Значит, он зашел в одну из комнат, и по всей видимости
- в ближайшую...
Уверенно и смело девушка отодвинула полиэтиленовую пленку и... что-то
оборвалось у нее внутри: Эрона здесь не было, зато ей ухмылялась знакомая
рожа с крючковатым гордым носом, светящимися глазами и красно-белыми
змеями вместо волос.
Завидя ее испуг, Горгона расхохотался. Это ведь он шутки ради
заставил ее на секунду узнать Эрона в им же созданном мираже.
- Здесь только я! - объявил он, хватая девушку за плечо.
Почти тотчас из-за его спины высунулся Месяц, но вмешиваться не стал.
Глория поникла: слишком неожиданной оказалась для нее эта встреча,
слишком велик был перепад между реальностью и надеждой.
Холодная, чуть влажная ручища грубо погладила ее по плечу. Ноздри
Горгоны начали раздуваться, как бывало всегда, когда он чуял живую плоть,
- и все же те чувства, что он испытывал к девушке, невозможно было отнести
ни к порожденным голодом, ни к ненависти к чужому роду.
Горгона попросту забавлялся.
- Ну что? - взглянул он Глории в лицо. - Я знаю тебя. Эрон о тебе
рассказывал... Ты ведь Лори?
Он насмешливо окинул ее взглядом. Нет, не такой представлял себе
Горгона девушку, ради которой Бун был готов рискнуть пойти наперекор
предначертаниям судьбы, хотя, с другой стороны, именно это Горгоне и
понравилось.
Наконец взгляд монстра остановился на брошке-бабочке, воткнутой в
свитер крупной грубоватой вязки. Причмокнув губами, Горгона взялся за
украшение пальцами, вытянул его, проверил, насколько остро заточен конец
булавки, и все с тем же насмешливым выражением на лице воткнул ее себе
прямо в кожу.
При виде этого Глория дернулась, словно ощутила боль вместо него. Это
вызвало у Горгоны новый приступ веселья.
- Хорошая бабочка! - прогромыхал он и вдруг согнал с лица улыбку.
Сразу же его выражение стало хищным, глаза запылали, голос изменился. - Ты
- естественная!
- Нет! - Глория отшатнулась.
- Хочешь присоединиться к нам?
- Нет!!!
Горгона вновь усмехнулся. Кризис миновал.
- Все равно присоединишься рано или поздно!
Порывистым движением он вновь схватил испуганную девушку, но на этот
раз Глория уже была готова защищаться. Она рванулась в сторону и опрометью
выскочила обратно в коридор.
- Ты вернешься! - догнал ее голос Горгоны. - Ты ведь захочешь жить
вечно!
Глория только прибавила скорости.
Жить вечно ТАК она не согласилась бы ни за что...
40
К Баффамету он должен был пойти в одиночку - так решил Элшбери.
Зачем? Эрон не знал. Преступив закон, он автоматически превратился в
изгнанника, и неважно было, останется он на месте или уйдет. Изгнание -
это отношение к человеку со стороны окружающих, а не его местопребывание.
И все же Элшбери послал его к подземному богу.
И Эрон пошел, трепеща от непонятного ожидания.
А вдруг Баффамет позволит ему остаться?
И даже не это волновало Эрона по-настоящему. Изгнан - значит, изгнан,
чего уж... Само слово "бог" внушало ему, что ожидать следует чего-то
необычного.
Эрону как-то всегда некогда было задумываться о религии и своем
отношении к ней. Ни особо верующим, ни безбожником назвать его было
нельзя; позже все трансцендентное в его представлении сосредоточилось на
Мидиане. Теперь ему впервые предлагали встречу с богом живым.
Был ли Баффамет обычным мутантом, наделенным чуть большей силой, чем
остальные? Был ли он впрямь существом истинно сверхъестественным? Эрон и
не старался ответить на этот вопрос.
Его послали к богу - и к богу он шел.
Все ярче становился льющийся снизу свет. Все мельче делались шаги
Эрона, по мере того как посреди пара и дымного тумана вырисовывалась вроде
бы огромная, и в то же время не намного превышающая размеры обычного
человека фигура.
Баффамет дарил Свет.
Баффамет дарил городу энергию.
Баффамет навеки привязал ночной народ к им же созданному подземелью -
вечному укрытию и вечной тюрьме.
Черные и грубые отростки его венца таяли в тумане, зато тело с
неровными вставками драгоценных камней светилось и переливалось. И
отдельно двумя звездами пылали его глаза.
Свет вспыхнул ярче - Баффамет давал понять, что заметил Эрона.
