С другой стороны, австрийцы очень рассчитывали на помощь со стороны британского флота, в интересах которого и была предпринята оккупация береговой линии. Ради последней они удерживали за собой бухту Вадо – лучшее якорное место между Ниццей и Генуей, и их присутствие здесь сдерживало Генуэзскую республику, действия которой в значительной мере определялись сравнительными силами воюющих сторон. Спрашивается теперь, сделал ли британский флот при таких обстоятельствах все, что мог сделать для обеспечения успеха общего дела?
Ответ едва ли может быть утвердительным. Нельсон, правда, действовал с энергией, которая никогда не покидала его. Его корреспонденция свидетельствуют о том, что он не считал, что данные в его распоряжение силы соответствовали возложенной на них задаче. Но не мог ли он в таком случае увеличить их? Британский флот имел незначительный численный перевес над французским флотом в Тулоне и значительно превосходил его по качеству своих офицеров и матросов. Он, несомненно, был отягощен многочисленными задачами, такими сложными интересами, уменье разграничить которые служит веским свидетельством способностей военачальника. Наблюдение за Тулонским флотом французов, содействие операциям австрийцев, защита торговли, защита Корсики, политические соображения, требования влияния на мелкие итальянские государства – все эти заботы были возложены на британского адмирала. Из них самой серьезной была первая. Но все другие интересы Британии и ее союзников были бы лучше удовлетворены надлежащим содействием операциям австрийцев – победой на поле действий, – чем рассеянием сил для прочих целей. Решительный успех коалиции определил бы политику каждого из западных средиземноморских государств и закрыл бы все порты их для французских крейсеров.
Коротко говоря, здесь дело явно требовало наступательного образа действий, а не сохранения оборонительного положения в течение всей кампании. Нельсон высказывает мнение, что флот мог бы прервать сообщения французов только в том случае, если бы он заходил в порты и уничтожал там мелкие суда прибрежного плавания. Последние скрывались от преследования во время перехода вдоль берега от одного якорного места до другого. Только захватом в их гнездах можно было отрезать им крылья. «Несколько дней назад, – пишет он, – я тщательно обследовал берег между Монако и Боргетто. Хотя мне удалось захватить только одно судно, нагруженное пшеницей, но зато я загнал все другие в бухту Аляссио, где они укрылись под защитой таких сильных батарей, что на попытку уничтожить их можно было бы отважиться, лишь имея в своем распоряжении не менее трех линейных кораблей. Число всех судов в этих местах доходит до сотни, причем большая часть нагружена хлебом и другими припасами для Франции». В этих строках указывается стратегическое направление, какое следовало бы дать британскому флоту после организации наблюдения за Тулоном. Нельсон писал пять лет спустя лорду Кейту: «Вы поймете меня, когда я скажу что британский флот мог бы предотвратить вторжение в Италию. Если бы наш друг Годам держал свой флот у того берега, то – я утверждаю это, и вы согласитесь со мною – никакая армия из Франции не могла бы снабжаться тогда ни боевыми припасами ни продовольствием. Даже подкрепления не могли бы подходить к ней тогда». Раз флот был не на высоте своей задачи, то осуждалась на неудачный исход и вся союзная кампания, план которой не отвечал здравым военным требованиям. Но адмирал Годам, как сказал Нельсон, «не понимал предприятия, совершенно удовлетворенный, что месяц за месяцем проходил без потерь с нашей стороны». В распоряжении Нельсона не было ни одного линейного корабля, кроме «Агамемнона», которым командовал он сам, и ко времени решительной битвы при Лоано от него была отозвана за исключением двух судов, вся его малая эскадра. В результате французские канонерки безнаказанно беспокоили левый фланг австрийцев. Сам он в этот критический момент должен был оставаться по требованию имперского посланника с «Агамемноном» в Генуе, для того, чтобы помешать экипажу стоявшего тогда в порте французского фрегата захватить, при ожидавшейся поддержке со стороны французских партизан, Вольтри. Вольтри был важным пунктом на линии отступления австрийцев, где горсть решительных людей могла бы задержать их до прибытия преследовавшей армии. Ему одному было приписано поэтому спасение нескольких тысяч имперских солдат, среди которых находился и сам главнокомандующий. До вышеупомянутой битвы Генуэзская республика почти открыто допускала на своей территории французские интриги и вооруженные предприятия такого характера, как, например, проектировавшийся захват Вольтри. Она не осмеливалась бы поступать так, если бы у берегов ее находился сильный британский флот, действовавший под командой такого начальника, как Нельсон, потому что тогда все шансы на окончательный успех были бы на стороне союзников. Короче говоря, эта кампания британского флота прибавляет еще один урок к многочисленным урокам истории о значении присутствия достаточной силы в решительном пункте и возможности действовать наступательно. Можно прибавить еще, что Годам мог бы отделить большее число кораблей в отряде Нельсона, если бы не упустил два раза случая разбить Тулонский флот.
В то время как Нельсон помогал австрийцам, поскольку позволяли бывшие в его распоряжении силы, британский флот обыкновенно крейсировал близ Тулона, возвращаясь время от времени в Сен-Фиоренцо или Ливорно для ремонта и пополнения припасов. Во второй половине 1795 года Директория, как припомнят читатели, решила отказаться от того, чтобы ее флоты состязались с флотами противников, и перейти к крейсерской войне, направленной против наиболее уязвимых колоний неприятеля, а также и против его морской торговли. Было приказано снарядить в Тулоне две эскадры – в общей сложности из семи линейных кораблей и восьми судов меньших размеров, – что, за недостатком матросов, было исполнено лишь с трудом. После июльского сражения близ Иерских островов почти все матросы эскадры Мартэна дезертировали, недовольные скудной пищей, плохой одеждой и постоянными бедствиями, которые были их уделом. Наконец, однако, собралось достаточно людей для комплектования судов, и 14 сентября шесть линейных кораблей и три фрегата вышли в море под командой капитана Ришери. Не ясно из дошедших до нас сведений, был ли в это время британский флот в море или в Сен-Фиоренцо, но во всяком случае он заходил в этот порт, и Годам узнал о выходе французов из Тулона не ранее как 22 сентября. Однако только 5 октября этот медлительный военачальник послал в погоню за ними адмирала Манна во главе эскадры из шести линейных кораблей, но та не могла уже догнать далеко ушедшего к тому времени противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236