В тот вечер меня поразила не только красота Хайди, но и ее холодность. Она выглядела, как Снежная королева или как девушка, которая в любой момент предпочтет парню хорошего коня, но при этом было ощущение, что она наделена даром устанавливать с мужчинами связь на каком-то невидимом и неслышимом уровне, то есть что они слушаются ее, как собаки подчиняются свисткам. При виде Хайди некоторые из присутствовавших на вечеринке мужчин ошалели, в том числе и мой спутник, которого, кстати сказать, я потом бросила на углу Девяносто первой и Парк-авеню, вскочив в такси, когда он попытался отодрать от подошвы ботинка прилипшую жвачку.
После того вечера я иногда сталкивалась с Хайди в доме Кэт, но она всегда держалась холодно, хотя и вежливо, ближе мы не стали. Мне вообще трудно сказать, что она за человек.
Моей первой остановкой было кафе «Старбакс», где я надеялась застать Джоди. Я подошла туда без пятнадцати двенадцать, время обеда еще не наступило, и в кафе почти не было посетителей. В зале фоном звучала музыка в стиле «хэви-метал», мне это не понравилось – она не подходила ни ко времени дня, ни к моему настроению. Я обратилась к официантке, девушке лет двадцати с небольшим, в зеленом фартуке и черной кепке с эмблемой «Старбакс»:
– Мне, пожалуйста, большой каппучино навынос.
Пока подогревалось молоко, официантка с отсутствующим видом уставилась в пространство, на ее лице застыло скучающее выражение человека, слышавшего надоедливую мелодию уже миллион раз. Я дождалась, когда она отсчитает мне сдачу, и после этого задала вопрос, ради которого, собственно, и явилась:
– Джоди сегодня на месте?
Официантка ответила вопросом на вопрос:
– Вы по работе?
– Нет, по личному делу.
– Он был, но ему пришлось уйти. А вы его подруга?
– Вообще-то я друг семьи, в которой работала его бывшая подружка.
По расширившимся глазам официантки стало ясно, что она слышала о происшествии.
– Я хотела узнать, как он.
– Не очень хорошо.
– От кого он узнал? – спросила я.
– Кажется, прочитал в газете.
– Вы знали Хайди?
– Раньше она часто сюда приходила с маленьким мальчиком, но в последнее время она бывала здесь редко.
– У вас, случайно, нет адреса Джоди? Мне нужно с ним связаться, чтобы убедиться, что он в порядке.
Официантка пожала плечами:
– Адреса у меня нет, но могу дать его телефон.
Получив номер телефона Джоди, я отправилась на угол Девяносто третьей улицы и Второй авеню, где жила Дженис, точнее, там жила семья, которая наняла ее на работу с проживанием. Нужный мне дом оказался сорокаэтажным жилым небоскребом, построенным в восьмидесятых годах. В таких живут яппи, которые, как однажды заметила Кэт, уже в состоянии выплачивать ссуду на жилье, но еще не могут позволить себе более фешенебельное место к западу от Лексингтон-авеню.
Консьержка сообщила обо мне в квартиру и объяснила, как подняться на тридцать первый этаж. Дженис не открывала на звонок почти целую минуту, мне было слышно, как она успокаивает ребенка и идет к двери, ее туфли или босоножки звонко цокали по полу. Внешность Дженис меня удивила. Я ожидала увидеть хорошенькую девушку, наверное, потому, что она дружила с Хайди, но Дженис оказалась пухлой коротышкой. Ее длинные медно-русые волосы были уложены в прическу, которая представляла собой ухудшенный вариант прически Фарры Фосетт из «Ангелов Чарли». Полное тело Дженис было втиснуто в джинсы и черную футболку «Кельвин Кляйн» – и то и другое размера на три меньше, чем нужно.
– Здравствуйте, Дженис, я Бейли. – Я протянула руку. – Спасибо, что согласились со мной встретиться. Вам, наверное, сейчас нелегко, ведь вы с Хайди были близкими подругами.
Стоило мне упомянуть имя Хайди, как из глаз Дженис хлынули слезы и по щекам потекли ручейки размазанной туши.
– Вы правы, я так расстроилась… Я несколько раз звонила ее хозяевам, думала, может, со мной кто поговорит, но, все время натыкалась на дурацкий автоответчик.
– Хозяев можно понять, им сейчас не дают покоя репортеры, ведь мисс Джонс работает в известном журнале. Вы не пригласите меня войти?
– Да, конечно, извините.
В подобных домах Нью-Йорка все квартиры выглядят примерно одинаково: прямоугольные комнаты без каких бы то ни было излишеств, паркетные полы, малюсенькие кухни. Поэтому я очень удивилась, когда рассмотрела эту конкретную квартиру. Судя по всему, владельцы хорошенько выпотрошили доставшуюся им квартиру, или, если быть уж совсем точным, несколько квартир, и создали нечто принципиально новое – большое открытое пространство с кухонной, столовой и жилой зонами. Квартира была обставлена современной мебелью и довольно прилично декорирована, но впечатление портил беспорядок. Буквально на всех горизонтальных поверхностях что-нибудь валялось: упаковки памперсов, банки с детскими салфетками, видеокассеты, журналы, почта, каталоги, свертки белья из прачечной, даже упаковка из шести порций ванильного пудинга. В жилой зоне стоял огромный плоский телевизор, его экран был, наверное, не меньше тех, которые устанавливают на стадионах во время футбола, чтобы показывать повторы интересных моментов. Перед телевизором в прогулочной коляске сидел ребенок, как мне показалось, годовалый или чуть старше, на его круглой головке почти не было волос. Он смотрел телефильм или кассету – по экрану бегала огромная собака в голубых пятнах – и усиленно тер сушкой десны, наверное, у него резались зубы.
Дженис подошла к обеденному столу и плюхнулась на стул, при ходьбе ее черные шлепанцы звонко цокали. На столе на салфетке стояла банка диетической кока-колы и тарелка с недоеденной жареной картошкой, судя по ребристым ломтикам, картошка была приготовлена из быстрозамороженной. Я села напротив Дженис. С моего места открывался потрясающий вид на Ист-Ривер и Куинс. Дженис отодвинула тарелку в сторону и взяла банку с колой.
– Хотите газировки?
Я обратила внимание на ее ногти: они были дюйма по полтора длиной, покрыты фиолетовым лаком, и каждый ноготь украшала маленькая наклейка-цветочек.
– Спасибо, не надо, у меня с собой кофе, я его допью.
Я отхлебнула кофе, Дженис посмотрела на ребенка. Тот, глядя на катающуюся в луже собаку, стал радостно подпрыгивать в коляске.
– А что случилось с Барни? – спросила я. – Современные дети его тоже любят?
Дженис презрительно сморщилась и замотала головой.
– Барни – это такое старье, его больше не показывают. И слава Богу, меня от него тошнит.
– Вы с Хайди познакомились, будучи нянями?
– Да, мы встретились в Джимбори, – сказала Дженис. – Мы там были единственными няньками, которые не с островов.
– Джимбори – это какое-то место для детей?
– Да, это что-то типа групп для детей, мы помогаем малышам съезжать с горки, или, к примеру, качаем их на качелях, или поем эту песенку, знаете, «Три маленьких обезьянки прыгали на кровати».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95