Пауза. Наконец Кэт сказала:
– Не совсем. Мне кажется, она все еще на меня дуется.
– Послушай, Кэт, выкладывай все, не заставляй меня вытягивать из тебя по одному слову.
Я положила вилку на край тарелки и откинулась на спинку стула. Кэт вздохнула.
– Ну хорошо. Пару месяцев назад Гарри задумал выпускать журнал по садоводству. Полли об этом прослышала и предложила себя на пост главного редактора. Я не поддержала ее кандидатуру, и она каким-то образом об этом узнала. До меня дошли слухи через отдел кадров, что она была вне себя от ярости, но мне напрямую она так ничего и не сказала.
– А почему ты решила, что она не подходит для той работы? Мне кажется, что это как раз для нее.
– Я знаю, что ты обожаешь Полли, я и сама считаю ее талантливой. Но для того, чтобы быть главным редактором, мало умения хорошо редактировать тексты и сочинять заголовки на обложку. Нужно обладать даром предвидения и уметь воплотить свой замысел в жизнь. Я сомневаюсь, что Полли по силам высшая должность.
– Вакансию уже закрыли?
– Да, и Полли это знает, но официально об этом будет объявлено только через несколько недель. Главного редактора берут из Англии.
Бесшумно подошел официант, забрал тарелки и принял заказ на кофе. Пока он кружил вокруг стола, я молчала. Если честно, откровения Кэт меня потрясли. Для многих работа под ее началом стала своего рода карьерным трамплином. И хотя Кэт всегда бесновалась, когда кто-то бежал с ее корабля, мне казалось, что вообще-то она довольна своей репутацией человека, взращивающего таланты. До сих пор я не слышала, чтобы она зарубила на корню чей-то шанс на успех. Я задумалась, на самом ли деле Кэт считает Полли неспособной занять пост главного редактора или просто побоялась ее потерять – особенно теперь, когда продажи журнала далеки от рекордных. Наконец я прервала молчание:
– Ладно, переходим к Лесли.
Я думала, что этот пункт пройдет легко. Но, к моему удивлению, Кэт долго молчала, покусывая кончик пальца.
– Что такое?
– Ты, конечно, знаешь, что рабочие отношения у нас с ней идеальные. Многие считают, что с ней трудно работать, но без нее мне бы ни за что не удалось поднять «Глянец» буквально с самого дна.
– Но?..
– Понимаешь, вчера вечером я кое-что вспомнила. Несколько месяцев назад произошел очень странный инцидент, ничего серьезного, но я теперь стараюсь не упускать ни единой мелочи. У Лесли и Клайда есть загородный дом в Литч-филде, недалеко от нашего. Как-то раз после вечеринки Лесли позвонила мне и стала обвинять в том, что я якобы заигрывала с Клайдом. Я просто ушам своим не поверила.
– А ты заигрывала?
– Что ты! Нет, конечно! Не стану утверждать, что я в принципе против флирта и что я никогда ни с кем не заигрываю, но в этом случае, клянусь Богом, все было чисто по-дружески. Клайд – довольно замкнутый тип, а в тот момент ему не с кем было поговорить, вот я его и пожалела. Видно, не зря говорят, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
– Как тебе показалось, Лесли сильно расстроилась?
– Расстроилась, но ненадолго. Меня так и подмывало сказать ей, что она спятила, но я удержалась и постаралась сгладить конфликт. Я сказала, что прошу прощения, что я всего лишь пыталась по-дружески поддержать разговор и все такое. Мне показалось, что после этого все вернулось на свои места. Это, конечно, пустяк, но я решила, что должна тебе рассказать.
– А как насчет остальных гостей? – спросила я. – Мог кто-нибудь из них иметь на тебя зуб? Долорес пока оставим, давай подумаем о репортерах, авторах, редакторах других журналов. У тебя есть причины подозревать кого-нибудь из них?
– Нет. С большинством из них я даже не знакома.
– А как обстоит дело с младшим персоналом «Глянца», особенно с теми, кто работал еще при Долорес? Мог кто-нибудь из них затаить на тебя злобу?
– Нет, не думаю. То есть я, конечно, запретила готовить в офисе поп-корн, потому что терпеть не могу его запах, но вряд ли только из-за этого кто-нибудь попытается меня убить.
– Значит, единственный человек, который тебя на дух не переносит, это Долорес?
– Да, но, как я уже говорила, с какой стати ей убивать меня именно сейчас? Ее выперли из журнала больше четырех лет назад, и хотя она меня терпеть не может, за это время страсти постепенно улеглись. Она выпустила свою дурацкую книгу, теперь ее только это и интересует.
– А ты задумайся, – возразила я, – почему бы ей не отомстить тебе именно сейчас, когда ее никто не заподозрит? Я хочу найти какой-нибудь предлог с ней встретиться и, так сказать, прощупать ее.
Я помешала каппучино, перемешивая сливки с кофе, потом предложила:
– Давай на минутку вернемся к Такеру. Ты ведь его знала? Вы часто с ним общались?
– Да что ты! Я его терпеть не могла. Вскоре после того, как я получила работу в «Глянце», он пригласил меня на ленч в «Четыре сезона» и обращался со мной так, будто я его племянница из Айдахо, впервые приехавшая в большой город. Когда он представлял меня своим знакомым, я все ждала, скажет ли он, что я сама шью себе платья.
– Ваши пути часто пересекались? Может, вы заседали вместе в каких-нибудь комитетах?
– Нет, если мне удавалось этого избежать. Я встречалась с ним на деловых приемах, но это и все.
– А что ты скажешь о редакторах других женских журналов? Тебе часто приходилось иметь с ними дело?
– Нет. Ты ведь знаешь, я стараюсь, чтобы «Глянец» был не таким, как другие журналы, и мне не нравится, когда нас стригут под одну гребенку.
– Но кто-нибудь мог мысленно объединять тебя с ними, как ты думаешь? Воспринимать тебя как часть чего-то или как ответственную за что-то, что ему не нравилось?
– Есть один момент, но думаю если мы будем разрабатывать эту версию, то пойдем по ложному следу. Я говорю об абортах. Думаю, все главные редакторы выступают против запрета абортов, и иногда я получаю гневные письма от сторонников запрета. Эти одержимые считают нас кем-то вроде заговорщиков.
– Очень сомневаюсь, что этот случай может быть связан с проблемой абортов. Конечно, среди противников абортов попадаются настоящие психи, которые и убить могут, но они обычно используют пули и бомбы, а не отравленные трюфели.
Я сделала глоток кофе и слизнула с верхней губы молочную пенку.
– Ладно, для начала я сконцентрирую усилия на двух версиях. Первое, это сотрудники «Глянца». Я просмотрю все резюме, возможно, у меня появятся какие-нибудь соображения. Хочу проверить, не работал ли кто-нибудь из них раньше у Такера в «Лучшем доме». Было бы неплохо, чтобы ты вспомнила последние несколько недель и подумала, не было ли случаев, когда кто-то из младшего персонала был обижен, зол или просто вел себя странно. И второе. Я собираюсь прощупать Долорес. Как ты думаешь, могли у нее быть причины ненавидеть Такера так же, как тебя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95