Эрон замер. В такой тишине можно было услышать стук сердца, но теперь
сердце Эрона молчало. Лишь котел, в котором булькала собирающая энергию
Баффамета вода, позволял себе издавать какие-то звуки.
Все остальное молчало.
Стояли, глядя друг на друга, бывшие: все еще человек и, может быть,
бог.
Молчание - особый тип разговора, и если уж к нему прибегают, то лишь
тогда, когда смысл сказанного не может и не должен быть понятым
остальными.
Пути должны быть неисповедимы...
41
Больше всего Джойс не любил психов. Не душевнобольных вообще - тех
чокнутых, что считают своим долгом дергать полицию из-за того, что им
почудился зомби, монстр, инопланетянин, супермен или некто (нечто) другое
в таком роде.
Но звонивший ему Дейкер не был психом, а даже наоборот - психиатром.
Мало того, он успел зарекомендовать себя в качестве неплохого эксперта.
Все это заставляло прислушиваться к его словам, а не отмахиваться от них с
ходу, как от десятков звонков разных кретинов, уверенных, что они видели
ожившее и сбежавшее тело Буна. По счастью, большую часть этого бреда
выслушивал дежурный - до инспектора дорывались только самые осведомленные
о полицейском житье-бытье психи.
...В Шир-Нек Джойс выехал без энтузиазма. Разве что возможность на
некоторое время вырваться из города и подышать свежим деревенским воздухом
несколько утешала его.
Дейкера Джойс нашел в здании полицейского участка; доктор успел уже
известись от скуки в ожидании его приезда.
- А, Дейкер! - поприветствовал его инспектор еще с порога. - Ну что?
Дейкер выглядел усталым и невыспавшимся; Джойс отметил, что доктор за
это короткое время успел осунуться.
- Я нашел Буна.
- Кто-то украл его труп и притащил сюда?
Дейкер встал, подошел поближе к инспектору и отрицательно покачал
головой.
- Нет, трупа нет, - только сейчас он подумал о том, как глупо может
звучать со стороны подобное заявление. - Он не мертв.
"Так, - отметил Джойс. - Вот уже и доктор спятил... Хотя... Ладно,
посмотрим".
Честно говоря, ему было гораздо приятнее поверить, что мертвец сбежал
из морга сам, чем признаться, что кто-то мог проникнуть в полицейское
управление извне, не потревожив никого из охранников, и нахально вынести
тело у них из-под носа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
- в ближайшую...
Уверенно и смело девушка отодвинула полиэтиленовую пленку и... что-то
оборвалось у нее внутри: Эрона здесь не было, зато ей ухмылялась знакомая
рожа с крючковатым гордым носом, светящимися глазами и красно-белыми
змеями вместо волос.
Завидя ее испуг, Горгона расхохотался. Это ведь он шутки ради
заставил ее на секунду узнать Эрона в им же созданном мираже.
- Здесь только я! - объявил он, хватая девушку за плечо.
Почти тотчас из-за его спины высунулся Месяц, но вмешиваться не стал.
Глория поникла: слишком неожиданной оказалась для нее эта встреча,
слишком велик был перепад между реальностью и надеждой.
Холодная, чуть влажная ручища грубо погладила ее по плечу. Ноздри
Горгоны начали раздуваться, как бывало всегда, когда он чуял живую плоть,
- и все же те чувства, что он испытывал к девушке, невозможно было отнести
ни к порожденным голодом, ни к ненависти к чужому роду.
Горгона попросту забавлялся.
- Ну что? - взглянул он Глории в лицо. - Я знаю тебя. Эрон о тебе
рассказывал... Ты ведь Лори?
Он насмешливо окинул ее взглядом. Нет, не такой представлял себе
Горгона девушку, ради которой Бун был готов рискнуть пойти наперекор
предначертаниям судьбы, хотя, с другой стороны, именно это Горгоне и
понравилось.
Наконец взгляд монстра остановился на брошке-бабочке, воткнутой в
свитер крупной грубоватой вязки. Причмокнув губами, Горгона взялся за
украшение пальцами, вытянул его, проверил, насколько остро заточен конец
булавки, и все с тем же насмешливым выражением на лице воткнул ее себе
прямо в кожу.
При виде этого Глория дернулась, словно ощутила боль вместо него. Это
вызвало у Горгоны новый приступ веселья.
- Хорошая бабочка! - прогромыхал он и вдруг согнал с лица улыбку.
Сразу же его выражение стало хищным, глаза запылали, голос изменился. - Ты
- естественная!
- Нет! - Глория отшатнулась.
- Хочешь присоединиться к нам?
- Нет!!!
Горгона вновь усмехнулся. Кризис миновал.
- Все равно присоединишься рано или поздно!
