В 1807 году число нищих во внутренних городах было почти невероятно… Поля обрабатывались главным образом женщинами».
Гений Наполеона, как ни велик был он, не мог создать спрос, когда не было средств удовлетворить его, и изящные произведения французского вкуса и искусства испытывали такую же печальную участь, как кофе и сахар, так как они были еще менее необходимы, чем последние. Производство, поощренное насильственным протекционизмом, сделалось на время избыточным и затем прекратилось; даже исключение с рынков британских мануфактур и частое сжигание их в контрабандных складах не могли обеспечить сбыта товарам, сырые материалы для которых сделались так дороги вследствие морской блокады и трудностей долгой сухопутной перевозки. Левантский хлопок проходил долгий путь во вьюках на лошадях и мулах из Турции через Иллирию в Триест, и уже только оттуда прямо во Францию; но даже и тогда, будучи обращен в изделия, встречал конкуренцию со стороны британского хлопка, который выгружался в Салониках, перевозился вьюками на лошадях и мулах через Сербию и Венгрию в Вену и оттуда распределялся по Германии. Таким же образом ввозились и британские колониальные произведения. Несмотря на все усилия Наполеона, контрабанда продолжала конкурировать с возможно дешевыми ценами добросовестных торговцев, и лицензии самого же Наполеона служили для обхода его собственных декретов. Многие фирмы в Голландии совсем прекратили дела; заводы и фабрики Лиона заколотили свои ворота, и несколько парижских домов были разорены, хотя, подобно британским складам, их магазины были завалены товарами, на которые они не могли найти покупателей. Банки не могли вернуть выданных займов; внутренняя торговля пришла в упадок, и наступило общее бедствие.
Вместе с этим во Франции, как и в Великобритании, население сильно страдало от неурожаев. Во Франции это еще отягощалось прекращением ее прибрежной торговли, преследовавшейся британскими крейсерами, и неудовлетворительным состоянием внутренних дорог, которые – за исключением лишь служивших для военных целей Наполеона – были запущены от стесненного положения финансов. Правительство приходило на помощь различными мерами, по необходимости частными и паллиативными, рассчитанными скорее на то, чтобы поладить с непосредственным затруднением, чем дать радикальное лекарство для излечения текущей болезни. А между тем было необходимо именно серьезное врачевание, потому что возраставшее объединение континента должно было продолжать отзываться и на Франции, которая только там находила себе покупателей. В Голландии почти все прежние источники богатства один за другим иссякли; и даже ростовщичество, которое держалось дольше других, становилось делом убыточным вследствие широко распространившегося разорения в Европе. В России рубль упал до одной трети той цены, в какой стоял перед упрочением Континентальной системы, хотя царь отказался подчинить народ свой и свою торговлю декретам 5 августа и 19 октября, исполнять которые Наполеон обязал другие государства. При возраставшей бедности в Европе должна была беднеть и Французская империя, и соответственно уменьшению ее богатства должно было явиться и уменьшение дохода. Уже и теперь последний был недостаточен для удовлетворения нужд государства, несмотря на все чрезвычайные источники, к которым обратились в течение прошлого года и которых нельзя было ожидать вновь. Не было надежды на то, что большое число американских судов опять дадут случай императору конфисковать их. Огромные захваты колониальных произведений, сделанные внезапно в предшествовавшем августе, не могли повториться в сколько-нибудь подобной степени. Пошлина в пятьдесят процентов, наложенная на кофе и сахар, которые были заявлены владельцами, в государствах, охваченных поисками Наполеона, пала сначала на запасы, сделанные в годы слабой блокады, и дала большие суммы; но теперь она служила только побуждением к контрабанде. Большая изобретательность была обнаружена в измышлении чрезвычайных средств для вымогательства денег от покоренных народов, но каждый год такие источники уменьшались все более и более. Подобно рабству, подобно дурному сельскому хозяйству, администрация Наполеона, и особенно его армия, требовали постоянно новой почвы и делали мало для возобновления или развития сил, которые они напрягали; строились благодетельные планы, издавались многочисленные указы, но и те и другие получали редкое осуществление, за исключением случаев, когда содействовали военной силе страны.
