Китти мысленно представила себе все это, и её охватила нежность к своему телу и признательность ему. Это её согрело — ощущение себя мало-помалу разрасталось. Китти почувствовала твёрдость поверхности, на которой она лежала, мягкость подушки под головой. Она вспомнила, где находится — и где была до того.
Китти открыла глаза. Всё было каким-то размытым. На миг неверные переходы света и тени сбили её с толку — ей показалось, что она снова парит в Ином Месте… Потом девушка взяла себя в руки, сосредоточилась. И расплывающиеся линии медленно, мало-помалу сложились в человека, сидящего в кресле.
Он сидел в позе, говорящей о крайнем изнеможении. Голова у него свесилась вбок, ноги были раскинуты в разные стороны. Китти услышала хриплое дыхание. Глаза у него были закрыты.
На шее у человека на цепочке висел золотой овал с чёрно-зелёным камнем в центре. Овал ритмично поднимался и опускался в такт движению груди человека. Между его колен наискосок лежал длинный деревянный посох. Одна рука машинально поддерживала посох, вторая безвольно свисала с ручки кресла.
Немного погодя Китти вспомнила его имя.
— Натаниэль?
Голос у неё был таким слабым, что Китти сама не была уверена, произнесла она имя вслух или только подумала. Тем не менее это, похоже, подействовало. Волшебник закряхтел, что-то пробормотал. Его конечности дёрнулись, словно под током, посох упал на пол. Волшебник исполнил нечто среднее между прыжком и нырком и очутился на корточках рядом с Китти.
Она попыталась улыбнуться. Это было трудно. Лицо болело.
— Привет, — сказала она.
Волшебник ничего не ответил. Он просто смотрел.
— Значит, ты всё-таки добыл посох, — сказала она и добавила: — У меня в горле пересохло. Воды нету?
Он снова не ответил. Китти обратила внимание, что кожа у него покраснела и шелушится, как будто он долго пробыл на сильном ветру. Он смотрел на Китти чрезвычайно пристально, но при этом каким-то образом ухитрялся игнорировать её слова. Китти это начало злить.
— Отойди с дороги! — приказала она. — Я встаю.
Она напрягла мышцы живота, вытянула руку, упёрлась пальцами в пол, чтобы подняться. Из её руки что-то выпало с глухим звоном. Накатила волна дурноты. Мышцы были как вода.
Китти уронила голову обратно на подушку. Что-то в этой слабости её пугало.
— Натаниэль… — начала она, — Что?..
Тут он впервые заговорил.
— Ничего, все в порядке. Ты лежи, отдыхай.
— Я хочу встать.
— Не думаю, что тебе стоит это делать.
— Помоги мне встать! — Ярость, подстёгиваемая тревогой, внезапно превратилась в ужас. Эта слабость была какая-то неправильная. — Не хочу я здесь валяться! В чём дело? Что со мной случилось?
— Ничего, всё будет в порядке. Ты, главное, не дёргайся…
Это звучало неубедительно. Китти снова попыталась встать, немного приподнялась — и, выругавшись, снова рухнула на пол. Волшебник выругался одновременно с ней.
— Ну ладно! Вот. Я попытаюсь поддержать тебя под спину. Только не пытайся стоять сама! Твои ноги не… Ну вот! Что я тебе говорил? Можешь ты меня послушаться хоть раз в жизни?
Он подхватил её под мышки, поднял, развернул и потащил к креслу. Её ноги волочились по полу, ботинки царапали линии пентакля. Волшебник без особых церемоний уронил Китти в кресло и остановился напротив, тяжело дыша.
— Ну что, довольна? — спросил он.
— Нет, не особо. Что со мной случилось? Почему я не могу ходить?
— Это не те вопросы, на которые я могу ответить.
Он опустил голову, посмотрел на свои сапоги — огромные потёртые кожаные сапоги, — потом оглянулся на пустой пентакль.
— Когда я сюда вломился, Китти, — сказал он, — в комнате стоял жуткий холод. У тебя не было пульса, и ты не дышала, просто лежала в кругу. Я подумал, что ты… я действительно подумал, что на этот раз ты погибла! А вместо этого… — Он поднял глаза. — Ну, так расскажи же. Ты что, действительно?..
Она некоторое время смотрела на него, ничего не говоря.
Напряжение на лице волшебника сменилось озадаченностью и ошеломлением. Он медленно выдохнул и отчасти сел на стол, отчасти привалился к нему.
— Понятно… — сказал он. — Понятно…
Китти откашлялась.
— Сейчас я тебе все расскажу. Только сперва передай мне, пожалуйста, вон то зеркало.
— Я думаю, не стоит…
— Я лучше посмотрю своими глазами, — сухо сказала Китти, — чем предоставлю волю воображению. Так что давай побыстрее. У нас ещё много дел.
И никакие доводы её не переубедили.
