знал, что тебя ждет, а дальше смотри сам.
В итоге все оказалось не так уж и страшно: резкий поворот, заставивший Дассаская завопить от боли, и все.
– Жить будешь, – заверил пострадавшего костоправ и, повернувшись к Темраю, добавил: – Ему надо немного отдохнуть, хотя бы день-два. Чем он занимается?
– Гусями, – ответил вождь. Костоправ кивнул:
– Ясно, постоянно повторяющиеся движения руки и плеча. Хорошего мало. Пусть кто-нибудь поработает вместо него, это можно устроить?
– Конечно, – ответил Темрай. – Если бы все было так же легко…
Найти добровольца, однако, оказалось делом совсем не простым: никто не хотел убивать гусей и щипать перо, и в конце концов вождю пришлось применить власть и назначить нескольких человек, чтобы они посменно исполняли обязанности Дассаская, но и это не остановило поток жалоб. Устав их выслушивать, вождь вернулся в палатку, где обнаружил своего спасителя, лежавшего на его кровати – Тилден как раз ушла, чтобы проверить работу войлочников.
– Ну как? Не болит?
– Болит, – с усмешкой ответил Дассаскай. – Или ты думал, что я скажу «нет, нет, все отлично» и упущу, может быть, единственную возможность выманить милость у главы государства.
Темрай улыбнулся.
– Чувствуй себя как дома, – предложил он. – Как я уже сказал, ты спас меня сегодня во второй раз. Я твой должник. Ты у меня вроде как ангел-хранитель.
– У меня своя корысть. Признаться, чертовы гуси изрядно мне надоели, а другого способа отдохнуть от них на ум не пришло.
В палатке было прохладно и уютно, не то что на улице, и вождь вспомнил, что не отдыхал уже по меньшей мере тридцать шесть часов.
– Не выпьешь со мной? Я хочу кое о чем тебя спросить.
– О чем же?
Темрай открыл кувшин и подошел к кровати.
– О блинах, оладьях. Ты случайно не унаследовал от дяди его рецепт?
Дассаскай рассмеялся:
– Рецепт? Он довольно-таки прост – яйца, мука, вода и немного гусиного жира, чтобы смазать сковородку, дядя сам много раз рассказывал мне о своих рецептах. Правда, редко им следовал.
– Вот как?
Да, такой уж он был человек. – Дассаскай взял предложенную вождем чашку. – Хотел делать все сам, не терпел конкуренции. Если бы кто-то другой пек блины лучше, он перестал бы ими заниматься. Впрочем, я его не виню, если у тебя что-то получается лучше, чем у других, то с какой стати обучать кого-то премудростям ремесла? За свое место надо держаться.
– Наверное, ты прав, – сказал вождь. – И все же на его месте я бы не умер, не передав кому-то секрет профессии.
– Но ты же не на его месте, – ответил Дассаскай. – Дядя был совсем другой человек. Уверен, он хотел, чтобы люди и через много лет покачивали головами и говорили: «Да, никто не делает таких оладий, как старина Дондай-гусятник». Люди запоминают такие вещи, а для дяди важно было шагнуть в бессмертие, оставить по себе память, как о каком-нибудь великом поэте. Хотя поэт – это совсем другое. В конце концов, мало кому есть дело до поэзии. Но очень многие любят вкусно поесть. Согласен?
– Понимаю, – совершенно серьезно сказал Темрай. – Знаешь, если следовать твоей логике, вместо того чтобы завоевывать Перимадею, мне бы следовало овладеть искусством кулинара? Тогда, по-твоему, обо мне бы помнили?
Дассаскай зевнул.
– Вполне возможно. Прежде всего, это дело куда более надежное. Не обижайся. Но ведь может так случиться, что тебя запомнят лишь потому, что ты был убит Бардасом Лорданом и Империей. Тоже бессмертие, только не очень приятное. Зато если тебя будут вспоминать за блинчики, то лишь потому, что ни у кого больше таких вкусных не было. – Он вздохнул. – Ты же ведь этого хочешь, правда? Получить бессмертие?
– Не совсем, – ответил Темрай. – Нет, я не скажу, что мне и в голову не приходила такая мысль, конечно, я об этом думал и, кстати, совсем недавно, когда наблюдал за тем, как поднимают бревна. Если бы лет через сто обо мне вспоминали как о человеке, который повернул наш народ к другой жизни, при которой появились наши собственные мастера, инженеры, мне было бы приятно. Но если даже такое и случится, если меня помянут через сто лет добрым словом, я-то ведь этого не услышу. Я буду мертв, а мертвым на все наплевать.
Дассаскай снова зевнул и заморгал.
– Очень здравое отношение к жизни в данных обстоятельствах. Хотелось бы мне знать, думает ли об этом Бардас Лордан. Сейчас он воспринимается людьми как человек, потерявший Перимадею. Думаешь, его это тревожит? Думаешь, он попытается изменить мнение о себе? Или ему все равно?
– Ты уже дважды упомянул о нем, – спокойно заметил Темрай. – Почему?
– Не знаю. – Дассаскай пожал плечами. – Никакой особой причины нет.
Темрай почесал затылок.
– А ты не пытаешься меня подстрекать, а? Или проверить?
– Зачем мне это?
– Трудно сказать. Может быть, тебя интересует, есть ли у меня слабые места, может, ты хочешь узнать, побледнею я или задрожу, когда услышу его имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152