- Батюшки, никак Антуан свою родню в замок привел! - смеясь говорил парнишка чуть постарше меня, проталкиваясь ко мне и к Паскуале. За плечом у него торчало большое старинное ружье.
Метр улыбался всем, блестя чёрными глазами.
- Проведите нас к Шарлю Оду, мы принесли ему важные новости, - сказал он.
- Пропустите их к нашему капитану! - крикнул Антуан.
Вооруженные люди расступились. Антуан повёл нас в замок. В огромном зале горели факелы, приделанные наспех к бронзовым канделябрам. На диванах и на ковре спали сменившиеся караульные. Во сне они не выпускали из рук оружия,
Деревяшка звонко выстукивала шаги метра на паркете. Гулкий потолок вторил ей эхом. У окна сидел широкоплечий мужчина с седой, кудлатой головой. Его большие загорелые руки лежали на лакированном столике. Это был настоящий великан. Казалось, если он стукнет легонько кулаком, лакированный столик превратится, в щепы.
- Это и есть наш капитан, - шепнул мне Антуан. Шарль Оду слушал, что говорил ему на ухо молодой человек в разодранном мундире, с рукой на перевязи. Свеча освещала седую прядь над кирпично-красным виском капитана. На столе лежали пистолеты и был рассыпан табак. Капитан повернул к нам лицо, защищая глаза от свечи широкой ладонью. Метр Миньяр выступил вперед.
- Шарль Оду, ты помнишь меня? Помнишь, как мы вышибали англичан из Иорктоуна? - спросил метр, и голос его дрогнул.
- Пти-Миньяр! Пти-Миньяр, здорово, старый товарищ! - воскликнул Шарль Оду, вскочив на ноги.
Он тряс своей лапищей руку метра, седые волосы торчали, как грива, на его голове. Белый рубец от старой раны пересекал лоб, шёл между бровей на правую щеку и терялся в щетинистой бороде.
- Откуда ты, что делаешь? А это кто? Дочь твоего брата, того, что умер в Бастилии? - спрашивал Шарль Оду и улыбался, показывая белые, крепкие зубы.
- Антуан, голубчик, добудь что-нибудь на ужин моим гостям, - попросил Шарль Оду.
Метр остановил его.
- Это потом, Шарль. Теперь слушай меня. Мы были в деревне, где стоит де Грамон со своим отрядом… в десяти лье отсюда…
Шарль Оду усадил метра за столик. Молодой человек с перевязанной рукой разостлал на столике измятую карту. Все трое нагнулись над ней.
Розали, Паскуале и я уселись в углу на бархатной скамейке. Почерневшие портреты важных господ сурово смотрели на нас из золочёных рам. В конце зала слышались шаги, негромкий говор, стук прикладов. Спавшие мятежники просыпались и уходили, на их место приходили другие.
Свеча на лакированном столике освещала худые пальцы метра, двигавшиеся по карте, и склоненные головы его собеседников. Метр говорил отрывисто:
- В деревне стоит один эскадрон, то есть сто двадцать человек с лошадьми. Солдаты пьянствуют. Караульные спят на постах. Мы вышли из деревни после зари, и нас не окликнул ни один часовой… Крестьяне неспокойны. Де Грамон отбирает у них последние припасы для прокорма своего отряда… С такими силами, какие у де Грамона сейчас, он не решится напасть на замок. Крестьяне восстанут неминуемо, если он выведет солдат из деревни. Но де Грамон ждёт подкрепления. Когда подкрепление подойдёт, он сможет часть войск оставить в деревне, чтобы не допустить восстания, а остальных двинет на вас, Шарль Оду. Де Грамону дан приказ взять замок во что бы то ни стало и потушить мятеж. Твоя голова, Шарль, оценена в пятьсот ливров…
- Моя голова пока ещё крепко сидит на плечах, - усмехнулся Шарль, тряхнув кудлатой головой. - Ты знаешь, какие силы идут на помощь де Грамону?
Метр покачал головой.
- В окрестных деревнях ещё никто не слышал, что войска приближаются. Наверное, они находятся не ближе двух дней пути… Я, проходя, видел, что замок де Ларош хорошо укреплен. Он выдержит осаду хоть полгода. Но хватит ли у тебя припасов, Шарль? И сколько людей в твоем распоряжении?
- Людей у нас немного. Вдвое меньше, чем у де Грамона, - задумчиво ответил Шарль. - Вдвое меньше!
- Капитан, - вскрикнул молодой человек, которого звали Ренье. - Не важно, что вдвое меньше. Мы готовы!
Шарль усмехнулся и подмигнул метру.
- Видишь, какие у меня горячие молодцы, так и рвутся в бой! Но шутки в сторону. Слушай, как обстоит дело. Пять деревень восстали и идут к нам на помощь. Придут ли они вовремя, или опоздают из-за разлива реки, всё равно крестьянам не устоять против регулярных войск. Косам да вилам не справиться с ружьями. Мы не можем вести правильную войну и давать сражения противнику. Наше дело - нападать врасплох, исчезать, снова появляться, тревожить врага неожиданными атаками, а главное - привлекать его солдат на нашу сторону. Это - тактика революционной войны, Пти-Миньяр. Вот я и думаю, не напасть ли нам ночью на де Грамона, пока он не ждёт нападения и даже не проверяет своих часовых. Ему и в голову не приходит, что кучка мятежников посмеет сразиться с эскадроном. А? Что ты скажешь, Пти-Миньяр?
- Это будет отчаянное дело для горсточки храбрецов, но, если оно удастся…
- Если оно удастся, подошедшие войска найдут разбитые остатки отряда де Грамона, они найдут деревню, охваченную мятежом, им будет ещё труднее бороться с нами… Ну, а если дело не удастся, мы уйдём в леса. Решено, Ренье?
- Решено. Завтра к вечеру всё будет готово. Ведь мы выступим ночью, капитан? - сказал Ренье и сложил свою карту.
Антуан позвал нас ужинать под своды большой кухни. Ещё недавно здесь суетились повара господина маркиза, приготовляя пиры. Теперь задымлённые своды гудели от весёлых возгласов повстанцев. За ужином метр Миньяр рассказал Шарлю про наше ремесло.
ПОЛИШИНЕЛЬ - ДРУГ НАРОДА
В ту ночь мы расставили наши пёстрые ширмы на узорном паркете замка де Ларош. Паскуале вынул кукол из сундука. Розали разложила их по порядку. Я зажег свечи. Мы молчали. Меня била лихорадка. У Паскуале вздрагивали губы. Я вспомнил, как нам было страшно, когда мы впервые водили перед зрителями кукол в театре Мариано. Теперь мне было ещё страшнее. Вдруг наше представление не понравится, покажется скучным и ненужным нашим зрителям? У меня в ушах всё ещё звучал презрительный голос коренастого Жака:
- И не стыдно тебе, гражданин, возиться с игрушками? Видишь мою руку, - она крепко держит ружье…
Метр Миньяр был спокоен и весел, как всегда. Зал наполнился повстанцами. Выглянув из-за ширм, я увидел загорелых солдат, сменивших свои треуголки на широкополые крестьянские шляпы. Я увидел сильных деревенских парней, неумело державших ружья в непривычных руках. Я увидел старых крестьян с седыми подбородками, с руками, изуродованными тяжёлым трудом. Смеясь и перекликаясь, зрители рассаживались на креслах с золочёными ручками, на маленьких тонконогих табуреточках, на бархатных скамейках, принесенных из других покоев замка. Я увидел Жака, Концы красного платка торчали у него за ухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51