Но тут ему ничто не грозит – воин никогда не нарушит присягу. Однако освободить Зорга от этой присяги было бы безумством. Гексцион, конечно, безумен, но иначе.
Голос все это знал.
Зиберора высказала вслух то, что у остальных было на уме:
– Но если Гексцион умрет, Зорг станет королем Веснара, так? – Она подмигивала Гвин и корчила гримасы, словно намекая, откуда ей пришла в голову эта злодейская мысль.
Лабранца стукнула кулаком по столу. Лампа у нее над головой заметалась, как полоумная муха.
– Нет! Гексцион заключил с нами договор! Если мы нарушим его, нам перестанут доверять. Мы потеряем все, чего сумели добиться за сто лет.
Гвин вгляделась в лица сидевших за столом. Надо перенести заседание на следующее утро. Ей и так есть над чем поразмыслить.
– Каких советников мы послали к веснарскому двору?
– Джоолграта и ивилграта. И он еще хочет получить муолграта.
– Зачем ему муолграт? Баслин осклабился:
– Надо полагать, для оргий.
С замиранием сердца, словно приближаясь к краю пропасти в ветреный день, Гвин спросила:
– А каковы обязанности джоолграта?
– Допрашивать подозреваемых в измене и предупреждать короля о готовящихся покушениях.
– Покушениях? Так и сказано в договоре?
Лабранца сощурилась. Бросив взгляд на Зиберору, она ответила:
– В договоре, по-моему, говорится об изменниках. Гвин вздохнула. Неужели придется на это пойти?
"Ты отлично знаешь, что придется! Когда готовишься к кровавой войне, что такое одно – единственное убийство?" Гвин притворилась, что не слышит Голос.
– Заседание переносится на завтрашнее утро. Благодарю.
56
С терпением стервятника, дожидающегося, когда наедятся более сильные, Чинг Чилит сидел на очень неудобной каменной скамье в алькове. Оттуда он мог наблюдать за дверью, ведущей в залу заседаний, находясь достаточно далеко от отвратительного ему привратника, от которого, по его мнению, несло гнилым духом старости и который обращался с ним безо всякого почтения. Заседание могло затянуться на всю ночь, и сам факт, что Гвин оттуда не выставили, говорил о ее победе. Лабранца больше не возглавляет Академию. Значит, Гвин и в самом деле поулгратка.
Время от времени кто-нибудь проходил по темному коридору, освещая себе путь фонарем. Большинство рарагашцев носили грубые зарданские балахоны и штаны, но некоторые были одеты более элегантно – в ливрею, нурцийскую мантию или в туники, которые раньше носили в Кволе. Многие сначала не узнавали Чинга, сменившего свой пышный наряд, потом делали удивленные глаза и проходили мимо, не говоря ни слова. Те, кто похрабрее, одаривали его презрительной усмешкой. Они, наверно, злорадствовали бы еще более откровенно, если бы знали, что его покровительницу свергли с престола. Ну и пусть. Хорошо злорадствует тот, кто злорадствует последним. А Чинга Чилита еще рано списывать со счетов.
Вдруг, двери залы со скрипом распахнулись. Захваченный врасплох, Чинг, который думал, что заседание продлится еще очень долго, встал и пошел к привратнику, суетливо зажигавшему фонари.
Первой вышла Лабранца. Увидев Чинга, она отвернулась, схватила фонарь и удалилась в другую сторону, не сказав ни слова. Но он ничего другого и не ожидал.
Следующей вышла эта сука Зиберора. Чинг с наслаждением представил в уме, как ее сжигают живьем в сарае для больных чумой, надеясь, что она прочтет эту его мысль, но не те, что он хотел от нее скрыть. Во всяком случае, картинка должна ей понравиться. Зиберора ушла вслед за Лабранцей.
Муолграт тоже вышел один. Затем появился Ордур и старуха Пар, которая поблагодарила древнего привратника за фонари. Пятна света стали удаляться в темноте. Старуха болтала не умолкая.
Наконец, появилась новая председательница с этой скотиной шуулгратом. Чинг заколебался. Он не хотел опять слушать брань Тибала Фрайнита в присутствии Гвин Тарн. Когда-нибудь этот голенастый провидец пожалеет о своем хамском поведении. Шуулгратов нельзя обмануть, как обычных людей, но иногда удается поймать их в ловушку и заставить изменить будущее. Этого бедствия они не в состоянии предвидеть. Устроить это нелегко, но с помощью джоолграта возможно. И даже если у Чинга ничего не выйдет, враждебность Тибала сама по себе свидетельствует о том, что когда-нибудь Чинг возьмет над ним верх. Можно даже считать, что она – залог успеха.
Успокоив себя этими рассуждениями, Чинг подошел к Гвин и Тибалу.
– О Судьбы! – воскликнул Тибал. – То-то мне показалось, что как-то мерзко воняет.