Оставалось два источника. Один из них – экономия; и переписка Наполеона в эту эпоху изобилует увещаниями, обращенными к его помощникам, которых, просьбы о деньгах он отказывается удовлетворять и которым рекомендует выжать возможно больше с присоединенных владений и просить возможно меньше от него. Император держал в резерве, подлежавшем лишь его личным распоряжениям, особую богатую кассу, специально для военных потребностей, начало которой положили военные контрибуции, и в которую «вливались» вещественные результаты чрезвычайных деяний, только что упомянутых. Пять войн вложили в эту кассу 805 000 000 франков; но в 1810 году в ней оставалось только 354 000 000, и Наполеон не желал опустошать ее больше, иначе как только при возникновении крайней необходимости. Он надеялся сберечь ее, если только не увеличить конфискацией имущества испанской знати, – которая сопротивлялась совершенной им перемене династии, – а также и захватом «ложных нейтральных судов». Очевидно, однако, что такие источники случайны, ненадежны и не могут сравниваться с источниками коммерческого государства. В противоположность Великобритании, финансовые средства Наполеона напоминали средства средневекового принца или восточного владыки; и нельзя было надеяться, чтобы весьма искусственное – или, скорее, прямо неестественное – здание могущества, которое он построил, оказалось прочнее и выносливее высоко организованного, по существу нового и – что важнее всего – правильно развивавшегося общества, которое было противопоставлено ему. Зрелое государство, с установившимися традициями, может вынести дурные последствия плохой политической системы, невыгодной для него. Но когда система нова и держится на одном человеке, то она «тщетно взывает о доверии», какое внушает прочно связанный, хотя и раскинувшийся политический организм, установившийся характер которого гарантирует будущее.
Справедливость этой мысли ясно обнаружилась в способности враждебных держав пользоваться другим источником – займом как средством пополнения недостаточных доходов. Наполеон упорно отказывался прибегать к нему, ссылаясь на то, что это было бы несправедливым налогом на будущие поколения и могло бы привести только к одному результату – банкротству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236
Гений Наполеона, как ни велик был он, не мог создать спрос, когда не было средств удовлетворить его, и изящные произведения французского вкуса и искусства испытывали такую же печальную участь, как кофе и сахар, так как они были еще менее необходимы, чем последние. Производство, поощренное насильственным протекционизмом, сделалось на время избыточным и затем прекратилось; даже исключение с рынков британских мануфактур и частое сжигание их в контрабандных складах не могли обеспечить сбыта товарам, сырые материалы для которых сделались так дороги вследствие морской блокады и трудностей долгой сухопутной перевозки. Левантский хлопок проходил долгий путь во вьюках на лошадях и мулах из Турции через Иллирию в Триест, и уже только оттуда прямо во Францию; но даже и тогда, будучи обращен в изделия, встречал конкуренцию со стороны британского хлопка, который выгружался в Салониках, перевозился вьюками на лошадях и мулах через Сербию и Венгрию в Вену и оттуда распределялся по Германии. Таким же образом ввозились и британские колониальные произведения. Несмотря на все усилия Наполеона, контрабанда продолжала конкурировать с возможно дешевыми ценами добросовестных торговцев, и лицензии самого же Наполеона служили для обхода его собственных декретов. Многие фирмы в Голландии совсем прекратили дела; заводы и фабрики Лиона заколотили свои ворота, и несколько парижских домов были разорены, хотя, подобно британским складам, их магазины были завалены товарами, на которые они не могли найти покупателей. Банки не могли вернуть выданных займов; внутренняя торговля пришла в упадок, и наступило общее бедствие.