— Ну в конце концов, — сказала она, помолчав, — это почти то же самое, что было с Якобом после Чёрной Молотилки… А с ним было все в порядке.
— Это верно.
Руки у волшебника устали. Он перехватил зеркало поудобнее.
— И волосы можно покрасить.
— Да.
— Ну а что касается всего остального — со временем я до этого вроде как дорасту.
— Да.
— Лет через пятьдесят.
— Это просто морщины, Китти. Просто морщины. У многих людей есть морщины. А потом, может быть, со временем они и пройдут.
— Ты думаешь?
— Да. Они уже не так страшно выглядят, как тогда, когда я тебя нашёл.
— В самом деле?
— Точно. А потом, взгляни на меня. Видишь, какие волдыри?
— Я как раз собиралась спросить, откуда это.
— Это от Морового Заклятия. Когда я добывал посох.
— А-а… Но знаешь, Натаниэль, больше всего меня нервирует слабость. Что, если я никогда не смогу?..
— Все ты сможешь. Вон как ты руками размахиваешь. Ещё пять минут назад ты этого не могла.
— В самом деле? Ага. Это хорошо. Ну да, вот теперь, когда ты это сказал, мне кажется, я и в самом деле стала немножко сильнее.
— Все ещё будет в порядке, вот увидишь.
— Просто это так трудно, — сказала она, — смотреть в зеркало и видеть… другое лицо. Видеть, что все так переменилось.
— Не все, — сказал он.
— Не все?
— Да. Твои глаза. Они совсем не изменились.
— А-а… — Она недоверчиво посмотрела в зеркало. — Ты думаешь?
— Ну, по крайней мере, они были нормальные, пока ты не начала щуриться. Можешь поверить мне на слово.
Натаниэль опустил зеркало, положил его на стол.
— Китти, — сказал он. — Мне надо сказать тебе одну вещь. Демоны вырвались в Лондон. После того как я отыскал тебя, я пытался привести в действие посох Глэдстоуна, но… — он вздохнул, — у меня ничего не получается. Дело не в заклинаниях. Теперь я знаю многое, чего не знал прежде. Я просто… У меня просто не хватает физических сил, чтобы подчинить его своей воле. А без посоха против Ноуды нам не выстоять.
— Натаниэль…
— Возможно, где-то ещё остались другие волшебники, живые и не одержимые. Я пока не искал. Но если мы даже сумеем собрать несколько союзников и привлечь на нашу сторону их джиннов, Ноуда все равно слишком могуч. Посох был нашей единственной надеждой.
— Это не так. — Китти подалась вперёд (да, Натаниэль сказал правду: она уже двигалась немного свободнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Китти открыла глаза. Всё было каким-то размытым. На миг неверные переходы света и тени сбили её с толку — ей показалось, что она снова парит в Ином Месте… Потом девушка взяла себя в руки, сосредоточилась. И расплывающиеся линии медленно, мало-помалу сложились в человека, сидящего в кресле.
Он сидел в позе, говорящей о крайнем изнеможении. Голова у него свесилась вбок, ноги были раскинуты в разные стороны. Китти услышала хриплое дыхание. Глаза у него были закрыты.
На шее у человека на цепочке висел золотой овал с чёрно-зелёным камнем в центре. Овал ритмично поднимался и опускался в такт движению груди человека. Между его колен наискосок лежал длинный деревянный посох. Одна рука машинально поддерживала посох, вторая безвольно свисала с ручки кресла.
Немного погодя Китти вспомнила его имя.
— Натаниэль?
Голос у неё был таким слабым, что Китти сама не была уверена, произнесла она имя вслух или только подумала. Тем не менее это, похоже, подействовало. Волшебник закряхтел, что-то пробормотал. Его конечности дёрнулись, словно под током, посох упал на пол. Волшебник исполнил нечто среднее между прыжком и нырком и очутился на корточках рядом с Китти.
Она попыталась улыбнуться. Это было трудно. Лицо болело.
— Привет, — сказала она.
Волшебник ничего не ответил. Он просто смотрел.
— Значит, ты всё-таки добыл посох, — сказала она и добавила: — У меня в горле пересохло. Воды нету?
Он снова не ответил. Китти обратила внимание, что кожа у него покраснела и шелушится, как будто он долго пробыл на сильном ветру. Он смотрел на Китти чрезвычайно пристально, но при этом каким-то образом ухитрялся игнорировать её слова. Китти это начало злить.
— Отойди с дороги! — приказала она. — Я встаю.
Она напрягла мышцы живота, вытянула руку, упёрлась пальцами в пол, чтобы подняться. Из её руки что-то выпало с глухим звоном. Накатила волна дурноты. Мышцы были как вода.
Китти уронила голову обратно на подушку. Что-то в этой слабости её пугало.
— Натаниэль… — начала она, — Что?..
Тут он впервые заговорил.
— Ничего, все в порядке. Ты лежи, отдыхай.
— Я хочу встать.