Гвин нахмурилась:
– Тибал, мы можем надеяться на успех, только если будем все заодно.
– Не понимаю, за что ты так ко мне относишься, советник, – печально произнес Чинг. – Верно, тебе что-то про меня наговорили.
– Ой, сейчас стошнит! До завтра, Гвин. – И Фрайнит ушел в темноту, даже не взяв фонарь, услужливо протянутый ему привратником.
Гвин Тарн взяла фонарь и поблагодарила вонючего старика. Чинг взял другой и пошел вслед за ней.
– Как ты и предсказывал, я стала новой председательницей, – сказала Гвин.
– Я счастлив это слышать, госпожа Председатель. Сегодня Судьбы улыбнулись нам.
– Судьбы действуют посредством людей, и я благодарна тебе за помощь. Мне вообще очень нужна помощь. Я вовсе не стремилась свергнуть Лабранцу-садж. Против нее лично я ничего не имею. Надеюсь, что ты согласишься стать моим секретарем и будешь так же хорошо выполнять свои обязанности, как и при ней.
– Ты оказываешь мне честь, госпожа Председатель. Я буду служить тебе верой и правдой. С Лабранцей работать было нелегко.
«Хм, за это мне полагается премия: мягче о Лабранце выразиться невозможно. Только Лабранце так просто голову не заморочишь. А эта принимает все за чистую монету».
Гвин улыбнулась:
– Надеюсь, что со мной тебе работать будет легче.
– Буду рад тебе служить, садж. Распоряжайся мною, как хочешь. Я знал, что ты возьмешь верх. Я подготовил резолюцию, которая подтверждает твое избрание, так что у тебя сегодня сложностей не будет. А завтра сделаем официальное объявление.
Гвин взяла протянутый им свиток.
– А она, случайно, не подписана моей предшественницей?
– Похоже на то, – признал Чинг.
– Хм. Так вот, Чинг, пока мы как следует не сработались, я предпочитаю подписывать все бумаги сама. Понятно?
– Ну конечно, госпожа Председатель! Но мне все равно придется научиться твоему почерку.
Гвин засмеялась.
«Смеется! Лабранца за эти слова вышибла бы из меня дух».
Они поднялись по лестнице и пошли через Западный двор. Небо было усыпано звездами. Млечный путь обрывался у верхней кромки кратера.
– Я пошла спать, – сказала Гвин. – Завтра у нас тьма дел. Надеюсь, эта твоя фальшивка убедит охрану у наших покоев отправиться восвояси?
– Я их уже выпроводил, госпожа Председатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Голос все это знал.
Зиберора высказала вслух то, что у остальных было на уме:
– Но если Гексцион умрет, Зорг станет королем Веснара, так? – Она подмигивала Гвин и корчила гримасы, словно намекая, откуда ей пришла в голову эта злодейская мысль.
Лабранца стукнула кулаком по столу. Лампа у нее над головой заметалась, как полоумная муха.
– Нет! Гексцион заключил с нами договор! Если мы нарушим его, нам перестанут доверять. Мы потеряем все, чего сумели добиться за сто лет.
Гвин вгляделась в лица сидевших за столом. Надо перенести заседание на следующее утро. Ей и так есть над чем поразмыслить.
– Каких советников мы послали к веснарскому двору?
– Джоолграта и ивилграта. И он еще хочет получить муолграта.
– Зачем ему муолграт? Баслин осклабился:
– Надо полагать, для оргий.
С замиранием сердца, словно приближаясь к краю пропасти в ветреный день, Гвин спросила:
– А каковы обязанности джоолграта?
– Допрашивать подозреваемых в измене и предупреждать короля о готовящихся покушениях.
– Покушениях? Так и сказано в договоре?
Лабранца сощурилась. Бросив взгляд на Зиберору, она ответила:
– В договоре, по-моему, говорится об изменниках. Гвин вздохнула. Неужели придется на это пойти?
"Ты отлично знаешь, что придется! Когда готовишься к кровавой войне, что такое одно – единственное убийство?" Гвин притворилась, что не слышит Голос.
– Заседание переносится на завтрашнее утро. Благодарю.
56
С терпением стервятника, дожидающегося, когда наедятся более сильные, Чинг Чилит сидел на очень неудобной каменной скамье в алькове. Оттуда он мог наблюдать за дверью, ведущей в залу заседаний, находясь достаточно далеко от отвратительного ему привратника, от которого, по его мнению, несло гнилым духом старости и который обращался с ним безо всякого почтения. Заседание могло затянуться на всю ночь, и сам факт, что Гвин оттуда не выставили, говорил о ее победе. Лабранца больше не возглавляет Академию. Значит, Гвин и в самом деле поулгратка.
