- За что?
- Знаешь, я почему-то думала, что вот ты вернешься и все будет по-другому. И надо же - первое дело, и что мы имеем? Такое дерьмо, что хоть нос затыкай.
Босх кивнул. Они вышли на тротуар, и на глаза ему снова попались солнечные часы с выбитыми на гранитном пьедестале словами. Он задержал взгляд на нижней строчке: "Мужество - чтобы делать".
- Меня-то это не беспокоит, - сказал он. - Пусть они беспокоятся.
Глава 22
- Можно начинать, - ответил коммандер Гарсия, когда Босх спросил, готов ли он к интервью.
Босх кивнул и, открыв дверь, кивком пригласил войти двух женщин из "Дейли ньюс".
- Привет, я Маккензи Уорд, - сказала та, что вошла первой. Она, наверное, была репортером.
Вторая несла сумку с фотоаппаратом и треногу.
- А я Эмми Уорд, - представилась она.
- Сестры? - поинтересовался Гарсия, хотя ответ и не требовался: сходство прямо-таки било в глаза. Сестры были молоды, лет по двадцать с небольшим, и симпатичны - блондинки с открытыми улыбками.
- Я старше, - сказала Маккензи. - Но не намного.
Все обменялись рукопожатиями.
- Как это вам удалось попасть вдвоем в одну газету? - спросил Гарсия. - А теперь еще и на одно задание?
- Я уже проработала несколько лет, когда к нам попросилась Эмми. Ничего особенного. И мы часто работаем вместе. Хотя специально нас никто не объединяет. У репортеров свое, у фотографов свое. Сегодня так совпало. Завтра может быть по-другому.
- Вы не против, если сначала мы сделаем фотографии? - спросила Эмми. - Мне надо успеть еще в одно место.
- Конечно, никаких проблем, - бодро заверил ее Гарсия, игравший роль любезного хозяина. - Где мне встать?
Эмми предложила снять коммандера за столом, перед раскрытым делом, которое Босх специально принес с собой в качестве реквизита. Пока шла фотосессия, Босх и Маккензи Уорд отошли в сторонку, чтобы поговорить. Еще раньше они подробно обсудили все детали по телефону. Маккензи согласилась пойти на сделку. Босх пообещал, что если репортаж появится в газете на следующий день, то она будет первой в очереди на эксклюзив, когда убийцу возьмут. Разговор шел трудно. Поначалу договориться с редакцией попробовал Гарсия, но, сделав несколько неуклюжих шагов и едва все не испортив, передал инициативу детективу. По опыту Босх знал, что ни один газетчик не позволит, чтобы полиция диктовала, когда материал должен появиться и как его следует подать. Учитывая это, он сделал упор на "когда", а не на "как" в расчете на то, что Маккензи Уорд захочет и сможет преподнести историю в нужном для него виде. Для Босха самым важным было время публикации - чем раньше, тем лучше. Во второй половине дня Киз Райдер предстояла встреча с судьей, и тогда, если разрешение будет получено, колеса завертятся уже на следующее утро.
- Вы поговорили с Мюриель Верлорен? - спросила Маккензи.
- Да, она будет дома во второй половине и готова встретиться с вами.
- Я почитала материалы, все, что тогда писали об этом деле, и обнаружила несколько упоминаний об отце и ресторане. Мистер Верлорен тоже будет присутствовать?
- Не думаю. Его сейчас нет. В любом случае это будет в большей степени рассказ матери. Она все семнадцать лет хранит в неприкосновенности комнату дочери. Миссис Верлорен сказала, что если вы захотите, то сможете сделать фотографии.
- Правда?
- Да.
Маккензи бросила быстрый взгляд на расположившегося за столом коммандера. Босх знал, о чем она думает. Мать в застывшей во времени спальне дочери впечатляет сильнее, чем старый коп за столом с папкой. Маккензи открыла сумочку и посмотрела на Босха.
- Тогда я позвоню, узнаю, можно ли задержать Эмми.
- Валяйте.
Репортер вышла из кабинета - наверное, не хотела, чтобы коммандер услышал ее разговор с редактором.
Вернувшись минуты через три, она кивнула Босху, давая понять, что все в порядке и Эмми останется с ней.
- Итак, мы договорились - вы выпускаете репортаж завтра? - еще раз, на всякий случай, уточнил Босх.
- Витрина для него уже оставлена. Редактор хотел бы задержать до воскресенья и дать побольше места, но я сказала, что в этом деле у нас конкуренты, так что он не возражал. Мы готовы на все, лишь бы обойти "Таймс".
- Интересно, что он скажет, когда "Таймс" вообще ничего не напечатает? Он же поймет, что вы его обманули.
Маккензи усмехнулась и покачала головой:
- Нет, просто решит, что "Таймс" сняла свой материал, потому что мы их обошли. Такое постоянно случается.
Босх задумчиво кивнул.
- А что вы имели в виду, когда сказали, что витрина уже оставлена?
- Каждый день мы публикуем новостной репортаж с фотографией. Это называется витриной, потому что помещается в самом центре первой страницы. Когда газеты разложены на прилавке или выставлены на стенде, то первое, что бросается вам в глаза, - это витрина. Главный материал.
- Хорошо. - Босх волновался, потому что от газеты зависело слишком многое.
- Если вы меня обманете, я этого не забуду, - негромко сказала Маккензи.
В голосе ее прозвучала угрожающая нотка тертого репортера. Босх раскинул руки, показывая, что ничего не скрывает.
- Вам не о чем беспокоиться, ничего такого не случится. Вы получаете эксклюзив. Как только мы возьмем преступника, я сразу же звоню вам, и только вам.
- Что ж, спасибо. Теперь давайте еще раз повторим главные правила. Я могу цитировать вас, называть ваше имя, но вы не хотите присутствовать на снимках, так?
- Так. В этом деле мне, возможно, придется поработать под прикрытием, и я не хочу, чтобы кто-то узнал меня по фотографии в газете.
- Поняла. А что за прикрытие?
- Пока еще не знаю. Кроме того, коммандер на снимке будет выглядеть куда лучше, чем я. Да так и справедливее - он ведь живет с этим уже семнадцать лет, а я всего пару дней.
- Что ж, думаю, материал я уже знаю по вырезкам и из разговора с вами, но мне все же хотелось бы поболтать с вами обоими несколько минут.
- Все, что пожелаете.
- Готово, - сказала Эмми и начала складывать оборудование.
- Подожди, - остановила ее сестра. - Позвони в технический отдел. Похоже, план меняется и ты остаешься со мной.
Эмми явно была не против.
- Хорошо. - Она достала телефон.
- Почему бы тебе не позвонить с улицы, пока мы займемся своими делами? - предложила Маккензи. - Не хочу задерживаться - мне ведь еще нужно все написать.
Когда фотограф вышла, все трое устроились за столом, и Маккензи начала расспрашивать коммандера о деле. Чем оно ему запомнилось? Что в нем такого особенного? Почему Гарсия настоял на том, чтобы начать новое расследование? Слушая невнятные объяснения коммандера о "призраках прошлого" и "незаживающих ранах", Босх чувствовал, как поднимается в нем злость. В отличие от Маккензи он знал, что семнадцать лет назад Гарсия - вольно или невольно - позволил расследованию сойти с правильного пути. Правда, он, похоже, и не догадывался, что на них оказали давление, и это в какой-то степени облегчало его грех в глазах Босха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87