У меня нет оснований подозревать, что она пьяница или что она употребляет наркотики. Но наверняка ведь никогда не знаешь. Между прочим, в последнее время она действительно вела себя несколько странно, стала какой-то отчужденной.
– Когда ты видела ее в последний раз?
– В пятницу вечером, когда вернулась с работы.
– Как в пятницу? – воскликнула я. – Ты же, кажется, разговаривала с ней вчера?
– Разговаривала, но только по телефону. Вчера мне пришлось поехать в Ист-Хэмптон. Наш журнал является одним из спонсоров кинофестиваля, который пройдет в конце лета, и по этому поводу у меня была назначена встреча.
– Ты потащилась туда в субботу? – изумилась я.
От Нью-Йорка до Ист-Хэмптона, шикарного и очень дорогого городка на взморье, больше двух часов езды.
– В другое время никак не получалось, ты же знаешь, какой у меня плотный график. Где же эти чертовы ключи?
– Ладно, значит, ты вернулась… когда это было? В конце дня?
– Вообще-то сегодня утром. Вчера я слишком устала, чтобы ехать обратно, поэтому сняла номер, переночевала там и выехала сегодня в шесть утра. Нашла!
Я двинулась было в сторону холла, но Кэт меня остановила.
– Иди сюда, мы войдем через библиотеку на первом этаже.
Иметь вход в квартиру няньки изнутри дома было очень разумно, но раньше я никогда не обращала внимания на эту дверь. Кэт прошла через кухню в другую гостиную. Это была большая квадратная комната, в которой почти все, включая стены, диваны, стулья и занавески, было разных оттенков белого и бежевого. Двойные стеклянные двери вели из гостиной на балкон, выходящий в сад за домом. С правой стороны находилась лестница с чугунными перилами, мы спустились по ней и попали в библиотеку. Кэт спускалась первой, я шла за ней.
Окна библиотеки, декорированной в темно-красных тонах, выходили в сад, но балкон второго этажа изрядно заслонял свет, и в комнате было бы сумрачно, если бы не две лампы на шарнирах, горевшие над диваном. Всю переднюю стену занимал огромный книжный шкаф, но когда я спустилась по лестнице до конца, то увидела, что одна из его секций на самом деле представляет собой дверь в два фута толщиной. Секция была отодвинута, и за ней виднелась простая деревянная дверь. Я бывала в этой библиотеке раз сто, но и понятия не имела, что книжный шкаф – это нечто большее, чем просто книжный шкаф.
– Это та дверь, через которую Хайди попадала в хозяйскую часть дома и обратно?
– Обычно да. Хотя когда она приходила с улицы, то могла войти и через парадный вход, а не через свою квартиру.
– Кто отодвинул секцию шкафа? – спросила я.
– Я – чтобы постучаться к Хайди.
– Если открыть эту дверь, то попадешь прямо к Хайди?
– Не совсем. Сначала попадаешь в небольшой коридорчик, а потом уже в ее комнату. В ее квартире нет спальни, только гостиная с раздвижным диваном.
Я подошла к двери и прижалась к ней ухом. Можно было расслышать, что по другую сторону играет музыка. Мое сердце взвилось на дыбы, как лошадь, почуявшая, что в ее стойло проникает дым. Одно дело оставить свет, уходя из дома, но с какой стати оставлять еще и музыку? Я четыре раза стукнула в дверь.
– Хайди! Хайди, ты дома?
Я была абсолютно уверена, что на стук никто не отзовется, но для порядка все же подождала с минуту. Потом повернулась к Кэт.
– Дай мне ключ.
Она с нервным вздохом вручила мне кольцо с торчащим в сторону, как крошечный пистолетик, ключом и пояснила:
– Надо поворачивать вправо.
Я вставила ключ в замочную скважину и попыталась повернуть. Замок не поддавался. Тогда я немного покачала ключ туда-сюда и наконец попала в цилиндр. Повернув ключ, я открыла дверь и еще раз позвала Хайди. Мне сразу же ударила в нос отвратительная вонь, смесь кислого запаха рвотных масс и фекалий, а может, и еще чего-то такого же мерзкого. Меня чуть не вырвало, я попятилась от приоткрытой двери и повернулась к Кэт.
– Дело плохо. Она или очень больна, или умерла.
Кэт прикрыла рот рукой, ее кисть затрепыхалась как воробей.
– О Боже!
Я сняла с себя кардиган и обмотала вокруг головы, закрывая нос и рот, чтобы меня не вырвало от тошнотворной вони. Потом открыла дверь полностью и вошла в коридор. Как репортеру мне доводилось видеть трупы, но сейчас я не представляла себе, что меня ждет в комнате Хайди, и, признаться, мне было страшно до чертиков.