Вместе с этим во Франции, как и в Великобритании, население сильно страдало от неурожаев. Во Франции это еще отягощалось прекращением ее прибрежной торговли, преследовавшейся британскими крейсерами, и неудовлетворительным состоянием внутренних дорог, которые – за исключением лишь служивших для военных целей Наполеона – были запущены от стесненного положения финансов. Правительство приходило на помощь различными мерами, по необходимости частными и паллиативными, рассчитанными скорее на то, чтобы поладить с непосредственным затруднением, чем дать радикальное лекарство для излечения текущей болезни. А между тем было необходимо именно серьезное врачевание, потому что возраставшее объединение континента должно было продолжать отзываться и на Франции, которая только там находила себе покупателей. В Голландии почти все прежние источники богатства один за другим иссякли; и даже ростовщичество, которое держалось дольше других, становилось делом убыточным вследствие широко распространившегося разорения в Европе. В России рубль упал до одной трети той цены, в какой стоял перед упрочением Континентальной системы, хотя царь отказался подчинить народ свой и свою торговлю декретам 5 августа и 19 октября, исполнять которые Наполеон обязал другие государства. При возраставшей бедности в Европе должна была беднеть и Французская империя, и соответственно уменьшению ее богатства должно было явиться и уменьшение дохода. Уже и теперь последний был недостаточен для удовлетворения нужд государства, несмотря на все чрезвычайные источники, к которым обратились в течение прошлого года и которых нельзя было ожидать вновь. Не было надежды на то, что большое число американских судов опять дадут случай императору конфисковать их. Огромные захваты колониальных произведений, сделанные внезапно в предшествовавшем августе, не могли повториться в сколько-нибудь подобной степени. Пошлина в пятьдесят процентов, наложенная на кофе и сахар, которые были заявлены владельцами, в государствах, охваченных поисками Наполеона, пала сначала на запасы, сделанные в годы слабой блокады, и дала большие суммы; но теперь она служила только побуждением к контрабанде. Большая изобретательность была обнаружена в измышлении чрезвычайных средств для вымогательства денег от покоренных народов, но каждый год такие источники уменьшались все более и более. Подобно рабству, подобно дурному сельскому хозяйству, администрация Наполеона, и особенно его армия, требовали постоянно новой почвы и делали мало для возобновления или развития сил, которые они напрягали; строились благодетельные планы, издавались многочисленные указы, но и те и другие получали редкое осуществление, за исключением случаев, когда содействовали военной силе страны.
Оставалось два источника. Один из них – экономия; и переписка Наполеона в эту эпоху изобилует увещаниями, обращенными к его помощникам, которых, просьбы о деньгах он отказывается удовлетворять и которым рекомендует выжать возможно больше с присоединенных владений и просить возможно меньше от него. Император держал в резерве, подлежавшем лишь его личным распоряжениям, особую богатую кассу, специально для военных потребностей, начало которой положили военные контрибуции, и в которую «вливались» вещественные результаты чрезвычайных деяний, только что упомянутых. Пять войн вложили в эту кассу 805 000 000 франков; но в 1810 году в ней оставалось только 354 000 000, и Наполеон не желал опустошать ее больше, иначе как только при возникновении крайней необходимости. Он надеялся сберечь ее, если только не увеличить конфискацией имущества испанской знати, – которая сопротивлялась совершенной им перемене династии, – а также и захватом «ложных нейтральных судов». Очевидно, однако, что такие источники случайны, ненадежны и не могут сравниваться с источниками коммерческого государства. В противоположность Великобритании, финансовые средства Наполеона напоминали средства средневекового принца или восточного владыки; и нельзя было надеяться, чтобы весьма искусственное – или, скорее, прямо неестественное – здание могущества, которое он построил, оказалось прочнее и выносливее высоко организованного, по существу нового и – что важнее всего – правильно развивавшегося общества, которое было противопоставлено ему. Зрелое государство, с установившимися традициями, может вынести дурные последствия плохой политической системы, невыгодной для него. Но когда система нова и держится на одном человеке, то она «тщетно взывает о доверии», какое внушает прочно связанный, хотя и раскинувшийся политический организм, установившийся характер которого гарантирует будущее.
Справедливость этой мысли ясно обнаружилась в способности враждебных держав пользоваться другим источником – займом как средством пополнения недостаточных доходов. Наполеон упорно отказывался прибегать к нему, ссылаясь на то, что это было бы несправедливым налогом на будущие поколения и могло бы привести только к одному результату – банкротству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236