Порывистым движением он вновь схватил испуганную девушку, но на этот
раз Глория уже была готова защищаться. Она рванулась в сторону и опрометью
выскочила обратно в коридор.
- Ты вернешься! - догнал ее голос Горгоны. - Ты ведь захочешь жить
вечно!
Глория только прибавила скорости.
Жить вечно ТАК она не согласилась бы ни за что...
40
К Баффамету он должен был пойти в одиночку - так решил Элшбери.
Зачем? Эрон не знал. Преступив закон, он автоматически превратился в
изгнанника, и неважно было, останется он на месте или уйдет. Изгнание -
это отношение к человеку со стороны окружающих, а не его местопребывание.
И все же Элшбери послал его к подземному богу.
И Эрон пошел, трепеща от непонятного ожидания.
А вдруг Баффамет позволит ему остаться?
И даже не это волновало Эрона по-настоящему. Изгнан - значит, изгнан,
чего уж... Само слово "бог" внушало ему, что ожидать следует чего-то
необычного.
Эрону как-то всегда некогда было задумываться о религии и своем
отношении к ней. Ни особо верующим, ни безбожником назвать его было
нельзя; позже все трансцендентное в его представлении сосредоточилось на
Мидиане. Теперь ему впервые предлагали встречу с богом живым.
Был ли Баффамет обычным мутантом, наделенным чуть большей силой, чем
остальные? Был ли он впрямь существом истинно сверхъестественным? Эрон и
не старался ответить на этот вопрос.
Его послали к богу - и к богу он шел.
Все ярче становился льющийся снизу свет. Все мельче делались шаги
Эрона, по мере того как посреди пара и дымного тумана вырисовывалась вроде
бы огромная, и в то же время не намного превышающая размеры обычного
человека фигура.
Баффамет дарил Свет.
Баффамет дарил городу энергию.
Баффамет навеки привязал ночной народ к им же созданному подземелью -
вечному укрытию и вечной тюрьме.
Черные и грубые отростки его венца таяли в тумане, зато тело с
неровными вставками драгоценных камней светилось и переливалось. И
отдельно двумя звездами пылали его глаза.
Свет вспыхнул ярче - Баффамет давал понять, что заметил Эрона.
Эрон замер. В такой тишине можно было услышать стук сердца, но теперь
сердце Эрона молчало. Лишь котел, в котором булькала собирающая энергию
Баффамета вода, позволял себе издавать какие-то звуки.
Все остальное молчало.
Стояли, глядя друг на друга, бывшие: все еще человек и, может быть,
бог.
Молчание - особый тип разговора, и если уж к нему прибегают, то лишь
тогда, когда смысл сказанного не может и не должен быть понятым
остальными.
Пути должны быть неисповедимы...
41
Больше всего Джойс не любил психов. Не душевнобольных вообще - тех
чокнутых, что считают своим долгом дергать полицию из-за того, что им
почудился зомби, монстр, инопланетянин, супермен или некто (нечто) другое
в таком роде.
Но звонивший ему Дейкер не был психом, а даже наоборот - психиатром.
Мало того, он успел зарекомендовать себя в качестве неплохого эксперта.
Все это заставляло прислушиваться к его словам, а не отмахиваться от них с
ходу, как от десятков звонков разных кретинов, уверенных, что они видели
ожившее и сбежавшее тело Буна. По счастью, большую часть этого бреда
выслушивал дежурный - до инспектора дорывались только самые осведомленные
о полицейском житье-бытье психи.
...В Шир-Нек Джойс выехал без энтузиазма. Разве что возможность на
некоторое время вырваться из города и подышать свежим деревенским воздухом
несколько утешала его.
Дейкера Джойс нашел в здании полицейского участка; доктор успел уже
известись от скуки в ожидании его приезда.
- А, Дейкер! - поприветствовал его инспектор еще с порога. - Ну что?
Дейкер выглядел усталым и невыспавшимся; Джойс отметил, что доктор за
это короткое время успел осунуться.
- Я нашел Буна.
- Кто-то украл его труп и притащил сюда?
Дейкер встал, подошел поближе к инспектору и отрицательно покачал
головой.
- Нет, трупа нет, - только сейчас он подумал о том, как глупо может
звучать со стороны подобное заявление. - Он не мертв.
"Так, - отметил Джойс. - Вот уже и доктор спятил... Хотя... Ладно,
посмотрим".
Честно говоря, ему было гораздо приятнее поверить, что мертвец сбежал
из морга сам, чем признаться, что кто-то мог проникнуть в полицейское
управление извне, не потревожив никого из охранников, и нахально вынести
тело у них из-под носа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60