Коридор оказался длиннее, чем я ожидала. Слева я увидела маленькую кухоньку в нише, справа находилась ванная. В ванной горел свет, но никого не было. Я заметила на полу груду зеленых махровых полотенец, на которых засохла блевотина. Я крошечными шажками пошла дальше, по направлению к комнате. Комната была квадратная, в дальней ее части, слева, я увидела дверь в коридор, который, очевидно, вел к входной двери. Диван стоял в центре комнаты и был обращен к окнам на улицу, соответственно с моей стороны находилась его спинка. В комнате горела всего одна лампа – торшер рядом с диваном, – но света было достаточно, чтобы я могла окинуть беглым взглядом все углы. Хайди не стояла посреди комнаты в пижаме и не смотрела на меня с негодованием за вторжение в ее жилье. Я поняла, откуда доносится музыка (кстати, это была какая-то джазовая мелодия), – у левой стены стоял книжный шкаф, а на нем – радиоприемник. Логика подсказывала, что ужасающий запах идет со стороны дивана.
Я подошла ближе и, еще не дойдя до дивана, увидела Хайди. Она лежала на полу между диваном и сундучком, судя по всему, заменявшим кофейный столик. Девушка лежала лицом вверх, ее руки были прижаты к бокам, как если бы она во сне упала с дивана. Она была мертва. Лицо приобрело восковую бледность, зеленые глаза затуманились и помутнели, будто начали терять свой цвет оттого, что слишком долго были открыты. Было очевидно, что Хайди рвало. Следы рвоты засохли на ее губах, прилипли к длинным светлым волосам и к легкой белой блузке, надетой поверх джинсов. Я посмотрела на кофейный столик, ожидая увидеть на нем бутылку от спиртного или шприц от наркотика, но ничего подобного там не было. На столике стояла пустая бутылка из-под минералки и лежала коробка шоколадных конфет «Годива», а еще там был номер журнала «Пипл», поверх которого валялось мокрое зеленое полотенце, такое же, как в ванной.
Я снова перевела взгляд на тело Хайди. На этот раз я заметила, что на обеих ее руках выше локтя кожа стала красновато-лиловой. Пятна походили на синяки, но я знала, что в этих местах после смерти начинает скапливаться кровь. По-видимому, Хайди умерла этой ночью. Я оглянулась и посмотрела в сторону коридорчика. Кэт не было видно. Я стянула с лица кардиган и крикнула:
– Кэт, ты где?
Она заглянула в дверь.
– Здесь. Ты нашла Хайди?
– Да, она мертва. Надо вызывать «скорую помощь» и полицию.
Я бочком, чуть ли не на цыпочках, стараясь ни к чему не прикасаться, попятилась к выходу, даже радио не стала выключать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Когда ты видела ее в последний раз?
– В пятницу вечером, когда вернулась с работы.
– Как в пятницу? – воскликнула я. – Ты же, кажется, разговаривала с ней вчера?
– Разговаривала, но только по телефону. Вчера мне пришлось поехать в Ист-Хэмптон. Наш журнал является одним из спонсоров кинофестиваля, который пройдет в конце лета, и по этому поводу у меня была назначена встреча.
– Ты потащилась туда в субботу? – изумилась я.
От Нью-Йорка до Ист-Хэмптона, шикарного и очень дорогого городка на взморье, больше двух часов езды.
– В другое время никак не получалось, ты же знаешь, какой у меня плотный график. Где же эти чертовы ключи?
– Ладно, значит, ты вернулась… когда это было? В конце дня?
– Вообще-то сегодня утром. Вчера я слишком устала, чтобы ехать обратно, поэтому сняла номер, переночевала там и выехала сегодня в шесть утра. Нашла!
Я двинулась было в сторону холла, но Кэт меня остановила.
– Иди сюда, мы войдем через библиотеку на первом этаже.
Иметь вход в квартиру няньки изнутри дома было очень разумно, но раньше я никогда не обращала внимания на эту дверь. Кэт прошла через кухню в другую гостиную. Это была большая квадратная комната, в которой почти все, включая стены, диваны, стулья и занавески, было разных оттенков белого и бежевого. Двойные стеклянные двери вели из гостиной на балкон, выходящий в сад за домом. С правой стороны находилась лестница с чугунными перилами, мы спустились по ней и попали в библиотеку. Кэт спускалась первой, я шла за ней.
Окна библиотеки, декорированной в темно-красных тонах, выходили в сад, но балкон второго этажа изрядно заслонял свет, и в комнате было бы сумрачно, если бы не две лампы на шарнирах, горевшие над диваном. Всю переднюю стену занимал огромный книжный шкаф, но когда я спустилась по лестнице до конца, то увидела, что одна из его секций на самом деле представляет собой дверь в два фута толщиной. Секция была отодвинута, и за ней виднелась простая деревянная дверь. Я бывала в этой библиотеке раз сто, но и понятия не имела, что книжный шкаф – это нечто большее, чем просто книжный шкаф.
– Это та дверь, через которую Хайди попадала в хозяйскую часть дома и обратно?
