Глаза его сверкнули бешеным огнем, он наклонился еще ниже, теперь Кирнан чувствовала его дыхание, ощущала тепло его тела, напряжение мышц.
– Что ты здесь делаешь, черт возьми?
– А тебе, черт возьми, что за дело? – в тон ему откликнулась она и снова попыталась скинуть его с себя. Она молилась, чтобы Камерон поскорее встал, хотя он не причинял ей боли, а лишь стиснул ногами, придавив всей тяжестью, да еще крепко держал за руки.
– Так что ты здесь делаешь? – требовательно повторил он.
– Решила съездить на прогулку!
– Ночью?
– И правда сейчас ночь. И как ты догадался? Умный мальчик! Наверное, все янки такие, потому они и побеждают нас, южан. Правда, не всегда…
– Прекрати сейчас же! – строго приказал он.
– Прекратить что?
– Прекрати так себя вести!
– А как я себя веду? Ничего особенного. Это война, капитан, надеюсь, вы не забыли?
Девушка с опаской взглянула ему в глаза. Внезапно ей стало холодно, и не только потому, что она лежала на влажной земле: просто взгляд Джесса был холоден, как надвигающаяся ночь. Но что это? Кажется, его хватка немного ослабла. Кирнан возобновила попытки высвободиться, но уже в следующую минуту Камерон снова навалился на нее, причем еще сильнее.
– Я еще раз спрашиваю: что ты здесь делаешь?
– А я еще раз повторяю: решила съездить на прогулку. А что здесь делаешь ты?
– Еду следом за тобой.
– Больше я тебе ничего не скажу, Джесс!
– А ты знаешь, что шпионов расстреливают?
– Иди к черту, Джесс! Я не шпионка. Если я…
– Сука! – запальчиво вдруг выкрикнул он и, поднявшись с земли, поставил перед собой Кирнан.
Она чуть не заплакала от боли – так сильно он сжал ей руки одной рукой, а другой, схватив за волосы, оттянул их назад. Кирнан, не мигая, встретила его бешеный взгляд.
– Ты подло использовала моих раненых! Прикинулась ангелом милосердия, а на деле тебе в высшей степени наплевать на их страдания. Небось рада была бы, если бы они все передохли, а? С самого первого дня ты крутилась в палатах в надежде раздобыть хоть какие-то сведения для своих конфедератов! А мои-то олухи и уши развесили. Еще бы – такая красотка ухаживает за ними!
Джесс так и затрясся от гнева. Кирнан даже уловила бешеный стук его сердца, а гневные слова обожгли ее, подобно поцелую.
– Черт побери, Джесс, я вовсе не…
– Не смей лгать, слышишь?
– Ну хорошо! – решительно произнесла девушка. От боли, с которой он тянул ее за волосы, на глазах выступили слезы, но взгляда она не отвела. – Да, иногда я использовала твоих ребят, так же как могла бы использовать тебя, Джесс. Ты – мой враг. Господи, сколько еще повторять, чтобы ты, наконец, понял? Я ненавижу тебя, Джесс, и ненавижу всех янки, в том числе и твоих раненых. Они вторглись на мою землю! Отняли у меня дом! Убили моих друзей и родных! Так чего же ты хочешь?
Казалось, она захлебнулась от праведного гнева. Теперь лишь ветер шелестел листвой во мраке ночи. Наконец, стряхнув с себя оцепенение, Джесс в сердцах выругался и, обхватив Кирнан за плечи, переспросил:
– Чего я хочу от тебя? – Теперь уже задыхался он. – Я хочу придушить тебя. Я хочу… – Он не договорил, уставился на Кирнан и вдруг впился в ее губы. Так же неистово и яростно, как за секунду до этого хлестал словами. Горячий поцелуй тут же высек ответную искру в сердце девушки – словно взрыв взметнулся в ночное небо. Вся она теперь – комок страсти и не хочет ни говорить, ни сопротивляться.
Как давно это было! Кажется, прошла целая вечность…
Целая вечность с тех пор, как он вот так же сжимал ее в объятиях, когда почва, казалось, уходила у нее из-под ног, а волна восторга захлестывала всю ее с ног до головы. Кирнан и не думала вырываться – она словно растворилась в Джессе, слилась с ним. О, эти сильные руки, обнимавшие ее! А как неистов умелый язык!
Поцелуй все не кончался, и с каждым мгновением горячая, непреодолимая страсть Джесса будила в Кирнан воспоминания о минутах их близости. Слезы выступили у нее на глазах, ибо в эту минуту она поняла, что напрасно пыталась себя разубедить.
Она любит его!
И никакая война не в силах этого изменить. Какого бы Цвета форму ни надел Джесс, для нее он останется все тем же мужчиной, которого она любит и страстно желает.
«Нет, – подумала девушка, – пусть я не была настоящей женой Энтони, но, по крайней мере, должна вести себя как достойная его вдова».
– Нет, Джесс, нет, черт побери! – рванулась она из рук любимого, сделала шаг назад и провела ладонью по губам, словно желая стереть след его страстного поцелуя.
– Кирнан…
– Нет-нет, ни за что! Не здесь и не сейчас! Не рядом с домом Энтони, во имя всего святого…
– Кирнан! – снова повторил он чуть хрипловатым от волнения голосом.
– Я вдова, Джесс, вдова Энтони! – жестко напомнила она. Он послушно остановился и с силой ударил кулаком по бедру.
– Черт побери… – пробормотал он вполголоса.
– Никогда больше не прикасайся ко мне, – шепотом попросила она. – Во имя вашей былой дружбы, если в тебе осталась хоть капля уважения к Энтони, ты больше никогда не дотронешься до меня, Джесс. Это его земля и его дом…
– Но ведь и первый раз мы занимались любовью на его земле! – взорвался он.
Слова прозвучали как удар хлыста.
Кирнан тотчас отвернулась и поспешила к коню, однако далеко уйти не успела: Камерон больно схватил ее за локоть и повернул лицом к себе.
– А почему же ты тогда не скорбишь по нему, Кирнан? Где твое черное траурное платье, черт побери?
Девушка не знала, что и сказать. Траур она сняла всего за несколько месяцев до приезда Камерона: приближалось лето, и в черном шерстяном платье тяжело было работать в саду. Да и со стиркой возникали проблемы – слуг осталось слишком мало.
Кирнан, конечно, любила Энтони, но страсти к нему не испытывала и потому, не чувствуя себя его вдовой, легко рассталась с трауром.
Заметив ее смущение, Джесс насмешливо улыбнулся:
– Воображаю, как ты обожала своего муженька!
Не успела Кирнан замахнуться как следует, как он перехватил ее руку и властно притянул к себе.
Неужели снова повторится эта пытка поцелуем?
– Отпусти меня, Джесс, – жалобно протянула она.
Он не послушался. Боже, стоит ему прикоснуться к ее губам, как она будет не в силах сопротивляться.
– Он был твоим другом, Джесс. Он всегда восхищался тобой.
Камерон, казалось, окаменел. Стиснув зубы, в бешенстве сверкая глазами, он еще сильнее сжал ее в объятиях, а когда заговорил, голос его стал хриплым от волнения:
– Будь ты проклята, Кирнан! Будь проклята…
Однако все же отпустил ее. Девушка мельком взглянула на него и поспешно отвела глаза, надеясь скрыть ту бурю, что бушевала сейчас в ее душе.
Вскочив на коня, она как вихрь помчалась домой.
Джесс ехал следом, но больше не пытался до нее дотрагиваться. Наконец они достигли Монтемарта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106