Время от времени кто-нибудь проходил по темному коридору, освещая себе путь фонарем. Большинство рарагашцев носили грубые зарданские балахоны и штаны, но некоторые были одеты более элегантно – в ливрею, нурцийскую мантию или в туники, которые раньше носили в Кволе. Многие сначала не узнавали Чинга, сменившего свой пышный наряд, потом делали удивленные глаза и проходили мимо, не говоря ни слова. Те, кто похрабрее, одаривали его презрительной усмешкой. Они, наверно, злорадствовали бы еще более откровенно, если бы знали, что его покровительницу свергли с престола. Ну и пусть. Хорошо злорадствует тот, кто злорадствует последним. А Чинга Чилита еще рано списывать со счетов.
Вдруг, двери залы со скрипом распахнулись. Захваченный врасплох, Чинг, который думал, что заседание продлится еще очень долго, встал и пошел к привратнику, суетливо зажигавшему фонари.
Первой вышла Лабранца. Увидев Чинга, она отвернулась, схватила фонарь и удалилась в другую сторону, не сказав ни слова. Но он ничего другого и не ожидал.
Следующей вышла эта сука Зиберора. Чинг с наслаждением представил в уме, как ее сжигают живьем в сарае для больных чумой, надеясь, что она прочтет эту его мысль, но не те, что он хотел от нее скрыть. Во всяком случае, картинка должна ей понравиться. Зиберора ушла вслед за Лабранцей.
Муолграт тоже вышел один. Затем появился Ордур и старуха Пар, которая поблагодарила древнего привратника за фонари. Пятна света стали удаляться в темноте. Старуха болтала не умолкая.
Наконец, появилась новая председательница с этой скотиной шуулгратом. Чинг заколебался. Он не хотел опять слушать брань Тибала Фрайнита в присутствии Гвин Тарн. Когда-нибудь этот голенастый провидец пожалеет о своем хамском поведении. Шуулгратов нельзя обмануть, как обычных людей, но иногда удается поймать их в ловушку и заставить изменить будущее. Этого бедствия они не в состоянии предвидеть. Устроить это нелегко, но с помощью джоолграта возможно. И даже если у Чинга ничего не выйдет, враждебность Тибала сама по себе свидетельствует о том, что когда-нибудь Чинг возьмет над ним верх. Можно даже считать, что она – залог успеха.
Успокоив себя этими рассуждениями, Чинг подошел к Гвин и Тибалу.
– О Судьбы! – воскликнул Тибал. – То-то мне показалось, что как-то мерзко воняет.
Гвин нахмурилась:
– Тибал, мы можем надеяться на успех, только если будем все заодно.
– Не понимаю, за что ты так ко мне относишься, советник, – печально произнес Чинг. – Верно, тебе что-то про меня наговорили.
– Ой, сейчас стошнит! До завтра, Гвин. – И Фрайнит ушел в темноту, даже не взяв фонарь, услужливо протянутый ему привратником.
Гвин Тарн взяла фонарь и поблагодарила вонючего старика. Чинг взял другой и пошел вслед за ней.
– Как ты и предсказывал, я стала новой председательницей, – сказала Гвин.
– Я счастлив это слышать, госпожа Председатель. Сегодня Судьбы улыбнулись нам.
– Судьбы действуют посредством людей, и я благодарна тебе за помощь. Мне вообще очень нужна помощь. Я вовсе не стремилась свергнуть Лабранцу-садж. Против нее лично я ничего не имею. Надеюсь, что ты согласишься стать моим секретарем и будешь так же хорошо выполнять свои обязанности, как и при ней.
– Ты оказываешь мне честь, госпожа Председатель. Я буду служить тебе верой и правдой. С Лабранцей работать было нелегко.
«Хм, за это мне полагается премия: мягче о Лабранце выразиться невозможно. Только Лабранце так просто голову не заморочишь. А эта принимает все за чистую монету».
Гвин улыбнулась:
– Надеюсь, что со мной тебе работать будет легче.
– Буду рад тебе служить, садж. Распоряжайся мною, как хочешь. Я знал, что ты возьмешь верх. Я подготовил резолюцию, которая подтверждает твое избрание, так что у тебя сегодня сложностей не будет. А завтра сделаем официальное объявление.
Гвин взяла протянутый им свиток.
– А она, случайно, не подписана моей предшественницей?
– Похоже на то, – признал Чинг.
– Хм. Так вот, Чинг, пока мы как следует не сработались, я предпочитаю подписывать все бумаги сама. Понятно?
– Ну конечно, госпожа Председатель! Но мне все равно придется научиться твоему почерку.
Гвин засмеялась.
«Смеется! Лабранца за эти слова вышибла бы из меня дух».
Они поднялись по лестнице и пошли через Западный двор. Небо было усыпано звездами. Млечный путь обрывался у верхней кромки кратера.
– Я пошла спать, – сказала Гвин. – Завтра у нас тьма дел. Надеюсь, эта твоя фальшивка убедит охрану у наших покоев отправиться восвояси?
– Я их уже выпроводил, госпожа Председатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132