– Обычно да. Хотя когда она приходила с улицы, то могла войти и через парадный вход, а не через свою квартиру.
– Кто отодвинул секцию шкафа? – спросила я.
– Я – чтобы постучаться к Хайди.
– Если открыть эту дверь, то попадешь прямо к Хайди?
– Не совсем. Сначала попадаешь в небольшой коридорчик, а потом уже в ее комнату. В ее квартире нет спальни, только гостиная с раздвижным диваном.
Я подошла к двери и прижалась к ней ухом. Можно было расслышать, что по другую сторону играет музыка. Мое сердце взвилось на дыбы, как лошадь, почуявшая, что в ее стойло проникает дым. Одно дело оставить свет, уходя из дома, но с какой стати оставлять еще и музыку? Я четыре раза стукнула в дверь.
– Хайди! Хайди, ты дома?
Я была абсолютно уверена, что на стук никто не отзовется, но для порядка все же подождала с минуту. Потом повернулась к Кэт.
– Дай мне ключ.
Она с нервным вздохом вручила мне кольцо с торчащим в сторону, как крошечный пистолетик, ключом и пояснила:
– Надо поворачивать вправо.
Я вставила ключ в замочную скважину и попыталась повернуть. Замок не поддавался. Тогда я немного покачала ключ туда-сюда и наконец попала в цилиндр. Повернув ключ, я открыла дверь и еще раз позвала Хайди. Мне сразу же ударила в нос отвратительная вонь, смесь кислого запаха рвотных масс и фекалий, а может, и еще чего-то такого же мерзкого. Меня чуть не вырвало, я попятилась от приоткрытой двери и повернулась к Кэт.
– Дело плохо. Она или очень больна, или умерла.
Кэт прикрыла рот рукой, ее кисть затрепыхалась как воробей.
– О Боже!
Я сняла с себя кардиган и обмотала вокруг головы, закрывая нос и рот, чтобы меня не вырвало от тошнотворной вони. Потом открыла дверь полностью и вошла в коридор. Как репортеру мне доводилось видеть трупы, но сейчас я не представляла себе, что меня ждет в комнате Хайди, и, признаться, мне было страшно до чертиков.
Коридор оказался длиннее, чем я ожидала. Слева я увидела маленькую кухоньку в нише, справа находилась ванная. В ванной горел свет, но никого не было. Я заметила на полу груду зеленых махровых полотенец, на которых засохла блевотина. Я крошечными шажками пошла дальше, по направлению к комнате. Комната была квадратная, в дальней ее части, слева, я увидела дверь в коридор, который, очевидно, вел к входной двери. Диван стоял в центре комнаты и был обращен к окнам на улицу, соответственно с моей стороны находилась его спинка. В комнате горела всего одна лампа – торшер рядом с диваном, – но света было достаточно, чтобы я могла окинуть беглым взглядом все углы. Хайди не стояла посреди комнаты в пижаме и не смотрела на меня с негодованием за вторжение в ее жилье. Я поняла, откуда доносится музыка (кстати, это была какая-то джазовая мелодия), – у левой стены стоял книжный шкаф, а на нем – радиоприемник. Логика подсказывала, что ужасающий запах идет со стороны дивана.
Я подошла ближе и, еще не дойдя до дивана, увидела Хайди. Она лежала на полу между диваном и сундучком, судя по всему, заменявшим кофейный столик. Девушка лежала лицом вверх, ее руки были прижаты к бокам, как если бы она во сне упала с дивана. Она была мертва. Лицо приобрело восковую бледность, зеленые глаза затуманились и помутнели, будто начали терять свой цвет оттого, что слишком долго были открыты. Было очевидно, что Хайди рвало. Следы рвоты засохли на ее губах, прилипли к длинным светлым волосам и к легкой белой блузке, надетой поверх джинсов. Я посмотрела на кофейный столик, ожидая увидеть на нем бутылку от спиртного или шприц от наркотика, но ничего подобного там не было. На столике стояла пустая бутылка из-под минералки и лежала коробка шоколадных конфет «Годива», а еще там был номер журнала «Пипл», поверх которого валялось мокрое зеленое полотенце, такое же, как в ванной.
Я снова перевела взгляд на тело Хайди. На этот раз я заметила, что на обеих ее руках выше локтя кожа стала красновато-лиловой. Пятна походили на синяки, но я знала, что в этих местах после смерти начинает скапливаться кровь. По-видимому, Хайди умерла этой ночью. Я оглянулась и посмотрела в сторону коридорчика. Кэт не было видно. Я стянула с лица кардиган и крикнула:
– Кэт, ты где?
Она заглянула в дверь.
– Здесь. Ты нашла Хайди?
– Да, она мертва. Надо вызывать «скорую помощь» и полицию.
Я бочком, чуть ли не на цыпочках, стараясь ни к чему не прикасаться, попятилась к выходу, даже радио не стала выключать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95