— А также можете все узнать от типа, который направил Фелисити к Диксон и Вулфу, — Артура Траммела. Он виновник беременности Фелисити, и он же убил Диксон, чтобы не осталось никого, кто мог бы на него показать.
Положив трубку, я бросился к машине. Лин включила двигатель. Всю дорогу назад, в ее квартиру, я обдумывал то, что сообщил Френчу, особенно про Траммела. К сожалению, не было времени объяснить ему мелкие подробности, которые могли убедить его в моей правоте. Я убеждал себя, что поступил правильно, что не ошибаюсь в своих выводах, и все же у меня оставалась крупица сомнения.
На следующее утро мы с Лин узнали, что полицейские побывали на месте, которое я описал Френчу, поднялись на вершину холма, но ничего не нашли. Никаких тел. Только взрыхленную, мягкую землю, которая могла быть прежде могилой.
Отойдя от первоначального шока, я понял, что это даже к лучшему. Зато теперь у меня не осталось никаких сомнений относительно Траммела!
Глава 17
Была среда. До захода солнца оставалось не более часа. Я лежал на животе на высоте холма, откуда был хорошо виден весь комплекс сооружений во владении Траммела. На мне по-прежнему были темный костюм, шляпа и плащ. Мы расстались с Лин всего полчаса назад. Она высадила меня приблизительно в миле отсюда, после тщетных попыток уговорить отказаться от задуманного мною плана, и вернулась домой. Лин боялась, что меня могут убить.
Это случилось в машине, за минуту до того, как я вылез. Лин внезапно придвинулась, обхватила мою шею и поцеловала. Ее губы были мягкими, теплыми и алчущими. В этой минуте, вероятно, было больше шестидесяти секунд, потому что за это время я пережил очень много. Если бы она не отняла рук и не подтолкнула меня, велев идти, я бы, наверное, никогда не ушел! Мне бы и в голову не пришло уйти!
План мой был прост. Я собирался похитить Артура Траммела.
За его домом, между низким темным зданием, называемым «Комнатой истины», и шатром, клубилась пыль. До моих ушей долетел звук отдаленного взрыва — там все старались увеличить площадь для «Дома вечности». На площадке суетилась дюжина рабочих. Однако я обратил внимание еще на нескольких людей в костюмах, которые, казалось, не делали ничего, кроме того, что наблюдали. Вот они-то, скорее всего, и станут возражать, когда я буду похищать «Всемогущего».
Однако на свете существовал только один человек, с чьей помощью я мог оправдаться. И этот человек был Артур Траммел. В отношении его у меня не осталось ни малейшего сомнения. Как только я понял, что он виновник беременности Фелисити и ее смерти, все встало на свои места, разрозненные факты соединились воедино. Я вспомнил горячее выступление Траммела в воскресенье на собрании «наставников» и его поведение сразу же после того, как я упомянул имя Диксон. Тогда он очень постарался вызвать у меня раздражение. Разгоревшегося скандала ему показалось мало — продолжил свои нападки на меня в газете. Теперь я мог даже объяснить, почему тела Фелисити и Диксон оказались в одной могиле.
Вероятно, распорядившись убить Фелисити, Траммел с перепугу не подумал как следует. Потому что из всех мужчин Лос-Анджелеса он, пожалуй, единственный не мог допустить, чтобы его разоблачили. Если бы поползли слухи, что он развратничает со своими молодыми прихожанками, пользуясь их молодостью и неосведомленностью, и таким образом практикует совершенно противоположное тому, что проповедует, Артур Траммел сразу же упал бы в глазах своей паствы и вместо «Мастера» стал бы просто обезьяной. Его преданные траммелиты захотели бы в него плюнуть, так же как этого хотел я.
Фелисити, безусловно, не была единственной пострадавшей. Я подумал, что таких должно быть много. Например, Бета Грин. А помимо этих убедительных причин мне хотелось добраться до него еще и потому, что никто, кроме самого Траммела, не смог бы рассказать всю историю этого преступления по-настоящему, подробно и хоть как-то объяснимо. Скажем, где теперь искать пропавшие тела? Он, вероятно, перенес их в какое-то более надежное место. Но какое? Если мне повезет, это, как и все остальное, я узнаю сегодня вечером. Нужно будет только хорошенько его допросить. Для осуществления задуманного плана мне необходимо было спуститься вниз, похитить «Всемогущего», а затем вместе с ним раствориться.
Внизу, возле стройки «Дома вечности», снова поднялась пыль от нового взрыва, а спустя секунду до меня донесся глухой звук. Когда пыль осела, люди внизу вдруг заметались. Один человек размахивал руками. Другой подбежал к воронке, возникшей в скалистой почве в результате взрыва, и как-то странно стал вертеться вокруг. А все остальные бросились в разные стороны.
* * *
Солнечный свет был уже слабым, мне приходилось передвигаться очень осторожно, глядя под ноги. Я понимал — войти в дом Траммела и выйти из него будет нелегко, отлично знал, что мне предстоит отнюдь не пикник, но настойчиво шагал вперед.
Маршрут был выбран правильный, все дальнейшие действия достаточно хорошо продуманы, мне ничего не оставалось, как идти, думать о Траммеле и о Лин и стремиться к обоим.
Спустя какое-то время я уже сидел в темноте в гостиной дома «Всемогущего» на краешке стула, который поставил у окна. Когда совсем стемнело, вылез наружу и полежал на животе возле дома. Затем прокрался к задней двери, открыл ее, воспользовавшись отмычкой, опять вошел внутрь и, отодвинув занавеску, занял наблюдательный пункт. Пока все шло по намеченному плану. Стрелки часов приближались к девяти вечера, собрание должно было скоро закончиться.
Я видел возле шатра примерно полдюжины человек. Их фигуры высвечивались благодаря тому, что одна сторона шатра, как и в прошлый раз, была приподнята. Траммел традиционно обходил с микрофоном толпу, напыщенно произнося что-то бредовое. Потом поднялся на сцену, чтобы завершить свое обращение. Обычно в это время все находились внутри, поэтому я решил, что люди снаружи — охранники.
Хоровая группа начала петь. Пройдет еще минут десять, до того как Траммел покинет «Комнату истины» и вернется сюда, в дом, если, разумеется, повторит свои хитрости с магнитофоном.
Я немного нервничал. Мне не терпелось схватить его, когда он выйдет из «Комнаты истины», если, конечно, вообще удастся это сделать. Я должен был поколебать веру последователей Траммела в его могущество, сорвать с него ореол святости. Ведь чувства, которые испытывали к нему большинство траммелитов, были такими, что даже его собственное признание в преступлении могло не поколебать их веру в него, ослабить ее как-то заранее. Правда, для начала я не мог придумать ничего лучшего, как просто увезти «Мастера» куда-нибудь подальше, в горы, предварительно переломав ему несколько костей.
Между «Комнатой истины» и большим шатром, близко от меня, слева, но все же вдалеке от строительной площадки, где воздвигался «Дом вечности», были натянуты ограждающие канаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49