— Не думаю, что тебе стоит это делать.
— Помоги мне встать! — Ярость, подстёгиваемая тревогой, внезапно превратилась в ужас. Эта слабость была какая-то неправильная. — Не хочу я здесь валяться! В чём дело? Что со мной случилось?
— Ничего, всё будет в порядке. Ты, главное, не дёргайся…
Это звучало неубедительно. Китти снова попыталась встать, немного приподнялась — и, выругавшись, снова рухнула на пол. Волшебник выругался одновременно с ней.
— Ну ладно! Вот. Я попытаюсь поддержать тебя под спину. Только не пытайся стоять сама! Твои ноги не… Ну вот! Что я тебе говорил? Можешь ты меня послушаться хоть раз в жизни?
Он подхватил её под мышки, поднял, развернул и потащил к креслу. Её ноги волочились по полу, ботинки царапали линии пентакля. Волшебник без особых церемоний уронил Китти в кресло и остановился напротив, тяжело дыша.
— Ну что, довольна? — спросил он.
— Нет, не особо. Что со мной случилось? Почему я не могу ходить?
— Это не те вопросы, на которые я могу ответить.
Он опустил голову, посмотрел на свои сапоги — огромные потёртые кожаные сапоги, — потом оглянулся на пустой пентакль.
— Когда я сюда вломился, Китти, — сказал он, — в комнате стоял жуткий холод. У тебя не было пульса, и ты не дышала, просто лежала в кругу. Я подумал, что ты… я действительно подумал, что на этот раз ты погибла! А вместо этого… — Он поднял глаза. — Ну, так расскажи же. Ты что, действительно?..
Она некоторое время смотрела на него, ничего не говоря.
Напряжение на лице волшебника сменилось озадаченностью и ошеломлением. Он медленно выдохнул и отчасти сел на стол, отчасти привалился к нему.
— Понятно… — сказал он. — Понятно…
Китти откашлялась.
— Сейчас я тебе все расскажу. Только сперва передай мне, пожалуйста, вон то зеркало.
— Я думаю, не стоит…
— Я лучше посмотрю своими глазами, — сухо сказала Китти, — чем предоставлю волю воображению. Так что давай побыстрее. У нас ещё много дел.
И никакие доводы её не переубедили.
— Ну в конце концов, — сказала она, помолчав, — это почти то же самое, что было с Якобом после Чёрной Молотилки… А с ним было все в порядке.
— Это верно.
Руки у волшебника устали. Он перехватил зеркало поудобнее.
— И волосы можно покрасить.
— Да.
— Ну а что касается всего остального — со временем я до этого вроде как дорасту.
— Да.
— Лет через пятьдесят.
— Это просто морщины, Китти. Просто морщины. У многих людей есть морщины. А потом, может быть, со временем они и пройдут.
— Ты думаешь?
— Да. Они уже не так страшно выглядят, как тогда, когда я тебя нашёл.
— В самом деле?
— Точно. А потом, взгляни на меня. Видишь, какие волдыри?
— Я как раз собиралась спросить, откуда это.
— Это от Морового Заклятия. Когда я добывал посох.
— А-а… Но знаешь, Натаниэль, больше всего меня нервирует слабость. Что, если я никогда не смогу?..
— Все ты сможешь. Вон как ты руками размахиваешь. Ещё пять минут назад ты этого не могла.
— В самом деле? Ага. Это хорошо. Ну да, вот теперь, когда ты это сказал, мне кажется, я и в самом деле стала немножко сильнее.
— Все ещё будет в порядке, вот увидишь.
— Просто это так трудно, — сказала она, — смотреть в зеркало и видеть… другое лицо. Видеть, что все так переменилось.
— Не все, — сказал он.
— Не все?
— Да. Твои глаза. Они совсем не изменились.
— А-а… — Она недоверчиво посмотрела в зеркало. — Ты думаешь?
— Ну, по крайней мере, они были нормальные, пока ты не начала щуриться. Можешь поверить мне на слово.
Натаниэль опустил зеркало, положил его на стол.
— Китти, — сказал он. — Мне надо сказать тебе одну вещь. Демоны вырвались в Лондон. После того как я отыскал тебя, я пытался привести в действие посох Глэдстоуна, но… — он вздохнул, — у меня ничего не получается. Дело не в заклинаниях. Теперь я знаю многое, чего не знал прежде. Я просто… У меня просто не хватает физических сил, чтобы подчинить его своей воле. А без посоха против Ноуды нам не выстоять.
— Натаниэль…
— Возможно, где-то ещё остались другие волшебники, живые и не одержимые. Я пока не искал. Но если мы даже сумеем собрать несколько союзников и привлечь на нашу сторону их джиннов, Ноуда все равно слишком могуч. Посох был нашей единственной надеждой.
— Это не так. — Китти подалась вперёд (да, Натаниэль сказал правду: она уже двигалась немного свободнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121